За гранью

Дышать становилось все тяжелее. Каждый вдох отдавал болью и противным писком где-то над головой. Холод обнимал ноги, медленно пробираясь тонкими пальцами все выше от ступней. Сил открыть глаза не было, но Соичи чувствовал горячие капли на своей руке. «Снова плачет. Хотя, я давно уже не видел его слез», - мысли двигались кораблями среди льдин, не без устали раздвигая замерзающее пространство. Поднять руку, даже пошевелить пальцем казалось непосильной задачей. «Не плачь», - губы не шевелятся, а холод уже обвивает поясницу и на грудь начинает нестерпимо давить, словно прогоняемое тепло скапливается там над сердцем. Последняя частичка уходит с выдохом, после которого противный писк тянется обреченно и бесконечно. Тецухиро вскидывает заплаканные глаза, чувствует на себе чьи-то руки, которые уводят, отодвигают все дальше и даже не может сопротивляться. Это не поможет. Не изменит. Ничего… … Ничего вокруг не было видно, Тацуми ощущал себя будто парящим среди белого света. Было покойно и хорошо, но на грудь все еще что-то давило. - Соичи, - внезапно возле блондина появился знакомая фигура в длинном черном пальто. - Тецу…хиро? – обрадованный было Тацуми замер, разглядывая подошедшего. Если не брать во внимание нелюбовь Моринаги к классическому стилю, таинственный незнакомец был похож на него до последней черточки. Однако, все очарование рушилось, стоило лишь взглянуть в эти усталые, полные неземной грусти светлые глаза. - Да, я не Тецухиро. Знаю, может показаться насмешкой, но это твой последний шанс увидеть самого дорогого человека. Соичи неуверенно кивнул. - А ты? - Я твой Проводник. Прости, но тебе не удастся вернуться, нам нужно идти. Юноша протянул руку, помогая блондину сесть. Тяжесть с груди перетекла в район бедер, и Соичи опустил глаза: на ногах у него лежала небольшая белая кошка, сладко дремлющая, невзирая на неловкое обращение. Парень протянул руку: - Пожалуйста, передай ее мне. Нести душу – моя обязанность. - Это моя душа? – Тацуми неверяще уставился на животное. - Ты удивлен, но что ты ожидал увидеть? Сгусток энергии? Протоплазму? Будь уверен, твоя душа выглядит именно так. Соичи передал Проводнику кошку, и та, не открывая глаз, устроилась у него на плече. - Пойдем, ты должен проводить нас. Дождавшись, когда блондин встал, юноша развернулся и двинулся в одному ему известном направлении, как-то ориентируясь среди белого света. Вскоре начало казаться, что ноги ступают по плоским камням, а сквозь белый свет начинают проступать очертания чего-то материального. Соичи ощущал себя странно и все никак не мог посмотреть на себя, словно он и был этим светом, его частью, а не тем, кто в нем находился. - Скажи, если это – моя душа, то кто я? Я имею в виду, тот я, что говорит тебе это? - Твои сомнения понятны, я объясню. Ты – дух Тацуми Соичи. - Я – дух? Что меня ждет? Точнее, нас? Юноша слегка улыбнулся и посмотрел на него, погладив сидящую на руках кошку: - Люди нетерпеливы, но я не смогу объяснить. Ты поймешь это, почувствуешь – дав такой неясный ответ, Проводник продолжил. – Из всех человеческих понятий, это ближе всего к определению «рай», но и оно не является достаточно полным. Это скорее покой, гармония, резонанс себя в мире. Это больше моего или твоего понимания. Вокруг появились звуки. Ветер шумел, встречаясь с многочисленными препятствиями, и Соичи обнаружил, что они идут по мощеной дороге, вдоль которой близко-близко друг к другу стоят необычные дома с закрытыми окнами и дверями. Сама же дорога упиралась в высокое дерево с желтыми листьями. - Зачем здесь столько домов, если мы никого не повстречали? - Это твои тайны, Соичи, которые ты не открыл, и мысли, которые ты не выразил словами. Домов было много. Это заметно не понравилось Тацуми, но внезапная догадка могла разрешить проблему: - Мысли ведь могут быть и хорошими, и плохими? И снова он увидел легкую улыбку на таком знакомом лице. Присутствие кого-то столь похожего действительно спасало. - Могут. Эти дома стоят, чтобы ты задумался и, возможно, понял свою неправоту, раскаялся в чем-то. Всегда есть шанс. Но тебе не нужно волноваться – домов много, но ты говорил то, что нужно, и твои слова сделали его счастливым, Соичи. Блондин кивнул. По крайней мере, ему так показалось, ведь он все еще ощущал себя больше материальным. - Мы идем к этому дереву? - Да, для каждой души есть свое особенное место. Как ни странно, кошка в любом значении любит деревья, - Проводник почесал свою ношу за ухом. – Этот мир – ее и для нее. Ты, скорее всего, исчезнешь. Растворишься в этом мире, став его частью и не будешь ничего помнить. Забыть? Но Соичи не хотел, ведь были те, кто жив и нуждается в нем. - «Там все живы, кто любил меня, Где восход, как праздник бесконечной жизни…» - «Там нет счета рекам и морям, Но по ним нельзя доплыть домой». Нельзя вернуться. Прими как данность. Нельзя вернуться. Больше никогда не почувствовать эти нежные сильные руки, никогда не коснуться наглых губ. Больше никогда не просыпаться вместе, не пить кофе из его кружки, не ждать смс из поездки. Больше не сказать ему о своей неловкой, но большой и искренней привязанности. - Ох! Тяжесть осознания накрыла все естество Соичи, и, будь он миром или в мире – стало не важно. Все стало совсем не важно. - Ну, что ты! – они, наконец, подошли к роняющему листья дереву. – Лучше взгляни сюда. Проводник бережно пересадил кошку на ветку, и она лениво приоткрыла глаза. Один был точно такого оттенка, что Соичи когда-то видел у своего отражения. Цвет другого тоже был ему знаком – именно такие глаза были у человека, который дарил ту самую искрометную страсть, бесконечную нежность и невыразимую любовь.