Попытка выжить

      Слезы медленно стекали по щекам, Сехун не мог остановить их. Он столько времени сдерживался, но сейчас не было сил. Хотелось кричать, но горло сжималось, и дышать становилось трудно. Он пытался быть сильным, пытался пережить весь этот ужас, но слова отца разбудили в нем ребёнка, которого он так тщательно прятал. Сехун, действительно, был еще совсем маленьким, беззащитным человечком. Только крепкие руки Криса давали понять, что он не совсем один.       Омежка прижался к груди альфы, глубоко вдыхая его запах. Течка все еще давала о себе знать, но Сехун понимал, что сейчас мечтает лишь о том, чтобы теплые руки Криса никогда его не выпускали.       — Сехун-и, успокойся, — шептал альфа.       С одной стороны он был счастлив, что мог прижимать к себе свое чудо, а с другой, ему было больно видеть слезы своего родного человечка. Крис никогда не задумывался о том, какого это терять родителей. Он их не знал, а из близких людей у него был только Чанель, которого он оберегал.       Крис осмотрелся, сейчас, когда рядом были все эти люди, в короткий миг ставшие самыми родными, Крис понял, что чувствует себя полноценным человеком.       Сехун плотнее прижимался к старшему, а Крис медленно гладил его по голове. Запах омеги сводил с ума, но альфа понимал, что внутри него рождалось лишь одно желание. И это было не желание обладать, а желание защищать, быть рядом, быть сильным, рядом с таким хрупким и родным человеком.       — Пусть поплачет, — улыбнулся Чонде, тихо покачивая в руках засыпающего Бекхена. — Так он сможет избавиться от той боли, что скопилась в его сердце.       — Нам придется вернуться в город, — сказал Чанель, перечитав письмо господина О, давно выпавшее из рук Сехуна.       — Да, — хриплым голосом сказал мальчик. — Тот сундучок, о котором пишет отец, в моем чемодане…       — Я собирал твои вещи, — сказал грустно Кенсу. — Я знал, что эта вещица была дорога тебе.       — Спасибо, — сказал Сехун. — Вот только как мы теперь вернемся?       Джунмен набрал какой-то номер.       — Алло, Джин, как у вас обстановка?       Был слышен беспокойный голос.       — Хорошо, хорошо, я понял. У меня к тебе просьба. Нам нужно пробраться в дом Джонина.       На том конце снова послышались причитания.       — Я знаю, что Джесок следит за домом. Придумай что-нибудь, там тайник с кодами.       Парень на том конце немного помолчал, а потом снова что-то заговорил.       — Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Джунмен. — Почему ты должен рисковать собой ради нас? Хорошо, обещаю больше не спорить, что там насчет внука президента?       Парень что-то говорил, а Джунмен внимательно слушал.       — Понял, я еще позвоню, будь осторожен.       — Что там? — спросил Крис, когда парень спрятал телефон в карман.       — Ну, — сказал Джунмен, погладив Кенсу по голове. — Ханчон устроил погром в городе. Он долго о чем-то ругался с Джесоком. До людей постепенно начало доходить, что все, что происходит в последнее время, было подстроено. Активисты общины приходили к Джесоку с просьбой показать им завещание господина О. Джин предлагает устроить акцию протеста, чтобы отвлечь людей Джесока от дома Джонина.       — Акция протеста, значит снова беспорядки, снова жертвы, — сказал грустно Джонин.       — Но у нас нет другого способа попасть в город, — вздохнул Чанель.       — А что насчет внука президента? — спросил Крис, прижимая Сехуна сильнее, ему не хотелось отправлять своего мальчика непонятно куда.       — Ханчон держит его в своем доме, больше ничего узнать не удалось, — сказал грустно Джунмен.       — Я не думаю, что ребёнка держат в заложниках, — сказал Чонде. — Он альфа, поэтому, по мнению оппозиции, должен поддержать их. Скорее всего Ханчон лично занимается его перевоспитанием.       — Господи, почему в этом мире все так сложно? — сказал Джонин.       — Потому что мир — отражение людей, в нем живущих, — сказал Чонде. — Беспорядок в судьбах, беспорядок в сердцах рождает беспорядок в мире, эта истина проста.       — Нам нужно отдохнуть, завтра предстоит сложный день, — сказал Джунмен. — Джонин, Кенсу, Сехун и Бекхен спят в машинах, вам нужно поберечь себя.       Омеги послушно забрались в машины, и только Сехун жался к Крису.       — Иди, ложись к Джонину, — улыбнулся младшему Крис. — В машине теплее. Ты еще не до конца оправился и можешь легко простудиться, а у тебя теперь есть важная миссия.       — Какая? — удивленно похлопал глазами Сехун.       — Спасти Чанель-и, — сказал Крис, целуя младшего в макушку.       — Ты мне так и не рассказал, что с ним происходит, — сказал Сехун, переведя взгляд на мило воркующих Джонина и Чанеля.       — Чанель-и болен, очень сильно болен. Он висит буквально на волоске. Его спасением могло стать лишь переливание крови, но не любой, а только принадлежащей его родственнику и обязательно омеге. Чанни не знал, что у его отца был младший брат. Поэтому последней его надеждой было рождение его ребёнка, который, появившись на свет омегой, смог бы спасти своего отца. А оказалось, что у его младшего дяди есть сын-омега и это ты, Сехун-и. Поэтому теперь у тебя есть шанс спасти своего брата.       — Тогда нужно спешить, я не хочу, чтобы Джонин и Чанель страдали, — сказал омега, заглянув в любимые глаза.       — Как только мы доберёмся до города и будем в безопасности, я обещаю, что свяжусь со своими знакомыми в городской клинике, и мы вылечим Чанеля, — сказал Чонде, опускаясь рядом с Крисом. — А теперь, Сехун-и, иди спать.       — Спасибо вам, — сказал Сехун, смущенно опустив глазки. — За все, а особенно за Криса.       Чонде улыбнулся и ласково толкнул мальчика в сторону машины.       — Не за что.       Сехун забрался к Джонину.       — Ну, ты как? — спросил старший омега, отодвигаясь и освобождая Сехуну место.       — Лучше, намного, — сказал Сехун. — Я понял, что нужно делать.       — И что же? — улыбнулся Джонин.       -Нужно просто быть тенью, нужно просто любить, нужно заботиться и быть рядом, чтобы папочка и отец, наблюдая с небес, гордились мной и радовались за нас с Крисом.       Джонин обнял слегка подрагивающего Сехуна.       — Замерз? — обеспокоено, спросил старший.       — Нет, все хорошо, — сказал Сехун, вдыхая сладкий запах Джонина, который за несколько дней стал слишком нежным. Может когда-нибудь и Сехун станет пахнуть вот так же, по-особенному?       Кенсу крепко обнимал дрожащего Бекхена, омега понимал, что сейчас совсем не он должен был быть тут, но раз альфы решили остаться на улице, значит, на то была причина.       Бекхен был весь в синяках. Казалось, на нем не было живого места и каждое движение отдавалось болью. Кенсу видел, как снова и снова огромные капли стекали по щекам старшего.       Омега представил, что пришлось пережить Бекхену в том доме, но старался не спрашивать ничего, видя, что старший не горел желанием что-то рассказывать, но…       — Знаешь, Кенсу, — сказал тихо Бекхен. — Мне его даже жаль.       — Кого? Хансоля? — удивленно спросил младший.       — Он, оказывается, столько всего держал в себе. Я знал его двадцать пять лет, но сегодня передо мной предстал совсем другой человек. Он защитил меня. Меня, который по сути ничего ему не дал. Господи, я снова и снова вижу, как он падает, и рубашка на его груди окрашивается в алый. Я чувствую себя виноватым.       — В чем? — непонимающе сказал Кенсу.       — Что убежал, оставив его там умирать…       — Но он заслужил.       — Кенсу-я, никакой, даже самый ужасный человек не заслуживает такой смерти. Он же умер, закрыв собой тех, кто еще несколько часов назад хотели свести его с ума.       Бекхен плакал, а Кенсу крепко прижимал его к себе, поймав серьёзный взгляд Чонде, который кричал о том, что сейчас он не сможет подойти к своей омеге, потому что двадцать пять лет совместной жизни не перекроют даже огромную истинную любовь.       — Почему ты не с ним? — спросил Джунмен, видя, как Чонде сжимает кулаки.       — Я ему сейчас не нужен, — ответил старший. — Сейчас мое присутствие сделает ему только хуже. Он должен пережить все это, я боюсь стать для него раздражителем. Я боюсь, что он может обвинить во всем меня. Знаешь, хоть Бекхен ничего хорошего не видел от своего мужа, но все-таки был привязан к нему. Иначе бы абсолютно ничего не заставило его быть рядом с ним столько времени. Это он с виду слабый и хрупкий, а на самом деле он очень сильный, он бы смог уйти, если бы захотел.       — Он смирился…       — Он привык, — перебил Джунмена Чонде. — Он любит меня, он хочет быть со мной, но все эти перемены расшатали его спокойствие. Сейчас, окажись я рядом с ним, именно я стану виновником всех его несчастий. Я слишком его люблю и не смогу видеть, как он потом будет винить себя за фразы, высказанные в отчаянии. Я потерплю, пусть он только снова придет в себя.       — Возможно, ты и прав, — пожал плечами Джунмен, вспоминая, как больно ему было, когда Кенсу в гневе обзывал его сумасшедшим, извергом, а потом плакал на его груди и просил прощения за свои слова.       — Хансоль был частью жизни Бекхена, а теперь эту часть вырвали, истребили насильно. Ему трудно это понять, если бы он сам отпустил его, эмоции были бы другими. А сейчас, сейчас ему нужно дружеское плечо, а не нежное любящее сердце.       Чонде откинулся на траву, заглядывая звездное небо. Всего несколько часов разлуки, чтобы потом сполна ощутить силу истиной любви.       — Что ты почувствовал? — спросил шепотом Чанель, когда они с Крисом улеглись на траве и смотрели друг на друга.       — Ты о чем? — спросил старший.       — Ну, Крис, какого это после двух дней мучений обнять его? — спросил Чанель.       Крис улыбнулся. Й- Рай. Я очень скучал, но знаешь, за всеми этими переживаниями и этой гонкой, я практически не почувствовал его до конца, его слезы разрывают мне сердце, я не могу видеть его таким.       — А его запах не теребит кое-что запретное? — спросил Чанель.       — Я не хочу переспать с ним, если ты об этом, — иронично заметил Крис.       — Почему? Течный омега…       — Это мой омега, — заметил Крис. — Я чувствую его. Он еще ребёнок и пусть у него появился дурманящий запах, пусть моё тело реагирует на него, но сердце знает, что еще не время. Да и Сехун прекрасно понимает это. Видимо старшие омеги хорошо на него повлияли.       — Это точно, — улыбнулся Чанель. — Джонин хоть и выглядит таким душкой, но может быстро вправить мозги.       — Испытал на себе? — усмехнулся Крис.       — Да нет, просто такое ощущение, что я знаю его всю свою жизнь. Он мое дополнение, он знает ответы на то, чего не знаю я, а я в свою очередь могу ответить на любой его вопрос. Мы как одно, но в то же время мы разные.       — Наверное, это особенность всех истинных пар, — улыбнулся Крис.       — Не а, — сказал Чанель, кивнув в сторону Джунмена. — это особенность только истинно-влюблённых пар.       Ночь постепенно накрыла лес, редкие птицы срывались с веток, нарушая тишину, Сехун поежился и открыл глаза. Холод сковал его тело, он нервно закрутил головой, осознавая, что находится в машине один. Омега выглянул в окно и, не обнаружив Джонина и там, вышел на улицу. Холодный ветер обдувал его тело. Сехун обнял себя.       Крис и Чанель спали на траве, прижимаясь друг к другу, Джунмен и Чонде тихо сопели рядом со второй машиной. Сехун осторожно прошел мимо них, заглядывая в окошко, Кенсу и Бекхен сладко спали. Нигде не было никаких следов Джонина.       — Куда он делся? — шепнул Сехун, пытаясь принюхаться.       