Благородное превосходство

Последующие дни в доме было излишне тихо. Джеджун и Юнхо старались не пересекаться, а малыш так вообще убегал, стоило мужчине замаячить на горизонте. Ребенок не был готов простить его, и теперь вообще предпочитал обходить стороной этого человека. Ючон откровенно скучал, привыкший в последние годы жить при дворе, теперь он не мог смириться со слишком тихими буднями. Созывать балы или же вечера в этот дом было не желательным, даже если исключить траур хозяина. Погода с утра стояла знойная, так что, собрав мальчика, Ючон направился к реке на пикник. Джеджун тоже увязался с ними, желая хоть немного проветриться. Собрав корзинку с продовольствием и прихватив с собой пару пледов, компания отправилась к берегу небольшой, но быстрой реки. Место они выбрали неподалеку от усадьбы под огромным дубом, который радовал спутников своей тенью и прохладой под ним. Джеджун сразу предупредил Чанмина, чтобы он не подходил к воде, и стал помогать Ючону разложить провизию на развернутый плед. Обустроившись, они следили, как мальчик бегал по берегу и кидал камушки в быструю речку. Для него это прогулка была самая долгожданная. - Ты счастлив? – спросил вдруг брата Джеджун. - Он не такой, как Юнхо, - смотря куда-то вдаль, ответил тот. - Но, тем не менее, он заставил тебя обзавестись семьей! - Так было необходимо, чтобы не было подозрений, – ответил брат, смотря на мальчика у берега. - Он тебя не обижает? - Дже, Юнхо изменился, он больше не ведет такой образ… Я его не оправдываю… - Я сейчас со своим братом и хочу поговорить о нас, и хоть как-то улучшить наши отношения, а не об этом человеке. - Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня, так что нечего нам улучшать. Я злюсь на то, что ты заведуешь борделем, и узнай об этом хоть одна душа, нашей семье окончательно придет конец. Ты же злишься, что я подпустил к себе Джунсу, хоть ты и был против. Иногда мне кажется, ты просто завидуешь. - Не смеши меня! Я просто принял бы кого угодно, но не верного друга этого… - Он не такой! Он заботится обо мне. - Когда ты возвращаешься? - Мне нужно заехать в наше поместье, проведать семью, а потом нужно возвращаться. - Да, наверное, тебе нужно поехать. Не можешь же ты сидеть около нас. И если он захочет, то ты его не остановишь. Я был на эмоциях, когда написал тебе письмо. - С одной стороны я не понимаю тебя, ты ведь знаешь, что дед манипулирует тобой, и все равно ты тут, - Дже на это ничего не ответил, лишь отвел глаза. - А где Чанмин? – вдруг поднявшись, Ючон стал осматривать берег. Дже же, устремив свой взгляд вниз по течению, увидел что-то вдалеке, не задумываясь, побежав по берегу. Он несся вперед, видя лишь, как из воды изредка выплывает ребенок, всеми силами тянущий свои руки вверх, но бурное течение беспощадно его топило. Волны то и дело накрывали с головой хрупкое тело. Уже понимая, что медлить больше нельзя, Джеджун кинулся в воду, пытаясь схватить за маленькую ручку, которая бултыхалась в воде, но поток был бурным, в одно мгновение и легкое тело ребенка унесло вперед. Догонять по воде было сложно, а течение было слишком быстрым, он не мог не паниковать, понимая, что малыш захлебывается. Его охватывал ужас от одной этой мысли, делая тело непослушным. Но, не думая ни о чем, Дже спешил вперед хоть и понимал, что он не успевает. Он выбивался из сил, когда его обхватили чьи-то руки. Он не смотрел, кто это был, лишь когда его потянули к берегу, он стал сопротивляться и орать: - Мин! Мой Мин! Спасите его!!! Малыш! - в следующее мгновение его толкнули к берегу и поплыли вперед. Дже стоял там, где течение его не сносило, но выйти из воды он боялся, хотя тело и затяжелело от ужаса, сделавшись непослушным. Его взгляд был направлен вперед на то, как мужчина в костюме устремился за маленьким ребенком. Только приблизившись к берегу, он увидел там брата, который, чуть опоздав, бежал за ним. Он стоял в воде и наблюдал, как человек приблизился к ребенку. Только после увиденного Дже вылез на сушу, наблюдая, как чуть поодаль Мина вытаскивают на берег. В этот момент для него не существовало никого и ничего. Когда он приблизился, Юнхо уже вдыхал воздух через рот, зажав носик, пытаясь, чтобы малыш выплюнул воду, которой наглотался. Парень боялся двигаться, боялся неизбежного, когда на ватных ногах он подошел ближе. Дже молча осел на землю, в следующий миг ребенок закашлялся, изо рта полилась лишняя жидкость, и он открыл глаза, тут же потянувшись к родителю, горько плача. Он обнимал ребенка, крепко прижимая к себе и убаюкивая. Тот же хватался за него всеми конечностями, пытаясь перебороть свой страх, который сотрясал все его маленькое тело. - Спасибо, - проговорил он, глядя на мужчину, который появился словно из-под земли и спас его ангелочка. Юнхо смотрел за этой картиной молча, словно осмысливая что-то новое для