Попытка выжить

      — Завтра я пойду искать работу, — сказал Крис, нарушая тишину кухни. — Мы с Сехуном не можем жить за твой счет, Джонин-а.       — Ты знаешь, что я ничего не требую, — пожал плечами омега. — Но если ты решил…       — Я с тобой, — кивнул Чанель. — Я тоже думаю, что надо начинать все сначала. Теперь мы семья, а в семье добыча денег лежит на альфах.       Крис улыбнулся другу.       — Мы завтра пойдем в школу? — спросил Сехун, посмотрев на Джонина.       — Конечно, — сказал омега, но немного погрустнел. — Правда, я не знаю, как меня там встретят теперь.       — Все будет хорошо. Если кто-то начнет тебя обижать, скажи мне, я приду и разнесу эту школу к чертям, — сказал Чанель, нежно целуя омегу в щеку.       — Нам нужно купить телефоны, — сказал Крис. — Потому что мы должны быть на связи 24 часа в сутки. Время нелегкое.       — Да, завтра с утра зайдем в магазин, тут есть один неподалеку, — кивнул Джонин.       Поужинав, они перебрались в гостиную. Сехун забрался на колени к своему альфе. Сидеть вот так, в объятиях Криса, стало самым любимым его занятием. Защита и уверенность — вот что чувствовал омежка в этих руках.       Чанель и Джонин сидели напротив них. Альфа помог омеге закапать лекарство в глаз и крепко прижимал его к себе. Они сидели молча. Им не нужны были слова, потому что каждый из них прошел через то, о чем в слух говорить было не принято.       — Так приятно осознавать, что ты больше не один, — выдохнул Джонин. — Я так счастлив сегодня.       Чанель поцеловал его в макушку.       — Папочка говорил, что, объединившись, люди смогут вернуть этому городу спокойствие. Но народ запуган, у них нет сильного лидера, который смог бы объединить всех тех, кто не согласен с политикой нынешнего руководства. Но как трудно объяснить людям, что их страх их самая большая ошибка.       — Этот страх не ошибка, Сехун-и. Люди, которые любят, люди, которые дорожат чем-то, боятся это все потерять. Жизнь, дом, свободу, а главное своих дорогих и любимых людей, без которых, по сути, это жизнь и не нужна вовсе.       — Так не для того ли им даны силы, чтобы защитить то, что они любят? — спросил Чанель. — Ведь не многие решаются остановить это все ради тех же любимых людей.       — А много ли дала им их защита? — спросил Крис.       — Посмотри на человечка, что сейчас сидит на твоих коленях, — сказал Чанель. — Его папа пожертвовал собой, чтобы он смог жить дальше. Разве это не подвиг, разве не ради этого стоит жить? Я был в ситуации Сехуна, я понимаю, как сложно терять родителей, но я всегда благодарил их за возможность жить, за возможность однажды отомстить тем, кто жестоко ворвался в наш спокойный дом и без зазрения совести просто стер с лица земли целую семью.       — Прости, — сказал тихо Крис. — Ты никогда не рассказывал.       — Это было давно, — сказал Чанель, чувствуя теплые губы своей омеги на щеке. — Мой брат был бетой, мне не понаслышке известна проблема этой части населения. Знаешь, как противно мне было слушать то, о чем шептались дети за его спиной? Мне хотелось разорвать их в клочья, потому что братик был для меня самым лучшим человеком на этом свете, после родителей, а потом, потом его мне заменил ты, Крис. Спасибо, что не оставил меня одного, иначе я бы скатился до статуса такого же позорного убийцы. Тогда во мне горело желание уничтожить тех, кто растоптал мою жизнь, вырезал мне сердце. В девять лет я бредил местью, а сейчас я хочу справедливости.       — Но что мы можем сделать? — тихо сказал Крис, потому что Сехун в его руках начал засыпать.       — Бороться, доказать остальным, что все люди имеют право на счастье. Нужно поднять бет, омег, альф, таких же как мы, которые прячутся ради спасения своих близких, нужно восстать против системы…       — Бет, — усмехнулся Крис. — Вспомни, отец Се был одним из лидеров квартала бет. Его убили, а его сына, как не нужного человека, выкинули оттуда. Как мы можем их объединить?       — Ими тоже кто-то управляет, — сказал Джонин. — В квартале бет было два лидера. С самого основания один из лидеров отвечал за безопасность, а второй занимался проблемами людей. Отец Сехуна был тем самым, вторым. К нему шли за советом, его приравнивали к божеству, омеги приходили просить у него приюта, и он щедро одаривал их. Строились новые дома, квартал разрастался, а второго лидера никто не замечал. Он был простой тенью, но стоило лишь кому-то кинуть камень в сторону квартала, поднималась его невидимая охрана, состоящая из бет и альф, которые скрывали свою сущность, которые были изгнаны из «священного» общества за свои связи с недостойными. Только вот в последнее время квартал бет ослаб в своей защите. Никто не мог понять, то ли ослаб второй лидер, то ли противник стал сильнее. То и дело оппозиция прорывалась через охрану квартала, устраивая резню. Мой дедушка очень любил отца Сехуна, мальчик вырос рядом с ним, поэтому я часто общался со старшим. Когда дед был жив, мужчина часто приходил к нему за советом, говорил, что чувствует, как тучи сгущаются над кварталом, но не мог понять откуда идет беда. Дедушка советовал проверить ему все свое окружение, но мужчина лишь улыбался и говорил, что близкие люди не могут предать, а теперь его сын, в котором он души не чаял оказался на улице. Родные люди выставили его, чтобы ничего не напоминало о бывшем величии умершего правителя.       — Ты хочешь сказать…       — Мне кажется, — осторожно сказал Джонин. — Второй лидер связался с оппозицией и, в обмен на безопасность, истребил самых ненужных ему людей. Я не завидую семьям оставшихся там бет. Беперь этот район исчезнет. Пусть не сразу, но исчезнет. И снова придут те времена, когда лишь откупившиеся беты могли жить в мире.       — Мы… Мы не можем этого допустить, ведь это не правильно, — сказал Чанель.       — Если народ этого не поймет, что мы сможем сделать? — спросил Крис.       — Так надо объяснить им, — сказал Чанель. — У меня есть идея. Завтра мы идем искать работу в квартале бет.       — Чанель-и… — напугано сказал Джонин.       — Успокойся, все будет хорошо, — сказал Чанель, нежно чмокнув омегу в губы.       Крис задумался.       — Не плохая мысль, заодно и выясним, почему Сехуна оставили без дома, без наследства, без всего того, что положено иметь сыну умершего лидера. А сейчас пора спать.       Альфа осторожно поднялся, прижимая омежку к себе, и пошел на второй этаж.       — Спокойной ночи, — улыбнулся он.       — Спокойной ночи, — ответил Джонин и посмотрел на Чанеля, который не отрывал от него своего взгляда.       — Что? — немного смутился омега.       — Ты такой красивый, — сказал Чанель.       — Да прям, — покраснел Джонин.       Чанель осторожно наклонился к нему, нежно целуя.       — Чанель-и, — сказал омега, когда они поднимались в комнату. — Вот ты сказал, что твой брат был бетой, а…       — У моего папы были такие же глазки, как у тебя. Но он не сдался, и я стал его наградой, — ответил Чанель. — Я никогда не считал таких омег «бракованными», они же избранные, помеченные Богом.       Джонин кинулся на шею своему альфе, покрывая поцелуями его лицо.       — Я никогда не мечтал о том, что буду так счастлив, — говорил Джонин, прижимаясь к Чанелю.       — А я мечтал о том, что смогу сделать кого-то самым счастливым на свете. Джонин-а, я хочу, чтобы ты всегда был со мной, чтобы у нас было много детишек, чтобы этот мир был наполнен счастьем и любовью.       — Какой же ты романтик, — улыбнулся омега.       Чанель медленно целовал кожу своего омеги, помогая ему раздеться. Джонин тонул в этих ласках, он не представлял, что может быть так хорошо от прикосновения чьих-то рук, он не думал, что будет так дрожать от ощущения чьих-то губ на своей коже. Этот альфа творил с ним чудеса. Омега был словно в сказке.       — Дорогой, когда там у тебя течка? Мне уже не терпится заняться производством маленьких карапузиков.       Джонин смущенно покраснел, но посмотрел прямо в глаза своему альфе.       — Тебе придется подождать еще недельку, — улыбнулся омега.       — Ох, это будет трудно, но я справлюсь, а сейчас просто расслабься и получай удовольствие.       Чанель целовал напряженный живот омеги, наблюдая, как от каждого прикосновения его губ к коже, мышцы на животе Джонина напрягаются и омега вздрагивает, выгибаясь.       