Школа жестоких юношей

Андрес. - Как ты? - Мэтью смотрит в сторону Стоуна, уводящего Ноумана к машине. - Самый глупый вопрос, который ты мог задать, - фыркает Кирст и переводит на меня взгляд.       Вижу, что он устал, под глазами тени, лицо бледное, он прав, вопрос был глупым. - Не хочу ехать в пансионат, - вздыхает Мэтью. - Надо было напроситься в гости к Стоуну, - я тоже не хочу в пансионат, поэтому думаю, заметят ли нашу пропажу или можно спокойно смыться, гостиницы еще никто не отменял, там нам будет удобнее.       Беру Мэта за руку и увожу в сторону, оглядываясь на преподавателей, организовывающих отъезд учеников. Кажется, к нам повышенного внимания нет, спокойно скрываемся в парке. Мэтью ежится и прижимается ближе ко мне. Надо быть идиотом, чтобы не понять, что этот железный парень сегодня натерпелся ужасов, но он ни за что в этом не признается даже мне. Усмехаюсь. В этом весь Мэтью, корчит из себя крутого парня, хотя, ему не чуждо понятие дружбы и любить он хочет, порой проскальзывает в нем тяга к нежности. Он как ежик, покрытый колючками, но с мягким и нежным пузиком. Пусть пройдет время, но я заставлю этот клубок раскрыться. - Ненавижу эту школу, - шепчет Мэтью, переступая через лесной мусор, он ни на секунду не отпускает меня. - Как вы оказались там с Ноуманом? - Случайно, - отмахивается Мэтью, останавливается и резко дергает меня за руку, оборачиваюсь и сталкиваюсь с ним взглядом. - А где был ты, Андрес? - шипит парень, вот Мэт и вспомнил о своем недовольстве, вся благодарность за спасение сдулась, как проколотый воздушный шарик. - Изучал комнату, которую мы отыскали днем, - хмыкаю я. - Почему один? - кажется мальчик обиделся, не сдерживаю порыв и обнимаю его. - Так решил твой друг. - Джастин? - Мэтью отрывает лицо от моей груди смотрит мне в глаза.       В лесу темно и его лица мне не видно, но по голосу заметно, как он удивлен. - Да, - утыкаю Мэтью обратно и целую макушку.       Вот не свойственна мне такая нежность и забота, но ее так много в груди, что она причиняет боль, переливаясь через край, нет сил ее сдерживать. А еще я сегодня сам перепугался. Кто бы знал, как меня трясло от страха и ненависти к Вертону, когда Доминик рассказывал, куда запропастился Мэтью с дружком. Если бы не надо было бежать и вызволять это недоразумение, возомнившее себя великим искателем приключений, то Доминик не смог бы меня остановить, я бы открутил Тому голову. Конечно, в тот момент, я должен был проникнуться и осознать свои глубокие чувства к Мэтью, понять, что люблю его больше жизни и не смогу без него даже глотнуть кислорода, но на самом деле я ощущал лишь выкручивающую мозг и душу панику. Страх за его жизнь не позволял связно мыслить, раздумывая над чувствами. Тогда я думал только о том, чтобы Мэтью был жив и все мои действия были размерены и направлены на то, чтобы вытащить его из ловушки. Я бы спокойно воспринял смерть Джастина. На этот довесок к Кирсту мне наплевать, но Мэтью должен был остаться в живых. И он остался. Дождался помощи, но, кажется, испытывать чувство признательности за спасенную жизнь, он не умеет. - У нас с ним были свои счеты, - добавляю немного позже, пора идти дальше, не хочется провести ночь в лесу. - Надеюсь, они останутся в прошлом, - серьезно говорит Мэтью, сжимая отвороты моего пиджака. - Да, но при условии, что ты больше не полезешь ни в какие дыры. - Не полезу, - Мэтью смеется, но смех нервный, события сегодняшнего вечера еще свежи в памяти, но надеюсь, мне удасться их стереть, дайте только добраться до отеля. - Давай двигаться дальше, - тяну его в сторону, внимательно вглядываясь в темноту, чтобы не перепутать дорогу и не заблудиться в этом чертовом лесу. - Я не вернусь в школу, - через пять минут нашего пути заявляет Мэтью. - Не знаю, как, но уговорю отца отправить меня в старую. - Хочешь уехать? - стараюсь спросить это безразлично, но голос все равно дрогнул. - Да. Меня здесь ничего не держит. - А как же Джастин? - Ты хотел спросить, «А как же я?», - Кирст улыбается, я слышу его улыбку. - Хотел. - Спроси.       