Figure.09

В последний раз я шатался по этим кварталам год назад. Адские лабиринты, сам Дьявол не знает, что скрывается за поворотом. И неизвестно какая сила завела нас сюда год назад. Иногда я удивляюсь почему это вообще произошло. Но так или иначе, это навсегда останется со мной. В тот самый момент моя жизнь окончательно рухнула. Хотя, возможно этот процесс начался несколько раньше. 26 апреля 2010го, я хорошо помню этот день. Тогда я работал на автомойке, денег катастрофически не хватало уже ни на что. Через пару дней меня должны были выселить из квартиры, и все вещи я перевёз на работу в гараж. Да ладно… осталось всего ничего, я продал всё, что можно было, чтобы хоть как-то прожить и основная часть оставшихся помещалась в рюкзак. Спал там же, где и работал. Возвращаться домой не было смысла. В тот день клиентов как назло не было, жрать хотелось невыносимо. Понятное дело, что настроение ушло далеко в минус. Но один клиент в тот день всё-таки был. Я никогда не забуду как дико он меня выбесил, весь такой прилизанный, аккуратный, улыбка во всю пасть… идеальный. Идеальный менеджер среднего звена, да. Мне хотелось раскроить ему череп чем-то тяжёлым. Или плеснуть раствором в лицо, чтобы он прекратил улыбаться. На крайний случай пару раз садануть головой об руль. Я был просто уверен, что улыбался он именно потому, что мне было паршиво, я даже не подумал, что он видел меня впервые в жизни, в общем-то. Добил он меня тем, что оставил пять баксов на чай. Нормальный человек в моём положении плясал бы от счастья. Но это же я… больше клиентов в тот день не было, быть может, он запомнился мне только поэтому. Потом он приезжал три дня в неделю в одно и то же время. Я думал о том, сколько таких, которые каждый день приезжают на мойку и как часто я вижу одни и те же лица, даже не запоминая, об их работе, семьях. Соответственно, я каждый раз после встречи с ним гадал, какая у него жена, дочка или сын, дом или квартира… никогда не приходила мысль, чтобы просто выкинуть его из головы, тогда это казалось абсолютно нормальным. Было уже нереально жарко, а он всё равно всегда был в костюме и галстуке, накрахмаленная рубашка, застёгнутая на все пуговицы. Чокнутый. Но официальной датой нашего знакомства я считаю 12е мая. Я тогда получил выручку за неделю, и после работы с рюкзаком на плече топал до ближайшей закусочной. Он затормозил возле меня, и, приоткрыв окно, предложил подвезти. Я, естественно, отказался. Но он настаивал. Немного поразмышляв, я залез в машину, язвительно предупредив, что платить могу только натурой, на что он лишь усмехнулся. И по мере развития общения он бесил меня всё меньше, даже наоборот, но его чрезмерная учтивость разжигали во мне бурю подозрений. Финишем стало то, что он заплатил за меня и предложил ночлег. Я тщательно взвесил все «за» и «против» и, несмотря на то, что «против» явно перевешивали, всё же согласился. Соблазн поспать на нормальной кровати за столько времени был слишком велик. Вопреки всем моим ожиданиям, он ни капли не подходил под описание стандартного менеджера. Верней, он вовсе им не был. Хорошая машина и идеальный внешний вид с вечно натянутой улыбкой оказались просто оболочкой. Он жил один в трёхкомнатной квартире на 14м этаже, даже без собаки, как это обычно принято вместо жены. У него не было телевизора, только стереосистема, от которой у меня челюсть упала буквально до пола. Одну комнату занимала спальня, вторую - гостиная, а третья, вообще-то, была художественной мастерской. Он охренительно рисовал, должен признать. Поначалу не пускал меня туда, но потом я воспользовался моментом и ввалился сам. Да, поначалу. Одной встречей дело не кончилось. Он периодически заезжал за мной, кормил и любезно предоставлял ночлег, абсолютно ничего не требуя взамен. То есть... вообще ничего. Меня это удивляло, но я молчал. Нет значит нет, мне только лучше. Хотя удивляло – это мягко сказано. Он всерьёз мне нравился, и вовсе не потому, что он абсолютно безвозмездно обеспечивал меня, но и был просто хорошим парнем, как бы банально это не звучало. Хотя, порой бывали моменты, когда он всерьёз пугал меня. Не знаю, с чем это связано, просто внезапно становилось невероятно страшно от его слов, взгляда, хотелось просто встать и