Слышишь?

Свет прожекторов бьет прямо в глаза. Борд жмурится - отворачиваться нельзя. Что не так с новым персоналом? Отрегулировать можно было и до начала программы. Идет запись. Блондин расплывается в профессиональной улыбке из своего арсенала. Эту зрители особенно любят. *** Руки подхватывают Борда. Боль от разбитого колена расплывается. Почти исчезает, когда старший брат обрабатывает рану. Вегард старше всего на три года. - Посмотри на меня, Борд, - семилетний братик невольно заходится новым приступом всхлипываний, - мы поедем в больницу. Я позвонил маме. Вегард, увидев панику в глазах младшего, берет того за подбородок. Говорит таким тоном, будто каждое слово кладет на полку, в определенную секцию. - Нужно зашить рану. Это больно. Но ты ведь храбрее, чем твой плюшевый заяц Линген? - Д-да, - Борд втягивает воздух. Смотрит прямо в глаза старшего, когда тот успокаивающе приглаживает светлые пряди. *** - ...невероятно! Ну, что же. Последний вопрос. Как? Как вам удалось. Наверное это спрашивают многие. Но я не могу не повториться, ради наших зрителей. - Это даже не успех. То есть это не было какое-то целенаправленное восхождение на вершину Олимпа. Всегда считал - просто дурачимся. Мы делали то, что нам нравится. Были и ненавистники нашего творчества, которые считали своим долгом закрыть проект. - Наверное поддержка близкого человека - безграничный источник для сил в борьбе? - Да. Несмотря на ссоры, конфликты, я прихожу всегда к одному мнению. Мне невероятно повезло иметь в лице брата еще и близкого друга. И... и он меня действительно поддерживает. Он - моя опора, мой спасательный круг в океане... *** Вегард не успевает уследить за тем моментом, когда младший вымахивает на добрых восемь дюймов и становится выше. Он не видит перед собой подростка с обычными проблемами и прыщами на лице. Единственное, что он видит, когда наносит школьному задире Йогану один удар за другим - это бледное, как простынь лицо Борда на заднем дворе школы. Трава была залита кровью, которая от большого количества казалась не настоящей. Скорее всего его держали за руки - Борд не стал бы ввязываться в драку. *** В гостиничном номере не слышно звуков. Борд давит еще раз на кнопку. Выудив из кармана телефон, набирает номер. - Вегард? Где тебя носит, косогор несчастный. - Борд, прости. Я не смог приехать. - Что-то случилось? - Нет, все хорошо. - Ну, конечно. Я знаю этот голос. Когда ты включаешь старшего. Когда ты говоришь, что можешь справиться сам. - Маленькому Борду нужно было родиться первым, чтобы наконец... - Тебе нужно всего лишь назвать адрес. Я приеду, потому что мы не в родном Бергене. И на ощупь добраться вряд ли получится. - Ненавижу, когда ты вот так бесцеремонно перебиваешь. Зря тебя мама называла "маленьким принцем"... - Вегард. Скажи, пожалуйста. Где ты. - ...По мне так ты полная его противоположность - маленький тиран и деспот. - Все... Жди. - Что? Кого ждать. - Меня. В твиттере разместили твое фото. С тегами о бездомном, который похож на одного из "лисов". Тебе не идет бутылка в бумажном пакете, как и костюм с этим жутким галстуком. - Иди на хрен, Илвисокер. Кого хочется видеть меньше всех сейчас, так это твою надменную, извиняюсь, рожу. - Извинишься позже. Я все равно приеду. *** Борду шестнадцать и он цепляется за рукав брата, словно за нить Ариадны. Мир кружит невыносимой каруселью. Изображение подобно мячику отскакивает от одной стенки к другой. Вегард тащит младшего брата, который в первый раз напился до беспамятства. И, вполне возможно, что домашние не проснутся. Даже не узнают про отсутствие малого. Старший Илвисокер накрывает нетрезвого ангела пледом. Спящий, с закрытыми глазами, улыбающийся во сне тот кажется брюнету невозможным чудом. И до банального хочется оберегать, словно Борд хрустальный какой-то. - Я все знаю, Вегард. Борд притягивает за шею. Все также с закрытыми глазами. И целует. Неправильно сейчас даже не то, что его целует братик. Даже не то, что он пьян. А то, что Вегард не находит сил, чтобы оттолкнуть. Губы отдают сладковатым привкусом, язык проскальзывает глубже. Именно он - источник того жара, в который бросает старшего. И самым правильным было бы притвориться, что он вовсе не влюблен в Борда. Сделать вид, что все это глупость, и ничего-то братик не знает. Он так и остается стоять с обалдевшим видом и болезненным румянцем по всему лицу. Когда братик, чмокнув в уголок рта отстраняется и поворачивается на другой бок. И только в тишине напоследок, еле слышно: "...все знаю..." *** Полотенце двигается от правого виска к левому. Старший Илвисокер умудрился набить себе шишку. И теперь Борд прикладывает туда компресс. Они выходят из душа мокрые, хотя принимал его только Вегард. Он засыпает на кровати младшего брата и тут же вместе с запахом тысячи воспоминаний десятилетней давности врезаются в память. Пляшут, как заведенные гномы на лужайке в праздник весеннего солнцестояния. Болезненные, разрывающие сердце и в то же время такие дорогие. *** Дверь закрывается. Среди пакетов из супермаркета раздается треск. Наверняка что-то разбилось и вытекает теперь, пока Борд целует у основания шеи и прижимает весом своего тела к стене. - Ты что творишь? - Вегард, нахрена говорить шепотом? Родители уехали. Не будь ослом. Они не задают вопросов. Несмотря на то, что к восемнадцати годам их уже прилично накапливается. Они делают это медленно, растягивая удовольствие. Вырывая друг у друга стоны, когда волосы сбиваются в мокрые прядки и на коже от укусов и царапин места живого не остается. Они делают это быстро, когда задвигается шторка в раздевалке магазина одежды или нет поблизости людей на заброшенной стоянке. И каждый раз не в силах отказать этому виду героина, на который они подсели, словно неопытные наркоманы. Хочется чувствовать: тонуть, ощущать, умирать и возрождаться вновь и вновь. Когда лишь тонкая нить отделяет от оргазма. А когда и она рвется, они чувствуют каждую клеточку своего тела, изливаются, содрогаясь и цепляясь друг за друга. *** Сердце уже давно ухнуло с предполагаемой высоты. Борд боится высоты, но сильнее он боится тех нескольких секунд падения, которые сделают его самым несчастным человеком на Земле. И разделят жизнь на "до" и "после". - Вегард... Братец, прошу тебя! Ты пьян. - Отойди, Илвисокер. Или, клянусь богом, я прыгну. - Позволю себе напомнить, что ты тоже Илвисокер! Я отобрал у тебя эту фамилию вместе с игрушками? Ненавижу, когда ты так говоришь! Что ты хотел, чтобы я сказал ей? Что! - Боже... Вегард смеется. Старается сдерживаться. Аккуратно доползает до подоконника и возвращается внутрь. Но и там он продолжает смеяться. Он вдруг понимает, что ничего не было. Ни влюбленности двух подростков. Ни взаимных чувств. Был лишь спектакль. Шутка, понятная только двоим. Не страдал Борд все эти годы. Никогда он не заходил за ту грань, которую давно уже перешел Вегард. И даже когда младший брат минут пятнадцать назад вошел в комнату. Коснулся пальцами уже не такой заметной шишки. Игра все еще продолжалась. А Вегард продолжал идти совершенно один. Рядом никогда никого не было. Именно по этой причине младший брат сделал предложение своей будущей жене. Со стороны можно было принять странное поведение Борда, как попытку возродить то время. Но все это было лишь чувство вины. Да и не собирался Вегард лететь в пропасть. Может быть, просто хотел, чтобы младший сказал то, что не так давно грезилось ему. *** Борду снится брат. У него есть жена, дети. Но ему снится старший брат. Который уж очень по-собственнически прижимает, наваливаясь сверху. Он доводит каждую нервную клетку младшего до напряжения. Разливает жаркую истому в районе живота, которая скручивается и тянет куда-то вниз. Вегард творит с ним невообразимое и доводит до сокрушительного оргазма. Он произносит после всего одно лишь предложение: "Ты не храбрее, чем твой плюшевый заяц Линген." И растворяется в воздухе, оставляя Борда совершенно одного.