Реквием по любви

http://cs618927.vk.me/v618927656/5b13/uMY1SL8VDVQ.jpg Обложка! Странный мандраж. До кома в горле и до лёгкого озноба. Пальцы, между которыми зажата прикуренная мною сигарета, дрожат настолько явно, что не заметить это попросту невозможно. Знаю, что и он это увидит. Знаю, что сразу же всё поймёт. Поймёт, что я всё ещё по какой-то абсурдной причине постоянно думаю о нём. Уже не так фанатично, как раньше, однако слишком многое напоминает мне о моём пока ещё муже - запахи, места или случайно услышанная по радио музыка. Вот и сейчас, сидя за столиком летнего кафе, слышу, как из динамиков доносится песня, игравшая на нашей свадьбе. Я так любила когда-то голос Айли, однако сейчас от него неприятно крутит желудок. Ненавижу теперь эту песню, которая каждый раз рвёт меня изнутри на клочки и заставляет трястись, словно осиновый лист. Ещё несколько минут назад, когда я выходила из автомобиля, мне казалось, что всё происходящее правильно. Ещё бы, я так долго ждала именно этого момента - Хёнсык позвонит и скажет, что хочет меня увидеть. Так и произошло. Сегодня с утра он позвонил и виновато попросил о встрече. И я, конечно же, согласилась. Даже не притормозила на мгновение, чтобы хорошенько всё взвесить, а сразу же произнесла уверенное "да". Однако сейчас, услышав знакомую мелодию, мне вдруг становится тошно от самой себя. Хёнсык меня предал, а я так легко пошла на уступки. Веду унизительный диалог сама с собой, пытаясь оправдать мужа тем, что и сама уже не храню ему верность. Однако это не помогает. Едкий голосок внутри меня нашёптывает о том, что я жалкая в этом своём почти ненормальном желании понять и простить мужа. К тому же, пока я даже не уверена на все сто в том, для чего именно он позвал меня в когда-то так любимое нами кафе, хотя по пути сюда в груди и теплилась надежда, что Хёнсык наконец одумался. Казалось, сейчас мы поговорим и... "Что "и"? Ты дура, Ынхи!" - одёргиваю себя, делая глоток кофе. Почему я такая безвольная тряпка? Почему хотя бы не выдержала паузу? Зачем примчалась сюда по первому же звонку, словно у меня нет никаких других дел? Горько усмехаюсь, прикуривая очередную сигарету. Если предположения о причинах встречи окажутся верными, то я вроде как победила, однако, почему тогда моя победа с таким горьким осадком? Наблюдаю через стекло витрины, как муж выходит из автомобиля. Элегантный деловой костюм, начищенные до блеска туфли и зажатый в руках айфон. По пути небрежным жестом снимает солнцезащитные очки и чуть встряхивает рукой густую чёлку. Он сменил прическу - с этой выглядит немного моложе. Да и вообще выглядит куда свежее меня. Признаю этот факт с лёгкой досадой. Нет, я постаралась на славу, прежде чем отправиться сюда, однако не строю никаких иллюзий - пришлось повозиться дольше, чем обычно, чтобы тщательно скрыть тёмные круги под глазами и чуть ввалившиеся от постоянного недосыпа щёки. Практически всю прошедшую ночь я не спала, размышляя о своей жизни, о Хёнсыке, о его пассии и о Джиёне. Пожалуй, о Джиёне больше всего, потому что мальчишка умудрился ввязаться в скандал. Негромкий, но довольно неприятный. Точнее, Квон был причастен к нему лишь косвенно, однако некоторые нетизены посчитали по-другому. Сегодня молодой человек прилетел из Японии, и мы договорились встретиться, так как мне есть, что сказать Джиёну, как его нуне. Однако звонок Хёнсыка разрушил все мои планы. Впрочем... Смотрю на наручные часы. В принципе, я ещё могу успеть на встречу с Квоном, поэтому не спешу отменять её. Странно, что я вообще думаю об этом. Особенно сейчас, когда мне радушно улыбается подошедший к столику Хёнсык. Сердце убыстряет свой шаг, и я поспешно тушу в пепельнице сигарету. Кромсаю её о стекло и убираю руки под стол. Из-за своего волнения совсем забыла о том, что муж не любит, когда я курю. Почему я стала такой рассеянной? Делаю глоток терпкого кофе и холодно улыбаюсь Хёнсыку. - Добрый вечер, - говорю, стараясь изо всех сил, чтобы голос звучал ровно. На самом деле это деланное равнодушие даётся мне с огромным трудом, а к глазам и вовсе подкатывают слёзы. Прячу их, отвернувшись к окну и делая вид, что увлечена рассматриванием проходящих мимо людей. - Ты опоздал, - констатирую просто для того, чтобы дать себе время собраться, однако вдруг осознаю, что муж