себя. - Дже, нам лучше пойти к дому. Вы мокрые, нужно переодеться и согреть ребенка, - проговорил его брат, помогая встать на ноги парню, который не отпускал ребенка. Юнхо, вскочив, было, протянул руку, но Дже всем видом дал понять, что не отпустит свою ношу, на что мужчина возразил: - У нас только одна лошадь, а с ним на руках ты не залезешь на нее. Сдавшись, он все же передал Чанмина в руки мужчине, и стал взбираться на коня. Юнхо же поразило то, как в него вцепился малыш, который хныкал от страха, и жался всем телом, так что, когда уже, оседлав лошадь, Дже потянулся за сыном, Юнхо на миг не захотел его отдавать. Но отдать все же пришлось. По возвращению домой Дже не подпускал к ребенку никого, сам искупав его в горячей воде, сам укутал потеплее, и так же покормив и напоив отваром трав. Ючон просидел с ними до вечера. Поняв, что ребенку ничто не грозит, он уехал в свое поместье. Только вот Дже все никак не решался отойти от малыша, даже заснув у его кровати. Он всю ночь трогал его лоб, боясь, что у него будет жар, или что после пережитого страха он будет просыпаться ночью, но ребенок спокойно проспал до утра. Только вот парень чувствовал себя измотано и устало под утро. Его веки слипались, его клонило в сон, что было удивительно, так как он привык вести ночной образ жизни, и не спать одну ночь для него не было проблемой. Ведь проведя порой весь день за счетами, он умудрялся возвращаться домой, ужинать с сыном, укладывать его спать и снова отправлялся в клуб. Так умудряясь встречать ребенка с завтраком. Это был его образ жизни, которого он придерживался уже несколько лет. У Чанмина всегда были няни и прислуга, которая заботилась о нем, но проводить время с ним Дже считал своей обязанностью. Он сам не понял, как уснул в сидящем положении у кровати, так же потом не услышал, когда Чанмин проснулся. Очнулся он уже укрытый в кровати и на его голову клали нечто мокрое. Приоткрыв глаза, он увидел перед собой мужской силуэт. - Лежи смирно, у тебя высокий жар. Скоро прибудет доктор. - Где Мин? – от собственного голоса стало жутко, звуки получались словно скрежет. - Стоило вчера не упрямиться, а дать прислуге позаботиться о ребенке и уделить время себе. Ты простыл и у тебя жар, а местный доктор черт знает где, опять миссис Кван рожает, видимо. - Почему ты тут? Где дворецкий? - Не мог отказать себе в такой возможности. Здесь только я, смирись. Малыш в своей комнате, чтобы не заразиться. - Не обижай его! - И не думал, - с этими словами Юнхо подошел к кровати, снимая влажную ткань и обмакнув ее в прохладную воду, вернул компресс на место. - Не думай, что тебе снова удастся заморочить мне голову, - еле проговорил больной. – Неужели тебе самому не надоело? - Я много переоценил с того времени. - Что именно ты переоценил Юнхо? Свою необузданность, свое лицемерие, свою жестокость?! Это у тебя в крови. Ты пропитан этим ядом, - мужчина молча смотрел ему в глаза, прежде чем произнес: - Не разговаривай, тебе вредно, - все, что он ответил на его тираду, и сел на стул около кровати. Джеджун же, отвернувшись к стенке, не мог сдержать слез, что лились из его глаз. Слезы сами капали, и остановить их никак не получалось, как бы он не моргал, списав это на болезнь. Он просто смотрел в одну точку. Все повторяется, все как тогда: стоит мужчине проявить чуть нежности, как его сердце трепещет. Как буря взрывается в груди. Чувства, словно заспиртованные в ненависти, стали лишь еще ярче, а не уничтожились, подобно тому, как щелочь растворяется в кислоте без остатка, и как того хотел сам парень. Тогда он тоже поверил в заботу и доброту этого человека, даже после той ужасной ночи он не мог иначе. Не мог перестать любить своего единственного лорда. Стоило мужчине проявить чуть тепла, и он - юный и глупый, открылся перед ним… Но ведь это самый благородный и чистейший лорд Чон Юнхо. Разве он может снизойти до любви к кому-то, а особенно к такому, как он. Джеджун лежал так, уткнувшись в подушку, пока не уснул. Проснувшись в следующий раз, он обнаружил мужчину лежащим рядом и державшимся за его руку. Отдернув конечность, он отвернулся от него. Единственное, на что были силы, так это выпить стакан воды, который стоял тут же у тумбочки. Уже желая снова провалиться в сон, когда его крепко обняли сзади. - Отпусти. - Джеджун, - позвал его мужчина. – Прости меня! Единственное, что смог сделать парень, так это горько заплакать, выплескивая всю свою обиду, что таил внутри столько лет. Мужчина попытался приобнять его за плечи, но ему не дали, дернувшись и строго проговорив: - Не трогай! - Дже… - Я, наверное, был слишком добр к тебе, приезжая сюда и соглашаясь вновь на этот каламбур, но становиться снова твой игрушкой для забав я не буду. - Это не… - Достаточно! – вновь оборвав лорда на полуслове, Дже больше не проговорил не звука, а вскоре и уснул.