Океан во мне

POV Гарри Слышишь, как тихо? Только океан бьется о скалы. Вон там, вдалеке. Солнца не видно уже третий день подряд, но это не важно. Зато есть аквамаринового цвета морская гладь, успокаивающая и завораживающая. Слова так часто витают в воздухе, становясь единым целым с утренней пылью, но так и не находят своего применения. Они стесняют грудную клетку и заставляют задыхаться, ловить воздух горячими губами и думать, думать о том, как тяжело иногда выкрикнуть То Самое. Не зная, как озвучить, просто сжимаешь холодными пальцами свои плечи, стоя на берегу моря. Чувства переполняют. В горле пересыхает, а сердце бешено стучит, желая избежать твоих искаженно-реальных эмоций, тем самым стараясь просто сохранить себя. Сохранить себя неповрежденным, неприкосновенным, не знающим дико-горькой Боли. Я ведь прав, Зейн? Облако мыслей неподвижно замирает над твоей головой, и тебе кажется, что еще миг — и оно расколется на тысячи мелких частиц, рухнет на тебя со всей своей разрушающей силой и раздавит, раздавит, как ничтожество. Всё вокруг искажается, и ты смотришь на мир словно сквозь битое стекло. Сквозь дым от огня. Ты видишь себя в зеркале, ты слышишь, что о тебе говорят люди, но не понимаешь смысла. Во рту привкус крови, ржавчины и морской соли... И я снова прав, Зейн.

«Я люблю тебя».

Это же так просто, глупенький. Скажи это, Зейн. Сожми руку в кулак, отцепись наконец от бесформенных краев своей кофты и, презирая брызги соленой воды, произнеси это. Шепотом. Чтобы никто, кроме тебя и меня не услышал. Пожалуйста, Зейн… Закрываешь глаза и с трудом отпускаешь из объятий свои же собственные плечи. Устало садишься на песок, подставляешь своё бледное лицо с горящими губами ветру, и он умиротворенно действует на тебя, заставляя привести своё учащенное дыхание в нормальное. Не бойся. Не бойся. Не бойся. В висках душераздирающе-больно стучат два слова, согревая и одновременно с тем заставляя вздрагивать. Облако мыслей тяжелым сводом нависает над твоей головой, и ты в изнеможении, бессознательно запускаешь пальцы в мягкий песок. И я снова прав… Ты не один сейчас на берегу, глупенький. Давай же. Не бойся. В ожидании колючих ледяных струй, ты жмуришься и протягиваешь руку. Чувствуешь обжигающее тепло, Зейн? Слышишь, как тихо?

«Слова не значат и сотой доли того, что ты чувствуешь и ощущаешь. Ты знаешь, я сейчас не хочу ничего говорить. Но я хочу показать тебе кое-что. Смотри».

И ты указываешь сплетенными пальцами на те скалы вдалеке, заставляя невольно слушать этот дрожаще-приятный стеклянный звук, наполненный чьими-то эмоциями и искаженными мыслями.

«Ты слышишь, как громко шумит вода? У меня также громко стучит сердце, когда ты рядом находишься. Океан такой неспокойный, такой ворчливый порой, не признающий остановки. Он постоянно движется, несется куда-то, не замечая никаких преград перед собой. И ты знаешь, Гарри... Этот океан живет и в моем сердце, он стремится к этим скалам, и ты видишь. Но океан безгласый... Он не умеет говорить, может только чувствовать, ощущать. А также чувствовать людей и знать, кто ему больше всего на свете дорог. Океан со всего размаху налетает на скалы и разбивается. А я слишком много, слишком часто, слишком долго думаю о тебе, но с каждой минутой расстояние между нами сокращается, и я даю тебе почувствовать, когда я, наконец, смогу оказаться рядом с тобой. Понимаешь, Гарри?»

Чувствую на своём плече легкий кивок.

«Я не хочу говорить слов любви, потому что они не нужны. Слишком пафосное слово — любовь. А между нами всё такое чистое, призрачно-прозрачное. Я не хочу это разрушать».

Я глубоко вздыхаю и, затаив дыхание, провожу пальцами по твоей сухой, обветренной коже. Слова нужны, но только для того, чтобы укрепить свои чувства, а не разбивать строящееся годами одним мгновением.