***
Ruu Campbell – The Call
Мы с Гарри сидели на широкой кровати в его спальне. Не то, чтобы у нас были раздельные спальни, нет, просто были факты, которые говорили, что спален в доме было две: его и моя. Но кровати в каждой из них были общими. Нам было все равно, где засыпать, лишь бы вместе, просто у Гарри в комнате была игровая приставка, а у меня – большая плазма и миллион фильмов на блюрее. Мы засыпали либо у него, либо у меня, в зависимости от того, играли мы в игры или смотрели мелодрамы. В любом случае, для этого важного события была выбрана комната Гарри. Я не знаю, почему именно так, но он сам настоял на этом, дёргая меня за руку и усаживая на кровать. Перед нами, утопая в мягком одеяле, лежал лэптоп. Комната освещалась только блёклым светом его монитора, на котором с каждой секундой число подключившихся к твиткаму фанатов становилось всё больше. Социальные сети – великая вещь. Только с утра мы с Гарри написали твиты о том, что устраиваем видеоконференцию, а уже миллионы, даже практически миллиарды взбудораженных девочек выгнали своих младших братьев и сестер из-за компьютеров, лишь бы посмотреть на нас. Слава – довольно непонятное явление. Но если бы не слава, нам с Гарри не пришлось бы страдать так, как мы это делали последние два года. - Ты готов, малыш? – спросил я, но вовсе не потому что сомневался в Гарри. На самом деле, меня самого трясло, как при лихорадке. - Мы можем не делать этого сейчас, если не хочешь, теперь у нас есть сколько угодно времени. Гарри только покачал головой, сглатывая вязкую слюну. Я увидел, как медленно перекатывается кадык по горлу, а потом нервно подскакивает, когда он находит в себе силы ответить: - Нет, я хочу этого. Включай камеру. И я включаю камеру. В Лондоне сейчас восемь часов вечера ровно, а значит в Париже – девять, в Москве – одиннадцать, в Токио – пять часов утра. Но все равно мы собираем рекордное число людей, которые хотят увидеть нас, хотят услышать то, о чем сами уже давно знают. Однако осознание этого не делает нашу с Гарри задачу проще. Я вижу нас на экране, улыбаюсь себе и виду нервозного Гарри – сегодня у нас не будет обратной связи, просто слушайте нас и принимайте такими, какие мы есть. Ларри Стайлинсон – не просто броманс, не просто сказки сумасшедших фанаток, которые видят химию даже в простых объятиях. Ларри Стайлинсон – это реальность. Я слишком долго ждал, чтобы сказать это. Иногда не нужно ждать, пока рана затянется. Проще просто сорвать пластырь. Поэтому мы с Гарри просто улыбнулись на камеру и произнесли те слова, которые многие ждали ещё со дня основания One Direction. Да, мы вместе. И мы любим друг друга. Не бросим, несмотря ни на что.***
Foo Fighters – Everlong (acoustic)
Как же в этом помещении душно… Они хоть немного думают о себе? О том, что они дышат своим же углекислым газом? Наверняка даже такое количество цветов не помогает выработать необходимый кислород… Ну вот, замечательно. У меня начинает болеть голова, просто фантастически. Лучше бы им поскорее прийти, пока я не умер от удушья. Голова мистера Как-То-Его-Там просовывется в голову. Я даже в школе не запоминал имён преподавателей, у меня в принципе плохая память на имена, так что я привык обращаться ко всем со слова «извините». Люди думают, что я просто вежливый. И это тоже, но чаще я просто не помню, как кого зовут. За Мистером крадётся довольно симпатичная брюнетка. Да что там, она очень красивая, наверняка дочка Мистера. Балдеет от нового бойз-бэнда, вот и попросила папочку познакомиться с нами. Но я тут один, так что… - Луи, познакомься. Это Элеонор. Элеонор – Луи, Луи – Элеонор, - говорит Мистер, а я протягиваю Элеонор руку для того, чтобы поприветствовать. - Привет, Элеонор. - Здравствуй. Можешь просто звать меня Эль, - быстро говорит девушка, а потом машет головой из стороны в сторону; челка закрывает глаза, но она быстро зачёсывает её назад: - Хотя кто я такая, чтобы говорить тебе о таком, называй как хочешь, из нас двоих ты Луи Томлинсон. Ваш альбом просто… - Помолчи хоть минутку об этом, Эль, - прерывает её Мистер. - Прости, - опускает голову вниз Элеонор, а я только поджимаю губы. Давайте просто скажем, что эта девушка, Элеонор, была замечательной: вежливой, ненавязчивой, исполнительной. И она была красивой, с ней было приятно иметь дело. У неё были мягкие руки, аккуратный маникюр. Был бы я натуралом, точно влюбился бы. Но я был геем, дома меня ждал самый лучший парень во всей Вселенной. Все было идеально! А потом всё сломалось. Элеонор стала моей девушкой. Таких в среде журналистов называют «бородами». А я ведь сбривал тогда даже щетину! Но мне сказали стать Сантой Клаусом и отрастить волосы на подбородке до колен. Меня заставили лгать, меня заставили притворяться. Я любил играть в спектаклях в школе, но это было давно. Сейчас я хотел быть настоящим. Я говорил им, что в прикрытии моей ориентации нет необходимости, но они настояли. И я запомнил тот день. 13 ноября 2011 года. Я точно помню эту дату, потому что именно тогда у меня забрали моего самого лучшего парня во всей Вселенной. Когда я вернулся домой, он спал на нашей кровати. И он понятия не имел, что теперь всё будет по-другому.***
Zhala – Slippin Around
Я бежал за Гарри уже три квартала. Голые руки неприятно покусывал холод, потому что на улице, позвольте заметить, ноябрь, а я в одной футболке, - впопыхах забыл накинуть хотя бы кофту. Гарри отреагировал на мои слова настоящей истерикой, мгновенно поднимаясь с кровати, распахивая дверцы шкафа и вытаскивая оттуда одну из двух пар джинсов, быстро натягивая их на ноги, одновременно пытаясь засунуть голову в свитер. Я старался остановить его, прыгая перед ним, но он словно не замечал меня. Неудивительно, потому что его глаза застилались солёной плёнкой ужасных слёз. Он не должен плакать из-за меня. Он вообще не должен плакать. Перед выходом из дома он не взял даже телефона или ключей от нашего дома. Он просто шёл, один по практически пустынной улице, а я бежал за ним, умоляя выслушать меня до конца: - Постой! Ты можешь просто остановиться и выслушать меня наконец, Гарри? Пожалуйста, я прошу тебя, не уходи! Гарри! Гарри! Я практически догнал его, потому что обеспокоился, как же я потом – МЫ потом, - попадём в дом, и закопался с поиском ключей. Я схватил его за руку и попытался остановить, но он только выдернул её, вместо этого запуская длинные пальцы в волосы. - Не смей… Просто… Просто не смей подходить ко мне, хорошо? Я попрошу кого-нибудь забрать вещи, - говорил он; чтобы понять его, мне приходилось идти, чуть ли не наступая ему на ноги. Я уже хотел возразить, как он снова заговорил: - Готов спорить, что Элеонор придётся по вкусу наша квартира. Её имя. Он произнёс её имя с таким отвращением и такой безысходностью одновременно, что я застыл на месте. Он просто отказывается от меня, он позволяет ей выиграть. Нет, Гарри, мы будем бороться, не отдавай меня ей! - Не придётся. И я даже не понял, что это были мои слова. Но да, мои, хотя голос прозвучал слишком мужественно, но в то же время слишком надрывно. Элеонор не появится в нашей квартире, потому что это НАША квартира, Гарри! - Что ты сказал? – переспросил Гарри, резко останавливаясь и оборачиваясь на меня. Я, не успев сориентироваться, врезался в него, наступая на носки его изношенных ботинок. - Не придётся, - повторяю я, поднимая на него взгляд. Почему же ты, Гарри, считаешь, что теперь всё кончено? - Там слишком сильный запах твоего парфюма. Эта квартира даже мне по вкусу не придётся, если там не будет тебя. Гарри стискивает зубы, я вижу, как линия его челюстей становится выраженной более ярко, гораздо ярче, чем обычно. Он злится – на меня, на ситуацию, на Элеонор, на Менеджмент и на Саймона одновременно, - и он теряется, не зная, что теперь ему делать. - Прошу, вернись, давай поговорим об этом. Мне сразу следовало начать с начала истории. Пожалуйста, Гарри. Мы стоим на улице, я ёжусь от холода, но терпеливо ожидая, что ответит Гарри. Он отмирает наконец и снимает со своих плеч пальто, которое так же, как и квартира, насквозь пропахло им. Шёлковая подкладка касается кожи, а он обнимает меня и прижимает к себе, словно я могу куда-то убежать. Не убегу, Гарри, но нам придётся смириться с тем, что теперь всё будет по-другому.***
Sir Sly – Ghost
Мы сидим на футбольном поле и строим из себя счастливую пару, хотя её лицо мне совершенно не хочется видеть рядом с собой. Мне приходится целовать её. Мне приходится целовать её, хотя мои и её глаза в этот момент открыты, между нами нет никаких чувств. Мне приходится общаться с ней. Мне приходится общаться с ней, как с маленькой девочкой, и заставлять всех поверить, что она – моя принцесса. Нет, знаете что? Гарри моя принцесса. Однажды кто-то из фанатов кинул нам пластмассовую корону на сцену. Ночью я занимался любовью с принцессой. А Элеонор… Нет, я не спорю, она потрясающая девушка, я понимаю, что ей, возможно, также неприятно быть со мной, как и мне с ней, понимаю, что в глубине души она не хочет этого. Но чёрт бы побрал