Dark and Dangerous Love

Полюбить Зейна было бы логичным выбором, скорее, единственным возможным. Он был безжалостным Королем, готовым согнуть мир, чтобы Эвелин была перед ним на коленях. Любить Этана было ее судьбой, он был предначертан ей, так хотела Судьба. Он полностью разделял ее любовь, они были предназначены друг другу, их души были связаны, и связь была нерушимой. Любить Гарри было бы... нелогично, безответственно, бездумно, полностью против Судьбы. Огонь, который она чувствовала по отношению к нему, страстно разгорался. Она ненавидела себя за это желание. Эвелин не знала, почему. Она не могла объяснить это. Но могут ли чувства быть объяснимы? Есть ли какая-то логика за эмоциями людей? Это инстинкт, неподвластное нам чувство. Ты не можешь заставить ее работать, она приходит сама. Эвелин ненавидела мысли, бегающие по ее сознанию. Она ненавидела, что внезапно влюбилась в Гарри без особых на то причин. Может, чувства были всегда, но они всегда были прижаты, потому что она видела на его месте Этана... Может, она всегда отказывалась признать это, потому что слишком упрямилась с идеей любви к Редферну? Было так много теорий, которые можно приурочить к этой ситуации. Эвелин не понимала, что с ней творилось. То она хотела сделать Зейна лучшим человеком, попытаться и начать думать о нем, то представляла Гарри рядом с собой, то чувствовала себя разорванной и подавленной. Эв понимала, что должна сделать. Однако ей этого не хотелось. И все еще утверждая это она не понимала, что хотела по-настоящему. Эвелин сдавленно вскрикнула в сложенные ладони от злости. Ей казалось, что вес ответственности давит на нее. "Почему? Почему жизнь такая сложная? Почему мне нельзя быть старше и мудрее и знать, что конкретно я должна сделать и каким способом? Почему мне надо выбирать? Почему я повстречала Зейна, Гарри, но не могу вернуться к нашим с Этаном денькам? Моя любовь, все в нас было идеальным. Наши чувства были подобны сказкам, если бы не Зейн, мы были бы обручены к этому моменту. Почему все меняется? Почему я чувствую что-то к Гарри?" Слезы скатывались из глаз Эвелин. "Ненавижу это. Черт возьми, ненавижу! Что случилось с теми днями, когда единственным, о чем стоило беспокоиться, был оттенок голубого для коньков, а поводом для слез были разодранные коленки?" Она чувствовала себя молодой, слишком юной, чтобы разбираться со всем. Ей было всего восемнадцать, она еще не понимала, кем является, что хочет, только то, что она должна хотеть. Общество говорит нам найти любовь, работать за деньги, быть добрыми и образованными, любящими и сострадательными, но этого невозможно достичь. Это была идеальная жизнь, именно ее требовало общество, Эвелин понимала это. Пока черная машина продолжала ехать по открытой дороге, машины уступали Бэнтли. С бампера автомобиля свешивались флаги, указывая, что внутри сидела важная персона. Эвелин вжалась в сиденье. Восемнадцать, ей было всего восемнадцать. Такая молодая, наивная, невинная, беспомощная. Она была ребенком, которого заставили повзрослеть слишком рано, как и многих до нее. Вес жизни был велик. Она кидала в Эвелин вещи, которые были ей не под силу: то ли проклятия, то ли благословления. - Мисс, Вы в порядке? - озадаченно спросил водитель. Эвелин не ответила, она не могла дышать. Ей показалось, что кислород выскальзывает из машины, что в ее груди поселилось жуткое давление, будто вес невидимой колоссальной руки, заставляющий задыхаться. - Остановите машину! - крикнула внезапно Эвелин, жадно глотая воздух. - Мне надо выйти, я не могу дышать! У девушки начался панический приступ. Машина резко остановилась посередине дороги, ехавшие сзади черные спортивные автомобили врезались бы, если бы водитель-вампир не обладал высокой чувствительностью и не предотвратил страшную аварию. Эвелин не понимала, что могла умереть, падая на дорогу, не имея возможности удержаться. Ее зрение затуманилось из-за множества слез. Ехавшие машины меняли путь, чтобы