Праздник в Некрополисе

      Хэллмар тупо пялился в бокал с вином помутневшим взглядом. По терпкой красноватой жидкости расходились круги, от центра к позолоченным краям, в такт доносящимся откуда-то издалека, будто из мрачных глубин, музыкальным импульсам. Сегодня в Некрополисе праздник.        Слегка пошатываясь в сторонке, некромант пытался собрать мысли в кучку, но те, разморенные алкоголем, растекались в стороны, как вязкий мед. Ощущение рельефного металла в руках, холодного, кое-где выступающего драгоценными камушками, тени снующих тел где-то впереди, там, в мягком теплом свете, отголоски смеха, криков, всеобщего веселья. Хэллмар не поднимал глаз, ему казалось, что огромная колонна, скрывающая его от постепенно пьянеющего клана, вот-вот завалится и накроет своей тяжелой чернотой.       Некромант вздрогнул: талию его мягко обвили теплые руки.       - Я скучал, - ласковый голос прошелестел над ухом, пощекотав дыханием. Хэллмар расслабился, позволив себе откинуться на грудь дяди, уютным кольцом объятий отгородившего плавающего в пространстве некроманта от давления огромной залы. Все вокруг как-будто накрыла тень, музыка стихла; Хэлл чувствовал теплую негу, медленно поглощающую его, раскатившуюся по спине и затылку; Кадар уткнулся в его макушку, прижимая еле стоящего на ногах племянника к себе.        - Уведи меня отсюда, - промямлил Хэллмар.       Дядя тихо усмехнулся и, обхватив плечи возлюбленного, повел его куда-то, где освещение совсем пропало.       Хэллмар почувствовал прохладу, скользнувшую по животу. Разум немного прояснился, взгляд перестал плавать и некромант смог разглядеть ступеньки под ногами, услышать эхо, разбивающееся о стены. Кадар крепко держал его, подталкивая вверх и поддерживая, когда ноги заплетались и Хэлл спотыкался об очередную ступень. Над его головой слышалось тихое дыхание, по плечам разливалось тепло, исходившее от дяди; некромант поднял тяжелую голову, сфокусировав плывущий взгляд. Кадар смотрел вперед, на его щеках то выступали, то снова разглаживались желваки. Хэллмар прижался щекой к его груди, силясь не путаться в обволакивающей ноги ткани, не спотыкаясь подниматься выше раз за разом; он закрыл глаза, двигаясь механически, цепляясь за одежду дяди, вслушиваясь...        Сначала слух улавливал лишь отдаленное сердцебиение; Хэллу сразу представилась пульсирующая мышца в плену ребер, опутанная сеткой кровеносных сосудов, но после стук начал приближаться, будто нарастая и расширяясь, как круги, расходящиеся по поверхности вина в бокале, окатывая его щеки и уши. И вот импульс уже казался не заключенным где-то далеко внутри, а окружившим некроманта, наполнившим сознание, заставившим нутро двигаться в этом размеренном и глубоком ритме, обволакивая, как кокон, теплая утроба, нежная тьма. И внезапно она раскрывается у Хэллмара за спиной, выбрасывая наружу, где разморенное пригретое тело поймают ласковые руки, снова прижав к себе.        - Тише-тише, - хриплый голос Кадара прозвучал совсем близко.       Хэлл приоткрыл глаза, почувствовав ладонями шершавый влажный камень. Ноги обвили путы черной ткани, но дядя спас племянника от падения. Обожженные холодом пальцы потянулись к смуглой шее, в которую некромант невольно уткнулся, пытаясь подняться.        - Почему ты такой? - шепнул Хэллмар, сам не уловив смысла сказанного. У него возникло сильное желание прижаться к этой шее губами, провести ими по напряженной мышце к плечу, при этом поглаживая пальцами такое горячее тело, наполненное жизнью.       Вздох Кадара, отдавшийся вибрацией в горле, на несколько мгновений вернул некроманта в сознание. Он уставился на влажный след, пересекающий кожу от мочки уха до яремной впадины, поблескивающий в тусклом холодном свете.       - Хэлл... - на выдохе произнес дядя, рывком подняв тело племянника и прижав к стене. Он впился в губы Хэллмара, которые ласкали его шею мгновением ранее, страстным поцелуем. Некромант обмяк в руках Кадара, почувствовав, как легкая мантия скользнула по рукам, с тихим шелестом опустившись на ступени. Дядя тут же двинулся вниз, покрывая поцелуями оголившиеся плечи.        