Dark and Dangerous Love

- Что ж, - засмеялся Зейн, - деньги - не проблема. Какую бы сумму он ни предложил, удваивай. У всего есть цена. Я не верю, что этот имбицил не поведется, когда ты утроишь настоящую цену алмаза. Это был конец длинного и насыщенного дня. Теплый солнечный свет переметнулся на другую сторону Земли, заменив себя на острый полумесяц. Кабинет Зейна Малика не был похож на фантазии увлеченного средневековьем. Скорее, он напоминал собой место для размышлений Шерлока Холмса. Конечно, его нельзя было сравнить с Королевской Библиотекой, но двухэтажная комната была размером с два человеческих дома. Зейн сидел за большим металлическим столом, рука его лежала на когда-то больших кусках разных драгоценных металлов. Каждый изгиб и наклон их был высчитан, сделан великим Леонардо Да Винчи. Он решил подарить это своему создателю пару лет назад, как рождественский дар. Все же Зейн был немного сумасброден. Он специально поставил стол перед высокой стеной, сделанной из стекла. Постройка отражала его силуэт на деревянном полу. Зейну не хватало урчащего кота на коленях и злой ухмылки на лице, чтобы изобразить одного из величайших, коварнейших и наиболее упоминаемых злодеев истории. И глубоко в душе его часть целилась на то клише и изображение. Мысль захватила ту его часть. Боже, какая ирония. Большинство стен в кабинете было спрятано за тысячами книг, стоящих на модных стеклянных полках, которые Зейн заказал в Швейцарии несколько месяцев назад. Пару платиновых лестниц стояла на полу, чтобы можно было легко достать книги, находящиеся на вершине полок. Не то, чтобы Зейн нуждался в них, но он решил, что выглядели они мило. Король удобно расселся в кожаном кресле, медленно и обыденно крутясь на нем, делая выводы и предлагая их одному из своих протеже - Александру, сидевшему на другом конце мира и слушавшего его по телефону. Александр Македонский был вторым обращенным вампиром в истории, которого обратил Зейн. Значит, он был первым сделанным кровососом. Джон сидел по другую сторону стола Зейна, читая военный доклад с тонкого планшета, включающий протесты борцов за права человека из Филиппин. Он смеялся, ведь люди считали, что у них есть шансы против вампиров. Джон считал, что пара людей со слабенькими снаряжением не справятся с вампирами, у которых были пистолеты и бомбы. - Кинуть этих раздражающих активистов на плантации? - спросил Джон, показывая на планшет, на что Зейн кивнул. - Знаешь, нам стоит разработать план по продаже крови на Филиппинах и в некоторых частях Африки. Плантации кишат людьми. Мы можем осушить парочку и продать кровь по акции или... - Джон, мир начнет возмущаться и будет протестовать. Почему бы тебе выйти из экономики и сосредоточиться на военных докладах? - Александр сказал что-то, и Зейн засмеялся. - Александр здоровается, если что. - Знаешь, ты самый могущественный мужчина, когда-либо живший, когда Александр Великий становится твоим закупщиком. Серьезно, ты послал его в Италию ради алмаза? - усмехнулся Джон. - Они не звали его Александром Великим за просто так. Если он может очаровать всех, то сумеет достать мне алмаз, - сказал Зейн, затем переключившись на мужчину. - Если он все еще будет отказываться, напомни, что со мной лучше дружить. Я могу положить конец его жизни щелчком пальца и забрать алмаз из его холодной, мертвой руки, не моргнув. Я очень добр, предлагая купить алмаз, а не убивая его. - Влюбленный щенок, - пробормотал Джон, но Зейн все равно услышал его, дав порядочный щелбан по голове и подарив раздраженный взгляд. - Ладно, - сказал он собеседнику, - если он не хочет по-хорошему, будет действовать по-другому. Впрочем, ты все равно должен принести мне камень. Пока, скоро увидимся. Король и его протеже обменялись прощаниями и повесили трубку. Зейн обратил внимания на кучу бумаг, лежащих на его столе. Все было привнесено ему чуть раньше. Серебряное приспособление для