Добрый Жук

Алекс еще помнил сияющий зал и золотистые волосы, тонкий перезвон каблучков и легкий смех, когда она заканчивала свою работу. Он плохо понимал, где находится, но буквально на краю сознания маячила мысль, что то, что сейчас происходило, выходило за рамки обычного бала. "Встаньте, дети, встаньте в круг, встаньте в круг, встаньте в круг" - приговаривала она, отряхивая руки от мела. "Дети" медленно приближались к вычерченной на полу залы линии. Кое-где еще раздавались смешки, мелодичный голос девушки просто звал перешагнуть тоненькую полоску извести на полу, и одному Богу было ведомо, насколько очарователен он был. И очарованный звучанием этого голоса Алекс тоже приближался к покрытому рунами кругу. В груди творилось что-то невообразимое: дикий, первобытный ужас почти тщетно взывал к его умиротворенному звуками разуму, и где-то на границе между реальностью и сознанием рождалась эйфория - восторг дикий, почти такой же необузданный, как и страх. Шаг. Шаг. Еще ближе. Он хотел бы идти быстрее, но ноги двигались в такт мелодии, как и у других. То, что он изначально стоял ближе, его обрадовало - так он приблизится к возлюбленной быстрее остальных. Где-то справа и чуть позади грузно вышагивал министр финансов, и это немного напрягало. Шаг, другой. Боги, почему же так медленно? Она так далеко: целых четыре шага отделяют Алекса от её золотистых волос и насмешливо-загадочной улыбки. Шаг. Границы круга переступает последний человек в зале. Девушка улыбается довольно и немного устало. Алекс уже почти не может переносить желание прикоснуться к ней. Шаг. Она поднимает руку и чертит последний символ в воздухе. Он только и может с восторгом и ужасом наблюдать за смертоносной грацией. Шаг. Алекс наконец-то может дотянуться до неё и потянуть за локон. Губы расплываются в счастливой улыбке. Позади не слышно пыхтение министра и что-то, возможно, интуиция говорит ему не оборачиваться. Золушка почти любовно смотрит как массивные челюсти перемалывают оставшегося на закуску Алекса. Жук очень доволен, и девушка усмехается, поправляя платье и хрустальные туфельки. Еще бы, не каждый день удается угостить домашнего любимца сотней придворных и принцем. Не зря над ней крестная столько мучилась.