Мы уже выбрались на дорогу, здесь заметно светлее, но машин нет, придется до города идти пешком. Мэтью стоит на обочине и смотрит себе под ноги. - А как же я? - охрипшим от волнения голосом задаю этот проклятый вопрос, а внутри все леденеет и покрывается коркой в ожидании его ответа. - Ты можешь поехать со мной, - отвечает Мэтью, а на его губах застыла хитрая улыбка. - Ты хочешь довести отца до инфаркта? - Как ты догадался, что я решил рассказать ему о своих пристрастиях к лицам одного со мной пола, м-м-м? - Мэтью выгнул бровь и хмыкнул. - Представлю тебя, как своего парня. Как ты думаешь, придешься по вкусу моему папочке? - У тебя все на лице написано. Только, я бы на твоем месте опасался школы еще хуже, чем наша в таком случае. - Вряд ли, может быть что-то хуже! Только если она находится на Северном полюсе, снег, белые медведи, мороз минус пятьдесят градусов, романтика-а-а-а, - протянул он и шмыгнул носом. - Ненавижу холод, а я замерз. - Пошли, - опять беру его за руку. - Нам еще до города идти и идти.       В городе мы оказали уже совсем ночью. Оба промерзли до костей и уже не скрывали дробь, которую отбивали зубы. - Андрес, - окликнул меня Мэтью на пороге отеля, - а как мы там поселимся, если у нас денег нет?       Разумный вопрос, но на него у меня имеется хороший ответ в виде золотой карточки. Достал ее из кармана и повертел перед глазами Мэта, которые удивленно вспыхнули в туже секунду. - Это ты поджег школу? - спросил он, а я скрипнул зубами, опять вспоминая Вертона недобрым словом. - Нет, - разворачиваюсь и поднимаюсь по ступенькам.       Мэтью я не хочу говорить правду и посвящать в свои планы тоже не хочу. Думаю, что мне хватит Стоуна в сообщниках. Месть будет скорой и сладкой. Убивать гаденыша, я, конечно, не планирую. Сажать тоже, это слишком долго, кроме того, полиция может не найти улик. А вот в психушке Вертону самое место. - Откуда тогда карточка? Ты же не мог знать, что она нам сегодня пригодиться. - Не мог. - Андрес! - Что?! - не могу же я просто сослаться на интуицию и плохое предчувствие, которое не давало мне покоя весь вечер. - Ничего, - Мэтью хлопнул меня по плечу и взбежал по ступеням. - Пошли скорее, я превратился в ледышку.       Карточка — это, безусловно, хорошо, но для регистрации в отеле необходимы еще документы, которые мы как-то совсем забыли с собой прихватить. Спасло нас только то, что город небольшой и такие новости, как пожар в частной школе, разносятся быстро. А жалостливый рассказ о случившемся, помятый вид Мэтью, продолжающего временами зябко вздрагивать, и хорошие чаевые позволили нам обойти и эту преграду. Нам предоставили самый простой номер для двоих. Тесная прихожая, кровать с тумбами, телевизор напротив и шкаф, утопленный в стену. Тесно, скромно, но нам сейчас не до роскоши. - Пойдем я тебя растоплю, мой снеговик, - смеясь заталкиваю Мэтью в ванну.       Снимаем друг с друга одежду и забираемся в душевую кабину. Она тоже небольшая, нам приходится стоять тесно прижавшись друг к другу. Пускаю воду, и на нас льется холодная вода, отскакиваем из-под кусачих струй, Мэтью едва не падает, сталкиваясь со скользкой стенкой. Хватаю его и притягиваю к себе, поток воды уже заметно потеплел и Кирст обмякает в моих руках, подставляя лицо теплой воде. Мы тихо смеемся, шаря руками по голым телам, прижимаю его еще теснее, вдыхаю его запах, целую подбородок, дотягиваюсь до губ и накрываю их, тут же делая поцелуй страстным и горячим. Я же хотел его согреть, а я самая лучшая грелка. Проскальзываю языком между зубов, Мэтью отвечает, позволяет все.       