Попытка выжить

      В это время Кенсу медленно шел в сторону дома, настроение было паршивое, он не понимал того, что происходило с ним. С одной стороны Чанхун был его альфой, так почему же было так противно, когда этот парень касался его?       В голове мелькали минуты, дни, годы, проведенные с Джунмёном. Кенсу так привык к его присутствию, что стал понимать, что без этого человека ему тяжело будет даже дышать. Сухо был в каждой клеточке омеги, даже не смотря на то, что совершенно не имел запаха.       Иногда Кенсу задумывался о том, что было бы, окажись Сухо альфой. Притягивал бы омегу его запах? Смогли бы они вопреки правилам быть вместе?       Во время течек Кенсу было очень тяжело. Но он не спешил искать себе альфу и не бежал к Чанхуну. Он запирался в своей комнате и тихо умирал, он был готов отдаться только Джунмену, но как водится, в такие дни старшего, как назло, не оказывалось дома. Кенсу не мог понять, то ли его преследует злой рок, то ли Джунмен заранее узнает, когда нужно смыться, он ведь бета, он не может чувствовать увеличивающийся аромат омеги, ведь так? Тогда почему все было против Кенсу?       Он уже давно понял, что любит своего названного братца совсем не братской любовью. Но что он мог поделать, если Джунмен снова и снова отправлял его на задания, которые злили Кенсу? Чужие альфы лапали его, но омега никогда не позволял себе переступить черту, потому что надеялся, что однажды его любовь примут, однажды Джунмен поймет, что Кенсу не игрушка, что у него тоже есть чувства и что маленький омега, взятый им под покровительство заслуживает внимания и любви.       Перевалило за полночь, когда Кенсу открыл дверь своего дома. В гостиной горел свет, что сильно удивило парня, он тихо пошел туда и увидел очень милую картину, свернувшись в кресле, Джунмен спал, подпирая голову рукой.       — «Неужели он ждал?» — мелькнуло в голове Кенсу, который уже подошел к старшему и опустился рядом с ним на колени.       Сухо выглядел обеспокоенным, что-то шептал во сне, его веки подрагивали. Кенсу осторожно провел по его темным волосам, Джунмен вздохнул и растерянно открыл глаза.       — Ты вернулся, — выдохнул он, приподнимаясь и внимательно изучая Кенсу.       — Ты меня ждал? — спросил омега.       — Ну, — говорил Джунмен, пытаясь смотреть куда угодно, только не на младшего. — Да, времена сейчас сложные. Ты видел Сехуна? Они нормально добрались до дома?       — Видел, с ними все хорошо, — ответил слегка разочарованно Кенсу, он ведь надеялся, что Джунмен хоть немного переживает за самого Кенсу, а его волновало лишь, выполнил ли До свое задание. — Я устал, пойду спать.       Омега встал на ноги и пошел в сторону своей спальни. Джунмен вскочил и побежал за ним.       — Как там твой альфа? Он ничего тебе не сделал?       — А тебя это так волнует? — спросил равнодушно Кенсу. — Он мой альфа и может делать со мной все, что хочет. Даже убить.       Омега устало посмотрел на замеревшего в коридоре бету.       — Тебе разве не должно быть все равно?       — Я переживаю за тебя, — сказал Джунмен слегка обиженно.       — Ха, не смеши, переживаешь? Да если бы ты переживал, ты бы не отправлял меня на такие задания. Я что по твоему, машина для соблазнения? У меня нет чувств? Ты думаешь, мне приятно, когда все эти твари лапают меня? Думаешь, мне нравится осознавать то, что я уже никогда не смогу жить нормальной жизнью, думаешь, мне легко осознавать то, что я бесполезная омега?!       — Кенсу…       — Что, Кенсу? Я долгое время терпел, но я больше не могу, у меня скоро течка и я пойду к своему альфе. Знаю, что он идиот, но уж что делать с течной омегой он точно знает, а потом… Потом я расскажу ему все, об аварии, о том, что не могу иметь детей, о том, что не смогу подарить ему наследника, в лучшем случае он меня просто выгонит, а в худшем… Хотя, наверное, я буду рад и любому исходу.       