Сильный ветер качал вековые деревья, было темно и страшно, но Сехун упорно шел на запах старшего, который слабо чувствовался среди лесных ароматов. Омежка понимал, что раз Джонин ушел никому ничего не сказав, значит, не лучшей идеей сейчас будет будить Чанеля. Забравшись в чащу, Сехун заметил фигуру, одиноко сидящую на краю большого оврага, на дне которого журчала небольшая речка.       Младший как можно тише подошел к старшему. Еще издалека Сехун понял, что тело Джонина слегка подрагивает.       — Джонин-а, — тихо сказал Сехун, замечая, как старший вздрагивает.       — Почему ты не спишь? — спросил старший, вытирая мокрые щеки.       — Холодно, — честно ответил Сехун. — Почему ты ушел? Тебе снова приснился кошмар?       Младший подошел ближе и обнял старшего за плечи, чувствуя, как дрожит его тело. Джонин молчал, а Сехун чувствовал, что Ким задрожал сильнее.       — Я… Мне страшно Сехун-и, — ответил Джонин. — Мне, правда снились кошмары, но проснулся я от резкой боли, пронзившей тело. Я думал, что сейчас все вокруг исчезнет, что меня разорвет на части. Я поднялся и вышел на улицу, свежий воздух вернул мне силы. В последнее время столько всего произошло. Знаешь, я успел миллион раз обвинить себя в своей беспомощности. Ведь я… Я бы не смог родить для Чанеля омегу, так не бывает. С первого раза ни у кого не получалось. Посмотри на господина О и Джунмена, на самого Чанеля и его брата, старший ребёнок в семье бета, это закон природы, а если бы не было тебя, что бы я делал? Кто бы спас моего мужа? Они хотят устроить беспорядки. Но Сехун-и, я не зря заикнулся о новых жертвах. Сегодня с мужем Бекхена расправились просто так, родной брат застрелил его, а что, если завтра вот так же он выстрелит в Чанеля? Сехун-и, я понимаю, что это лишь мои дурацкие страхи, но я никак не могу избавиться от них.       — Все будет хорошо, — говорил Сехун.       — Я уже не могу слышать этих слов, — сказал Джонин, затыкая уши. — Когда кто-нибудь говорит их, ситуация вокруг начинает ухудшаться. Лучше молчи.       — Прости, — сказал Сехун. — Пойдем в машину, там тепло, мы не будем спать, мы просто будем греть друг друга. Подумай о своем малыше…       — Какой из меня родитель, если я даже в первые месяцы жизни своего малыша не смог позаботиться о нем.       — Для этого у тебя есть я, — нарушил тишину тихий бас Чанеля. — Задача альфы оберегать свою семью, быть рядом в трудные минуты и поддерживать тебя во всем. Прости, что позволил тебе снова испугаться.       Сехун обернулся на голос. Чанель стоял позади них. Хотя он и говорил спокойно, его грудь нервно вздымалась, показывая то, что он много бегал.       — Сехун-и, иди к Крису. Ну и перепугали вы нас, — сказал Чанель.       — Прости, — сказал Сехун Чанелю, а потом повернулся к Джонину и, чмокнув его в щеку, тихо шепнул. — Ничего не бойся, у меня самый сильный брат на свете.       Омежка вытер мокрые щеки старшего и побежал к Крису, который показался между деревьев.       Чанель осторожно сел напротив Джонина и заглянул в его глаза.       — Что с тобой происходит? — спросил Чанель. — Не нужно повторять мне о том, что тебе страшно, скажи правду.       — Я… Мне приснилось, что ты разочаровался во мне, когда наш ребёнок родился бетой, назвал меня никчемной омегой. Сказал, что найдешь себе другого, кричал, злился, разбил какую-то вазу, было много крови, а потом ты упал… Я звал Чонде, Криса, Сехуна, но никого не было. Я был совсем один, а потом сердце больно сжалось. Я распахнул глаза, чувствуя, что задыхаюсь. Все тело пронзило болью. Я почувствовал, как в живот, словно кинжалом ударило, я шел, не различая дороги, пока не понял, что…       Джонин начал задыхаться, а Чанель судорожно осматривал его. Омега сидел на холодной земле, его штаны и рубашка были в пятнах крови.       — Что…       — Чанель-и, прости меня, я не смог… Я потерял нашего малыша…       Чанель непонимающе хлопал глазами и продолжал держать за плечи бьющегося в истерике Джонина.       — Я… Прости… Кровь, она была повсюду, я убийца, Чанель-и, я убил его… