Часть 1
17 февраля 2014 г. в 23:56
«Осталось семь дней, Луи. Ты веришь в это? Я – нет. Мне сложно осознать то, что всего лишь через неделю, я смогу увидеть тебя; дотронуться к твоей коже; растрепать твои идеально уложенные волосы, чтобы на твоем лице появилась тень недовольства; взять тебя за руку и пролежать на кровати, и только чтобы тишину нарушало твое дыхание; поцеловать тебя.
Я никогда не говорил тебе, что ты потрясающе целуешься? Наверное, говорил. И могу говорить все время, которое дано нам.
Этих полгода затянулись, тебе не кажется? Они такие длинные и серые, холодные и одинокие. Я никогда еще не чувствовал себя таким брошенным. Нет, ты не должен волноваться. У меня появились друзья: Эдвард и Камерон. Они неплохие ребята, веселые и умные. Хорошие собеседники. Но порой мне хочется помолчать, а делать это получается только с тобой.
Мы не так часто списываемся и созваниваемся с тобой… Нет, я не виню тебя – виновных в этом нет. Если только исключительно время, которого мало.
Мне нравится твой голос. Люблю, когда ты говоришь громко и когда шепчешь мне на ухо. Но динамик не может передать всей мелодичности твоего голоса. Как жаль.
Это так странно, сидеть в библиотеке, и вместо того, чтобы повторять материал, я пишу это письмо тебе… Медицина – это чертовски трудно! И это только первый год… а их еще так много. Ты бы посмеялся надо мной, видя, как я выгляжу сейчас. Так измученно и жалко. Просто я слишком скучаю. И знаю, что ты тоже…»
«Луи, привет. Ты знаешь… шесть дней – мало, но они такие мучительные, когда ты находишься в ожидании. Сейчас пять часов утра. Я проснулся с навязчивой потребностью написать тебе. Я просто хочу исписать весь листок в признаниях в любви. Черт, я выгляжу смешно! Но меня это нисколько не волнует. Наверное, так бывает, когда ты полностью влюблен. Сейчас зима… Я замерз. Нет, я хорошо одет, но я не могу отвыкнуть от твоих горячих губ на щеке; от мягких подушечек пальцев, медленно скользящих по подбородку, зарывающихся в шарф.
У нас будет завтра «прощальная» вечеринка перед каникулами, мы отпразднуем Новый Год. А ты помнишь наш прошлый Новый Год? Скорее всего нет. Ты был пьян, а я тащился за тобой, приглядывая, чтобы ты ничего не натворил. На тот момент мы уже встречались с тобой месяц. Это было так удивительно. После этого ты просил у меня прощение за твое поведение, но я не был обижен. Ты целовал меня так развязно, не боясь задеть меня. В первый месяц ты боялся дотронуться до меня, и мне нужна была эта чертова развязка. И ты дал мне ее в ту ночь. Потом я делал вид, что ничего не было. И мы еще два месяца невинно целовались. Я ценю это.
Я постараюсь завтра не сильно налегать на алкоголь, я знаю, что ты всегда волнуешься. Но ты ведь не знаешь, что в большинстве случаев я играю, делая вид, что в хлам пьян. Не пойми меня не правильно, просто ты выглядишь так забавно, когда печешься обо мне, словно я малое дитя, которое сейчас запустит пальцы в розетку. А наутро поцелуй в лоб, графин с водой и таблетки. И душ вместе. Люблю делать вид, что я пьян.
Мне стоит заканчивать письмо, хоть и я не хочу. Понимаешь, теория такая сложная! Как только у меня есть свободная минутка, то я трачу ее или на повтор, или на звонки тебе. Сейчас слишком рано, я не хочу тревожить твой сон. Ты любишь спать. Спи спокойно, тебе осталось поспать еще два часа. Возможно, тебе снюсь я? Ты снишься мне часто. Прошу прощения, Луи, но сны содержат в себе пометку +18. Ты, извращенец, бы оценил!»
«Я пьян, Луи. Я пьян настолько, что боюсь, что надолго меня писать не хватит.
У меня была причина выпить, поверь. Я просто скучал по тебе… Тут так много пар. И все целуются, обнимаются, занимаются сексом. Я думал, что это будет милая вечеринка, где все будут одеты в вязанные свитеры, будут пить чай и поедать печенье. Возможно, рассказывать свои традиция празднования этого праздника. И знаешь? Я еще никогда в жизни так не заблуждался. Свитера заменяли рубашки, на замену чаю пришло виски, и печенья не было, только закуски. Мы говорили, но эти беседы я долго слушать не мог. Они говорили о сексе – я представлял тебя. И смылся оттуда прямиком к себе в комнату, в душ. В моих образах ты был прекрасен, как и наяву. Более четкой картинки в моей голове еще никогда не было. Не подумай, что я занимаюсь онанизмом каждый день, нет. Но порой это необходимо. Ты парень, и ты поймешь меня. Хочу тебя. Снова. Люблю и целую, и что-то еще…»
«Дорогой и любимый Луи, я перечитал то письмо, что написал вчера-сегодня. Я не порвал его только из-за того, чтобы не сбиться с хронологической цепочки. Я был очень плохим мальчиком, и меня должно ждать наказание, я осознаю это… Алкоголь еще не полностью выветрился из моей головы, так что прости. Четыре дня, Лу-Лу, четыре дня. Я схожу с ума и скучаю. Мы говорили с тобой сегодня, ты позвонил мне в то время, как добирался на учебу. Знаешь что? Ты лучший парень! Ты разбудил меня так вовремя. Еще немного и я бы опоздал на последние занятия в этом семестре – мне этого не надо! Конечно, я не говорил тебе, что было вчера. «Долго не спал, переписывал конспекты, повторял. Думал о тебе…» – врал? Прости! Но тут была доля правды. Я действительно немного позанимался и да, я действительно думал о тебе. Невозможно не думать о тебе.
