Последнее желание

Как всегда, он ворвался вихрем в квартиру Морана, открыв дверь запасным ключом. Снайпер брился, стоя у зеркала обнаженным по пояс, и смотрел на приближающегося к нему человека с равнодушным интересом. Все было в нем обычно, таким он видел Мориарти каждый день: выглаженная белоснежная рубашка, галстук, идеально сидящий костюм от «Вествуд», уложенные волосы и нахальное выражение на лице. Не удосужившись поздороваться, Джим с порога ванной громко заговорил, пытаясь перебить своим низким баритоном шум льющейся воды. – Себ, собирайся быстро. Самолет через час. – С этими словами консультирующий злодей развернулся и направился в кухню в поисках хоть чего-нибудь съестного, но, не найдя оного, ограничился кофе, который заварил в две чашки. Моран не привык задавать лишних вопросов, поэтому и сейчас молча оделся, выпил заботливо приготовленный его боссом бодрящий напиток, закидал необходимые вещи в большую дорожную сумку, но когда потянулся к футляру с любимой винтовкой, теплая рука перехватила его запястье: – Это тебе сегодня не понадобится, хватит и того, что ты уже взял. Себастьян снова без слов повиновался. Через полчаса они уже неслись на дорогом черном автомобиле по взлетной полосе Хитроу к небольшому частному самолету. В салоне авиалайнера было прохладно, просторно и… пусто. Ни одного человека, кроме самого бывшего военного и его босса. Моран предусмотрительно занял место в противоположной от Мориарти части салона, так как знал любовь последнего к бесконечным рассуждениям вслух о своих гениальных планах, а когда Себастьян не проявлял никакого интереса к его задумкам, Джим начинал кричать противным писклявым голосом, и киллеру стоило в такие минуты больших усилий не выстрелить в этого невыносимого психопата. Да, достать пистолет, засунуть ему в глотку и спустить курок, просто чтобы он заткнулся и не мешал сидеть и размышлять… Почему он до сих пор рядом с этим сумасшедшим? Прошло уже несколько лет, а Моран так и не мог дать себе ответ на этот вопрос. Снайпер таскался за Мориарти везде, как верный пес, выполнял все, что тот ему ни прикажет, стал для него не просто наемником – верным другом и личным телохранителем, и все это при том, что Себастьян, как ему казалось, люто ненавидел этого безумного гения криминального мира. И дело было совсем не в деньгах, которыми Джим щедро одаривал своего верного Себа, тут было что-то еще, какая-то непреодолимая тяга к этому невероятному человеку, который привлекал и отталкивал одновременно. Моран непроизвольно скосил глаза на отвернувшегося к иллюминатору босса. Он сидел в расслабленно-непринужденной позе, закинув ногу на ногу, барабаня пальцами по подлокотнику и мурлыкая под нос незамысловатую мелодию. Пиджак висел на спинке кресла, галстук покоился там же, а рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, неряшливо выбилась из-за пояса брюк. Бывший полковник нервно сглотнул, удивляясь своей неожиданной реакции на обычные, казалось бы, вещи. Нет, определенно опытного снайпера никогда не тянуло на мужчин, это он знал точно. За много лет, проведенных в армии, где он ежедневно сталкивался с огромным количеством сексуально голодных солдат, где и сам обходился месяцами без любви, никогда у него не возникало даже мыслей о связях с особями своего пола. Но тело не обманешь, и если учащенное сердцебиение, в силу своей профессии, он еще мог контролировать, то вспотевшие ладони и напряжение внизу живота взять под контроль никак не удавалось. Даже довольно среднему уму опытного киллера было понятно, что его организм так реагировал только на определенного человека – Джеймса Мориарти, и с этим, пожалуй, ничего поделать было нельзя. Из глубоких размышлений Морана вырвал бархатный голос объекта его раздумий, заставив вздрогнуть и сменить положение в кресле, дабы скрыть явно выделяющуюся выпуклость в районе ширинки. – Себби, малыш, принеси мне стаканчик виски со льдом. У стюардессы сегодня выходной. – Джим ехидно ухмыльнулся и, повысив голос сразу на полторы-две октавы, добавил: – Пожаааалуйста. Снайпер моментально вскипел от такой наглости: он что же, теперь считает его и своей личной официанткой? Но очередной порыв пустить пулю в голову этому нахалу был быстро подавлен, и Моран, учитывая нынешнее свое положение, охотно встал и удалился в подсобное помещение, где мог привести свое физическое и эмоциональное состояние в норму. Через пару минут Себастьян твердой рукой абсолютно спокойно передавал ненавистный ему напиток с противно звенящими о стенки стакана льдинками боссу, и уже собирался уйти, чтобы приятно расслабиться в своем мягком кресле до конца полета, как вдруг неожиданно почувствовал удерживающий захват горячих пальцев на своем запястье. Он недоуменно повернул голову и встретился взглядом с огромными черными глазами Джима, в которых уже плясали языки пламени безумия. Мориарти вновь перешел на свой писклявый фальцет, за который рисковал быть убитым на месте: – Себби, лететь еще несколько часов, и папочке скууучно. – И опять низкий, сводящий с ума баритон, – Ты должен развеселить меня. – С чего бы э… – Фразу Моран договорить не успел, так как рывок за запястье сбил дыхание, и оставшиеся слова он проглотил вместе с ворвавшимся в легкие потоком воздуха. Пока он преодолевал расстояние в полметра, летя по направлению к креслу своего босса, свободная рука заученным движением достала пистолет из-за пояса, сняла его с предохранителя и взвела курок. В итоге, к