Красной нитью

Сакура цвела пышно и ярко, словно каждый лепесток мерцал изнутри. Деревья замерли в нарядах из сверкающих цветов, которые легко покачивались на ветру. Казалось, над самой землей замерли пышные нежно-розовые облака. Зрелище было настолько завораживающее, что даже Саскэ невольно залюбовался им. Хотя он искренне считал, что его душа давным-давно зачерствела, а глаза потеряли способность видеть красоту окружающего мира. - Саскэ, ты только посмотри! – восторгался молодой Тигр из Кай. Вот уж кого судьба не обделила даром видеть прекрасное, порой – даже там, где его нет. Они стояли возле прилавка с разнообразными масками, среди которых попадались и вполне приличные, но их было меньшинство. Юкимура, конечно же, выбрал самую жуткую, со страховидным оскалом и глазами на выкате. Свой выбор он аргументировал тем, что страхолюдина выглядел воинственно и яростно. Саскэ оставалось только пожать плечами - ему-то какая разница? – и вновь направить свой взор на сакуру. - Давай и тебе выберем маску, - предложил пышущий энтузиазмом Юкимура. Он пребывал в радостном возбуждении и был готов щедро одаривать всех вокруг, впрочем, не принимая во внимание их собственные желания. - Данна, не надо… - Давай возьмем вон ту, зеленую, с рогами? - Право же, не стоит, - Саскэ обреченно вздохнул и предпринял еще одну героическую попытку отвертеться от навязываемого подарка. - Тогда, может быть, красную с длинным носом? - Нет! - Я знаю! Вон ту, с собачьей мордой! - Данна… - Может быть, с лисьей будет лучше? Саскэ понял, что если он не согласится на нежеланный дар, то они так и проведут весь вечер, выбирая маску. - Хорошо, пусть лисья. - Хотя зеленая с рогами мне нравится больше… - Вот и покупайте ее себе, а я остановлюсь на лисьей. По настоянию господина Саскэ вынужден был облачиться в дурацкую маску, чувствуя себя крайне неловко. Он и так был не в своей тарелке, вынужденный пребывать рядом с Санадой у всех на виду, а не привычно таиться в тени. Но воля господина не подлежала обсуждению, а он ясно выразил свое желание – в день всеобщего праздника присутствовать на нем гостем, а не охранником. Без привычных доспехов Саскэ чувствовал себя, по меньшей мере, голым, как краб, вырезанный из панциря. - Юкимура! – прогремело совсем рядом. - Наставник! Ну вот, легок на помине! Синген шагал им навстречу в сопровождении своего извечного противника, Кэнсина и юной молодой леди, в которой Саскэ не без удивления узнал Касугу. Надо же, как она преобразилась, сменив облегающий костюм шиноби на цветастое кимоно. Вышагивает важно и выглядит как настоящая знатная дама! Саскэ даже позавидовал – девушка держалась куда уверенней его, хотя наверняка смущалась намного сильнее – румянец не исчезал с ее щек. Она была привлекательна, - что уж там, красива! – и приковывала множество взглядов. Их небольшая компания продолжила свой путь через ярмарку. В отличие от Юкимуры, который, как сорока проявлял внимание ко всему яркому и блестящему, Синген и Кэнсин вели себя сдержанно, поддерживая неторопливую беседу и явно наслаждаясь недолгим перемирием. - Сакура цветет пышно в этом году, - певуче произнес Бог Войны. Такеда кивнул: - Пышно цветение юности и любви, - он повернулся к Юкимуре, - ты еще не увидел нить? Ой. А вот этот разговор Саскэ совсем не понравился. - Нить? – непонимающе моргнул Юкимура. Ну конечно, зачем забивать себе голову чем-то, не имеющем отношения к битвам? Саскэ почесал щеку. Интересно, сочтет ли Такеда этот пробел в образовании юного господина его, Саскэ, виной? Впрочем, тот, похоже, так не думал. - Красная нить судьбы, - наставительно произнес Синген, - что соединяет души, предназначенные друг другу. Следуя из жизни в жизнь, перерождаясь снова и снова, они всегда находят друг друга, потому что связаны красной нитью судьбы. Взор юного воина загорелся, а Касуга, как заметил Саскэ, мечтательно отвела взгляд и зарделась сильнее прежнего. Так вот, почему она осталась возле Кэнсина, несмотря на приказ. Саскэ знал, что она влюблена, но в глубине души надеялся, что это пустая страсть, временное помешательство. Им непозволительно влюбляться. Влюбленный шиноби – мертвый шиноби. И никакие нити судьбы не спасут. Не остановят клинок или стрелу, не помогут сберечь шкуру, не уберегут от погони. Саскэ было жаль ее. - И как узнать, кто мне предназначен? – между тем вопрошал Юкимура. Саскэ посмеивался про себя. Бедная неизвестная девушка, которой повезет стать суженной юного Тигра. Ей придется воевать за внимание мужа с соперниками и даже с наставником. Хотя – кто знает? – может, один из этих соперников и окажется его судьбой. Такого вполне можно ожидать в эту сумасшедшую эпоху. - Все выяснится сегодня, - торжественно произнес Синген, - в год своего совершеннолетия, в первый день цветения сакуры при полной луне каждый может увидеть нить, привязанную к мизинцу. Она будет сиять только для тебя, красная, как кровь и прочная, как сталь. - Не всем суждено встретить свою половинку, - философски сказал Кэншин. – Судьба иногда подшучивает над нами, разводя мосты. Одной ночи бывает мало для удачного завершения поисков. Он выглядел немного грустным. Неужели он сам не видел привязанную к нему нить? Касуга вновь отвела глаза и спрятала руки в рукава. Все-таки она не сказала ему. Конечно, она же шиноби, она знает о