Звук пощечины отразился от всех стен. Кенсу, вылупив глаза, смотрел на старшего, потирая щеку.       — Не смей думать о смерти, — сказал Джунмен. — Я спасал тебя не для этого, я ночами не спал, вытягивая тебя из бездны, попробуй только забраться туда снова.       — Я так важен для тебя? — спросил нерешительно Кенсу.       — Если мы умрем, то только вместе, защищая интересы нашей общины, — сказал бета, фанатично посмотрев на младшего. — Только я имею право приказать тебе умереть.       Слезы брызнули из глаз омеги.       — Да пошел ты… — крикнул Кенсу, забегая в свою комнату и захлопывая дверь прямо перед носом старшего. — Он сошел с ума.       Омега медленно сполз по двери на пол и беззвучно плакал, понимая, что он и правда не может сам лишить себя жизни, потому что этот подарок Джунмена слишком ему дорог. Слезы катились из глаз, и Кенсу умолял высшие силы вернуть разум человеку, которого он так сильно любит. Омега даже не подозревал, что с другой стороны двери в почти такой же позе сидел Джунмен. Слезы катились по щекам парня, и он тихо-тихо повторял:       — Так нужно, так будет лучше.       Он вспоминал тот день, когда впервые увидел это беззащитное существо там, на дороге, как чувствовал едва уловимый запах, который так и норовил исчезнуть, такой приятный, что хотелось сделать все, но только бы не потерять его навсегда.       Джунмен обманул всех: господина О, Кенсу, всех, кто был рядом. Он был рожден альфой, но с одним маленьким недочетом, у него не было запаха, абсолютно. Врачи, к которым таскали его родители, говорили, что это защитная реакция организма, что скоро она пройдет. Но годы шли, а запах не возвращался. Отец злился, кричал, что зачем его омега притащил в дом это отродье, он ненавидел Джунмена, в итоге, после очередного скандала мальчишка сбежал. Он знал, что люди, растившие его до шести лет, были ему не родными. Папа нашел его в сарае собственного дома, а поскольку времена были не спокойные, забрал ребёнка себе.       Родных детей у пары пока не было, но и Джунмен не ужился с вспыльчивым характером отца-альфы.       Мальчик долго скитался по свету, пока случайно не оказался в квартале бет, голодный, уставший, грязный. Там то его и нашел господин О.       Джунмену было страшно, поэтому он не смел никому говорить, что альфа. Он боялся, что его прогонят.       Мальчик рос, господин О заботился о нем, как о брате. Оказалось, что старший потерял родного брата, когда убегал от разъяренных альф своей деревни. Джунмен слушал, и ему хотелось верить, что он тот самый потерянный брат. Ведь возраст совпадал, местность совпадала, а то, что он скрывал свою сущность, играло ему на руку. Он помогал старшему во всем, спокойно отнесся, когда в доме появилась омега с маленьким ребёнком. Ким полюбил Сехуна. Джунмен считал своим долгом помогать семье брата.       — Ты ведь не такой, как они, — сказал однажды Сехун. Ему было года четыре, он сидел на коленях у Джунмена и игрался с куклами, пока взрослые беты обсуждали важные дела, а Кенсу и папа Сехуна прислуживали за столом.       — Почему? — удивился Джунмен.       — У тебя глаза другие, — сказал мальчик.       — Как это?       — Они живые, — сказал Сехун. — А еще ты чувствуешь, когда к тебе кто-то подходит. И ты очень сильно переживаешь за Кенсу.       — Ну, он же мой брат, — пытался оправдаться Джунмен.       — Нет, совсем не так, — улыбнулся Сехун, но больше эту тему не поднимал, а Джунмен понимал, что мальчик был прав.       За все те годы, что омега был рядом с ним, Джунмен влюбился. Но ведь это не правильно, Кенсу не его омега. Кенсу должен быть счастлив без него, не для того Джунмен боролся за его жизнь, чтобы омега испортил её с ним.       