Менеджмент за то, что мне приходится это делать. И я бы вытерпел, наверное, если бы только от этого не страдал Гарри… Иногда нам приходится делать это – выходить куда-то всем вместе. Я с Элеонор, Лиам с Даниэль, Зейн с Перри и Гарри с Найлом. И это кажется противоестественным. Я знаю, что он ненавидит её, что он скрипит зубами всякий раз, как видит её. Он постоянно ворчит о том, что я должен быть с ней в номере отеля, а не в нашем доме, когда я ложусь в кровать рядом с ним. Он просыпается посреди ночи, чтобы проверить, не ушёл ли я к ней. Насколько бы сильной ни была любовь между нами, он всё равно сомневается. И именно это, а не то, что мне приходится представлять Эль принцессой, делает мне больно. Я всё ещё люблю тебя, Гарри. Несмотря ни на что.***
One Direction - Over Again
POV Гарри Концерт летит, как всегда. Мы с ребятами скачем по сцене, как полоумные, улыбаемся, светимся и переливаемся, излучаем счастье и радость. Вот только я, когда поворачиваюсь спиной к аудитории, например, чтобы выпить воды, каждый раз борюсь со слезами. Я рос в семье с двумя женщинами, не так долго, но всё же. Наверное, их постоянные слёзы и истерики по разным поводам наложили след на мою сентиментальность. А ещё есть другое обоснование моему поведению, и оно более правдоподобное – мне просто больно. За нашими спинами уже половина концерта, и я прекрасно понимаю, что следующей песней мы будем петь Over Again. Раньше я очень любил её, но не теперь. На то есть определённые причины. Мне кажется, что я глохну, как только слышу вступление. Сначала как всегда поёт Лиам, потом Найл, а потом мы все, захватывая мелодичными и гармонично сливающимися воедино голосами всю аудиторию. Фанаты подпевают нам, образуя настоящую волну, имитируя звуки прибоя, но мне неожиданно становится всё равно. Горло сдавливает, и я должен прокашляться, пропуская половину припева. Зейн, сидящий рядом, вопросительно смотрит на меня, но я начинаю петь, отворачиваясь от него. В моём отрывке речь идёт о «ней», но я пою о «нём». И Луи смотрит на меня, а я смотрю на него, понимая, что мои глаза дико слезятся, и я с трудом допеваю свою часть. - Всё нормально? Ты что, плачешь? – обращается ко мне Зейн, и я вынужден разорвать зрительный контакт с Луи, чтобы посмотреть на друга. - После этой песни поболтайте о чем-нибудь пару минут, хорошо? Мне нужно отойти ненадолго, - на очередной вопросительный взгляд Зейна я лишь мотаю головой и потираю лицо руками. - Я в порядке, просто что-то в глаз попало. Детская отговорка. Свою часть этой песни Луи постоянно поёт Гарри перед тем, как тот заснёт. «И не важно, вместе мы или порознь, мы оба можем снять маски и признать, что изначально сожалели, что всё пошло именно так». Но только ни Луи, ни Гарри сделать ничего не могут.***
Wildcat! Wildcat! – Please and Thank You
Однажды наступил момент, когда ситуация вышла из-под контроля совершенно. Я не говорил остальным ребятам об Элеонор, потому что не считал нужным. Но то, что Гарри стал срываться на меня всё чаще, просил поменяться местами, лишь бы не сидеть рядом со мной – всё это не скрылось от их глаз. Мы знаем друг друга довольно давно, и всё это время мы с Гарри были словно сиамские близнецы, а теперь, когда Найл спрашивал у меня, где «кудрявый очаровашка», а я отвечал, что не знаю, он делал такие глаза, словно я признался в убийстве человека. Это был только вопрос времени – когда же они спросят, в чем причина нашего раздора. Мы сидели в гримерной, готовились к небольшому выступлению на какой-то премии. Гарри как всегда сидел в углу и пристукивал ногой по полу, повторяя про себя слова. Каждый раз, когда он так делал, я подходил к нему и поглаживал по спине, потому что тогда он успокаивался и убеждал себя, что всё будет нормально, и он не забудет слова. Когда я сделал так в этот день, он поднял на меня глаза и произнёс то, что заставило меня замереть на месте: - Томлинсон, ты что, не видишь? Я занят, оставь меня в покое. Да и вообще-то не только я замер – вся комната. Хорошо, что в ней были только мы впятером. Вопрос наконец-таки готов был повиснуть, и я даже хотел отблагодарить Найла за то, что он сделал это – озвучил мысли трёх ничего не понимающих парней: - Может быть вы уже наконец объясните, что происходит между вами двумя? Гарри замолчал. Он прикусил щёку изнутри и опустил глаза вниз. Он не хотел говорить об этом так же, как и я. Дверь приоткрылась, и в комнату вошла Элеонор. Все перевели взгляды на неё – все, кроме Гарри. Он, услышав, как она сдавленно