Сжимаю ягодицы, прижимая его всем телом к себе, заигрываю с его языком, возбуждение струиться по венам, вместе в водой, которая катится по нашим телам и падает вниз на плиточное дно. - Хочу тебя, котенок - сразу даю понять Мэтью, что он не отвертится сейчас.       Он ничего не отвечает, опять улыбается, наклоняет голову, предоставляя мне доступ к шее. Ему нравится, когда я целую его там. Рука Мэтью протискивается между нашими телами и обхватывает мой ствол. Выдыхаю сквозь сильно сжатые зубы, а в следующий миг прикусываю кожу, Мэтью тоже шипит, быстрее двигает рукой по твердому члену. Полностью отдаюсь ощущениям, которые дарит его ладонь, поэтому, когда Мэт убирает руку, готов выть от разочарования. Резко распахиваю глаза и смотрю на своего любовника, чтобы понять причину по которой он остановился. - Хочу, - капризно произносит он и давит мне на плечи, чтобы я опустился.       Чего он хочет, для меня не загадка. Покорно опускаюсь, обхватываю его член и касаюсь языком солоноватой головки. Вода отскакивает от его тела и попадает в глаза, закрываю их и полностью погружаю его плоть в рот. Вот интересно, я сосу у него уже второй раз, а когда мне выпадет такое счастье? Быстрее двигаю головой, ласкаю языком. Мэтью тихо стонет и откидывается назад, облокачиваясь спиной о стену. Чувствую дрожь его тела, он уже готов. Моя рука медленно ползет по его ноге вверх, опять сжимаю его ягодицу, вспоминаю, как прошлый раз шлепал его по попке, это воспоминание заставляет вздрогнуть от приступа острого возбуждения. Хочу до безумия. Касаюсь пальцем сжатого колечка мышц. Сегодня ему будет еще больнее, чем в первый раз, потому что здесь нет ничего для смазки. Выпускаю плоть Мэта изо рта и разворачиваю его к себе спиной. Парень понятливо наклоняется вперед, оттопыривая зад. Развожу ягодицы в стороны и смотрю на темно-розовый анус. Я брал в рот его член, могу вылизать и задницу, наверное. Глажу пальцем вход, Мэтью еще сильнее выпячивает попку. Он ждет. Поднимаю глаза вверх, на его спине все еще остались следы от моих укусов, некоторые даже превратились в небольшие синячки. Надавливаю пальцем на дырочку, он входит внутрь, но Мэтью сверху шипит, ему неприятно. По очереди приподнимаю ноги, колени уже болят от жесткого пола, вздыхаю и касаюсь кончиком языка ануса. Мэтью вздрагивает, он быстро понимает, что я делаю, поэтому смотря вверх, сталкиваюсь с его взглядом. Обернувшись через плечо, Кирст пристально смотрит на меня. Усмехаюсь, пусть ему и не видно этой усмешки, и начинаю вылизывать его, с каждым разом все сильнее надавливая языком на дырочку. Мэтью замер и старается не дышать, привыкая к новым ощущениям. Добавляю к языку палец, стразу же проталкивая его до конца. - Сука! - бросает Мэтью сверху, а нечего было расслабляться. - Котик, придумай мне другое прозвище, - деланно обиженно, тяну я и протискиваю второй палец. - Это не слишком ласковое.       Мышцы сжимаются вокруг них, я словно попал в горячую ловушку. - Агилар, твою мать, - продолжает ругаться Мэтью, - там сто процентов есть лосьон для тела, возьми его, а! - Нет, - я поднимаюсь на ноги, мелкие иголочки бегут по ним, но пальцы из тела Мэтью я не вытаскиваю, продолжаю надавливать, пока он привыкнет к наполненности. - Пошли на кровать, - опять вставляет свои пять копеек Мэт. - Нет, на кровати был прошлый раз, давай внесем немного разнообразия, - шепчу ему на ухо и кусаю за мочку.       