Поварёнок ЧанЁль или снова о гренках.

Еще одно сказочное утро! Сказочным его можно назвать лишь потому, что оно началось с того, что меня разбудил чарующий голос ЧанЁля. Он пел что-то неразборчивое или я просто не разобрал со сна, что именно. Разодрав глаза, я встал с кровати и сонный поплелся в сторону кухни. Войдя в нее, я увидел своего поваренка, который не услышал, как я встал, он слушал музыку через наушники. Я не стал мешать ему. Этим можно наслаждаться вечно: он стоял у плиты в одних трусах, которые так сексуально облегали его упругую попу, а их бирюзовый цвет каким-то особенным образом подчеркивали его мышцы. Плеер был всунут в эти самые трусы, а наушники прикасались к его телу. Больше смотреть на это я не мог. Подойдя к нему, я вынул наушник из его уха и принялся нежно целовать его, потом плавно перешел на шею, а затем и на губы. — А вот и мой Бэкки проснулся, – сказал он, ответив на поцелуй. — Выспался? – Чанни развернулся ко мне лицом. — Как можно выспаться, когда у меня на кухне такое чудо? – прошептал я, путаясь пальцами правой руки в его волосах, а левой притягивая к себе за талию. – Что на завтрак? — Горячие гренки, – хитро улыбнувшись, ответил Чанни, медленно задирая мою футболку и поглаживая мою спину. — Нет, на завтрак, как всегда, горячий ЧанЁль, – я многозначительно посмотрел на свое чудо и потянулся за поцелуем. Боже, как же я его люблю. Нежность сопровождает каждое его движение, каждый вдох и выдох. А взгляд сводит с ума: искренний и добрый. Обладатель такого взгляда никогда не причинит зла и не будут излучать ничего, кроме света и любви. Но больше всего я люблю его ушки. Я готов целовать их все время. Когда я опомнился, мой поваренок уже стянул с меня трусы, опустился на колени и принялся, со свойственной ему нежностью, сосать мой член, уделяя внимание каждому сантиметру. В этом он был мастер, ведь тренировались мы каждое утро(!). Эти поцелуи, эти губы и язык — бездонный источник наслаждения. Практически вся кухня была для нас кроватью и, наверное, не нашлось бы места, где мы бы не занимались сексом. Разве что холодильник. Но секса в муке у меня еще не было. Чанни рассыпал ее случайно, но очень кстати. Одним движением убрав все лишнее со стола, в том числе и чашки с тарелками, которые тут же разбились, он положил меня на стол. Разбитая посуда произвела на меня какое-то странное впечатление и мне захотелось продолжения в таком же духе. — Будь на это раз не таким нежным, как всегда, – прошептал я, притянув его к себе за шею и впиваясь в его губы. — Я буду стараться, – ответил ЧанЁль, оторвавшись от моих губ. Но уже через мгновение он уже сам страстно поцеловал меня, а после начал спускаться все ниже и ниже: пара поцелуев в шею, затем в соски, живот и вот, самое главное... он пропустил. Спустился ниже и стал разрабатывать мое отверстие. Все это было и раньше, но с меньшей страстью, с меньшим порывом. Немного поработав там языком, он закинул мои ноги на свои плечи и сразу практически полностью вошел в меня. После этого я понял, что немного ошибался в своих ранних рассуждениях. Взгляд его изменился, там появился неведомый мне раннее огонь, искра страсти, которая так пришлась мне по душе. С каждой минутой он ускорялся, доставляя своим бешеным темпом непередаваемое удовольствие. Через какое-то время Чан решил поменять позу, перевернув меня на живот и ложась на меня сверху, продолжая в том же темпе. Я был весь в муке и чувствовал себя той самой гренкой, которые жарил ЧанЁль каждое утро. Эта мысль рассмешила меня и я начал заливаться смехом сквозь стоны. — Почему ты смеешься? – с явным недоумением и долей интереса спросил он. — Я как гренка, – еле выдавил я сквозь смех. – А ты меня жаришь! – еле проговорил я, продолжая стонать и смеяться. ЧанЁль видимо понял всю комедийность ситуации и тоже стал безудержно смеяться. Настрой полный страсти, конечно же, улетучился, но дело было завершено, только все уже было нежно и трогательно, что очень свойственно ЧанЁлю. Это был самый необычный раз из всех. В нем смешалось все: смех, нежность и страсть, мука и ***. P. S. После, когда ЧанЁль собирал осколки посуды, он поранил палец и впал в панику, БэкХён его утешил как следует, но это уже совсем другая история…