действительно опоздал. Это осознание поднимает во мне волну раздражения. Хёнсык сам позвал меня на эту встречу, чтобы "спокойно всё обсудить", но при этом заставил его ждать. Чувствую себя ещё большей дурой. Неужели я действительно заслуживаю вот такого небрежного отношения к себе? И, чёрта с два, я позволю ему общаться с собой, как ни в чём не бывало, как бы до этого мне ни хотелось помириться. У меня тоже есть гордость. Её, правда, осталось совсем немного, однако она есть. - У меня ещё планы на этот вечер, поэтому, если хочешь мне что-то сказать, то делай это побыстрее. Муж выглядит слегка ошарашенным таким "радушным приёмом". На мгновение лицо застывает, словно восковая маска. Живы лишь глаза, и, судя по взгляду, Хёнсык абсолютно не знает теперь, как ко мне подступиться. Однако мне ни капли не стыдно за свою грубость. Более того - нет во мне и ни малейших угрызений совести. Это настораживает, ведь ещё несколькими минутами ранее я думала, что мне будет чертовски сложно сыграть роль неприступной женщины перед мужем. - Добрый вечер, Ынхи, - произносит мужчина, садясь на стул. К столику тут же подходит официантка, и Хёнсык заказывает витаминизированную воду и овощной салат. Скептически наблюдаю за мужем. Всё-таки та другая внесла не слабые коррективы в его жизнь. "Старый" Хёнсык с удовольствием бы выпил бокал прохладного пива и перекусил жареной острой курочкой. Почему-то эта мысль тут же тянет за собой другую: "Интересно, в чём ещё изменился мой муж?" - Я не мог вырваться раньше. Прости. Усмехаюсь, кивая. Ну, конечно же. Всё, как и раньше. Год с небольшим я слышала эти слова. Год жалела бедного Хёнсыка, который из-за занятости ничего не успевает. Однако сейчас как-то не хочется входить в его положение. Абсолютно не хочется. Старые обиды выплывают наружу, заставляя меня вопросительно вскинуть бровь и ехидно спросить: - Твоя любимая не возражает против нашей встречи? Мужчина замирает на мгновение, а я сжимаю зубы от злости. Воспоминания о любовнице мужа окончательно портят настроение. - Ынхи, давай не будем о ней, - начинает Хёнсык, вертя в руках свой айфон. Не поднимает на меня взгляд, словно не решается сказать то, что хотел. Наконец тяжело вздыхает и смотрит мне в глаза. В горле тут же образовывается ком от этого зрительного контакта. - Ынхи, я знаю, что ты злишься. Ты вправе ненавидеть меня из-за моей чудовищной ошибки, однако мне хочется надеяться, что всё ещё можно исправить. Что можно хоть что-то вернуть назад. - Вот те слова, которые я так долго ждала, однако почему я не испытываю ни малейшей радости по этому поводу? Нет, сердце начинает колотиться быстрее в разы, а по телу пробегает горячая волна, но... Наверное, я просто совсем по-другому представляла себе этот момент. Хёнсык так легко просит прощение, словно он ни ушёл от меня к другой женщине, а без предупреждения смотался с друзьями на бейсбольный матч. Смотрю на мужчину, не в силах даже хоть что-то ему ответить. Понимает ли Хёнсык вообще, какую боль мне причинил? Понимает ли, что я чуть не загремела в дурдом из-за его "чудовищной ошибки"? Кажется, что нет. - Может быть, не сразу, а постепенно, мы могли бы... Закрываю лицо ладонями, начиная глухо смеяться. Муж сразу же смолкает. Убираю руки и исподлобья смотрю на него. Затем тянусь за сигаретой, прикуриваю её и выдыхаю дым в потолок. - Я хочу понять, правильно ли я всё понимаю, Хёнсык, - говорю тихо, откидываясь на спинку стула. Нужно пересилить себя и быть реалисткой. Однажды я уже обожглась из-за розовых очков, через которые смотрела на наши с ним отношения. - Ты хочешь, чтобы мы снова сошлись? Хёнсык делает глоток воды, прежде чем кивнуть. На мгновение накрывает мою ладонь, лежащую на столе, своей ладонью, и я, не совладав с собой, трусливо закрываю глаза. Я так соскучилась по прикосновениям мужа, и немного меня пьянит даже этот небрежный жест. Пытаюсь стряхнуть с себя это наваждение. Нужно дойти до конца в своём желании получить хоть какую-то сатисфакцию. - Думаю, тебе очень хочется меня послать. И ты, конечно же, можешь так и поступить. Ынхи, ты имеешь на это полное право. Однако хочу, чтобы ты знала, это всё равно не изменит моих чувств к тебе. Даже если ты прогонишь меня сейчас, завтра или через месяц, - говорит тихо, буравя меня взглядом. И у меня всё сжимается от этого взгляда. От голоса Хёнсыка, который словно растекается по моим венам, снова заставляя дрожать. Я так долго этого ждала. Слишком долго. - Я был идиотом и не ценил то, что имел. Но, клянусь, я люблю тебя, Ынхи. Просто подумай об этом. Хорошенько подумай, - продолжает мужчина. Закрываю на мгновение глаза, пытаясь собраться с мыслями. С одной стороны хочется действительно "понять и принять" вопреки здравому смыслу, а с другой... С другой хочется устроить сцену, выплюнуть Хёнсыку в лицо все обиды, чтобы они больше не терзали меня, чтобы больше не чувствовать себя такой убогой. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сделать ещё хуже. Потому что и то, и другое было бы неправильно. Нужно хотя бы выдержать паузу и дослушать мужа. - У каждого человека в жизни случается момент, когда он оступается. Я тоже живой человек, Ынхи, и я ошибся. Был дураком и ошибся. Монолог Хёнсыка прерывает мелодия звонка его айфона. Мужчина бросает взгляд на табло, и я успеваю уловить в его взгляде неловкость, по которой тут же понимаю, кто именно ему звонит. Ощущение, что мне только залепили отрезвляющую пощёчину. Хёнсык не сбрасывает вызов, не отвечает на звонок, а просто убирает звук. Сижу, словно оглушённая. Так вот от чего во мне такая пустота даже после того, как муж сказал, что хочет вернуть меня. Становится горько от осознания: Хёнсык ни черта не сказал той другой. Оставил себе путь к отступлению, если я вдруг не соглашусь, или же попросту струсил - сейчас абсолютно неважно, потому что и та, и другая причина совсем не красят мужчину. Да и момент, который я так ждала, окончательно смазывается и становится каким-то совсем уж неправильным. Чувствую себя сейчас не женой, а любовницей Хёнсыка, к которой он втайне наведывается и которую скрывает от всех. Страшно хочется встать и уйти, однако продолжаю сидеть, наблюдая за явно нервничающим мужем. - Не ответишь? - спрашиваю наконец, делая глоток кофе. - Это ни к чему, - отвечает тихо, однако в голосе нет уже былой уверенности. Сразу же вспоминаю множество таких же моментов из нашего прошлого. Это бьёт по самолюбию и поднимает очередную волну раздражения. Понимаю, как бы я ни хотела вернуть Хёнсыка, доверять ему полностью, во всяком случае в ближайшее время, я не смогу. Нет никакой гарантии, что история не повторится. А переживать подобное вновь... Нет, к такому я не готова. Такое я уже точно не переживу. Как бы я ни любила его, не я всё это начала и не мне это всё заканчивать. Если бы Хёнсык сперва бросил ту свою другую и лишь затем пришёл ко мне - тогда бы я, наверное, тут же приняла его обратно. А сейчас чувствую себя разочарованной и обманутой. Снова обманутой им. - А мне кажется, что очень даже "к чему", - бросаю холодно, борясь с соблазном наговорить Хёнсыку гадостей, однако в этот раз всё же не могу сдержаться. Все мысли по поводу этой унижающей меня ещё больше ситуации прорываются наружу. - Или ты снова хочешь усидеть на двух стульях одновременно, как делал целый год? Хёнсык, ты хоть понимаешь, что я сейчас чувствую?! Ты пришёл просить прощение, при этом ни черта не разобравшись с ней! Считаешь, что я должна обрадоваться и сразу распахнуть для тебя объятья? Считаешь так, да? - Ынхи, послушай, - виновато тянет мужчина. - Я просто не думал... - О чём ты не думал, чёрт тебя дери? - выдыхаю сердито. Плюю на то, что мой голос звучит слишком громко в практически пустом помещении. - О том, как это чертовски "приятно", когда мужчина, которого я безумно любила, теперь втайне бегает не от меня к своей любовнице, а уже ко мне от неё? Об этом ты не думал? - Хочешь, я прямо сейчас позвоню ей и скажу, что всё кончено? - восклицает Хёнсык, хватая меня за руку. Одёргиваю руку, боясь согласиться на это предложение. - Хочешь? Я готов на всё, Ынхи, только бы ты вернулась. На глаза наворачиваются слёзы. Что Хёнсык вкладывает в это своё "всё"? То же, что и я, доведённая им когда-то до полного отчаяния, или же что-то другое? Почему-то кажется, его "всё" гораздо меньшее, чем моё. Вдруг страшно хочется, чтобы и он почувствовал хоть малую толику той боли, что испытываю я до сих пор. Поднимаю на него взгляд и грустно улыбаюсь. - Готов на всё, даже если за это время и у меня кто-то появился? - спрашиваю саркастически, внимательно наблюдая за