________________
* Первый поцелуй Луи был с пареньком по имени Дэниел. Ему было девятнадцать, он учился на первом курсе в колледже и страстно хотел нравиться людям. Старшекурсники устроили приветственную вечеринку в общежитии, и общий друг общего друга пригласил Луи за компанию. Поэтому, сильно желая стать своим и приобрести опыт «новых, захватывающих жизненных уроков», или потому, как красноречиво всё это описала сестра Гарри две недели назад во время обеда со Стайлсами, Луи согласился. Вечеринка была в тумане из музыки и танцев, и неловких разговоров, половину которых Луи забыл, и кульминацией всего мероприятия была игра в бутылочку. Одна из девчонок – хорошенькая старшекурсница по имени Бекка, которая носила гигантские банты в своих мелированных синим волосах, – предложила это, и после нескольких одобрительных свистов и освистываний Луи обнаружил себя сидящим в кругу, затаившим дыхание, ожидая, пока бутылка остановится. Она указала прямо на него. Тем, кто крутил её, был Дэниел Смайт, третьекурсник с небрежными каштановыми волосами и тёплыми зелёными глазами, и скулами, способными резать стекло. – Ну, – тянет Дэниел, глядя на Луи. – Полагаю, я счастливчик. Луи сглотнул, и он едва успел хоть что-нибудь осознать прежде, чем Дэниел наклонился и поцеловал его прямо в губы. Поцелуй не подразумевал нечто большее, нежели целомудренный чмок, но в девятнадцать лет тело Луи состояло практически из чистых гормонов, и следующим, что он осознал, было то, что язык Дэниела находился у него во рту, пока он пытался вдохнуть. Сьюзен, подруга Дэниела с блондинистыми волосами и огромным количеством подводки, была тем человеком, который наконец прервал парочку. Щёки Луи раскраснелись, и Дэниел просто приподнял бровь, выглядя более всего удивлённым. Приятно было знать, что Дэниел би и никто в общежитии не был особо гомофобом, кроме Брайана, который даже не потрудился прийти на вечеринку, но это не утешило Луи. Он желал провалиться под землю. – Поцелуй на вкус как алкоголь? – спросил Гарри через телефон, и Луи мог слышать громкую музыку на фоне и Джемму, кричащую Гарри, чтобы он выключил эту «ужасную музыку, которая звучит как крики умирающего кита» нахрен. – Мы были пьяны... немного, – быстро исправился Луи после признания. – А ты разве не должен готовиться к выпускным экзаменам? Что за шум? – Он помогает мне сосредоточиться! – запротестовал Гарри. – Не даёт мне уснуть. – Луи услышал скрип кровати, и музыка стихла. – Так... как, тебе это понравилось? Поцелуй, я имею в виду, – пояснил Гарри после паузы. Луи снова покраснел, благодарный за то, что ночью он один в комнате. Его собственный сосед ушёл домой из-за пищевого отравления. – Да, ну... он не был... он не был плох или ещё что. – Не был плох или ещё что, – повторил Гарри, его голос окрасился сарказмом. – Я полагаю, что тебе следует знать. Не то чтобы это был твой первый поцелуй или ещё что. – Закрой рот, – прошипел Луи. Гарри засмеялся, и Луи улыбнулся, принимая это. Смех Гарри был одной из тех вещей, что Луи любил слушать. Он тёплый и радостный. Как первые солнечные лучи весной. – Точно, как бы то ни было, – сказал Гарри через некоторое время, – нужно возвращаться к учёбе. Выпускные и всё такое. – Он зевнул на последних словах, и ухмылка Луи стала шире в темноте его комнаты. – Ни пуха ни пера, Хаз. – Пошлёшь мне воздушный поцелуй на удачу, не так ли, Лу? – поддразнивающе спросил Гарри. Парень всё ещё смеялся, когда Луи повесил трубку; его щёки вспыхнули ярко-красным при упоминании поцелуя. Что было бы? В ту ночь Луи задавался вопросом, каково это – целовать Гарри.________________
* Первый раз Луи был торопливым и неловким, а после он плакал, словно ребёнок. Он не был болезненным - не так чтобы очень, во всяком случае. Но это произошло с тем, кого Луи едва знал, и он сделал это только потому, что отчаянно хотел лишиться девственности. Парню было двадцать. И его смущало то, что он был двадцатилетним девственником. Это был парень по имени Пол, старший студент на Истории Искусств, и они встретились через общего друга. Фактически, они встречались дважды, и на их втором «свидании» Луи перепил кофеина и подчеркнул, что это из-за экзаменов, и он так чертовски завёлся, и он просто... Сказал это. Сказал, что он был «жалким примером парня, который даже не может потерять свою девственность». Луи не был уверен как, но не больше чем через час Пол прижимал его к кровати и целовал так усердно, что губы Луи болели. И дело в том, что Луи просто позволил ему. Он позволил Полу целовать себя и оставлять засосы, и да, это