Нахер

Глотать алкоголь прямо из бутылки, выплясывать в клубе, накурившись какой-то дряни, трахать какого-то парнишу в туалете — Джош делает все это на автомате, старясь не задумываться. Вообще ни над чем не задумываться. Особенно над тем, что Давины больше нет. Просто нет. Иногда Джошу кажется, будто ее и не было. Будто все это — начиная от превращения в вампира, заканчивая ужасным ритуалом ведьм — фантазия его прокуренного воображения. Джошу нравились такие мысли, в самом деле. Он запихивал в рот беленькие кругленькие таблеточки и во время их действия был абсолютно уверен, что все произошедшее — вымысел. Его вымысел. Будто Давину придумал он сам, будто Клаус, Марсель, Ками — все шутки его воображения. Но таблетки заканчивались, заканчивалась чудо-трава, заканчивался белый порошок, смазливый мальчик одевался и уходил, чмокнув Джоша на прощание в щечку, и Джош вдруг отчетливо начинал ощущать, что ее нет. Выворачивало. От осознания своего ничтожества выворачивало прямо на пол — Джош даже не делал попытку добежать до туалета и блевал на беленький ковер. Хватался пальцами за длинные ворсинки, остервенело выблевывая содержимое желудка вместе с чувством собственной бесполезности. Джош ненавидел себя за то, что не смог предотвратить случившегося. Джош ненавидел Марселя, Клауса, благородного Элайджу, который нихрена (по мнению Джоша) не благороден. Ненавидел Ребекку, которая толкала слезливые речи, заставляя его, Джоша, поверить, что она сможет защитить Давину; ненавидел ведьм — не только ведьм Французского квартала, а всех на свете ведьм. Вообще всех ненавидел. Людей, оборотней, вампиров, животных, растений, бактерий. Джош возненавидел все живое и неживое. _ Пришедшая Ками вытерла полы, зачистила ковер и уложила Джоша спать. Джош спал беспокойно, все время ворочался и повторял во сне: — Нахер... нахер... нахер. Ками знала, Ками понимала. Джош жил не задумываясь до встречи с Давиной. А теперь он не может так. Теперь та, прошлая жизнь — с парнями-шлюхами, выпивкой и легкими наркотиками ему и нахер не нужна. Ками выключала свет и уходила, не дождавшись пробуждения Джоша.