поздоровалась, только закопался пальцами в кудрявые волосы. - Ребята, - прокашлялся я, - это Элеонор. Элеонор, она… Она моя девушка. И тогда я посмотрел на Лиама. Я не знаю, почему именно на него, потому что Зейн вообще матернулся так, как никогда прежде, и стукнул рукой по столу, чего никогда не делал. Но я обратил внимание именно на Лиама. В его глазах было столько… Я не могу описать этот коктейль эмоций, но казалось, словно вся моя боль и вся боль Гарри смешалась в нём воедино. Он долго смотрел на Элеонор, а потом встал со своего места и опустился на корточки перед Гарри. Он что-то шепнул ему на ухо, и они оба вышли из комнаты. Я видел, что глаза самого лучшего парня во всей Вселенной блестят от слёз, а незаметные слои тонального крема впитывают влажные дорожки. В любом другом случае я сказал бы, что это не больше, чем сентиментальность. Но нет. Не в этот раз. На этот раз он плакал из-за любви. И мне нужно было что-то с этим сделать.***
Oh Mercy – Fever
POV Гарри Время тянулось катастрофически долго. Луи собирался, словно девчонка на свидание, а ведь это простой ужин. Ой, нет, извините, не простой ужин, а ужин с Элеонор. И знаете, что самое смешное? Я тоже должен был там быть, чтобы пресса напечатала на следующий день статьи о том, что я поддерживаю своего друга в его отношениях. Он мне не друг, он мой парень, единственный любимый парень. И нет, я не поддерживаю его, потому что это даже не отношения. Тройное отрицание, пресса, это ход конём. Я сидел на диване в гостиной, даже практически не пристукивая ногой в такт играющей мелодии, хотя это была одна из моих любимых песен. Пальцы нервно перелистывали страницы журнала, но я не улавливал сути даже кричащих заголовков. В дверь тихо постучали. Элеонор. Почему меня раздражает даже то, как она стучит в дверь? Выдохнув застоявшийся в лёгких воздух, я поднялся с дивана и прошёл в прихожую. - Гарри?.., - как я угадал, что это Элеонор? А вот она совершенно точно не ожидала встретиться со мной в дверях. Не поняла, что это будет романтический ужин на троих? Едва ли, потому что эта сучка чересчур исполнительная, когда дело доходит до заданий Модеста. - Привет, я… - Проходи, он собирается, - прервал её я, оставляя дверь открытой, чтобы она сама могла войти. В конце концов, она тут практически живёт. Я вернулся на диван и уткнулся обратно в журнал, продолжая говорить, хотя в конечном итоге мой монолог перешёл в ворчание: - Можешь подняться к нему наверх, думаю, он не будет против, если ты увидишь его в одних трусах. Тем более, чего ты там не видела, правда? На самом деле, где-то в глубине души, я не считал Элеонор такой уж отвратительной. Она была симпатичной на лицо, у неё была великолепная фигура и приятный смех, но тот факт, что она была «девушкой» моего парня заставлял говорить что-то очень колкое в её адрес всякий раз, когда наши взгляды пересекались. Эль смутилась от моих слов. Я слышал, как тяжёлые каблуки её сапог подобрались ближе ко мне и встали за спиной. - Неправда. Я покачал головой и повернулся к ней с таким выражением лица, словно не расслышал чего-то: - Ты что-то сказала? - Я сказала, что это неправда, - гораздо более громко повторила Элеонор, пробегаясь пальцами по обивке дивана позади моей спины. - Луи постоянно рассказывает мне, что ты нередко намекаешь на наши отношения, но их нет. Мы с ним просто гуляем, держимся за руки, изредка появляемся перед камерами и больше ничего. - Ох, да что ты? Луи ПОСТОЯННО рассказывает тебе? Очаровательно, это именно то, что я хотел услышать, спасибо, - улыбнулся я, а потом указал на журнал, против собственного желания начиная подпевать песне, которая вырывалась из колонок стерео-системы. - Будь добра, оставь меня, хорошо? Я как бы занят. - Ты листаешь журнал. Ты не занят, - покачала головой она. Я только продолжил подпевать, делая вид, что страницы с модными продвижениями этого месяца меня очень волнуют. - …Послушай, ты ненавидишь меня, я понимаю, потому что я провожу с твоим парнем время, потому что ты ревнуешь, но… Он всё ещё твой. Он любит тебя. И я знаю, что он тоже ненавидит меня, хоть скрывает это куда тщательнее, чем ты. Просто подумай о том, что я – вынужденная мера. Но я настолько же временная, насколько вынужденная. Просто потерпи. Я не хочу, чтобы… Я обратился в слух, потому что она говорила абсолютно искренне. И она, наверное, сказала бы мне что-то более вразумительное, если бы на лестнице не появился Луи со светящейся улыбкой на лице. Господи, Томлинсон, здесь нет