Хэллмар не чувствовал более никакой опоры под ногами, потому обвил ими тело Кадара; ткань набедренной повязки задралась, собравшись складками у бедер, открывая соблазнительные ноги. Полоска света упала на белую кожу, что не ускользнуло от дяди: он подхватил возлюбленного и преодолел оставшуюся часть лестницы и путь до самой комнаты, где Хэлл упал в объятия бордовой постели, ласкающей своей шелковой нежностью полуобнаженное тело.        Кадар расстегнул ожерелье, украшающее изящную шею, освободил тонкие запястья от браслетов, и это все вместе с прочими родовыми драгоценностями с жалобным лязгом и звоном покатилось по полу, где-то брякнув, столкнувшись со стенами и затихнув. Хэллмар раскинул руки почти бессильно, выгибаясь на встречу губам, лихорадочно касающимся его груди и шеи. Перед глазами плавал темно-красный свод укрытой балдахином кровати, напоминающий шатер. Дядя резко рванул за тяжелый занавес и оба оказались замкнуты в тесном кольце, где от края до края тянулась постель и воздух становился все горячее и горячее. На плечо некроманта откуда-то сверху спустилась широкая полупрозрачная лента иссиня-черного цвета.       Кадар ласкал впалый живот, поглаживая руками бедра и напряженные ягодицы. Хэллмар слегка приподнялся, позволяя стянуть набедренник; ткань плавно съехала по изящной линии кости, широкая алая повязка, пересекая низ живота, проследовала до паха, опускаясь лоснящимся потоком между ног. Кадар, продолжая исследовать вожделенное тело кончиками пальцев и касаниями губ, чуть отодвинул шелковую ткань, так что та обвилась вокруг ноги.       Хэлл откинул голову и прикрыл глаза, сжав в руке полупрозрачную ленту, перебирая её пальцами и тихо постанывая. Поцелуи становились более тягучими, мягкими, интимными. Теплые ладони поглаживали холодную кожу; дядя целовал внутреннюю часть бедра, двигаясь выше, к колену.       Некромант, сладко потянувшись, повернулся набок, уткнувшись в подушку. Любуясь плавным изгибом тонкого тела, дядя продолжил ласки, двинувшиеся к выступающей косточке там, где узкая повязка прикрывала возбужденную плоть возлюбленного. Кадар заскользил губами по ягодицам, заставляя Хэллмара лечь на живот. Тот томно стонал, когда дядя нарочно задержался у копчика, обжигая кожу горячей влагой дыхания.        Позвонок за позвонком, поглаживая пальцами выступающие ребра, минуя острые лопатки, страсть достигла нежных плеч. Растрепанный Хэлл подрагивал в руках дяди, выгибаясь в спине, ощущая тело Кадара поясницей. Оставшаяся часть набедренной повязки съехала вниз, пощекотав внутреннюю часть бедра. Больше ничто не защищало Хэллмара, он был полностью обнажен, предоставлен желанию возлюбленного, которое своей нежностью проникало и в самого некроманта, заставляя дрожь пронзать его конечности и кровь приливать к лицу и промежности.        Дядя аккуратно повернул раскрасневшееся лицо племянника, проведя пальцами по линии челюсти, и нежно поцеловал его, мягко сминая припухшие губы своими. Хэлл изредка постанывал в приоткрытый рот Кадара и тот ловил эти стоны, замирающие на устах едва ощутимым прикосновением языка к чувствительной коже.       Хэллмар чувствовал возбуждение дяди и это пугало его настолько, насколько сводило с ума. Кадар выпрямился, оголяя торс; до Хэлла доносилось шуршание ткани и шелест одежды, опускающейся на пол; он почувствовал обнаженные бедра, прижимающиеся к нему сзади, и снова уткнулся в подушку, часто дыша. Ему не удавалось успокоить себя, пока дядя ощущался так откровенно близко, подтягивающий его к себе сильными руками, раскрытого, беззащитного.        К ягодицам прикоснулось что-то горячее и влажное, раскаленный воздух прорезал хриплый вздох. Волна мурашек прокатила по спине некроманта, который неосторожным движением снова задел возбужденного дядю и тот, издав низкий стон, наклонился к нему, вцепившись в бледные плечи. Его хрипящее сбивчивое дыхание обжигало кожу между лопаток; Кадар уперся лбом в разогретую спинку, водя руками по животу.        