запрете, и, нарушив его сама, позаботилась о том, чтобы Кенсин не смог последовать за ней. Все правильно, подумал Саскэ, незачем рыть сразу две могилы. Ему захотелось уйти подальше от этих разговоров. И зачем было вообще давать юному господину надежду, если все так непрочно и зыбко? Он же теперь будет изводить себя до конца дней, если не найдет любимую сегодня же. - Только одну ночь? – огорченно переспросил Санада. – А если моя судьба окажется на другом конце Японии, как я смогу найти ее? Видимо, он всерьез вознамерился обрести свою суженную сегодня. - Следуй своему пути, Юкимура, - рыкнул Такеда. Широким жестом он обвел простирающийся внизу пейзаж. Дороги и деревенские домики, и даже каменные укрепления – все утопало в розовом сиянии цветущих вишен. – Оглянись вокруг, присмотрись внимательней, и обязательно увидишь его, обозначенный красной нитью судьбы. Ветер налетел неожиданно, сдувая нежные лепестки с деревьев. Недавно взошедшая луна все еще была скрыта за легкими облаками – не розовыми, как те, что простирались на земле, благоухая цветочным ароматом, а серебристо-седыми. Ветерок погнал их по небу, словно по приказу хозяина здешних земель освобождая путь лунному свету. Юкимура выбежал на открытую площадку у края дороги и застыл, внимательно, до рези в глазах всматриваясь в собственные руки. Саскэ было обидно за господина: он всегда так легко верил в чудеса. Помнится, как-то он заблудился в лесу, где бродил в поисках лис-оборотней. Ох, как же трудно было его отыскать! Саскэ тогда чуть с ума не сошел от страха за жизнь господина. Детские воспоминания всколыхнули что-то теплое в груди. А вдруг у него получится? В конце концов, это же молодой Тигр из Кай! Его душа горит столь обжигающим пламенем, что для него нет ничего невозможного. Если понадобится, Саскэ сделает все, что от него потребуется, чтобы молодой господин был счастлив. Он сам найдет и выследит неизвестную девушку – приведет или похитит ее – не важно, лишь бы угодить хозяину. И если при этом у него самого будет странно щемить в пустоте меж ребер, там, где должно было биться сердце, – пускай. Шиноби не положены чувства. Он и без того слишком сильно привязался к своему господину. - Ну что, Юкимура? Видишь? – нетерпеливо спросил Такеда. – Куда она ведет? Саскэ сделалось обидно. Ему так хотелось закрыть Юкимуре глаза ладонью, чтобы тот не высматривал красное проклятье на своих руках, чтобы пережил спокойно эту ночь и сам выбирал свою судьбу. Ведь это нечестно – когда выбирают за тебя. Какая-то неведомая девушка станет избранницей господина – из-за чего? Только из-за дурацкой нитки на пальце! Санада развернулся непонимающе, глядя в воздух перед собой. Очевидно, он увидел свою нить, и она вела в их сторону. Взгляд юного тигра уперся в их небольшую группу. Неужели Касуга? Нет, она уже связана нитью с Кэнсином – Саскэ ведь не мог ошибиться. Или все-таки мог и неверно истолковал смущенные взгляды? Он начал вертеть головой, пытаясь углядеть то же, что и Санада, хотя знал, что связующую нить могут видеть только те двое, что были ею соединены, и тут его взгляд за что-то зацепился. За что-то красное. - Юкимура? – позвал Синген, но ученик не реагировал. - Не может быть! - вырвалось у Саскэ, и все взгляды тут же устремились на него. – Это просто невозможно! Его мизинец крепко, в несколько витков обвивала алая сияющая нитка. Она была похожа на луч света в тумане – столь же призрачная и неосязаемая. Она легонько колыхалась на ветру, не натянутая, но и не ослабленная. Идеально выверенная, как старая привычка, нить соединяла Сарутоби Саскэ с его юным господином, Санадой Юкимурой. Она не собиралась ни рваться, ни исчезать, но само ее присутствие вселяло куда больше смятения в души соединенных ею. - Саскэ? – произнес Юкимура непонимающе. - Данна, это… - обычно острый на язык, шиноби не мог подобрать слов. – Должно быть, это ошибка. Этого не может быть, данна! - Судьба не ошибается, - гордо провозгласил Синген. Саскэ обернулся на спутников в поисках поддержки, но наткнулся только на полный сочувствия взгляд Касуги. Она лучше кого бы то ни было понимала, чем чревата подобная насмешка судьбы. - Данна, - Саскэ снова обернулся к своему господину. Он тоже не верил, они оба не верили. Саскэ опустил глаза. Ему было стыдно за себя, ведь он боялся. Он и так привязался к господину слишком крепко, слишком близко. Красная нить, словно накинутая на шею петля, душила его. Кто знает, насколько затянется поводок теперь, когда о его существовании стало известно. Юкимура стоял в десяти шагах, не осмеливаясь подойти ближе и ждал, пораженный. Лучше бы эта нить вела на другой конец Японии. Лучше бы ее вовсе не было! Они оба оказались не готовы к такому, судьба слишком много от них хотела. - Саскэ, - пересиливая себя, Юкимура сделал шаг навстречу. - Нет, данна. Вам не должно связываться с простым шиноби. А мне не должно любить. Для нас любовь подобна яду. Саскэ поймал горький, словно полынь, взгляд Касуги, и растворился в тенях, как умел только он. Уже у ворот имения его догнал полный ярости возглас: - Саскэ! Нужно было бежать. На другой конец Японии, если понадобится. Для всеобщего блага. Только этот упрямец, его данна, наверняка последует за ним. Неважно. Саскэ хорошо умеет убегать. Быть может, ему удастся скрыться и от собственной судьбы.