камер, прекрати светиться, словно новогодняя гирлянда! - Эй, Эль, привет, как дела? О чем вы тут, ребята, болтаете? Я вздохнул и встал с дивана, откидывая в сторону журнал и сгребая со стола телефон и ключи от дома. Я просто должен пройти через это, я не должен дать Менеджменту задеть меня. - Она тебе потом сама расскажет, как ты ей ПОСТОЯННО обо мне, да, Элеонор?.., - спросил я, оборачиваясь к девушке, которая после моих слов только потёрла переносицу и глубоко вздохнула. Как бы там ни было, едва ли Гарри не прислушался к словам Элеонор. Луи и правда все ещё принадлежал ему. И он любил его. Но все теперь было совершенно не так, как раньше. Гарри не ненавидел Элеонор. Гарри хотел её помощи.***
Blackchords – Into the Unknown
От кого: Джемма LUV (14:53) «я тут нарисовала тебе кое-что. удивлена, что мне пришлось узнавать о твоей проблеме из репортажа по телевизору, а не из твоих слёзных звонков» <Open Pic> http://foto-pic.net/images/39580123986574098085.jpg Кому: Джемма LUV (14:56) «у меня нет никаких проблем, о чём ты говоришь? что это за ерунда, почему птицы летят сквозь буквы?» От кого: Джемма LUV (14:58) «просто признай, что ты скучаешь по нему, и прими мой рисунок за рекомендацию. рs: ты гораздо красивее неё. и попа у тебя лучше» Кому: Джемма LUV (15:02) «...я люблю тебя. спасибо» Кому: Джемма LUV (15:04) «но я всё равно не понимаю, почему птицы летят сквозь буквы»***
The Script – The End Where I begin
Она снова пила свой карамельный мокко. Она постоянно заказывает карамельный мокко в Старбаксе, наотрез отказываясь попробовать что-то ещё, словно это её пунктик или она кому-то проспорила. Если нормальный человек состоит из воды и крови, то Элеонор – из воды, крови и карамельного мокко. Меня тошнит от вида этой кремовой жидкости в её стакане. Она крепко держится за моё предплечье. Моя рука противоестественно выгнута, словно я какой-то джентльмен. Я хочу ударить её по голове, хоть она этого и не заслужила. Я вижу, как Элеонор хмурится и напряжённо вздыхает. Я осматриваюсь и вижу, как парочка фотографов уже направили на нас свои объективы. Заодно я хочу ударить по голове и их тоже. - Мы выглядим как родители, которые идут с похорон своего ребенка. Ни один человек не поверит в то, что мы счастливы, - бормочет Элеонор. Обычно она вытаскивает весь наш образ идеальной пары, светясь, как маленькая звёздочка, но сегодня даже она не настроена улыбаться – когда я смотрю на неё, она всё так же хмурится. - Потому что я несчастлив, Эль. В этом вся проблема. Я не хочу быть здесь с тобой, я хочу быть дома с Гарри – это тоже проблема. - Просто улыбнись мне и представь, что я - Гарри, а как только доберемся до номера, я расскажу тебе о своих идеях. Она интригует меня. Её слова интригуют меня, но я не могу сделать ничего, чтобы заставить себя улыбнуться. Она не Гарри, я не могу даже представить её в роли Гарри. Гарри выше, у Гарри волосы короче и попа красивее. Гарри никогда не берет меня под руку, у Гарри другой голос. Гарри не носит солнечных очков, только если солнце не прожигает оболочку глаза. И Гарри определённо точно не пьёт карамельный мокко. Потому что Элеонор тоже не нравится быть той, кто рушит всё святое. Потому что Элеонор пугает постоянная ненависть в свой адрес. Потому что Элеонор – невинная девушка. И потому что Элеонор тоже верит в любовь.***
The Fray - Happiness
Мы с Элеонор сидим в номере отеля. Папарацци пасутся под нашими окнами, даже залезают на соседние дома, чтобы понять, что происходит. Они надеются заснять хотя бы через щёлку штор наш страстный секс, но те плотно задернуты, а мы с Элеонор сидим на кровати, и она рассказывает мне о своих мыслях. Я проникаюсь к ней ещё большей симпатией, когда она говорит о том, что не хочет больше забирать меня у Гарри. И что на самом деле в контракте с Модестом есть брешь, которой мы можем воспользоваться. Её отец – какой-то там начальник Менеджмента, и он очень разговорчивый, когда выпьет. Когда Элеонор рассказывает мне о пути избавления от этого рабства, – по-другому и не назовёшь, - я на радостях целую её в щёку. Первый искренний поцелуй, надо же. Она смущается и улыбается, посматривая на меня. Я уже собираюсь что-то сказать, как мой телефон начинает вибрировать от нового сообщения. От кого: Лимо (23:16) «я думаю, что тебе лучше поскорее вернуться домой» <Open Pic> http://foto-pic.net/images/68067206235800649926.jpg Гарри просто хочет проснуться однажды и понять, что это все было дурацким сном, и что Элеонор не существует. Что это всё – глупая шутка Модеста на его день рождения, и что им с Луи позволят быть вместе. Гарри просто хочет любить, Гарри просто хочет быть счастливым. Но… «Счастье почти разрушает тебя, разрывает твою веру на куски, и ты говоришь себе: "Всё, хватит. Счастье слишком тяжело даётся"». Но если сдастся Гарри, то сдастся и Луи.***