великому разочарованию Джима, он получил от приземлившегося к нему на колени киллера не горячий поцелуй, а холодное дуло пистолета, плотно прижатое ко лбу. Мориарти рассмеялся, вжимаясь еще сильнее в смертоносный металл. Палец на курке снайпера лежал плотно, готовый в любую секунду выпустить пулю и прервать это бесконечное испытание терпения и силы воли несгибаемого полковника. Выходя из себя, Себастьян прохрипел: – Ты что творишь, сумасшедший идиот? Я пристрелю тебя прямо сейчас, если ты не прекратишь свои дурацкие игры. Речь его была довольно гневной, но в душе царили совсем другие чувства, которые пугали, и которые не хотелось выпускать наружу. Но Джима, по-видимому, ничуть не смутила его реакция на свои действия, и он, не меняя своего шутливого тона и не убирая широкую улыбку с губ, продолжал представление. – Хорошо, дорогой Себби, можешь пустить мне пулю в лоб, но перед этим я хочу получить свое последнее желание, ведь оно мне полагается, не так ли? С этими словами Мориарти осторожно передвинул пистолет чуть ниже и, шально глядя своему верному псу в глаза, провёл языком по холодному металлу. Себастьян сглотнул. Это выглядело настолько развратно... "Хотя чему я удивляюсь? Он всегда развратен" – отстранённо подумал Моран, наблюдая за Джимом, который уже водил по стволу пистолета губами, иногда облизывая дуло и немного посасывая само оружие. Глядя на эту имитацию, Себастьян быстро возбудился. Заметив реакцию снайпера, Мориарти дьявольски усмехнулся и, забрав пистолет и откинув его в сторону, схватил своего телохранителя за отвороты пиджака, с силой потянул его на себя и впился в губы грубым поцелуем, кусая их до крови. Себастьян пытался оттолкнуть обезумевшего гения, но хватка была мертвой, и освободиться можно было, только оторвав куски одежды. Но с каждой секундой защитная система Морана слабела, и уже через минуту он был полностью вовлечен в игру, страстно отвечая на поцелуи и беспрепятственно блуждая руками по желанному телу. В конце концов, он получал сейчас то, чего давно хотел. Твердые руки снайпера одну за одной расстегнули пуговицы на рубашке Джима, и, скользнув по торсу вниз, слегка сжали пах. Мориарти хрипло застонал и в ту же секунду рванул рубашку Себастьяна так, что пуговицы от нее разлетелись по всему салону. Гений-злодей покрывал поцелуями тяжело вздымающуюся грудь своего телохранителя, порой прикусывая кожу и оставляя на ней следы своих зубов, срывая такими действиями возбужденные вздохи с губ киллера. В какой-то момент Джим, лаская языком соски, неожиданно сильно прикусил один из них. Моран вскрикнул от боли и схватил босса за волосы на затылке, оттягивая его голову от себя. Тот все так же ехидно ухмылялся, прикрыв от наслаждения веки. Не помня себя от ярости и невероятно сильного возбуждения, Себастьян прошипел: – Ну все, ты сам напросился! – После чего одним движением перевернул Джима спиной к себе, впечатывая его лицом и грудью в мягкое сидение. Как ни странно, шеф и не пытался сопротивляться, и лишь тихо смеялся. Опять. Этот невыносимый смех. «Сейчас я сорву твою ухмылку с лица», – подумал Моран, и, расстегнув пряжку чужого ремня и стянув брюки до колен, расстегнул свою ширинку и освободил напряженную плоть. Плюнув на ладонь, он растер вязкую слюну вдоль ствола и вошел без подготовки, резко и до конца. Джим жалобно взвизгнул от нестерпимой боли и притих, впившись зубами в спинку кресла. Моран удовлетворенно улыбнулся и начал медленно двигаться, придерживая любовника за бедра, и тот уже через пару минут стонал и вовсю подавался назад, пытаясь насадиться как можно глубже. При всей своей выдержке, бывший полковник не мог долго контролировать себя в данной ситуации, и с каждой фрикцией чувствовал приближение развязки. Он обхватил член Джима и несколько раз провел по нему рукой в такт своим собственным движениям. Мориарти выгнулся дугой и, закричав в голос, кончил, изливаясь в руку и на собственный живот. Моран последовал за ним буквально через пару секунд, сделав напоследок несколько сильных и глубоких толчков, сквозь зубы застонал и, спустя мгновение, практически стек вниз, распластавшись на холодном полу самолета. Мориарти так же обессилено развалился в кресле, блаженно прикрыв веки и улыбаясь. Опять. Но Морану уже было всё равно, он просто закрыл глаза и ни о чем не думал. Через пять минут довольный Джим застегивал на груди рубашку и завязывал галстук, что-то насвистывая себе под нос. Веселым и бодрым голосом он, как ни в чем не бывало, бросил Себастьяну, все еще без сил сидящему на полу в разорванной рубашке: – Пристегнись, Себби! Мы заходим на посадку. Спустившись с трапа самолета, Моран, в очередной за сегодняшний день раз бросил гневный взгляд на своего босса. Они приземлились все в том же Хитроу, только четырьмя часами позже. Голова затуманилась от приступа неконтролируемой ярости: этот псих несколько часов кружил его в воздухе только для того, чтобы… И он все заранее продумал и просчитал с точностью до минуты, используя бывшего военного как марионетку в очередной своей гениальной игре! Едва сдерживая себя, Себастьян вплотную подошел к Мориарти, и, глядя в его бездонные черные глаза, сквозь зубы процедил: – Я тебя точно когда-нибудь пристрелю, клянусь! На что Мориарти лишь самодовольно улыбнулся: – Только не забудь выполнить перед этим мое последнее желание. – И, чмокнув своего новоиспеченного любовника в щеку, сел в машину, жестом приглашая его следовать за ним.