уйти, но эти приступы быстро проходили. Однажды он пригласил меня в бар, обещал за всё заплатить. Да, я согласился. Не стоит говорить, что мы невероятно нажрались, причём инициатором был именно он. Никогда не забуду его взгляд обычно больших и ясных глаз из-под чёлки, и до безобразия окосевших тогда… я смутно помню, как мы добрались к нему, слишком смутно, что было дальше. Но прекрасно помню, что мы переспали. По пьяни, самым отвратительным образом, я не помню кто начал, не помню, каким образом я согласился, но зато отлично помню как утром удирал от него, сшибая все косяки на ходу. Мы не виделись неделю или больше, в каждой проезжающей машине я ожидал увидеть его сияющую физиономию, он не приезжал как обычно, я был уверен, что на этом всё кончится. Но недели через полторы он приехал, сказал забрать мне вещи… и с тех пор я жил у него. Это самое идиотское, что могло со мной произойти. Ни один адекватный человек не пошёл бы на такое, в другой раз я бы ни за что не согласился, но тогда был не тот случай. Никто из нас не вспоминал о произошедшем, первое время мы почти не разговаривали, будто только познакомились. То есть, вообще. Было ощущение, что ему не хватало домашней зверюшки и он завёл… меня. Он ничего не требовал, ни денег, ни уборки по дому, я старался не докучать и не наглеть, все были довольны. До тех пор, пока эта фигня не повторилась. Он опять привёл меня в бар, мы опять убрались в стельку, но на этот раз я всё отлично помнил. Всё, до мельчайшей подробности. Он был инициатором. А я не сопротивлялся. Идеальный союз прямо… и опять наутро никто не говорил об этом. Потом снова повторилось, но уже при других обстоятельствах, в туалете какой-то забегаловки. Но тогда я уже полностью отдавал себе отчёт. Такая хрень стала обычным делом, я догадался, что это своеобразная плата за моё проживание. Но в этом ведь нет ничего особенного, да? Я не задавал лишних вопросов, он ничего не спрашивал обо мне, иногда мы трахались, а главное, об этом никто не говорил, словно ничего и не происходило. Он не работал, но иногда всё же куда-то сваливал почти на весь день, всё так же заезжал на авто-мойку три дня в неделю. Целыми днями он торчал в мастерской, некоторые из своих картин продавал. Я долго ломал голову над тем, откуда у него деньги, на картинах столько не заработаешь, пока однажды я не получил за него почту, когда его не было. В начале каждого месяца кто-то присылал ему определённую суму денег, хватало на всё необходимое. На конверте в графе "отправитель" значились только две буквы: Р.Б. В подобном ключе прошли июнь и июль. Пока он однажды не пропал на несколько дней. Я звонил, я ждал. Не мог спать, снотворное не помогало, чёрт возьми, даже не осознавал, что делаю. Сам от себя не ожидая, я действительно безумно переживал. Правда, не знаю, от чего больше: что теперь мне негде жить, или не с кем, или я переживал именно за этого человека? Прошло почти пять дней, кода он вернулся, измученный, грязный, под глазами синяки, мы очень здорово смотрелись с ним в тот момент. И я смог произнести только одну фразу: попросил его больше никогда так не делать, на что он ответил лишь: «хорошо». Должно быть, со стороны всё это выглядело просто как долбоебизм высшей степени. Но я почему-то знал, что такого действительно больше никогда не будет. Он же обещал. Каждый из нас знал, что нужно другому, не было скандалов, разборок, и мне, и ему было, по сути, плевать, кто чем занят и кто что друг о друге думает. Но это была лишь видимость. Я прекрасно знал, какое у него настроение, чего он хочет и когда его лучше не трогать без слов. Мне иногда казалось, что каждой клеточкой ощущаю, о чём думает этот человек. И я знал, что это было взаимно. Прошло три месяца с того момента как я жил у него. Он стал частью меня, хотя я по-прежнему почти ничего не знал об этом человеке. Сменил место работы с авто-мойки на закусочную, прямо рядом с домом. Он иногда рисовал меня, пару раз даже уломал на обнажёнку, чёртов эстет. Мы всё чаще зависали по клубам, упиваясь алкоголем, а после разгуливали по прилегающим кварталам в поисках экстрима и острых ощущений, пожалуй, минет под фонарём посреди улицы был самым запоминающимся в моей жизни. Лето кончилось, друг за другом потянулись