Во-первых, альфа все еще чувствовал себя виноватым в том, что Кенсу лишился возможности иметь детей, а во-вторых, Джунмен считал, что Кенсу будет лучше без него. Союзы омег с бетами были опасны, а союз омеги с альфой без запаха… Джунмен даже представить себе не мог, сколько позора выпадет на долю маленького омежки.       Джунмен не должен был быть слабым, он должен был защитить семью брата и продолжить его дело. Если он выиграет эту битву, счастливы будут все.       Скрывать свою сущность было очень сложно, поэтому, чувствуя приближающуюся течку омеги, Джунмен покидал дом, он боялся сорваться и тем самым раскрыть себя. Пока в доме живет его враг, Джунмен — бета. И уж тем более не родной брат правителя.       Иногда альфе казалось, что господин О догадывался обо всем, но молчал, помогая младшему избегать Кенсу в тяжелые дни.       Зачем Джунмен отправлял младшего к чужим альфам? Он хотел, чтобы Кенсу пропитался чужим запахом, чтобы собственный запах омеги отошел на второй план, заменяемый сильным запахом похотливых альф. Но, чувствуя этот запах на омеге, Джунмен ненавидел себя еще больше, а Кенсу… Омега снова становился для него ангелом.       Сухо делал все, чтобы омега возненавидел его, чтобы сбежал, чтобы проклинал, потому что с каждым годом терпеть становилось все труднее.       Когда Кенсу пришел и рассказал, что нашел своего альфу, сердце Джунмена разбилось. А на что он надеялся? Сам прогонял, а когда омега готов был уйти? не смог отпустить, он перебил кучу посуды, а потом старался все убрать до прихода младшего.       Он думал, Кенсу уйдет. Но в тот день омега тихо вошел в комнату Джунмена и уткнувшись ему в грудь плакал, рассказывая о том, что не хочет быть рядом с тем, кто предназначен ему Богом. Джунмен молча гладил его по голове, чувствуя как по щекам стекают прозрачные капли.       Вот и сейчас он прижимается к двери и плачет, чувствуя запах Кенсу совсем рядом, ставший уже таким родным, интересно, а какая омега у Джунмена, ведь он не задумывался о том, что где-то есть человек, созданный для него. Полюбив Кенсу, Джунмен предал его. Но ведь омега, его омега не признает его без запаха.       Альфа дал себе клятву, если он сможет вернуть этому городу спокойствие, он признается Кенсу в том, что альфа и что безумно влюблен в него, а дальше будь что будет. Вот только доживут ли они до этого дня?       Джунмен провел ладонью по двери и тихо шепнул:       — Потерпи еще немного, любимый.       Когда утром Кенсу открыл глаза, он все еще сидел на полу, тело затекло, а в голове снова мелькнула их вчерашняя ссора с Джунменом.       Омега осторожно поднялся на ноги и открыл дверь. Выйдя в коридор, он замер. Джунмен спал, прислонившись к стене, возле его двери. Омега опустился рядом, на щеках старшего он отчетливо видел еще не высохшие слезы.       — Почему? — шепнул омега, пододвигаясь ближе и губами касаясь щек старшего, стирая оставшиеся капельки.       — Кенсу-я, — шепнул Джунмен во сне. — Потерпи, я должен отомстить за брата. Не плачь, твои слезы разрывают мое сердце, мне больно.       Омега тяжело вздохнул, он ничего не понимал, но готов был терпеть сколько угодно, потому что жить без своего любимого Сухо он уже не мог.       Чанель открыл один глаз и внимательно осмотрел комнату, что-то изменилось, он провел рукой по кровати и не найдя на ней Джонина, вскочил на ноги. Запах его омеги был повсюду. Он был еще не сильным, но уже очень красноречиво напоминал о том, что течка не за горами. Альфа оделся и вышел из спальни, ведомый сладким и таким любимым ароматом.       — Ты сегодня рано, — сказал Чанель, подкрадываясь к стоящему у кухонного окна Джонину.       — Что-то не спится, — сказал Джонин слегка дрогнувшим голосом.       