Coldplay – Violet Hill
За окном уже довольно темно, когда я всё-таки набираюсь смелости позвонить по номеру, который я так редко набирал за все время существования One Direction. Голос на том конце провода отвечает так быстро, что я даже не успеваю сориентироваться с тем, что мне следует сказать. - Луи, здравствуй! Что-то случилось? – отвечают мне. - Привет, Саймон, да, нет, всё нормально, просто…, - замолкаю я, а потом перевожу на Элеонор сомневающийся взгляд. Она кивает и сжимает моё колено, вынуждая действовать. Я сдаюсь и вздыхаю: - Кое-что всё-таки случилось, мы можем заехать к тебе в офис? - «Мы»? – переспрашивает Саймон. - Я с Элеонор. Мы по поводу Гарри. Молчание длится довольно долго. Вообще-то, секунд пять всего лишь, но это время заставляет меня пожалеть о том, что я вообще позвонил. Я уже хочу открыть рот и сказать, что всё это неважно, - хотя это всё важно, конечно же, даже слишком важно! – но Саймон снова говорит, а потом отключает связь: - Я жду вас через пятнадцать минут. Мы с Элеонор вылетаем из отеля, держа друг друга за руки как никогда крепко, и ныряем в припаркованный у обочины автомобиль. Папарацци несутся за нами, словно сумасшедшие, но мы быстрее. Все фотографии, которые они получат – это снимки наших затылков, на которых даже невозможно будет понять, что это мы. Прошло два года с того момента, как Луи представили Элеонор. Настал ноябрь 2013 года, а в сети так и не появились фотографии счастливой парочки, отмечающих годовщину. Потому что в этот момент они были в офисе Саймона, решая вопрос нескольких судеб одновременно. Саймона считают великим, потому что он открыл сразу пять звёзд – Гарри Стайлса, Луи Томлинсона, Найла Хорана, Зейна Малика и Лиама Пейна. Но также он стал великим, потому что позволил любви…жить.***
Cardiknox – Where I'm Headed
Лиама окружают камеры, как всегда. Он сидит на кресле, совершенно один. Вокруг нет ни Гарри с Луи, ни Зейна с Найлом. У первых двух сейчас как медовый месяц, и они не могут оторваться друг от друга, Зейн занят с Перри, выбирая свадебный торт, хотя они ещё даже не определились с датой свадьбы, а Найл проводит время со своим братом и племянником. А у Лиама словно нет дел поважнее, кроме как отвечать на предсказуемые вопросы. Но ему следовало бы догадаться, когда новость пронеслась над их головами, рискуя ударить, словно очень плохо запущенный бумеранг. В конце концов, он был папочкой-Direction. И по совместительству самым трезво мыслящим человеком в их группе. Оператор даёт команду, что прямой эфир начнётся через три, два, один, и ведущая, вполне симпатичная девушка, поздоровавшись, сразу же задаёт Лиаму, как он и предполагал, вполне предсказуемый вопрос. В мире вообще сейчас все только об этом и говорят: - Расскажи нам всё, Лиам, от начала до конца. Лиам делает глубокий вдох и улыбается, прежде чем собраться с мыслями и рассказать уже о подробностях, о которых раньше никто не знал: - Луи встречался с Элеонор два года. Я не думаю, что при других обстоятельствах это было бы так сложно, играть влюблённых, но дома его каждый день ждал Гарри, поэтому да, это было тяжело. Гарри приходилось тяжело тоже. Он очень часто ездил домой, в Холмс-Чаппл, похудел на десять килограммов, перестал смеяться. И Луи решил действовать. Пару месяцев назад они с Элеонор появились в офисе Саймона Коулла и рассказали ему о проблеме. Саймон всегда был на нашей стороне, но, если честно, никто и не надеялся, что он окажется на стороне Луи и Гарри в ТАКОЙ ситуации. Все-таки, геи в группе могли бы как-то помешать нашей карьере. Но никто из нас не был против этого, мы поддерживали парней несмотря ни на что, мы справились бы со всем, даже если бы кто-то из фанатов отвернулся от нас. Мы ценим их любовь и поддержку, и если они не смогли понять Луи и Гарри, значит мы ценили их недостаточно. Так или иначе, Саймон устроил Луи и Элеонор интервью на радио, в котором они сказали, что их отношения были всего лишь пиаром. Это не ускользнуло от ушей и глаз Менеджмента, поэтому через пару часов после этого Луи и Гарри вызвали в главный офис Модеста...***
The Fray – Love Don't Die