Мэтью, наконец, отвечает на мою реплику молчанием и сбившимся дыханием. Все правильно, я нащупал заветную точку в его теле, нажатие на которую делает его покорным и податливым. Жаль, что до нее так трудно добраться, ей не было бы цены в обычной жизни, она хороша не только в постели.       Вода из душа бьет по спине, а в теле Мэтью двигаются уже три моих пальца, он стонет и шипит, но не дергается, потому что ждет удовольствия, которое сейчас могу ему доставить только я. Хочет с каждой секундой все больше, моя страсть тоже нарастает как снежный ком, она катится с горы и растет с каждым движением пальцев в его теле, с каждым поцелуем-укусом, которыми я награждаю плечи и шею Мэтью. Но жду я только одного, хочу, чтобы он попросил, как и в прошлый раз, хочу не только чувствовать, но и слышать о том, что наша близость важна не только мне. - Андрес! - Да, котенок? - провожу языком по его шее. - Трахни меня, - цедит Мэтью, злится, потому что не может сдерживать своих извращенных желаний.       Член в заднице, разве что-то может быть лучше... Хмыкаю и заменяю пальцы своей плотью, в этот раз входя сразу до конца. Мэтью болезненно стонет и изгибается, стараясь уйти от столь глубокого проникновения. Перехватываю его за талию и толкаюсь глубже. - Ненавижу тебя! - шипит Мэт. - Сука, в следующий раз ты окажешься на моем месте! - Только если ты возьмешь в рот, - проникновенно шепчу ему в ушко.       Целую его, поглаживаю член, жду, пока он расслабиться. Мэтью просто не представляет, насколько трудно двигаться в нем, когда он зажимается, поэтому не только ему приходится тяжело. Но удовольствие кончить в его теле стоит всех мучений. Мэт сам начинает медленно двигать бедрами, соскальзывая с моего члена и насаживаясь вновь, упираясь ягодицами в мой пах. Он тихо поскуливает, кусает костяшки пальцев, сжатые в кулак. Отпечаток боли медленно смывается с его лица, глаза закрываются, а губы распахиваются, выпуская уже стон наслаждения. Наконец, и моему котенку становится хорошо. Выскальзываю из него практически полностью, оставляя только головку члена, зажатую тугим кольцом мышц, и резко подаюсь обратно, припечатывая Мэтью к стене душевой кабины. Его громкий стон опять ласкает мой слух. - Скажи, что тебе нравится, - прошу я, двигаясь резче.       Мэтью стонет, но молчит, подается навстречу, каждым движением своего заласканного тела требует большего, но молчит. - Скажи это, - грубо требую я, прихватываю загривок и сильно сжимаю зубы, чтобы оставить отметины на его теле, еще больше, чем уже есть. Пальцы непроизвольно сжимают талию, впиваются в кожу, Мэтью извивается и дрожит от бури ощущений, что терзают его тело, но продолжает только громко стонать и царапать ногтями стену. - Скажи же, котенок, - прошу его и целую. - Мне нравится, Андрес, - выдавливает он из себя и опять пошло стонет, прогибаясь в пояснице и запрокидывая голову. - Да, котенок! - выдыхаю я и срываюсь на бешеный ритм.       Бросаю на пол полотенце и тянусь к Мэтью, который сидит на плитке и ловит ртом воду, смешно отфыркиваясь, когда она попадает ему в нос. Кончив, Мэтью повис у меня на руках, на миг мне даже показалось, что он потерял сознание, но сдавленный стон при моем очередном толчке, показал, что это не так. Он все еще находился в этой реальности, просто тело расслабилось, после того, как возбуждение спало, выплеснувшись вместе со спермой на стену душевой. Мне потребовалось еще несколько особенно глубоких толчков, при каждом из которых Мэтью вздрагивал всем телом у меня в руках, и я опять кончил в него, не обращая внимания на недовольство. - Давай, котик, иди сюда, пора идти в постельку, - нежно бормочу я и закручиваю краны. - Агилар, ты перенервничал? - спрашивает Мэтью, поворачивая ко мне голову. - Скорее натрахался, - вытаскиваю его из кабины и заматываю в полотенце, Мэта ощутимо шатает, но на ногах он стоит. - То есть несуразная нежность в тебе просыпается, когда ты кого-то поимеешь? - Мэтью издевается, но я не могу понять зачем.       