вскрытия писем было в его руке, он начал открывать их и читать содержание. После нескольких минут спокойной тишины он посмотрел на Джона краем глаза. - Так ты насладился прогулкой с Эвелин? - Да, черт возьми, - пропыхтел Джон, откинувшись на спинку стула и положив ноги на край бесценного стола. Зейн скорчил рожицу на поведение друга, но промолчал. - Выходит, ты не хочешь заменить Гарри и стать ее сиделкой? - поддразнил он. - Я лучше дам обет безбрачия на век, чем стану новым Гарри. Как ты смирился с ее человеческими ногами? Она так медленно идет! После этого дня я знаю, каково вывести черепаху на прогулку. А ее эмоции, Зейн, ты явно задолбал ее. Гормоны так и грозят показаться наружу. Я не видел такой девушки после той блондинки, когда в тысяча двухсотом ее... - Джон осознал, что говорит, быстро заткнувшись. Хорошее настроение Зейна чуть снизилось, он знал, что чуть не сказал Джон, но все же засмеялся. Оба молчали, каждый разбирался со своей работой: Зейн с письмами, а Джон с военными докладами. Последнему хотелось сказать, как скучно и тихо без Гарри и Маркуса, но не хотел испытывать удачу и еще больше раздражать создателя. Атмосфера была умиротворенной и расслабленной, пока Зейн не открыл конверт, на котором было красиво выведено его имя. Он узнал почерк. Вот, что было там написано: Я не знаю, как начать. Стоит ли попросить слугу отнести сообщение или спросить самой? Впрочем, большинство помощников боятся меня, а мне не хочется, чтобы ты подстрелил посланника. Я не знаю, где найти тебя в этом огромном замке... Потому я решила, что письмом проще всего передать мое сообщение... Зейн, не хочешь поужинать со мной завтра вечером в семь часов? ~ Эвелин. Его рот открылся. - Джон, о чем вы с Эвелин говорили вчера? - холодно спросил он, за словами чувствовалась угроза. Джон отвернулся от планшета и посмотрел на старого друга, чье лицо выражало опасность. - Мы... - пробормотал он. - Не ври! - зарычал Зейн, его глаза потемнели, а руки вцепились в край стола. Джон вздохнул и рассказал Зейну все. Он включил то, что она знает о плантациях и свой шантаж по поводу Короля. Вампир пропустил часть, где чуть не задушил ее. Впрочем, не из-за стыда, ведь стыдно ему не было, но потому, что он чувствовал себя виноватым, причинив боль возлюбленной его создателя. Не стоит забывать, Зейн выглядел так, будто был готов убить, и он бы поступил так, узнав, что Джон сделал с его девушкой. - Так вот, что ты делаешь? - Зейн протянул письмо Джону. - Ты пообещал свободу Этана и Гарри в обмен на хорошее поведение? Как долго ты был на моей стороне, Джон? - Почти три тысячелетия, - ответил младший вампир. Заносчивость, с которой он говорил с Эвелин, моментально испарилась в присутствии создателя. Впрочем, Джон не показывал страх. - Каждый день я чувствую благодарность к тебе за мое спасение той ночью в Риме. Ты спас меня от жизни гладиатора, дал еду, укрытие, имя, бессмертие. Я живу, чтобы служить тебе. Ты не только мой друг, но создатель и спаситель. Джон положил письмо вниз и уставился на Зейна, не боясь смотреть ему в глаза. Он думал, что создатель будет счастлив увидеть изменения в поведении Эвелин. Он устал от надменности и упрямства девушки перед Королем. Джону просто хотелось видеть друга счастливым. - Ты был со мной три чертовых тысячелетия. Ты ничего не узнал обо мне? - зарычал он, поднявшись из-за стола. Его глаза стали темными как ночь. - Что позволило тебе думать, будто ты сможешь что-то сделать для тех двух предателей? Эти пустые обещания просто уничтожат Эвелин. Мне безразлично, нравится ли она тебе, но я люблю ее. Я заслуживаю уважение и честность от тебя. - Так и есть! - рыкнул в ответ Джон, его глаза так же потемнели. - Не лги мне! Не предупреждая, рука Зейна схватила Джона за горло. Он с силой опустил голову вампира на стол, когда же тело Джона упало на металл, большая трещина появилась там. Джон молчал, пока создатель