всё было хорошо, и, может, Луи стонал как шлюха и кончил дважды прежде, чем Пол сделал что-то серьёзное, но дело в том, В конце концов, Это не ощущалось как нечто серьёзное. Когда они закончили, а Пол вышел из него, прежде чем направиться в ванную, чтобы принять душ, Луи лежал на кровати и пялился в потолок. Потом он заплакал. Он пришёл домой в те выходные и провёл их у Стайлсов. Гарри только что выпустился и проводил большую часть времени за просматриванием программок колледжей и был занят своей работой на полставки в булочной, в которой продавались любимые булочки Гарри с черникой. Но даже в разгар всего этого ему всё-таки удалось заметить подавленное состояние Луи, и он донимал друга этим. Было два часа утра понедельника, и у Луи оставалось пять часов до начала занятий, когда он всё же рассказал всё ему. Гарри не сказал многого. После двух минут, кажущихся вечностью, Гарри съехал со своего места на кровати, подполз к импровизированному ложу Луи на полу и заключил в свои объятия. И всё без единого слова. Луи снова заплакал.________________
* Первой любовью Луи стала девушка по имени Сара. Сара была кузиной друга другого друга, и, короче говоря, Луи познакомился с ней в Интернете. – Интернет-знакомство, – саркастично сказал Гарри и закатил глаза, работая над своим заданием из колледжа, в то время как Луи прохаживался по комнате. – Это настоящая любовь, Хаз, – настоял Луи, потому что так и было. Сара заставляла его смеяться, и он любил проводить с ней время, и она как солнышко, и... Луи просто действительно любит, ладно? – Я лишь надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, – со вздохом сказал Гарри. – Теперь подойди сюда и помоги мне. Вычисления убьют меня, я уверен, что так и будет. Он реально любит, Луи прояснял и доказывал это много раз, и каждый раз Гарри закатывал глаза и полу-улыбался, но он не протестовал особо, даже в какой-то момент помог Луи подобрать букет роз, чтобы подарить Саре на втором свидании. Сара любила Луи, а Луи любил Сару. А ещё Гарри. Он был благодарен ему, в конце концов. Но Сара... в конце концов, все эти их отношения длились не более двух месяцев. Саре предложили стипендию на обучение в Штатах, и Луи был рад за неё, даже горд, и они обещали поддерживать связь во время своего слёзного прощания на вокзале. Но в конце концов, Сара словно стала «второй Амандой». Их переписка состояла из двух писем и телефонного звонка. И после этого Луи никогда больше о ней не слышал. До того дня, пока не получил смс-ку, сообщающую, что они могут увидеться друг с другом. После этого Луи ничего не чувствовал. – Лу? – однажды ночью нерешительно позвал Гарри через неделю после бесцеремонного разрыва Луи и Сары. В комнате Луи в колледже царил полумрак, и Гарри едва мог разглядеть тёмный силуэт, съёжившийся у стены. Единственным источником света служил экран старого потрёпанного ноутбука Луи. В качестве обоев на рабочем столе стояло изображение Сары. – Лу, люди спрашивают о тебе, – сказал Гарри, тихонько проходя в комнату. – Ты до сих пор не ужинал. – Я не голоден, – донёсся приглушённый ответ. – Луи. – Уходи, Гарри. Я не в настроении. Гарри выдохнул и подошёл к кровати. Он сел на матрац и протянул руку, чтобы заботливо коснуться плеча Луи, прежде чем приобнять. Луи позволил ему. Гарри не сказал ничего. Он не должен был. Плечи Луи подрагивали.________________
* Когда Луи впервые падал, Никого не было рядом. Ни Аманды, ни Дэниела, ни Пола, ни Сары. Но Гарри был. Каждый раз. Он видел его в худшие времена. Он видел, как тот плачет бесчисленное количество раз. Он видел, как тот разбивал трофеи в своей комнате после его разрыва с Сарой. Он видел, как тот скорчился в углу, ненавидя весь мир. Он видел всё это. И он никогда не уходил. Он подбирал все его обломки и затем пытался вновь собрать их вместе, даже если они никогда до конца не вставали на прежнее место. – О чём ты думаешь? – бормочет Луи поздно вечером, прослеживая татуировки ласточек* на груди Гарри. В этом году ему двадцать восемь, и через три дня Гарри исполнится двадцать шесть. В их общей спальне тихо. Линда крепко спит в своей комнате через две двери отсюда. Молчащая радио-няня доказывает это. Гарри улыбается, показывая зубы. – О том, что люблю тебя, – шепчет он так, словно рассказывает секрет. Они целуются, медленно и сладко, и Луи чувствует, как нечто тёплое разливается в груди. И это приятно. И это правильно. – Я тоже люблю тебя, – отвечает он. Гарри мог и не быть его первым, но он будет его последним. ___ *пп: в оригинале почему-то у Гарри вытатуированы воробьи.