не сделать из девушки кучку крови, плоти и костей. Эвелин не понимала, что происходит вокруг, ей просто надо было дышать. Ее голова гудела, а телу было очень жарко. Холодный зимний воздух был подобен погружению в ледяную воду, возбуждая ее чувствительность и вытаскивая из кокона тревоги. Эв доковыляла до бордюра, легкие девушки горели. Грязь и бетон остались на ее руках и коленях, но ей было наплевать. Люди смотрели на нее как на цирковое животное. - Мисс Блэкберн! - водитель оказался рядом с Эвелин. На его лице были видны страх и тревога. Ему было все равно на девушку, скорее, он заботился о себе и о том, что сделал бы с ним Зейн, случись с ней что посерьезнее. "Разве у людей в ее возрасте бывают сердечные приступы?" - спросил он себя, его мозг пытался найти ответ. Никто не учил его ничему, пока мужчина был человеком. Бедный сиротка-мальчик без денег, скитающийся по улицам. Образование ему не светило. - Все хорошо, - пробормотала Эвелин, прижав голову к коленям, сложившись чуть ли не в четверо. Ей не было лучше, но и тревожить водителя не хотелось. Ей не хотелось говорить, просто сидеть и остаться наедине на пару секунд. Вес мир был тяжел, слезы не прекращали литься. "Не думай о нем! Не думай о Гарри. Ты уже разрушила жизнь Этана, так еще и Гарри решила втянуть? Джон врал, когда говорил, что Гарри заботился о тебе, ему наплевать! Он вампир, а ты человек. Он был мил, потому что был обязан, потому что Зейн приказал. Перебори себя, Эвелин! Зачем бы Гарри хотеть тебя? Прекрати думать о ком-то вроде Гарри. Остановись. Он не любит тебя, возможно, ненавидит!" - она кричала мысленно и оскорбляла себя, пытаясь забыть о лорде-вампире. Каждое утверждение были как нож по сердцу, разрывающий все ниточки, ведущие туда, изрезая напополам важный орган. "Так себя чувствует Зейн, когда думает обо мне, зная, что я так близка, но так далека. Зейн говорит себе такие вещи? Говорит, что я ненавижу его, чтобы отпустить?" - Мисс Эвелин, Вы хотите вернуться в Шангри-Ла? - спросил водитель, он хотел вернуть ее в отель, чтобы избавиться от проблемы. - Нет, нет, спасибо, - ответила Эвелин. - Не принесете мне воды, пожалуйста? "Я не потрачу единственный день свободы, - подумала она. - Такое случается только раз, нельзя все испортить". - Конечно, мисс Блэкберн, - сказал водитель, испаряясь. Эвелин не двигалась. Пешеходам она казалась забавной, даже сумасшедшей, а черная Бэнтли все еще была припаркована посредине дороги. "Упс, - подумала она, - я катастрофическая ошибка жизни". Водители пролетающих мимо машин смотрели на Эвелин угрожающими взглядами, объезжая черный автомобиль. Она молчаливо извинялась перед ними. Пока ее взволнованное сердце начинало успокаиваться, а тело возвращалось к нормальной жизнедеятельности, Эвелин осмотрелась, чтобы увидеть красоту Утопию, богатую и прекрасную местность. Утопия оправдывала свое название, это словно рай на Земле; по крайней мере для тех, кто мог позволить себе его роскошный образ жизни, как, к примеру, магазины с самыми известными брендами одежды, разбросанные по улицам. Тут где-то даже был один известный бутик, продающий все, что только можно по чересчур завышенным ценам. Абсолютно каждый автомобиль на улице стоил целое состояние, поэтому сразу становилось понятным: кто богат, а кто - беден; кто человек, а кто – вампир. Все вампиры были просто сногсшибательно-красивыми и одетые в невероятно хорошую одежду. Люди, конечно же, не так хорошо сохранились. Она верила, что все хорошо одетые люди были вампирами, а грязные, нездорово-бледные люди, одетые в лохмотья с пустыми мертвыми глазами и составляли само человечество. Эв была права. Такие мысли вызывали у нее рвотный рефлекс: какое неравенство существовало в городе, осмелившемся называться Утопией. Она воздержалась от и так слишком долгих размышлений об этом. Но было еще много вещей, которые крутились в ее голове. Девушка не могла бросить в эту кучу еще парочку. В то же время, когда