Оклахома

Знойная и беспощадная Оклахома жарко и непреклонно обнимает его, высвечивает веснушки на лице, белит волосы, высушивает кожу – на губах все время открывающаяся ссадина. Недалеко от дома пересох небольшой ручей, а потом и вовсе пошел грязными трещинами. Люди жалуются и всюду обсуждают только пострадавший урожай, днем тень не спасает, но хотя бы бережет глаза от ослепительного солнца; так жарко, что даже черная кошка растеклась на руках Блейка и не мурлычет. Так жарко, что по утрам на шее Адама соленая пленка, а сам он весь, с узлами мышц и вязью татуировок, выглядит уставшим, не привыкшим быть вне моря и обдувающего соленого ветра в такую погоду, но до странности умиротворенным. Любимое место Адама в доме оказалось под самой крышей и Блейк начинает думать, что тот скоро начнет питаться святым духом, только чтобы никуда не спускаться. «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» - трагически шепчет Блейк прямо на ухо, накрывая ладонью темные полукружья ресниц, чтобы открывшему глаза Адаму не резанул свет. - Да это же мой сексуальный фермер, - скалятся ему в ответ, не пошевелив и пальцем. – Или ты теперь Даниил? Голос у Адама непривычно низкий после сна и без ритуальной чашки кофе. Он убирает руку Блейка с лица и внимательно смотрит на расстегнутую фланелевую рубашку, без обычной майки под ней, потертые закатанные до колен джинсы, тонкую нитку бусин на руке – дерево и янтарь, неожиданный для них обоих подарок. - Ты выглядишь, - говорит он и, поперхнувшись, облизывает губы. – На тебе слишком много одежды… - Я работаю за двоих, - смеется Блейк и опускает руку на теплый живот, обрисовывает пупок и мягко нажимает на бедро. - Это нелепо, - говорит Адам и тянет его к себе. Блейк улыбается в поцелуй. Ему слабо верится, что Адам так уж любит принимать, но стараться, двигаться, направлять в такую жару и правда не особо хочется. Блейк так ему и говорит, о его прекрасной и ленивой заднице. - Хм, - отвечает на это Адам, и, не глядя, шарит рукой под кроватью, выуживая из шуршащих упаковок неиспользованную. Раскатывает презерватив по члену Блейка, поднимается на колени, мстительно впиваясь ногтями ему в ребра, и медленно, но на одном выдохе опускается, запрокинув голову и выгнувшись. Он красивый и знает это; Блейк гладит тонкую кожу, обрисовывает татуировки, приподнимается и целует горячо и мягко, подхватывая Адама под ягодицы и задавая свой ритм. Он не знает, сколько это продолжается. - Да, вот так… хорошо, - шепчет с закрытыми глазами Адам, скользит руками по мокрой спине Блейка, вплетает пальцы в волосы, чуть не выдергивая, и хрипло командует: - Ну, быстрее же. - Посмотри на меня, - говорит Блейк и, вбиваясь до конца, замирает. Адам разлепляет, слипшиеся от пота ресницы и тут же кончает, молча. Они долго лежат отдышавшись. Блейк связывает и запускает презерватив куда-то в угол комнаты, Адам провожает его насмешливым взглядом, и, укладывается, забросив руку и ногу на Блейка, и снова задремав. Через пару часов они проснутся и у Шелтона, конечно же, опять затечет все тело, за что он обязательно окунет Адама вниз головой в бочку пару раз. Обязательно.