Ты наговорил мне много приятностей, когда я бегом одевался и умывался, говоря тебе, что якобы попиваю кофе перед учебой. Ха! Я поел только сейчас, когда на часах уже девять вечера. Единственное, что оказалось у меня во рту за весь день, это любезно предоставленная пачка сока от Эдварда, и две таблетки от боли в голове. Камерон немного опоздал на занятие, профессор не отчитал его. Праздники творят чудеса, Луи. И главное чудо для меня это то, что мы встретимся с тобой. И проведем этот месяц вместе. Я купил тебе подарок. Да, ты всегда говорил мне, что подарки нужно делать или за день до праздника или в день праздника, я честно пытался тебе объяснить, что это не правильно, но ты только смеялся и говорил, что в это время попадают лучшие сокровища на руку. И это только у тебя так, мой счастливчик. Мне, чтобы найти подходящий подарок, пришлось находиться в раздумьях еще с октября месяца. Надеюсь, тебе понравится то, что я купил тебе. Две мои стипендии благополучно ушли на подарок, мне кажется, или я немного похудел? Знаю, что ты заметишь это и будешь кормить меня часами, заставляя съесть то картошки, то торт, то оладушка. Люблю тебя, мой заботливый парень. С самой прекрасной улыбкой на всем белом свете!»
«Третий день пошел. Луи, мне не верится, что осталось совсем чуть-чуть. Билеты на рейс лежат на столе, и каждый раз проходя, я не могу сдержать счастливой улыбки. Знаешь, я нашел наш самодельный фотоальбом у себя на полке. Я еле сдержал слезы, ты делаешь меня таким сентиментальным, Томлинсон! Ты везде улыбаешься на фото, целуешь меня и обнимаешь. Как же мне не хватает этого, до чертиков. У меня колит в пальцах оттого, что я хочу прикоснуться к тебе. Не к фотографии, а к нежной коже. Чем ближе дата выезда, тем меньше слов. Я не хочу говорить, хочу просто к тебе. Это расставание было таким долгим и мучительным! Мне обидно. Но мы знаем, что если мы хотим в дальнейшем хорошую работу и крепкую семью(и в финансовом плане), то мы должны учиться в раздельных городах, несмотря на расстояние.
Кстати, я говорил сегодня с родителями. Знаешь, они сказали, что горды мной. Я долго добивался этого. Я вообще всегда по жизни чего-то добиваюсь: внимания в младшей школе – тебе даже не стоило стараться, признания в средней школе – ты быль авторитетом, в старшей школе тебя – ты влюбил меня в себя едва ли не с первого взгляда. Сейчас я добился уважения к своим действиям от родителей. Осталось еще пару вершин. И почти все они связаны с тобой. Наверное, так и начинаются крепкие и долгосрочные отношения, когда в голове уже есть некий план на будущее со свой второй половинкой?»
«Сегодня день воспоминаний. Я вспоминал все наши отношения и осознал, как же сильно я люблю тебя! Ты самый удивительный!
Все начиналось с того, что в один прекрасный вечер мы сошлись в общей кампании друзей и знакомых. Нас посадили вместе, и, разделившись на парочку групп, мы завязали между собой разговор. Кто бы знал, что наши интересы во многом совпадают: начиная от любимого футбольного клуба, заканчивая любимым десертом. Тогда была ночевка, все уже разошлись спать, только мы с тобой сидели почти до утра разговаривая.
А потом поход в кино, тренировка по лакроссу, просмотр футбольного матча, первое признание…
Не люблю ворошить прошлое, но воспоминания с тобой бесценны, а тут – на расстоянии, просто необходимы.
И да, завтра…»
«Я еду к тебе, мой бесценный Луи…»
Томлинсон сидит на кровати, в его руках ровно семь писем упакованных в разные конверты, с красивыми марками. Тут не написано куда послано письмо и откуда оно. Зато красивым ровным почерком выведено: «от Лиама Пейна к Луи Томлинсону»
Голубоглазый улыбается, ставит письма на тумбочку, ложится вновь под одеяло, целует спящего брюнета в щеку и, притулившись, впадает в сладкий сон. Стоит проснуться немного раньше Пейна и сложить эти письма там, где они стояли. Пока Лиам их сам не покажет – Луи ни о чем не знает.