она была окружена мыслями о социальном неравенстве в городе, Эвелин не могла ничего поделать со своими глазами, которые с любопытством рассматривали каждую улицу. Это было и вправду красивым местом. Красивым, чистым и безупречным. Было ясно, что архитектурные гении были наняты специально, чтобы проектировать тут каждый-каждый небоскреб… Внезапно, она увидела вспышку сиреневого, яркий цвет, расположившийся в чаще бетонных джунглей. Ее сердце упало и искушение пробрало до костей. "Нет!", - она кричала самой себе, будучи не в силах оторваться от здания. Оно было так близко. Десять минут ходьбы и наверх. Гарри был так близко. Всего в нескольких минутах. "Нет!" "Я только поздороваюсь". "Эвелин, не делай этого!" "Я просто хочу убедиться, что с ним все хорошо" "Эвелин, нет!" Снова. Она снова вступила в поединок между своим сердцем и мозгом. Но в этот раз объект ее привязанности был намного ближе, очень близко. Эвелин не могла отрицать: у ее сердца было намного больше шансов взять верх. "Всего пару минут, - сказала она самой себе, - всего пару минут. Я даже не притронусь к нему, я просто войду, скажу «привет!» , мы пару минут поговорим и затем, я уйду". Она обернулась, бегло взглянув на машину, стоящую в паре шагов от нее: дверь все еще была открыта и она могла видеть маленькую черную сумку, которую ранее взяла с собой. Банковская карта Зейна и пистолет, который он подарил были на месте. "Я пойду и увижу Гарри, затем я уйду. В конце концов, я все еще должна попытаться и обанкротить Зейна после всего". "Ты делаешь огромную ошибку…" "Зейн не узнает… Всего пару минут. Гарри до сих пор числится в списке моих друзей. Мы просто друзья. Не больше, чем дружеская любовь". "Ты знаешь, что это не правда…" "Заткнись!" Эвелин все еще пыталась совладать с искушением сбежать, пока ее водитель не вернулся, но она знала, что убежав, ничего не объяснив, она сильно напугает его. Она не хотела, чтобы ее водитель попал в неприятности из-за нее, поэтому осталась ждать, пока тот принесет ей воды. Ее сердце билось сильнее, до смерти желая увидеть Гарри, услышать его голос. Ее ноги будто задрожали и, медленно подойдя к пассажирской двери, она взяла сумку и закрыла дверь. К счастью, водитель тут же вернулся к Эвелин с водой, которую та пожелала. Она вежливо улыбнулась ему, принимая в руки бутылку с ледяной водой. - Спасибо, - сказала она. - Я думаю пройтись по магазинам, не могли бы вы забрать меня через пару часов? - Конечно, мисс, я буду ждать вас здесь. - Нет! Вы можете пройтись или уехать куда-нибудь, если хотите?.. – Эвелин отказывалась, ей не хотелось, чтобы вампир, будучи так добр к ней, должен был ждать ее весь день, сидя в машине. - Нет, Король приказал мне оставаться там, где я увижу вас в последний раз. Я буду ждать вас здесь, это моя работа. - Хорошо, тогда ладно, спасибо вам, - после сказанного, Эвелин пошла прочь. Она даже зашла в пару магазинов, создавая иллюзию, будто ходит за покупками…

***

- Я не куплю тебе мороженное, - проворчал в телефон Люк. – Эш, сейчас зима, ты простудишься. - Но я хочу клубничное мороже-… - Люк прервал разговор, прежде чем тот продолжил выпрашивать себе лакомство. - Глупые люди, - пробормотал он. – Почему Кайнзиус настаивает на сохранении таких раздражающих существ здесь? Почему мы не можем заковать Эштона в цепи как всех обычных вампиров? Почему мы должны относится к нему, как к одному из нас? Он поднял голову вверх, смотря как в поле зрения появляется его дом – Королевские Пурпурные Апартаменты. Странно было называть это домом, когда рядом нет Кайнзиуса. Люк вздохнул от мыслей о своем создателе. Это неловкое чувство не проходило с тех пор, как тот покинул его девять месяцев назад. Он не понимал, почему Кайнзиус ушел или куда, но Люк знал, что это было нечто важное. - Он всегда говорит мне, куда уходит, - проворчал он самому себе. – Кайнзиус никогда ничего не скрывает от меня. Я его протеже, он знает, что может доверить мне свою жизнь.