Чанель продолжал сладкую муку, в то время, как пальцы Джонина запутались в его волосах. Сейчас альфа больше всего хочет доставить своему мальчику удовольствие, он хочет отогнать все те страшные мысли, что преследовали того на протяжении его жизни.       Джонин часто дышит, чувствуя, как большие руки альфы скользят по его телу, чувствует, как Чанель стягивает с него штаны, проходясь губами вдоль резинки его трусов, как язык альфы скользит под неё, вылизывая чувствительную кожу, и спускается туда, где до сегодняшнего дня еще никто не касался.       Джонин мечется по кровати от удовольствия, чувствуя, как остается совсем обнаженным перед своим альфой. Чанель смотрит на него, как на сокровище, омега никогда не верил, что столько любви могут отражать простые человеческие глаза. Но глаза Чанеля другие, они огромные, бездонные и наполнены любовью, безграничной любовью, к нему, Джонину, который столько лет считал себя не достойным даже крупицы такой любви.       Чанель скидывает с себя последнюю одежду и нависает над Джонином, ласково касаясь его губ, спускаясь ниже, оставляя свои метки по всему телу своей омеги. Джонин вскрикивает, чувствуя губы альфы на своем возбужденном члене. Он смотрит на Чанеля, который обводит языком головку и понимает, что еще никогда не видел более прекрасного зрелища. Чанель заглатывает глубже, а омега закатывает глаза от наслаждения, чувствуя теплый шершавый язык. Который выводит какие-то только ему известные узоры на его плоти.       Джонин стонет, прикусывая ребро своей ладони, вспоминая, что за стенкой находятся Сехун и Крис. И хотя звукоизоляция в доме довольно хорошая, омега понимает, что сейчас каждый звук сможет вывести Сехуна из еще не спокойного сна. А как потом он сможет смотреть мальчику в глаза, если тот начнет задавать не свойственные для его возраста вопросы об отношениях альфы и омеги? Хотя здравые мысли уже все реже посещают голову омеги, когда альфа так мастерски массирует пальцами влажную дырочку, а губы все еще сминают возбужденную плоть.       — Ах, Чанель, — стонет Джонин, прогибаясь и кончая, тут же чувствуя, как слегка солоноватые губы Чанеля, затягивают его в поцелуй. Тело дрожит, а пальцы Чанеля внутри не дают прийти в себя.       — Я хочу тебя, малыш, — шепчет альфа в самые губы.       — Так возьми, — отвечает Джонин, задыхаясь.       Чанель вытаскивает пальцы и, закинув ноги омеги себе на плечи, входит сразу и до упора.       Джонин вскрикивает, кусая губы.       — Все хорошо, родной? — шепчет Чанель, слизывая капельки крови с родных губ.       — Просто замечательно, — отвечает Джонин.       Альфа хитро улыбается и начинает двигаться, срывая с губ любимого сладкие стоны. Они целуются, губы уже ничего не чувствуют, но оторваться друг от друга сейчас не реально.       — Джонин-а, — выдыхает глубоко в губы омеги Чанель, кончая.       — Чанель-и, — следует за ним младший.       Они тяжело дышат, чувствуя, как развязывается узел внутри.       — Я тебя люблю, — шепчет альфа, покрывая ленивыми поцелуями лицо омеги.       — И я тебя люблю. Спасибо, что не отказался от меня.       — Выкинь все глупости из головы, родной, теперь мы вместе навсегда.       Крис осторожно положил Сехуна на кровать, освобождая его от одежды, мальчик был таким маленьким и худеньким, но таким родным. Крис укрыл его одеялом и лег рядом.       — За что же мне такое счастье? — спросил он, улыбнувшись.       — За то, что ты самый добрый, самый красивый, самый сильный альфа на земле, — сказал Сехун, открывая глазки.       — Я разбудил тебя? — спросил Крис. — Извини, я просто…       — Ты не виноват, — сказал Сехун. — Стало холодно, я не люблю когда холодно, потому что это значит, что рядом никого нет.       — Я с тобой, — ответил Крис, обнимая младшего и прижимая к себе. — Так теплее?       — Намного, — улыбнулся Сехун, поднимая голову и посмотрев прямо в глаза альфы.       Они молча смотрели друг на друга. Хотелось многое сказать, но они молчали, потому что слова совсем не то, что сейчас важно для двух сердец, одно из которых бешено бьется, чувствуя рядом такого любимого, но еще такого маленького человечка.       — Давай спать, — наконец, нарушает тишину Крис.       — Расскажи мне что-нибудь. Папа всегда рассказывал мне сказки перед сном. Я понимаю, ты не папа, и вряд ли у тебя в запасе есть хотя бы одна сказка…       — Хорошо, — остановил его Крис. — Я расскажу тебе историю об одном маленьком принце-омеге. Его отец был великим справедливым королем. Все придворные с уважением относились к нему. Король очень любил свой народ и доверял им, он даже не заметил, как черная тень все время следовала за ним, то и дело мешая осуществлению планов и задумок. Правитель грешил на злобных врагов из соседнего государства, даже не подозревая о том, что внутри его маленького королевства поселилась ядовитая змея, способная уничтожить их счастье. В один из ничем не примечательных дней, змея вырвалась наружу, кусая всех, кто был предан королю, а в итоге добралась до самого короля. Король и его омега умерли, защищая их единственного сына. Принц долго не мог прийти в себя после столь жестокого истребления своей семьи. Он плакал, звал своих родителей, но вместо них во дворец ворвались простые карманники. Они могли убить принца и забрать все его оставшееся имущество, но один из карманников искренне полюбил маленького принца и поклялся, что однажды отомстит за своего любимого и вырвет его королевство из жестоких рук змеи.       Крис посмотрел на Сехуна, который снова заснул и улыбался чему-то.       — Мой маленький принц, — улыбнулся Крис, осторожно поцеловав Сехуна в щеку. — Как же я тебя люблю.       Утром Джонин осторожно постучал в комнату к Крису и Сехуну.       — Сони, просыпайтесь, — сказал он, улыбнувшись, наблюдая, как Сехун спал на груди альфы, а Крис осторожно обнимал его за талию. — Крис, Сехун, нам пора заниматься делами.       Альфа открыл глаза и осторожно потянулся.       — Уже утро? — спросил чуть хриплым голосом Крис.       — Да, Сехуну пора в школу, — ответил Джонин. — Собирайтесь, мы с Чанель-и ждем вас на кухне.       — Хорошо, — кивнул Крис.       Он осторожно повернул омежку на бок и поднялся на ноги. Солнце осветило его идеальную фигуру. На нем были старые штаны и растянутая футболка. Альфа кинул взгляд на мило сопящего мальчика и думал во что бы переодеться. Ему нужно было выглядеть прилично, ведь сегодня они шли выполнять первую часть еще не известного ему плана Чанеля.       Крис направился в сторону душа. Вернувшись, он сменил штаны на джинсы и стянул с себя футболку. Опустившись на кровать, он подтянул к себе их с Сехуном чемодан, в поисках единственной рубашки, но вдруг замер, почувствовав прикосновение маленьких пальчиков к своей коже.       — Доброе утро, — выдавил альфа из себя. — Сехун-и, что ты делаешь?       — Откуда это? — спросил мальчик, проведя по светлому шраму на спине.       — Это память о приюте, — сказал Крис. — Давай не будем об этом. Мне тяжело вспоминать. Я расскажу как-нибудь потом, а сейчас надо собираться. Джонин с Чанелем ждут нас внизу. Иди умываться.       — Это, наверное, очень больно, — сказал Сехун, словно не слушая альфу.       Вдруг Криса, словно током шибануло, он почувствовал легкие поцелуи на своей спине.       — Папа всегда говорил, что если поцеловать туда, где болит, боль уйдет, — сказал Сехун, а потом подскочил и побежал в ванную.       Крис выдохнул, ему было тяжело осознавать то, что даже прикосновения этого ребёнка сводят его с ума, что будет дальше? Он должен держаться, это не правильно, он должен дождаться хотя бы первой течки Сехуна, за что это все ему?       Через полчаса они все сидели на кухне и завтракали.       — Сехун-и, что бы ни случилось, держись поближе ко мне, — сказал Джонин. — Потому что руководство школы может быть осведомлено о смерти твоих родителей и твоем побеге.       — Хорошо, — кивнул мальчик.       — Вы на рожон не лезьте, и если что сразу бегите домой, — сказал Чанель. — Мало ли, что у тех людей на уме.       — Если сбежать не получится, звоните нам, мы что-нибудь придумаем, — сказал Крис.       — Хорошо, — кивнул Джонин.       Собравшись, они вышли из дома, зашли в ближайший магазин, купили телефоны.       — Ладно, увидимся вечером, — сказал Чанель, целуя свою омегу. — Будьте осторожны.       Крис присел на корточки рядом с Сехуном, поправляя его воротник.       — Веди себя хорошо. Ни на кого не обращай внимания, никто о тебе ничего не знает, тем более твоя жизнь их не касается, понял?       Сехун кивнул, а потом подошел и осторожно поцеловал альфу в щеку. Крис крепко обнял мальчика.       — Будь осторожен, — шепнул Сехун. — Я не смогу без тебя.       Джонин и Сехун вошли в знакомое здание. Ученики были на своих местах, Сехун прошел к своему столу и сел рядом с маленьким альфой, тот обернулся к нему и удивленно вылупил глаза. Не почувствовать на омеге запах Криса было невозможно. Поэтому все желание съязвить соседу пропало мгновенно.       Джонин начал урок, рассказывая детям о неведомых странах. Половина дня прошла спокойно, пока в кабинет не постучали.       — Джонин-ши, можно? — спросил, показавшись в дверях, секретарь.       — Да, что-то случилось? — спросил Джонин, кинув тревожный взгляд на Сехуна.       — Вас вызывает к себе директор, — сказал старший.       — Хорошо, я сейчас приду, — ответил, сглотнув, омега. — Дети, ведите себя тихо, я скоро вернусь.       Джонин пошел к выходу, по пути, кивнув Сехуну в сторону окна, где в соседнем крыле хорошо было видно окна директорского кабинета. Колени омеги дрожали, он и до этого был не в очень хороших отношениях с директором. Тот был альфой и постоянно приставал к беззащитной омеге, а сейчас, хотя краснота с глаза еще не до конца спала, но разницу в них заметить было можно… Хотя то, что теперь у него был альфа, который признал в нем пару, немного успокаивало. Запах Чанеля так прочно перемешался с его собственным, что теперь они были действительно единым целым.       — Сэр, вы вызывали меня? — спросил Джонин, заглядывая в кабинет, где помимо директора сидели еще двое мужчин.       — Да, Джонин-а, проходи, — сказал директор, натянуто улыбнувшись. — Эти господа хотят поговорить с тобой об одном твоем ученике.       Омега несмело зашел в кабинет и встал около окна, через которое ему было отчетливо видно свой класс и Сехуна, который смотрел в его сторону, ожидая любого сигнала.       — Я вас внимательно слушаю, — сказал Джонин.       — Что у тебя с глазом? — спросил директор.       — Воспаление, — ответил спокойно Джонин. — Случайно подцепил инфекцию.       По виду мужчины было понятно, что он имел в виду совсем не это, но взгляд Джонина давал понять, что он не хотел сейчас разговаривать на эту тему.       — У меня урок, поэтому прошу вас побыстрее, что вам нужно от меня?       — Мы ищем О Сехуна, — сказал один из неизвестных мужчин. — Мы из органов опеки. Вчера его родители погибли и у нас есть распоряжение разместить бедного сиротку в приюте.       — С чего вы решили, что я могу вам помочь? — спросил Джонин. — Родителей Сехуна убили очень жестоким способом и вместо того, чтобы дать ребёнку оклематься, вы насильственным методом отправляете его в приют? Я слышал, ваша организация прибрала к рукам дом семьи О.       — Что ты несёшь? — возмутился директор.       — Дом господина О перешел к его приемнику, — ответил спокойно чиновник.       — А у этого приемника, что совести совсем нет? Почему он выставил ребёнка на улицу? Ведь Сехун имеет полное право на тот дом и часть уважения своего отца.       — По неизвестным нам причинам, господин О и его муж не оставили завещания. У этой семьи нет родственников, поэтому Сехун…       — У господина О есть брат, — сказал Джонин. — Я понимаю, что Сехуну он никаким боком не родня, но на дом и имущество своего старшего брата он имеет полное право.       — Но вы же знаете, что брат господина О пропал еще во младенчестве, — сказал мужчина. — Возможно, он давно мертв.       — Так предоставьте мне доказательство этого. Я, как представитель органов образования, да и как законопослушная омега не отдам вам ребенка, пока, во-первых, не будет документально заверено, что у семьи О не осталось родственников, способных забрать Сехуна, во-вторых, пока не будут найдены убийцы семьи О, в-третьих, пока я не буду уверен, что ребёнок будет в полной безопасности в вашем убогом приюте.       — Джонин! — возмутился директор.       — Я все сказал! — сказал омега, разворачиваясь.       — А вы не боитесь, что эти самые убийцы семьи О однажды придут за вами? Не боитесь, что ваша особенность всплывет наружу и вы лишитесь своего поста? Не боитесь, что перестав быть учителем вы лишитесь своего весомого статуса и мальчишку у вас просто заберут силой?       Джонин подошел к мужчине и посмотрел на него в упор, его разные глаза блестели на солнце.       — Попробуйте, если вам не дорога ваша жизнь, — сказал омега.       — Вы нам угрожаете?       — Упаси боже. Я маленькая, как вы выражаетесь, «меченая» омега, разве я могу? Мне больше нечего вам сказать господа, извините, у меня урок.       Омега вышел из кабинета и захлопнул дверь, чем дальше он уходил, тем его решительность становилась меньше, а войдя в свой класс и захлопнув дверь, буквально рухнул на пол.       — Джонин-а, — кинулся к нему Сехун, крепко обнимая. — Что случилось, что они сказали?       — Они ищут тебя, малыш, — сказал омега, чувствуя, как все тело трясет. — Они хотят отправить тебя в приют. Говорят, твой отец не оставил завещания…       — Не правда, — сказал Сехун. — Однажды, я слышал, как папа и отец спорили насчет него. Отец сказал, что оно необходимо, иначе, если с ним что-то случиться, его семью выкинут на улицу.       — Значит, они избавились от него? — сказал Джонин, успокаиваясь.       — Тоже не может быть, — ответил Сехун. — Отец сказал, что спрячет его там, где его никто не найдет, сказав папе лишь о том, что это место дорого ему, как память о том, кого он когда-то потерял.       — Значит, нам нужно найти его до того, как эти жулики приберут все к рукам и уничтожат квартал бет.       Сехун кивнул. Джонин поднялся на ноги и оглядел класс.       — Простите ребята, — сказал он. — Мне было не очень хорошо. До окончания занятий осталось несколько минут, вы можете быть свободны.       — Джонин-ши, — сказал маленький омега. — Выздоравливайте.       — Спасибо, — улыбнулся старший.       Дети начали расходиться, а Джонин с Сехуном сидели в пустом кабинете, боясь выйти на улицу, потому что машина органов опеки все еще дежурила у входа.       — Не будут же они стоять там вечно? — сказал Сехун, выглядывая в окошко.       — Кто же их знает, — пожал плечами Джонин.       Крис с Чанелем все ближе подходили к кварталу бет.       — Что ты задумал? — спросил Крис.       — Мы пойдем к главе квартала и попросимся в охрану, — сказал Чанель. — Изнутри удобнее наблюдать за происходящим там, тем более в рядах охранников порядка можно найти союзников.       — Ты думаешь, что он так просто примет нас?       — Так мы должны доказать ему то, что мы будем преданы ему до конца жизни.       — Это как?       — Крис, ну включи мозги, — сказал Чанель, стукнув себя по лбу. — Чего боится больше всего человек, занимающий свой пост незаконно?       — Быть обличенным в своих злодеяниях, — ответил Крис.       — На что готова разъяренная толпа, пострадавшая от его захватнических действий?       — На все.       — Значит что нужно человеку, против которого пойдет эта толпа?       — Везение, — усмехнулся Крис. — И хорошая скорость, чтобы вовремя скрыться.       — Это тоже важно, но еще важнее преданные люди, готовые защищать его ценой своих жизней.       — А, значит мы должны доказать тому уроду, что в случае чего мы пойдем на все, защищая его?       — Верно, ты слишком долго думаешь, друг.       — Прости, сегодня мыслительный процесс мне дается тяжеловато.       — Что-то случилось? — спросил настороженно Чанель.       — Сехун сегодня целовал мои шрамы, а я не знал, как мне жить дальше. Ты был прав, он моя омега, Чанель. Но он такой маленький, мне лет семь придется ждать того дня, когда к нему можно будет прикоснуться по настоящему, как к любимому.       — Я понимаю, Крис, но нужно потерпеть. Ты же не хочешь, чтобы он исчез из твоей жизни?       — Я этого не переживу.       — Тогда просто прими его таким, какой он есть. И на время усмири своего внутреннего альфу ради его же блага.       Парни подошли к дому Сехуна и постучали. Через пару минут дверь открыл молодой бета.       — Чем могу быть полезен? — спросил он, подозрительно взглянув на альф.       — Мы хотели бы поговорить с лидером, насчет работы, — сказал Чанель, не опуская глаз под пронзительным взглядом мальчишки.