Сопли

- У-у, - протянула Фелиция Харди, взирая на него с плохо скрытым отвращением. - Да ты совсем расклеился! Как это тебя так угораздило? - Не знаю, - удрученно ответил Гоблин и трубно высморкался. - Наверное, меня Панкер заразил. - Панкер разве болеет? - Панкер не болеет, - наставительно просипел Гоблин. - Панкер только распространяет. В средние века он бы разносил чуму. Его знобило несмотря на натянутое до подбородка одеяло, у него тек нос, слезились глаза, болели горло и голова и, похоже, начинался кашель. Он чувствовал себя самым больным наемником в мире. - А по телефону, - сказала Фелиция укоризненно, - ты сказал, что слегка простыл. Гоблин оглушительно чихнул. - Как всякий мужчина, - ответил он, высморкавшись, - я склонен преуменьшать свои страдания. - Как всякий мужчина, ты от любых соплей впадаешь в ничтожество. Он это стерпел. Он и не такое готов был стерпеть при условии, что следом за оскорблениями придет исцеление от мук. - Ты принесла таблетки? - спросил он с надеждой. - Какие таблетки? - Какие-нибудь ядреные таблетки, которые в два счета меня излечат. - Обойдешься, - ответила безжалостная Фелиция. - Будешь лечиться, как все нормальные люди: есть витамин С, полоскаться и пить чай с вареньем, - она поставила ему на ноги тяжелую сумку. - На вот, ешь апельсин. - Не хочу апельсин, - сказал он. - Хочу таблетку. - Есть последнее изобретение профессора Озборна, - предложила Фелиция, выгружая на одеяло какие-то кульки и свертки. - Он мне подарил упаковку. Отличная штука! Сначала излечивает простуду. Потом проходят хронические заболевания. Потом у тех, для кого это актуально, решается проблема облысения. Потом восстанавливаются утерянные конечности... - Потом? - спросил Гоблин, хорошо знакомый с научным гением профессора Озборна. - Потом, к сожалению, отрастают щупальца. Маленький побочный эффект, из-за которого препарат не прошел аттестацию. Не хочешь щупальца - ешь апельсин. Сейчас заварю чай, будешь его пить с малиной. Некоторое время она чем-то злобно гремела на кухне. Гоблин уныло колупал апельсин. - Здесь всегда пора пить чай, - громко процитировала Фелиция, перекрывая бытовой шум. - Что ты будешь делать, когда чистые чашки закончатся? - Куплю новые, - сухо сообщил Гоблин апельсину. Он начинал потихоньку раздражаться. - Как можно жить в таком бардаке? - продолжала Фелиция. - Где заварочный чайник?.. А, вот... Боже, что это?! - Заварка, - предположил Гоблин застенчиво. - Просто она старая. - Она не просто старая, - возразила Фелиция. - Она уже почти живая. В такой антисанитарии у тебя без всяких таблеток щупальца отрастут. Странно, что еще не! Она возникла на пороге и несколько секунд рассматривала его, склонив голову к плечу. Под ее взглядом он начал активнее чистить апельсин. - Читал сегодняшнюю “Дэйли Бьюгл”? - безо всякого перехода предложила она новую тему. Гоблин помахал носовым платком. - Я сегодня на улицу не выходил, - сказал он. - А что пишут? - Я тебе сейчас прочту, что пишут, - она снова принялась копаться в своей сумке и наконец вытащила помятую газету. - Вот слушай: Эдвин Лонгсдэйл, не так давно объявивший о своем намерении участвовать в борьбе за пост мэра, был убит вчера вечером возле своего офиса. Убийца неизвестен, однако можно с уверенностью утверждать, что он обладает впечатляющей меткостью и оригинальным чувством юмора: выстрелом из снайперской винтовки он разбил карниз на втором этаже здания, вследствие чего установленный на карнизе горшок с геранью упал и размозжил Лонгсдэйлу голову... Каково?! Гоблин неопределенно пожал плечами. - Бесит просто! - сказала Фелиция с жаром. - Ненавижу таких людей! Превращают работу в цирк, уроды! Оригинальное чувство юмора, а?! Гоблин молчал. Он вспоминал вчерашний вечер. Вчера вечером дождь лил как из ведра, а Эдвин Лонгсдэйл, чтоб ему пусто было, на полчаса задержался на совещании своей компании. Крыша соседнего здания очень быстро превратилась в глубокую и холодную лужу, и Гоблин, лежавший в этой луже в обнимку со своей М82, с грустью чувствовал, что заболевает. У него болела голова, першило в горле и - самое неприятное - время от времени его охватывало дикое желание чихнуть. Каждый раз он поспешно отодвигался от винтовки, опасаясь сбить прицел - и каждый раз чихнуть ему не удавалось. Наконец Лонгсдэйл в сопровождении еще нескольких человек вышел из дома и остановился, раскрывая зонт. Гоблин приник к окуляру, увидел жертву в перекрестье прицела, мягко опустил палец на спуск, и в этот самый миг... М-да. Ему до сих пор было неловко. - Ну? - требовательно спросила Фелиция. Лицо ее горело священным гневом, глаза сверкали, ноздри раздувались. - Ты совершенно права, - сказал он примирительно. - Ужасные люди. Убивать таких надо. Вот, смотри, я уже почти почистил апельсин.