Влюбись в меня снова.

Прошло несколько месяцев. Семья Рашидов обосновалась в Фесе, Хадижа начала ходить в местную школу. Рания последние несколько дней проводила в доме своей сестры, потому что Амина вот-вот должна была родить, и Рания в этот момент хотела быть с ней. Амине уже было сложно ходить, у нее болела спина, и она молилась о скором разрешении. Вот и сегодня она лежала на софе в гостиной, обмахиваясь журналом от невозможной жары. Рания, Хафса и Далила, мать Амины и Рании, сидели возле нее, лениво разговаривая. В такую погоду только и оставалось, что сидеть дома и пить холодный мятный чай. - Я уже два дня не чувствую шевеления ребенка, я так переживаю из-за этого, - жаловалась Амина. - Не переживай, это значит, что день твоих родов близок, - ответила Рания, и Хафса с Далилой покивали. – Ребенок готовится показаться на свет и отдыхает. - Скорее бы это произошло, я так устала, - тихо пробормотала Амина, положив руку на круглый живот. - Хорошо, если это будет сын, - заметила Далила. – Все мужчины мечтают о сыне. - Но у Салима и так уже есть сыновья, - округлив глаза с нажимом произнесла Рания. «Не волнуй ее!» - читалось в ее взгляде. Мать кивнула: - Это верно, есть. - Салим говорил, что ему все равно, мальчик там или девочка, - вмешалась Хафса, ободряюще сжимая руку Амины. – Он будет рад любому ребенку. Все они старались поддержать Амину, но та практически не слышала их: от жары она чувствовала себя не очень хорошо, поэтому она решила немного отдохнуть, поднявшись в свою спальню. Женщины остались в гостиной, потягивая прохладные напитки и разговаривая. Вскоре к ним присоединилась Хадижа, чьи уроки заканчивались рано. - Как себя чувствует Амина? – поинтересовалась девочка, сев на диван. - Не очень хорошо, сегодня так жарко, - ответила Рания, обмахиваясь рукой. – Скорее бы она родила, ей станет гораздо легче. Хадижа кивнула и начала читать тот журнал, который оставила Амина. Через пару минут она вздохнула, оторвавшись от чтения: - Когда я выйду замуж, я тоже хочу скорее родить сына своему мужу. И я буду первой женой, даже если мой муж захочет взять еще одну жену. - Об этом не беспокойся, твой отец ясно дал понять отцу твоего жениха, что ты будешь первой женой, - Рания улыбнулась. – Но твой жених влюблен в тебя, он не захочет взять еще жен, по крайней мере, первое время. - Да, это так, - счастливо заметила Хадижа. – Мама постоянно мне намекает, что сначала нужно выучиться. Но я и так почти научилась всему, что мне будет нужно для семейной жизни. Я умею готовить сладости, недавно Рания научила меня делать рожки газели. Скоро научусь готовить баранину, - Хадижа увлеченно начала рассказывать свои планы. – Я уже умею танцевать, я вышиваю. Что мне еще будет нужно? Служанка у меня будет. - Тебе нужно научиться покорности, - ответила Далила. – Мужья любят послушных жен, которые обеспечивают семейный уют. Они должны приходить домой и находить успокоение. - Это так, я буду самой послушной женой, - кивнула Хадижа. – Я буду любить и уважать своего мужа. Они продолжили разговаривать, но через какое-то время их перебил слабый крик с верхнего этажа. Женщины вскочили, понимая, что это кричит Амина. - Аллах, неужели у нее наконец начались роды! – воскликнула Далила. Когда они взбежали наверх, в комнату Амины, они увидели ее, стоящую в центре комнаты, и служанку, бегающую вокруг с ворохом белых простыней. - У лары Амины отошли воды во сне, - пояснила служанка. – Роды скоро начнутся. - Я уже чувствую что-то такое, - взволнованно произнесла Амина, прижав руки к животу. – Легкое потягивание. - Это начало схваток, - сказала Далила, укладывая уже переодевшуюся дочь в постель. – Рания, заплети ей волосы. Рания послушно подошла к сестре, устроившейся в постели, в которой ей предстоит рожать. Амина слегка дрожала от страха и неизвестности, но решила довериться женщинам. - Хадижа, дорогая, спустись вниз, пожалуйста, и скажи служанке, чтобы та бежала за акушеркой, - Далила, не смотря ни на кого, деловито поправляла длинную родильную рубашку дочери. Девочка кивнула и бросилась бежать. - Аллах, как мне страшно, - прошептала Амина Рании, заплетавшей ей косу. - Ничего не бойся и слушай