Мы с Гарри стояли перед очередным Мистером, держась за руки. Я чувствовал, что Гарри немного трясёт от того, что он только что услышал. Вообще-то, мы оба тряслись, потому что Мистер кричал очень и очень громко, брызжа слюной и кривляя красное от напряжения лицо. Саймон отправил нас на встречу одних, хотя обещал быть с нами, и теперь мы получали за все косяки, когда-то совершённые кем-либо из нас: за то, что Зейн курит, за то, что Лиам то расстаётся, то снова сходится с Даниэль. За всё. Я знал, что рано или поздно пламенная речь Мистера, построенная на красочных речевых оборотах, закончится, но я не знал, что всё это время тихий и безоговорочно принимающий любые оскорбления на свой счёт Гарри, наконец-то, подаст признаки жизни. - Господи, почему бы вам не заткнуться, а? – устало произнёс он. Это прозвучало так, что я подумал, будто Гарри вот-вот упадёт в обморок. Мистер же поперхнулся собственными словами и сощурил поросячьи маленькие глазки до размера щёлки: - Что ты сказал? - Я спросил, почему бы вам не заткнуться, - повторил Гарри, пожимая плечами. Мистер закипел, словно чайник. Я действительно стал ждать, когда же его черепная коробка расколется надвое, а верхняя часть подпрыгнет от выходящего пара. Но тот лишь облокотился на стол и подался к нам ближе: - Да кто ты такой, чтобы затыкать меня? Гарри медленно выпустил мою руку из своей и повторил движения Мистера, тоже облокачиваясь на стол. Усталость исчезла из его голоса, зато появилась медленно возрастающая злость: - Это кто вы такой, чтобы решать за меня, как мне нужно жить. - Гарри, не стоит, - попытался я, но от меня лишь отмахнулись: - Мне надоело, что он верещит, как ненормальный, у меня уже голова от него раскалывается, так какого же черта? Он два года плясал на наших с тобой костях, могу и я порадоваться хоть немного, Лу? Я промолчал, а Гарри, удовлетворившись этим, снова заговорил: - Вы уволены, вы знаете? - Вы не можете меня уволить, - усмехнулся Мистер, качая головой, но Гарри протянул руку ко мне, требуя выложить на его ладонь листки бумаги, которые мы принесли с собой. - Ой, да нет, можем. Вот. Ваш контракт, - Гарри опустил глаза в листы, водя по ним пальцем. – «Пункт 5, подпункт 67. Группа имеет право разорвать контакт с Менеджментом только в том случае, если ВСЕ участники группы, а также их продюсер имеют претензии к оказываемым услугам. Для того, чтобы разорвать контракт, требуется полное объяснение с подписями всех участников, а также продюсера». Вы думали, что мы – кучка идиотов, у которых не хватит терпения дочитать до конца, но нет. Вот документ. Объяснения. И подписи. Мы можем уволить вас. Жалко, что мне не разрешили вписать это, но вы запомните так: Модест – грязная кучка чертовых гомофобов. Надеюсь, что когда-нибудь вас всех жестоко изнасилуют в задницу, потому что, по крайней мере, тогда у вас будет причина ненавидеть геев. Мистер даже не говорил ничего. Он просто взял бумагу у Гарри, а тот обернулся ко мне и взял за руку. Гораздо крепче, чем обычно. То есть… Как делал всегда, два года тому назад, до появления Элеонор. - Всего хорошего, - отсалютовал Гарри и потянул меня к выходу. Воздух на улице был невероятно приятным и свежим. Ветер дул со стороны Гарри, поэтому меня окутывало ароматом его парфюма. Если бы меня спросили, как пахнет свобода, я ответил бы названием туалетной воды Гарри. Свобода. Сво-бо-да.***
Churchill – Change
Instagram: профиль пользователя @ harrystyles <Open Pic> http://foto-pic.net/images/92179976850472563921.jpg «как же потрясающе наконец-то сфотографироваться вместе и написать что-то вроде «я с любимым»!» TommoTomlinson вы, ребята, такие потрясающе! я чертовски рада, что вы наконец-то сделали это! любим вас несмотря ни на что! sophie_stylinson Я ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ!!! не могу сдержать слёз радости, спасибо за то, что наконец-таки нашли силы рассказать нам об этом! ЛАРРИ ИС РИАЛ!!!! hazzard мне кажется, что я умерла и попала в рай, потому что только там может быть такая великолепная любовь. я так горжусь вами, ребята! «Надеемся на лучшее, но ожидаем всегда худшего». Но что, если всё-таки произойдёт лучшее?***
Vance Joy – Riptide