осенние дни, становилось всё холодней. Он постоянно рисовал на улице и, когда у меня были выходные, таскал меня с собой. Я обожал наблюдать за ним. Он и так был будто не из этого мира, но когда держал карандаш в руках, мне казалось, что он и вовсе переносился в другое измерение. Оставалось четыре дня до рождества. Я обожал это время… Витрины мерцали размытыми огнями, шёл небольшой снег, было довольно холодно, но из-за алкоголя этого практически не чувствовалось, после очередной ночной попойки мы забрели в квартал адских лабиринтов. Он прижимал меня к кирпичной стене и целовал, не позволяя двигаться, мы стояли почти у самого края переулка и всем прохожим было нас отлично видно, но в тот момент я забил на всё. И словно по чьей-то злой шутке именно в этот момент мимо проходила компания скинов. Думаю, мне не стоит рассказывать, что произошло дальше. Произошло слишком быстро. Я помню лишь ледяной асфальт под щекой, вкус крови на губах и снова и снова приближающиеся ботинки, а когда закрывал руками лицо, удары перемещались ниже. Потом, когда они всё-таки ушли, перед глазами будто застыла картинка: его почти бездыханное тело на присыпанном снегом асфальте вдалеке, сквозь кровавую пелену. Я не понимал, почему мне повезло больше, отделался лишь парой переломов и небольшим сотрясением. У него было сломано несколько рёбер, повреждение позвоночника и проломлен череп. Ребята постарались на славу полностью оправдывая своё звание – я не был уверен точно, но парень был как минимум наполовину японцем, трудно было не заметить этого даже в темноте. Я заставил себя поверить в Бога и молился, чтобы он поправился. Он пролежал в реанимации три дня и скончался в канун Рождества, не приходя в себя. Первые несколько месяцев я был уверен, что у меня съедет крыша. Я отказывался осознавать произошедшее, убеждая себя, что он снова куда-то удрал, нарушив своё долбанное обещание. У меня не осталось ни одной фотографии, ни записи, перерыл всю квартиру, но ничего, я до ужаса боялся забыть. Или хотел забыть… я не мог определиться. Вечерами я торчал в мастерской, перебирая его рисунки, и с большим удивлением обнаружил кучу своих портретов, он прятал их от меня. Кажется, это было самое необыкновенное, что я когда-либо держал в руках. В деталях вспоминал всё, с самой первой встречи и заливался алкоголем до беспамятства. Но потом ответ подвернулся сам собой. В туалете одного из клубов я наткнулся на наркодилера. И всё. Множество вариантов, чтобы забыться, и мне это с лёгкостью удавалось. Казалось, что всё наладилось, что всё будет круто. Я стал продавать некоторые его вещи, чтобы забыться в очередной раз, даже картины, всё, кроме своих портретов. Я по-прежнему жил у него в квартире, от неизвестного отправителя до сих пор приходят деньги в конвертах каждый месяц, вероятно, никто не сообщил ему или ей, что адресата нет в живых. Месяц назад я снова встретил тех скинов. Тогда у меня проснулось желание снова увидеть его. И после этого за весь месяц только пару раз прикладывался к бутылке, больше ничего. Каким-то чудом я очень хорошо запомнил их тогда. Они стали какими-то особенными, что ли… До этого момента я был абсолютно уверен, что всё охуенно. Но нет. Я просто полностью сгнил, уничтожив остатки эмоций. Часть меня погибла в ту ночь и весь этот год я старательно уничтожал оставшуюся. Но последний месяц я был абсолютно трезв и, наконец, понял, что мне нужно. С того дня прошёл ровно год. И вот сейчас я снова в этом квартале, в этом переулке. Словно заново переживаю то, что произошло год назад. Канун Рождества. Прикасаюсь к той самой стене, будто она ещё хранит какие-то воспоминания. Прокручиваю в голове всю картинку с самого начала, стою на том же месте, что и год назад. Несколько секунд, иду прочь из квартала, к старому мосту, ведущему из города. Река давно пересохла, остался лишь ручеёк, от мороза камни внизу покрылись ледяной глазурью. Перила тоже заледенели, но рукам ни капли не холодно. Закуриваю сигарету, делаю пару затяжек и бросаю вниз, она исчезает где-то во тьме. Прости. Дальше нет смысла... Вой ветра в ушах заглушает все остальные звуки, поблизости никого. Шаг в пропасть, несколько секунд свободного падения, глухой удар. - Я ждал тебя. - Прости, что так долго…