Я действительно хочу быть с ним ласковым и заботливым, а еще хочу поцеловать. Не сдерживаю порыв, касаюсь его губ и медленно провожу по ним языком. Мэтью выдыхает мне в рот и приоткрывает губы, но я отстраняюсь. - Тебе не нравится ласка, котенок? - Она тебе не свойственна, - бросает он и выходит из ванной комнаты.       Я только вздыхаю. Он опять портит все своими словами. Порой Мэтью стоит держать свой ротик на замке.       Номер тонет в полумраке. Мэт погасил свет, оставив только одну лампу, горящую с моей стороны кровати. Хотя, сложно понять где эта моя сторона, потому что Кирст развалился по середине, раскинув ноги и руки в стороны. - Мне свойственна не только нежность, - тихо говорю Мэтью, нависая над ним. - Жестокость — твое второе «Я», Андрес, - бормочет он и сворачивается клубком на краю, позволяя мне вытащить одеяло. - А твое «Я», причем первое — стервозность. Тебе следовало родиться женщиной, Кирст, - накрываю нас одеялом и притягиваю Мэтью к себе под бок, наслаждаясь теплом, исходящим от него. - Я уже говорил, что в следующий раз снизу будешь ты, - Мэтью зевает, а я усмехаюсь ему в затылок, обнадеживает то, что этот раз будет.       Утро наступает очень быстро. Меня разбудил стук в дверь. Поднимаю голову в надежде, что мне послышалось, ведь на дверной ручке висит табличка с просьбой не беспокоить. Но стук повторяется вновь. Мэтью все равно, он спит сном младенца так и не выбравшись из-под моей руки, кажется, он проспал в этой позе всю ночь, не шевелясь. Когда стук в дверь раздается в третий раз, поднимаюсь с кровати, на часах начала первого дня. Н-да, уже не утро, но мы то спим. Надеваю брюки на голое тело и распахиваю дверь. Наверное, мне стоит удивится, но как-то не получается. На пороге стоит Стоун, а за его спиной маячит Джастин. - Мистер Стоун? - все же изображаю удивление на лице и прожигаю взглядом Ноумана.       Парень не смотрит мне в глаза, предпочитая сверлить дыру в ковровой дорожке. Надо же, кого-то мучает совесть! Впору кричать «Вау!». - Кирст с тобой, - не вопрос, утверждение, куратор сдвигает меня в сторону и входит в номер.       Взмахиваю рукой, приглашая и Джастина, тот проскальзывает мимо и шепчет «прости». Как мило. - Прощаю, - хмыкая, отвечаю ему.       Мэтью продолжает спать, несмотря на то, что Стоун уселся на нашу кровать. - Я понимаю, что вы считаете себя особенными, господа, - произносит куратор, - но это не повод сбегать из-под присмотра преподавателей. Ваш поступок обеспечил вам проблемы. - А мы больше не ученики школы, - сонно бормочет Мэтью. - Да-а-а? - Стоун переводит взгляд на него и зло смотрит на кокон из одеяла, в который превратился Мэт. - Да. Привет, Джас, - Мэтью улыбается другу. - Когда ты успел забрать документы, Кирст? - Вы же нам подсобите, по дружбе, так сказать, - ухмыляясь, произношу я и сажусь позади Мэтью, обнимая своего котенка со спины. - Нет, - хмыкает Стоун. - Ну, Вы же хотите получить наше дружеское согласие на то, что трахаете милашку Джастина. - Агилар! - рычит Николас, оборачиваясь ко мне, а меня смешит румянец, которым покрылся Ноуман. - Что? - наш совместный с Мэтью невинный взгляд, и куратор недовольно качает головой. - Следи за языком, - наконец, произносит Стоун. - Вам все равно придется вернуться. - Нет уж, - хмыкает Мэтью. - Я договорюсь с отцом. - Я тоже не хочу возвращаться, - Джастин скидывает туфли и забирается на кровать с ногами, прижимаясь к куратору.       