акушерку, - посоветовала Рания. – До родов еще далеко, побереги свои силы и отдохни. Хафса кивнула: - Постарайся поспать, потому что потом тебе понадобятся все твои силы. Амина кивнула и закрыла глаза. Через несколько часов схватки усилились настолько, что она уже не могла спать. Постанывая, она молила Господа, чтобы тот облегчил ее муки. Женщины вокруг держали ее за руки, успокаивая, но она их не слышала. Амина еще никогда не испытывала такой мучительной и изнуряющей боли, а ведь в таком состоянии ей нужно провести еще много времени. - Твой муж уже здесь, - ободряюще прошептала Рания, сжимая руку сестры. – Как только он узнал – тут же прибежал домой. - Мне кажется, что я сейчас умру, - умоляюще ответила Амина. - Не умрете, - акушерка улыбнулась, в очередной раз осматривая женщину. Все шло, как и должно было идти. – Еще немного, и вы увидите своего малыша, возьмете его на руки. Амина простонала что-то сквозь сжатые зубы, с силой хватаясь за руку Рании так, что той стало больно. Еще через три часа она уже была в бессознательном состоянии, проваливаясь в забытье, но роды подходили к концу, акушерка велела ей тужиться изо всех сил, видя головку ребенка. Амина, в минуты сознания, старалась выполнять ее указания, и вот, на последнем громком стоне, акушерка помогла ребенку появиться на свет. Красный, в следах крови, кричащий младенец оказался девочкой, и тень неудовольствия мелькнула на лице Далилы, но все остальные были счастливы. Протерев ребенка и прочистив ему носик, акушерка положила девочку на живот матери, занимаясь пуповиной. Амина была невероятно счастлива. Вся в слезах, она дрожащей рукой гладила младенца и благодарила Аллаха. В комнату тут же ворвался бледный от волнения Салим. Увидев дочь, он возвел руки к небу, благодаря Аллаха за здорового ребенка. Через несколько минут он провел обряд, необходимый после рождения ребенка, и дал имя дочери: - Я нарекаю тебя Канзи, потому что ты – мое сокровище, - прошептал он над головкой девочки. Амина плакала от счастья, и Рания плакала вместе с ней, потому что вспомнила день рождения Мунира. Саид, гордый от рождения сына, смотрел на Ранию с любовью и нежностью, как сейчас смотрел на Амину Салим. Ей вновь остро захотелось иметь ребенка, еще одного сына или дочь для Саида. Уйдя домой только поздно вечером, она сидела за столом и улыбалась, переживая за сестру. Хадижа, устав, поднялась к себе наверх, Саид сидел рядом и расспрашивал ее о сестре. - Ребенок здоров? - Да, девочка здоровая и крепкая, мне даже показалось, что Мунир был меньше, когда родился. - Пусть Аллах даст ей долгую и прекрасную жизнь, - произнес Саид. - Иншалла, - ответила Рания. Этой ночью она вновь и вновь молила Аллаха послать ей ребенка. Сегодня она поняла, как ей не хватает этих маленьких ручек и ножек, которые можно целовать целую вечность, как ей не хватает первого «мама» и первых шагов. Они с Саидом проводили каждую ночь вместе, и она надеялась, что скоро сможет порадовать мужа долгожданной новостью. А Жади тем временем мечтала о том же. Она все никак не могла зачать, и Лейла только злорадно улыбалась этому. Жади уже отчаивалась, муж ее тоже начинал сомневаться, родит ли она ему ребенка. И вот, когда его дело начало приносить ему прибыль, он объявил своим женам о том, что они переезжают в новый дом. - Я уже присмотрел подходящий вариант, дом гораздо больше нашего, светлее и уютнее, в хорошем районе Феса. - Любимый, это так здорово, - ластилась Лейла к нему. – Теперь мы сможем завести еще одну служанку. Джамиль, женившийся несколько месяцев назад, переехал в свой небольшой дом, поэтому Лейла была еще больше рада их переезду. - Да, мы возьмем еще одну служанку, но не потому что вам так хочется, а потому что я снова женюсь. - Что? – у Лейлы отвисла челюсть, Жади замерла от неожиданности. - Ни одна из вас, к сожалению, не может дать мне детей, но это не повод для развода, - продолжил Мехмет. – Через месяц я женюсь на дочери своего знакомого. Она молода и может родить мне ребенка, а деньги у меня теперь появились, я смогу содержать вас троих. Лейла расплакалась и убежала наверх, Жади же сидела потрясенная и не могла выговорить ни слова. Еще одна жена?..