Хэллмар почувствовал напряженный член между ягодиц, прижавшийся основанием к округлым мышцам. Его возбуждение становилось невыносимым, почти болезненным, мышцы начало сводить, лицо, влажное от собственного дыхания, не отрывалось от подушки, поглощающей стон, жалобный, просящий снять напряжение, накопившееся внизу живота. Дядя слегка покачивал бедрами, шипя от желания; он ласкал набухшие соски Хэлла круговыми движениями, сжимая их между двумя пальцами и чуть оттягивая. Хэллмар поднял голову, протянув что-то на высокой ноте, и резко подался назад, зажав Кадара мышцами. Теперь ложе огласил двойной стон, переливаясь одним изнемогающим, молящим голосом, и другим низким, жаждущим.        - Мой, - прохрипел Кадар, снова вытянувшись, стоя на коленях позади возлюбленного.        Он скользнул пальцем от копчика в ложбинку, а потом провел линию, опускающуюся между перекатывающихся ягодиц. Кожа там была более нежная и чувствительная, Кадар ласково массировал её, наблюдая за елозящим Хэллмаром, судорожно сжимающим подушку. Его худые бока часто вздымались и опадали, сопровождаемые постанываниями, прекрасное тело то двигалось назад, к Кадару, то снова отдалялось, будто стыдясь своей кошачей податливости.       Пальцы аккуратно погружались в горячую пульсирующую тесноту. Дядя блаженно вздохнул, щупая внутренние стенки племянника, надавливая на них. Чувствительная железа небольшим бугорком возникла под кончиками пальцев и Кадар плавно надавил на неё, что заставило Хэллмара вскрикнуть. Движение чуть ускорилось, племянник сам насаживался на пальцы, пошло постанывая; плывущий от возбуждения Кадар закусил губу, наблюдая, как тело возлюбленного принимает его.       Некромант ослаблено обмяк на локтях, когда пальцы перестали двигаться и покинули задний проход. Хэлл громко со свистом дышал, закрыв глаза и расставив ноги. Он хотел, чтобы Кадар уже овладел им, он хотел принадлежать ему полностью, отдаться без остатка и больше никогда не тревожиться ни о чем, ни о чем не думать, просто слиться с любимым.        Кадар вошел медленно, вскрикнув, когда его узким кольцом стиснули мышцы. Он погружался в узкого племянника, горячего, становящегося влажным; руки вцепились в бока, помогая хрупкому телу насаживаться на напряженный член; Хэлл сильно выгнулся, сорвав голос до хрипоты. Дядя вошел до основания, бедра его прижались к влажным ягодицам, он наклонился к Хэллу, стиснув его плечи в объятиях, так что тот оказался придавлен к постели горячим телом. Кадар дрожащей рукой собрал черные волосы на одну сторону, прильнув к открывшейся шее; некромант слабо постанывал сорванным голосом, приоткрыв рот, лаская дыханием прижавшиеся к губам пальцы дяди. Возлюбленный провел по тонкой коже плавную линию и погрузил пальцы в послушно принимающую их влагу; некромант обвел каждый языком, слегка посасывая, удовлетворенно ловя учащающееся дыхание Кадара. Хэллмар привык к любимому внутри и чуть пошевелил бедрами, почувствовав поразивший его импульс. Дядя томно вздохнул.        Движение началось плавно и медленно, постепенно ускоряясь, становясь ритмичным. Сладкие стоны вновь разлились в воздухе, сотрясая его, заряжая страстным желанием. Хэлл скользил языком между пальцев, пока дядя, царапая белую кожу, глубокими толчками поражал вожделенное тело, неистовствуя над ним. Горячие губы касались завитка уха, иногда смыкаясь, как бы прикусывая хрящ.        Тугим бутоном нежность и страсть копились долгое время внутри Хэллмара, ощущаясь тяжестью внизу живота и покалыванием в груди, чтобы сейчас распуститься белыми орхидеями, даруя неземное наслаждение; желание оказывается удовлетворенным и яркое горячее чувство становится тягучим, густым, теплым.        Кадар прижался щекой к спине племянника, обвив его грудь руками, позволил себе расслабиться. Постель стала влажной, как и красивые бледные бедра Хэлла; тот все еще часто дышал обмякнув на подушке, придавленный накрывшим его телом; его пальцы вяло перебирали складки темно-красной ткани.        Дядя приподнял голову, выпустив Хэллмара из объятий, и рухнул рядом. Некромант смущенно отвернулся, зарывшись в сбитую простынь; вокруг руки его спиралью обвилась полупрозрачная черная лента, контрастируя с кожей. Кадар аккуратно потянул за неё, и та зашелестела маленькой змейкой, заставив племянника подвинуться ближе. Хэлл зарделся, но уткнулся в плечо дяди, который тут же прижал его к себе, укрывая шелковым одеялом.       Сегодня в Некрополисе праздник.