реакцией мужчины. Хёнсык выглядит сперва так, словно не верит в мои слова - даже кривовато усмехается, что не может меня ни разозлить ещё больше. Однако затем лицо мужчины меняется. Замечаю сначала лёгкий шок в его глазах, а затем ярость перемешанную с чем-то сильно похожим на боль. Даже немного жалею в этот момент о том, что вскрыла свои карты. Мне бы остановиться, пока ещё можно всё исправить, списать своё признание на неудачную месть, однако вдруг очень ясно понимаю - отступать уже некуда, да и незачем. Просто не могу больше держать в себе эту тайну. - Почему ты молчишь, Хёнсык? Мужчина впивается пальцами в свой айфон, не отрывая от него взгляд. Знаю, что ему больно. Может, и не так больно, как было когда-то мне, однако достаточно для того, чтобы лицо посерело, а зубы сжались. - Кто он? - спрашивает тихо, словно для него важно то, кто именно со мной теперь спит. - Какая разница? - отвечаю, пожимая плечами. Вдруг становится до странного легко от моего признания. И будь, что будет. Сейчас "всё" Хёнсыка должно стать фактически идентичным моему. Со злорадством отмечаю, насколько растерян Хёнсык. - Так ты по-прежнему хочешь, чтобы я вернулась? Готов принять меня такой? Мужчина кивает. Не совсем уверенно, но кивает, а я ошеломленно застываю. Неожиданно нет больше ни малейшего удовлетворения от боли и ревности мужа. Хотя разве не этого я ждала все эти недели? Ещё минуту назад мне стоило сделать лишь один шаг навстречу, чтобы мы снова были бы вместе. Однако внутренний голос тут же возражает, заявляя, что тогда для Хёнсыка всё было бы слишком просто. Абсолютно не понимаю, что со мной происходит. Почему я вообще решилась на этот бунт, несмотря на то, что ещё с утра безумно хотела снова быть с мужем. - Я смогу смириться, - произносит наконец мужчина. - К тому же, теперь мы будем квиты, - добавляет он. Замечаю укоризну в его взгляде и отворачиваюсь к окну, сжимая ладони в кулаки. - Уверен, у нас получится начать сначала. Квиты? Выдыхаю, снова откидываясь на спинку стула. Квиты? Неужели Хёнсык не понимает, что мы ни черта не будем квиты? Сейчас чётно осознаю, что у нас слишком разные ситуации. Он год обманывал меня, а затем и вовсе ушёл со всеми вещами к другой женщине. Я же лишь пару раз переспала с Квоном, при этом даже никогда не думая о том, чтобы сойтись с мальчишкой всерьёз. Да и эта интрижка произошла уже после нашего разрыва с Хёнсыком. Шумно вбираю в лёгкие воздух, собираясь ответить мужчине грубостью, когда неожиданно "оживает" мой айфон. Смотрю на табло, и жар приливает к щекам. Ситуация и вправду неловкая, потому что звонит Джиён. Смотрю на наручные часы. Так и есть - я опоздала на встречу. Перевожу взгляд на мужа и вдруг понимаю, что ни черта не хочу таиться, как он. Пусть видит, что и у меня есть альтернатива. - Слушаю. - Ты где? - устало спрашивает Джиён. - Я уже полчаса здесь торчу, словно идиот. Ынхи, мне вообще стоит тебя ждать? Хёнсык пристально на меня смотрит, а я, неожиданно даже для себя, отвечаю: - Стоит. Я слегка задержалась на другой встрече, но сейчас уже выезжаю, так что, - снова смотрю на часы, - минут через десять буду. Не злись. Джиён отключается, а я поднимаюсь на ноги, окидывая мужа беглым взглядом. - Мы будем квиты, Хёнсык, когда ты окончательно разойдёшься со своей девушкой, - произношу чётко, сама удивляясь тому, насколько спокойно звучит мой голос. Мужчина снова хватается за айфон, однако я отрицательно качаю головой. - Не так, Хёнсык. Телефонный звонок - всего лишь телефонный звонок, пока все твои вещи находятся в той квартире. - Я разберусь с этим сегодня же, - поспешно отвечает мужчина. - Тогда я смогу вернуться? Пожимаю плечами, делая вид, что всерьёз задумалась над этим вопросом. - Не знаю, Хёнсык, - бросаю на ходу. - Но ты ведь готов ради меня на всё? Так что рискни. На двух стульях всё равно не усидеть. Дефилирую к выходу, гордо расправив плечи и вскинув подбородок. Наверняка выгляжу со стороны неприступной и уверенной в себе женщиной, даже когда сажусь в автомобиль. Однако проехав несколько кварталов, паркую BMW у тротуара и утыкаюсь лбом в руль. Всю трясёт от напряжения и сильнейшей тревоги. Что, если я переборщила? Что, если эта цена окажется непомерно высокой для Хёнсыка? Почему я просто не приняла его назад, когда была такая возможность?