Стоун обнимает его и целует в щечку. Так мило и сопливо, что даже тошно. Отворачиваюсь от сладкой картинки, а Мэтью трясется от смеха, продолжая наблюдать за их облизываниями. - Тебе придется, - наконец, оторвавшись от губ Ноумана, говорит Стоун. - Не стоит вливаться в новый коллектив в середине учебного года, тем более, когда выпускной класс. Испортишь себе аттестат. - Там же не будет твоего любовника в кураторах. Так что, пользуйся привилегиями которое у тебя есть в «Hommer school», - говорю то, что думаю и мне плевать, что эти двое никак не могу смириться с тем, что они пара куратор-ученик. - Он прав, - говорит Николас, а я удивлен, надо же, не стал затыкать мне рот. - Андрес, ты тоже сменишь школу? - Нет, я останусь, - вспоминаю, что у меня здесь еще есть дело, не могу сейчас уехать с Мэтью. - Хорошо, тогда у тебя один день. Завтра ты должен быть на территории. Кирст, если ты передумаешь, то тебя это тоже касается, - Стоун встает, утягивая Джастина за собой. - Не передумаю, - зло бросает Мэтью.       Наконец, мы остаемся одни. Мэтью тут же вырывается из моих рук и оборачивается. - Остаешься, значит? - спрашивает он. - А как же наша любовь до гроба? - Летом увидимся, может быть, - встаю и отхожу к окну, не могу сейчас смотреть ему в глаза, знаю, что он сейчас скажет. - Не ожидал от тебя ничего другого. Какой смысл был заверять меня в том, что ты хочешь отношений. Если бы не этот пожар, то мы были бы вместе до конца учебного года, а после забыли бы о существовании друг друга, - все это Мэтью говорил таким холодным и безразличным тоном, что мне становилось страшно от того, как быстро он меняет свой эмоциональный фон. - Мне не нужна была вся эта вода в уши, если ты просто хотел меня трахнуть, то мог бы так и сказать. Я бы не сопротивлялся. Не буду отрицать того, что трахаться с тобой классно... - Кирст, заткнись! - рявкнул я, не знаю, что он еще хотел добавить, но я не мог больше этого слушать.       В его понимании была одна правда, та, которую он боялся. Я же не собирался ему говорить, какие у меня истинные причины для того, чтобы остаться здесь и порвать с ним. - Ты самая настоящая мразь, Агилар! - зло прошипел Мэтью и снял телефонную трубку.       Не стал оскорблять его в ответ и затевать ссору, она и так состоялась. Я молча оделся и вышел из номера, шибанув дверью со всей силы. Все же где-то я могу выплеснуть ярость, бурлящую внутри. Прислонился спиной к этой двери. Я слышал, как Мэтью разговаривает по телефону. Его тихий голос был спокоен и немного просящим. Ясно, он звонит отцу. Уголок губ приподнимается в тусклом подобие улыбки. Кажется, я не смогу потом оправдаться. Но это не значит, что не буду пытаться. Я шел по коридору и отчетливо понимал, что влюблен. Теперь это стало для меня очевидным. Только тот, кто искренне любит всем сердцем может уйти от объекта своих чувств ради его же блага. Даже моя эгоистичность где-то сдохла, потому что я не повернул обратно, заметив, как Мэтью тоскливо смотрит на меня из окна второго этажа. У меня есть последний шанс. Если я сейчас приду к нему, поцелую и скажу, что передумал, он простит и примет. Сжимаю кулаки и отвожу от него взгляд, заметив на прощание его кривую усмешку, наполненную презрением. Жаль, что у меня сохраниться именно такой образ любимого в памяти, но позже я попрошу Джастина скинуть мне фотографию Мэтью, ту, на которой он счастливо улыбается.