Чанель напрягся.       — Что-то случилось? — спросил альфа, разворачивая младшего к себе и посмотрев прямо в его разноцветные глазки.       Воспаление спало, и теперь отчетливо было видно эту особенность омеги.       — С чего ты взял? — попытался взять себя в руки Джонин.       — Думаешь, я такой слепой и не чувствую, что моя омега до смерти чем-то напугана? — сказал Чанель, крепко обнимая слегка подрагивающего Джонина.       Младший прижался к груди альфы и Чанель почувствовал, как рубашка в этом месте стала мокрой.       — Мне страшно, — прошептал Джонин. — Сегодня мне приснился сон, в котором эти жуткие альфы убивают нашего малыша, а мы, мы ничего не можем сделать, потому что закон на их стороне. Чанель-и, у меня скоро течка, я…       — Никто, слышишь, никто даже пальцем не посмеет тронуть тебя и наших будущих детей. Я разнесу этот город к чертям, но защищу вас от этих варваров.       — Но тогда я могу потерять тебя, — всхлипнул Джонин. — Я не выживу без тебя.       — Успокойся, — сказал альфа. — Все будет хорошо, разве ты никогда не мечтал о большой семье, о заботливом муже и прекрасных детях? Мы справимся, неужели ты не веришь мне?       Джонин поднял на альфу заплаканные глаза.       — Верю, но страх, он со мной с самого детства. Я привык бояться выходить на улицу, привык думать, что все будут издеваться надо мной, привык к мысли, что я «меченый».       — Забудь это слово. Я готов повторять тебе миллионы раз, ты не «меченый», ты избранный.       Альфа поцеловал омегу в губы, чувствуя солоноватый вкус его слез.       — Я люблю тебя, — шепнул Джонин.       — Я тоже люблю тебя, родной.       — Какие нежности, да прямо с утра, — послышался голос Криса.       Альфа вошел на кухню вместе с Сехуном, который сидел у него на плечах.       — Джонин-а, ты плакал? Почему? — спросил осторожно Сехун.       — Кошмар приснился, — ответил омега.       — Папочка всегда говорил, что когда снятся кошмары, надо чтобы кто-то тебя крепко обнял, тогда сон забудется.       — Вот этим мы и занимаемся, — улыбнулся Чанель. — Я тут подумал, что вам сегодня в школу лучше не ходить, позанимайтесь дома.       — А…       — Позвони директору, скажи, что заболел, — сказал серьёзно Чанель. — Я буду спокоен, зная, что ты в безопасности.       — Ты думаешь, этот дом сможет надолго спрятать их? — спросил Крис, опуская Сехуна на стул.       — Хотя бы на сегодня, а потом мы обсудим этот вопрос с Джунменом, — ответил Чанель. — Нам все равно кому-то придется идти в ту деревню, где господин О спрятал своё завещание.       — Ты прав, — вздохнул Крис, погладив Сехуна по голове. — Будь умницей и слушайся Джонина. Нам пора, Джунмен ждет.       — А поцелуй? — спросил Сехун.       Альфа чувствовал, что под пристальными взглядами Джонина и Чанеля, его уши начинают предательски краснеть. Крис наклоняется к младшему и легонько чмокает того в щеку.       — Пошли, — кивает он Чанелю, но чувствует, как его тянут за рукав.       Стоило Крису обернуться, как его губ касаются маленькие сладкие губки Сехуна.       — Вот теперь иди, — шепчет омега, а Крис не может сдвинуться с места.       — Пошли уже, Ромео, — смеётся Чанель, утягивая старшего к выходу.       Сехун, все еще стоящий на стуле проводил альф взглядом.       — Ты его смутил, — сказал Джонин. — Так нельзя. Альфа должен быть сильным и смелым, а не смущающимся.       — Он слишком осторожен, словно я кукла, но я…       — Сехун-и, ты еще ребёнок, понимаешь? А Крис, он взрослый состоявшийся альфа. Ему тяжело. Он боится сделать тебе больно, природа очень зло пошутила над вами, но вы должны быть сильными.       Сехун сел на стул и посмотрел прямо на старшего.       — Расскажи мне, что значит, для омеги найти своего альфу.       