Мы впятером сидим на диване, которого слишком много для нас всех. Но даже несмотря на это наши конечности как всегда переплетены между собой, а Гарри сидит позади меня на спинке дивана и иногда растирает моё плечо пальцами. Это наше первое интервью с нашего камин-аута. И я имею в виду полноценное интервью. Лиам ходил на парочку, но один, не в качестве группы. Он был тем человеком, который освещал нашу с Гарри проблему. То есть нет, не проблему. Радость. Мы недолго говорим на тему мелких новостей, о нашем альбоме, который выйдет в этом году. Когда остаётся всего пара минут до конца интервью, девушка наконец-таки смотрит на нас с Гарри и задаёт вопрос, который её по-настоящему интересует: - Расскажите, как идут ваши дела? Как отреагировали ваши фанаты, много ли было недоброжелателей? Приходят ли вам гневные письма? Я оборачиваюсь на Гарри и вижу, как он перемещается поближе ко мне. Его нога касается моего плеча, а рука забирается в волосы на моём затылке. Он не хочет говорить об этом, он даёт мне возможность рассказать. Он просто счастлив сейчас и не хочет нарушать это чувство лишней болтовнёй. - Знаете, - начинаю я, поджимая губы. Я иногда сбиваюсь с мысли в своей речи, но пальцы Гарри успокаивают меня, поглаживая шею. - Это видео, где мы признаёмся в своей сексуальной ориентации – это самый лучший поступок, который я когда-либо совершал. Я так долго боялся делать что-то правильно, что практически забыл, какого это. Но теперь… Наш дом завален письмами, но большинство из них – слова благодарности и гордости за нас, хотя это мы должны благодарить и гордиться нашими фанатами. А что касается недоброжелателей… Ну что ж, такое бывает, какая кому разница? Я люблю этого потрясающего кудрявого парня и я наконец-то счастлив. Не как я писал в Твиттере про Элеонор, а действительно счастлив. Если счастье считается для некоторых наших фанатов чем-то отвратительным, то так тому и быть. Ведущая улыбается, смотрит то на меня, то на Гарри, а я чувствую его губы, касающиеся моей макушки. Он целует меня в волосы, а Найл, Зейн и Лиам разрываются звуками умиления, поэтому слова, которые шепчет Гарри, слышу только я: - Я тоже люблю тебя, Луи. Я очень сильно люблю тебя.***
Echosmith – Bright
POV Гарри Я вожусь на кухне, ставя в духовку блинчики. Это первое утро, когда я готовлю завтрак для Луи в качестве парня, о котором все знают. Это чрезвычайно приятное чувство. Я кручусь на месте и подтанцовываю играющей стерео-системе, как слышу сквозь неё рингтон моего мобильного. Смотрю на неизвестный номер и почему-то поднимаю трубку, хотя никогда так не делаю: - Привет, Гарри, это Элеонор, - сразу же говорит приятный женский голос. Я раньше и не замечал, какой он приятный, наверное, она красиво поёт. - Я просто хотела сказать, что очень счастлива за тебя с Луи. Я желаю вам искреннего счастья и большой любви. Надеюсь, что заслуживаю того, чтобы побывать на вашей свадьбе. То, что она говорит, заставляет меня позабыть о всем том, что она сделала. В конце концов, она не хотела этого и, более того, она даже помогла нам справиться с трудностями. До этого она два года мучила меня, но… Что поделаешь, даже с лёгкой щетиной иногда бывают проблемы, что говорить о бороде. - Конечно, заслуживаешь, Эль, - отвечаю я, впервые называя её по имени. - Чт… Эм…, - теряется она, а я только улыбаюсь, на заднем фоне различая, как она листает страницы чего-то. - Ну, ладно… Мне пора, я слегка занята сейчас, вырвалась на минутку позвонить тебе. - Ты листаешь журнал? – спрашиваю я. - Что? - Я уверен, что ты не занята. Приезжай к нам, хорошо? – неожиданно предлагаю я, вертясь вокруг себя. Я вижу силуэт в дверном проёме. Луи непонимающе смотрит на меня и потирает сонные глаза. Я подхожу к нему и обнимаю одной рукой за талию. - Мы с тобой так и не познакомились толком, а я как раз поставил блинчики в духовку. Как говорится, бывшие – лучший источник информации, да? Надеюсь, что тебе нравятся блинчики, Эль. Гарри принимает Элеонор, он перестал её ненавидеть. Потому что теперь нет причин для этого. Элеонор – хорошая девушка, скромная, а все те фотографии в пьяном угаре, что ходят по сети – лишь неудачные и в частности случаев скомпрометированные. А даже если и нет, Гарри всё равно будет смотреть только на сделанный в то утро снимок, где он стоит рядом с той девушкой, которая не только отобрала его счастье, но и вернула его на место. Теперь он с Луи. Что ещё нужно, правда?.._____________________ Я надеюсь, что вам понравился мой фанфик, поскольку я очень прониклась своей историей. Я думаю, что это лучшее из того, что я могу написать в жанре "флафф". Напоминаю, что более детальное рассмотрение этого фанфика будет 21 февраля в группе, ссылку на которую я указала в комментариях. Я люблю вас, Ларри-шипперы! Мы - самый замечательный фандом во всей Вселенной <3 Оставляйте отзывы, читайте остальные мои фанфики, ставьте "мне нравится". Мира вам! :3