Восточный ветер

Восточный ветер уже давно хозяйничает в моем доме, в моей душе. Он каждый день все дует и дует, принося холод и оцепенение. Но несмотря на все его усилия, боль все также живет в моей душе, которая отказывается замерзать, даже если это и позволит обрести покой, а тишина наполняет дом. Я живу среди своих воспоминаний, надежд — старых призраков того, чего не было, но о чем я так страстно мечтал. Сегодня солнечно. Небо так ослепительно, так бездонно, так пронзительно. Оно голубое. У неба цвет ее глаз. Странно, но для меня всегда было именно так: у неба был цвет ее глаз, а не наоборот. Может быть, потому что именно она для меня всегда стояла во главе всего сущего. Когда я ее полюбил? Не знаю, да и разве это важно. Она просто была, я ей жил, а теперь живу без нее. Хотя, наверное, это и не жизнь вовсе. Я живу прошлым и надеждой на встречу. Когда мне удается увидеть ее в очередной гостиной в Лондоне, а клянусь, только неодолимое желание увидеть ее заставляет меня покидать поместье, я понимаю, что мое сердце снова бьется. Я ощущаю всю полноту и многогранность мира — его запахи, его звуки. Мой пульс повторяет стук ее каблучков при ходьбе. Ее глаза смотрят так равнодушно, так устало. Но вот она видит меня и оживляется, как будто на несколько мгновений сбрасывает оцепенение. Ведь и я тень ее юности... - Мой дорогой Джон, рада видеть вас в добром здравии. Она протягивает мне руку, а склоняюсь в поцелуе. Но единственное, что я хочу, это как можно дольше сохранить ощущение тепла ее руки в своей ладони и на губах. Сохранить до нашей следующей встречи. И голос, ее голос — чтобы звучал мне одинокими ночами, когда тоска холодными губами целует меня в лоб и тяжело давит на сердце. - Леди Дедлок, для меня счастье видеть вас снова. - Леди Дедлок? Когда-то ты называл меня мисс Гонория, помнишь, я же была младшей из сестер... А теперь мы оба надели маски и играем свои роли. Неужели ты действительно счастлив видеть меня? Хотя усомниться в твоей искренности означало бы совсем потерять веру в то, что стоит жить. Ты ведь всегда был мне верным другом... Другом... Насмешка судьбы! Она всегда считала меня просто другом, а я так отчаянно хотел большего. Когда ее старшая сестра прислала мне письмо с просьбой приехать, я удивился и забеспокоился. Еще бы, ведь с ней мы никогда не были особо близки! Я подумал, что дело касается миледи, что с ней что-то случилось. Я отбросил все дела и среди ночи двинулся в путь, уже ранним утром я был у знакомого дома. Когда-то я бродил вокруг него часами короткими летними ночами, зная, что она спокойно спит под этой крышей, черпая радость в том, чтобы просто созерцать стены, скрывающие от меня ее. Теперь ее здесь нет... Но я все равно ходил вокруг дома, пока не настал час, когда уже можно было нанести визит. Мисс Барбери, а она так и не вышла замуж, была тяжело больна. И именно ее плохое здоровье стало причиной того, что она попросила меня о встрече. Только это, а вовсе не надуманные мной беды ее сестры. Бедная, она выглядела измученной и просила меня только об одном — позаботиться об ее воспитаннице, Эстер Саммерсон. Она не хотела передавать эту обузу на леди Дедлок, не хотела мешать ее жизни. И я не хотел, поэтому согласился. Тогда я впервые увидел малышку Эстер. И меня поразило то, что девочка посмотрела на меня абсолютно взрослыми глазами, глазами моей любви... Я был ошеломлен. Неужели на свете есть еще одни такие глаза? Вот тогда-то я и подумал, что, наверное, это дитя самой мисс Барбери. Теперь понятно, почему она не вышла замуж, почему не хочет просить сестру взять девочку под опеку. Она не хочет бросать тень на семейство Дедлок. Я вдруг понял, что сама судьба привела меня сейчас снова в этот дом. Теперь рядом со мной всегда будут ее глаза! Ну, хорошо, не ее, но так безумно похожие на ее... Сегодня я жду, когда моя девочка приедет ко мне. Она умница, закончила пансион, в который я определил ее, и наставница каждый месяц аккуратно присылала мне ее характеристику — добрая, отзывчивая, скромная, любит учиться. Мне так хочется верить, что с ее приездом я смогу наконец стать чуть ближе к своей любви. По крайней мере, я смогу каждый день смотреть ей в глаза. Я знаю, это безумие, но за столько лет безропотного одиночества я заслужил права на этот маленький каприз. Ведь я не хочу ничего дурного, мне большего и не нужно — только смотреть в ее глаза, чтобы мои надежды и мечты слетались как и прежде посидеть со мной у камина. Так что дуй, дуй сильнее, восточный ветер! Сегодня твой последний день в моем доме. Больше ты не сможешь отнимать у меня мои воспоминания, больше ты не дашь мне забывать, какого цвета на самом деле небо...