душил его. Он чувствовал исходящую от рук Зейна силу, когда они сжимали его горло в той точке, на которой уже невозможно дышать, а кислород уже не поступает в мозг. Ему бы следовало закричать, пытаться вырваться, начать драку, но он так не сделал. Его создатель был зол, и Джон был счастлив стать козлом отпущения. - Ты подарил ей надежду, когда сказал о плане. Твое пустое обещание лишь посеет больший хаос в итак разрушенных отношениях. Как думаешь, что она сделает, когда узнает, что я не готов отпускать этих паразитов? Ты идиот, если думал, что я выпущу их. Жизни Этана Редферна и Гарри Стайлса станут адом. Я лично постараюсь убедиться , что они пожалеют о дне, когда положили глаз на мою девочку. Эвелин Блэкберн принадлежит мне, и я убью любого, кто попробует забрать ее. Зейн усилил хватку, на секунду тело Джона задрожало. Он видел темноту и взгляд, полный странного удовольствия. Другая рука быстро схватила плечо вампира. Зейн поднял Джона за шею вверх, но удерживал его плечо, пытаясь обезглавить. Когда его жизнь поставили на кон, Джону пришлось сопротивляться. Он быстро потянул рукой влево, схватив емкость с ручками и запустив ее в голову Зейна. Целью было не ранить, а отвлечь, чтобы суметь выбраться. Как Джон и замышлял, Зейн поймал емкость. Его рефлексы работали лучше, чем у Джона, хоть он и был одним из старейших вампиров. Король понял, что делает. Он гневно уставился на вампира. - Выбирайся, - пробормотал он, отворачиваясь. - Прости, я потерял контроль. Пожалуйста, уйди. Я не хочу поранить тебя. Не обращая внимание на предупреждение, Джон не покинул комнату. Он чуть повернул голову и расслабил плечи, направившись к маленькому холодильнику Зейна с кровью, вытащив вторую положительную. Он уселся в стул Короля, пока монарх стоял на одном месте, уставившись куда-то. Джон сказал что-то о теплой и холодной крови, и Зейн был уверен, его протеже назвал его глупцом. Однако его мозг работал на пределе возможного, ему было не до шуток и сарказма. Зейн смотрел на свои руки. Он не знал, на что сердиться больше: на себя, Джона, Этана, Гарри или то, что Эв наконец сдалась, но ради двух других мужчин. Он почувствовал режущую боль в груди. Вампир не знал, что хотел от нее. Он был уверен только в том, что хотел Эвелин, ее тело, душу и разум. Ему хотелось просыпаться рядом с ней утром, видеть персоне лицо и ослепляющую радостную улыбку, которую будет видеть только он. Зейн хотел целовать ее, обнимать, наслаждаться, вкушать, делать с ней пошлые вещи... Зейн хотел, чтобы Эвелин смотрела на него так, будто он ее мир, ведь именно так вампир смотрел на нее. Он хотел быть единственным для нее. Мечтал сломать ее сердце на миллион кусочков и выкинуть те, которые принадлежали Этану и Гарри, а затем исцелить ее и вшить кусочки, которые принадлежали ему. - Зейн, ты выглядишь нервным. Хочешь, чтобы я купил успокаивающие шарики? Я слышал, что они милые, - поддел друга Джон. Король зарычал от раздражения, взяв емкость с ручками, которые Джон в него кинул. Одним грациозным броском красивые инструменты для письма полетели в вампира подобно дротикам. Все они приземлились рядом с Джоном. Некоторые попали в стеклянные панели и в мягкое кожаное кресло, буквально в миллиметрах от кожи дворянина. - Убирайся, - повторил он. - Ты расстроен, - грустно улыбнулся Джон. - Убирайся. - А если я скажу, что у меня есть план? Месть людям, обидевшим тебя, игравшим с тобой, как с игрушкой, сломанным твое сердце, мой Король? Он нахмурился, но ему было любопытно. Король кивнул, чтобы Джон продолжил. - Мой мастер, есть причина, почему я заявил, что смогу вытащить Этана и Гарри. Почему нам не вернуть их во дворец? Я мог бы использовать лишнюю пару стражей, чтобы те ходили вокруг... Зейн должен был знать, Джон мог быть кем угодно, но не добрым вампиром. Когда он предложил Эв спасти двух пленников, Король должен был понимать, что за этим стоял коварный план.