Джонин растерялся, он не знал, стоит ли сейчас посвящать Сехуна во все тонкости взрослой жизни альфы и омеги. Но с другой стороны, лучше поговорить с ним самому, чем позволить Сехуну узнавать все из непонятно каких источников.       — Истиная пара — это альфа и омега, созданные Богом друг для друга, для продолжения рода человеческого, — выдохнул Джонин. — Альфа сильный, мужественный, его нарекли главой семьи, а омега — хранитель очага, он ведет хозяйство, воспитывает детей и помогает своему альфе оставаться непобедимым. Истинные альфа и омега узнают друг друга по запаху. Они друг для друга пахнут по особенному, они узнают этот запах из миллиона, потому что только он сможет помочь зарождению новой жизни. Где-то в 12-15 лет омега вступает в период созревания, появляются главные омежьи признаки.       Джонин замялся, он не понимал, зачем он сейчас все это рассказывает восьмилетнему ребёнку, но мозг твердил, что так нужно, чтобы Крис и Сехун в последствии не натворили глупостей. Ведь тяга младшего к его альфе была слишком очевидна.       — Самым главным и самым опасным омежьим признаком является течка, — выдохнул Джонин. — Это период, в котором запах омеги усиливается, заманивая в сети альфу. В этот период омега готов к продолжению рода, то есть к появлению ребёнка. Альфа и омега объединяются, и зарождается новая жизнь.       — А как они объединяются? — спрашивает Сехун и Джонин давиться воздухом.       Младший тут же подбегает к нему со стаканом воды. Джонин залпом выпивает воду.       — Время придет, и ты все поймешь, малыш, — говорит омега.       — А течка это больно? — спрашивает Сехун.       — Неприятно, — отвечает старший. — Но если рядом с тобой твой альфа, все неудобства забываются. Самый опасный нюанс течки в том, что она лишает омегу воли, чем могут воспользоваться чужие альфы. Поэтому существует множество способов скрыть течку от чужаков. Но тебе еще рано забивать этим голову, до твоей первой течки еще минимум лет пять.       — Джонин-а, а это нормально, когда омегу тянет касаться своего альфы, кожа жаждет его прикосновений, а губы так и тянутся к его губам?       — Это нормально, — отвечает Джонин, подавив волнение, что-то в словах Сехуна его настораживает.       Сехун ребёнок, его должны интересовать игры, развлечения, но не как не прикосновения альфы.       — Раз это нормально, тогда почему Крис не хочет прикасаться ко мне? — надул губки Сехун.       — Ну, у альфы немного другая психология, — отвечает Джонин. — Крис просто уже готов к продолжению рода, а ты нет. Поэтому он сдерживает себя, оберегая тебя для подходящего момента.       Сехун задумчиво смотрел в окно, неужели его любимый Крис будет мучиться еще пять лет? Почему такому идеальному альфе достался такой ребёнок, как он? В глазах скопились слезы.       — Ты чего? — подскочил к нему Джонин.       — Почему я не могу стать взрослым, для Криса, ведь я так его люблю.       Джонин обнял мальчика и медленно гладил того по голове. Он понимал, что эта любовь неправильна, аморальна, что все это бред, но он слышал, как беспокойно стучало сердечко маленького омежки в его руках, и думал, почему же два этих прекрасных человека должны так страдать?       Крис и Чанель молча шли к кварталу бет.       — Я поцеловал его, Чанель-и, — нарушил тишину Крис.       — Ну и что?       — Нет, ты не понял, я поцеловал его, как взрослого и мне понравилось. На мгновение я забыл, что у меня на коленях сидит ребёнок, я ужасен…       Чанель хмурился, но молчал, он не знал, что ответить другу, эта ситуация была так не обычна.       — Ты не ужасен, Крис, просто… Господи, я не знаю, как назвать ваши отношения. Я вижу, как он тянется к тебе, как ты тянешься к нему, может со стороны это кажется и диким, но все в вас слишком идеально. Я не вижу ничего плохого в том, что альфе нравится целовать свою омегу, а то, что омеге почти восемь лет, это ваше личное дело. Просто Крис, прошу тебя, думай в первую очередь о нем.       — Я стараюсь, — ответил старший. — Но, глядя на него, я забываюсь. Забываю о том, что он так юн, забываю о том, как отнесётся к нам общество, я просто люблю его, по настоящему, по взрослому и чувствую от него такую же любовь в ответ. Чанни, он очень умный, порой мне кажется, что он взрослее меня. Особенно, когда смотрит мне прямо в глаза, его ореховые глазки достают до самого сердца.       — Тогда просто люби его и будь рядом, а что дальше будет, Бог решит.       Парни постучали в дверь дома Джунмена.       — Доброе утро, — появился в дверях улыбающийся старший. — Проходите.       — Какие новости? — спросил Крис, переступая порог и замирая.       Чанель входит следом и ведет носом.       — Ну, здрасте, — показывается с кухни голова Кенсу.       — Мы не вовремя? — спрашивает Чанель, посмотрев на омегу.       — Нет, все в порядке, — улыбается младший. — Я сейчас выпью пару таблеток и все пройдет. Не рассчитал немножко.       — Ничего страшного, — спокойно говорит Крис.       Джунмен учтиво молчит, разглядывая альф. Все втроем они прекрасно чувствуют запах Кенсу, но если Чанеля с Крисом он не сильно беспокоит, то Джунмен держится из последних сил, стараясь не нарушить имиджа спокойного беты.       — Может, прогуляемся? — предлагает старший.       Альфы выходят из дома и идут к площади с фонтаном.       — Я оповестил Джесока, что взял вас на работу. Сказал, что определил вас в оранжерею, что вы ничем не опасны и будете заниматься садом господина О. Наш новый лидер туда не заходит, поэтому ему не будет известно то, чем вы будете заниматься на самом деле.       — А чем мы будем заниматься? — спросил Чанель.       — Искать завещание. Сехун что-нибудь знает о нем?       — Сехун-и говорит, как слышал от отца, что тот спрятал завещание в памятном месте, напоминающем о близком человеке. Мы думаем, что это та деревня, где он потерял младшего брата. Только Сехун не знает, где она.       Джунмен задумался.       — В том месте на данный момент осталось всего несколько домов, и я не знаю живет ли там сейчас кто-нибудь, — сказал старший.       — Ты знаешь, что это за место? — спросил Чанель.       — Да, господин О рассказывал о нем.       — Тогда надо немедленно выдвигаться в путь, — сказал Крис.       — Ну, — замялся Чанель.       — Что? — вопросительно поднял брови Джунмен.       — У Джонина вот-вот начнется течка, я хотел бы…       — Понятно, — улыбнулся Крис. — Ты хочешь быть рядом со своей омегой. Я думаю, мы с Сехуном отправимся в деревню, не хочу оставлять его одного дома во время ваших брачных игрищ.       — Очень хорошо, тогда я…       — Джунмен! — разнесся голос на всю улицу.       К парням на всех парах несся какой-то незнакомый парень.       — Там Чанхун… Кенсу…       Лицо Джунмена тут же побледнело, а кулаки сжались.       — Так, — сказал он, посмотрев на Криса. — Деревня находится на самом севере нашего района, добраться туда вы можете на машине, в ней же найдете карту и название. Ключи передаст вам вечером мой человек, а сейчас, простите, мне нужно бежать, пока этот урод ничего не сделал с моим Кенсу.       Джунмен сорвался с места, а парни смотрели ему вслед немного растерянным взглядом.       — Слышал, — сказал Крис, посмотрев на друга. — «Мой Кенсу», этот омежка времени даром не теряет.       — Ага, только не понятно, почему это Джунмен так рванул. Он же вроде как не должен быть в курсе течки Кенсу или у них настолько доверительные отношения?       — Это не наше дело, пойдем-ка домой, изучим карту местности, на случай, если вам с Джонином все-таки придется вытаскивать нас с Сехун-и из той глуши.