Страсть некроманта

Я всегда тебя любил. Но ни единым словом или взглядом не давал тебе этого понять, предпочитая любить тебя на расстоянии. Жадным взором ласкать твое худое вытянутое лицо, которое никогда не закрывали ниспадающие золотистые локоны - ты всегда туго собирал их в аккуратный конский хвост, перетягивая их тонкой полоской выдубленной кожи. О, как мечтал я перегрызть ее зубами, чтобы освободить чарующие пряди червонного золота, зарыться в них лицом и вдыхать чудесный теплый аромат твой. Ты всегда был принцем моих мечтаний, доставляя мне ночи, полные наслаждения, когда я запирался один в подвале Гильдии, предаваясь греху, который ты превращал в Рай. Я был готов продать свое последнее дыхание за один только твой поцелуй. Но я никогда тебя не интересовал, тебя, лучшего мага Гильдии Коррола, такого надменного и такого далекого, но так страстно желанного. Знал ли ты обо мне? Сомневаюсь, что ты вообще подозревал о моем существовании. Окруженный красивыми женщинами и мужчинами, вряд ли ты видел, с какой любовью смотрят на тебя темные глаза неприметного босмера, который никогда не относился к талантливым магам, потому что вместо того, чтобы усердно заниматься изучением магических наук, я все свое время тратил, наблюдая за тобой. Какая невыносимая мука - становиться свидетелем твоих наслаждений, которыми ты никогда себя не ограничивал. Я всегда незримо для всех присутствовал на этих оргиях, скрываясь в складках портьер, кусая губы в лютой, бешенной ненависти к твоим бесчисленным любовникам, всегда разным. Я готов был рвать ногтями губы, покрывающие поцелуями твою золотистую грудь, ломать пальцы, ласкающие твои чресла, раздавить каблуком глаза, с таким отвратительным кокетством поднимающие на тебя свой мерзкий, похотливый взор. Каждый раз я умирал в мучениях в такие ночи, и каждое утро возрождался для того, чтобы получить малую толику своего счастья, встретив тебя на утренней молитве в часовне Стендарра. Не так давно я прознал о твоем страстном честолюбивом желании стать одним из магов Университета, и приложил все силы, нашептывал на уши всем своим знакомым из столицы, хоть как-то связанным с Архимагом, чтобы о тебе у него сложилось хорошее впечатление и тебе позволили пройти испытания и получить доступ в Университет. Конечно, такое ничтожное существо, как я, мало чем помогло тебе, но когда ты покинул Гильдию Коррола я был счастлив, счастлив сбыче мечтаний того, кого так сильно люблю. И только потом я понял, что обрек себя на муки одиночества, по сравнению с которыми все пытки Обливиона - ничто. Не видеть больше твои глаза по утрам, не слышать твоего мелодичного, с легкой возбуждающей хрипотцой, голоса, который прекраснее всякой музыки для моей исстрадавшейся души - о, Девять Божеств, я заживо горел в Аду! Я потерял смысл жизни, не пил и не ел, быстро превращаясь в тень самого себя и вызывая у окружающих только жалость и недоумение. Но разве я мог открыть им то, что лежало на сердце моем? Они бы только осмеяли меня. Хотя, какое это имеет вообще значение для того, чье нутро горит от невозможности увидеться с любимым? Люди, их мысли, мнения, сплетни, все это такой незначительный мусор. Им никогда не понять меня так же, как тебе никогда не принять мои чувства. Я не выдержал всего этого, каюсь. Я сбежал из Гильдии и отправился в столицу, в надежде хотя бы краем глаза увидеть тебя перед смертью - о, я чувствовал, что час моей кончины близок, и радовался этому, не в силах самому свести счеты с жизнью. Но горе, большее, чем небо над родным Валенвудом, накрыло меня, утопив в пучине отчаяния - прибыв в Имперский Город, я узнал, что ты, желая создать хорошее впечатление на Ганнибала Травена, отправился в темные пещеры уничтожать логово некромантов, один, без какого-либо сопровождения, и пал там от руки мерзавцев. Ублюдков, посмевших отнять у меня самое дорогое - твою жизнь... Какой же глупый это был поступок, какое ребячество... Оно стоило жизни нам обоим. Охваченный пламенем злобы, гнева и отчаяния, я отправился в те пещеры дабы совершить месть, но я опоздал - пещеры были пусты, за исключением пары десятков трупов, как некромантов, так и их поднятых из могил созданий. Многих ты забрал с собой, но остальные успели сбежать. Я вернулся в столицу, воя от боли, как прокаженный, распугивая даже нищих. Меня схватили и бросили за решетку, как возмутителя спокойствия. Проведя самую страшную ночь в своей жизни, ночь, в которую мне пришлось жить с мыслью, что тебя больше нет, я изменился. Ушел гнев, ушло отчаяние, сменившись странным мертвым спокойствием. У меня было немного золота, я подкупил им стражу и в те минуты, когда первые лучи восходящего солнца падают на холодную, смоченную ночной росой землю, я вышел на свободу. А на следующую ночь я выкрал твое тело из Университетской крипты. Я не мог позволить, чтобы тебя зарыли в Храмовом районе, ты слишком хорош для того, чтобы больше никогда не увидеть звезд над головой, на которые ты так часто выходил полюбоваться в час, когда затихают даже совы. В старом заброшенном склепе я устроил свое жилище, там я обнажил и обмыл твое тело, мешая речную воду со своими слезами. Твое прекрасное лицо заострилось и стало таким печальным, что я разрыдался от этой печати скорби на твоем челе. И именно тогда я исполнил свое самое затаенное желание - я сорвал с твоих губ поцелуй. О, как кощунственно мне это казалось, но я осмелел, ведь ты больше не смог бы запретить мне этого. Никто больше не сможет запретить мне любить тебя. Прошлой ночью ты погиб, но этой мы поженились, сама смерть обручила нас навеки. Отрезанные друг у друга, наши локоны стали обручальными кольцами, а холодный мраморный пьедестал - нашим брачным ложем... Я спрятал тебя. Так тщательно, что ни один маг на всем Нирне не сумел бы тебя найти. Только на таких условиях я оставил тебя на время и устремился на поиски тех, кто отнял у тебя жизнь, чтобы заставить их ее тебе вернуть. Я нашел их. Не знаю, были ли это те же, с кем ты сражался, или же другие - я видел только черные мантии с черепами на груди. Их было всего двое. Одного я убил сразу - пришлось. Второму же я не дал уйти так просто. Я отрубил ему конечности и заставил его обучать меня азам их древнего мастерства. Так продолжалось несколько недель, в течение которых я старался поддержать жизнь искалеченному мною некроманту, но он все-таки испустил дух. Впрочем, мне он был больше не нужен, я уже познал все, что хотел. Я вернулся к тебе. Ты ждал меня все там же, где я тебя и оставил, такая верность умилила меня, и слезы счастья потекли по моим грязным щекам - я не мылся уже несколько месяцев. Я лежал обнаженный, обнимая тебя, и гладил твои волосы, которые оставались в моих руках вместе с частями твоей плоти. А поцелуи теперь отдавали гнилью. Но разве это волновало меня тогда, когда ты был наконец-то со мной? Я гладил твою прежде золотую кожу, слизывая с нее преющие выделения, я целовал окоченевшие руки. А ночью я провел обряд, который вдохнул в тебя подобие жизни. Я не забросил искусство некромансии, продолжаю заниматься им. И теперь ты, мой возлюбленный, покорно бродишь возле меня, выполняя мои приказы, а ночью согревая холодным телом мою постель. И я, впервые за долгие годы, наконец-то по-настоящему счастлив.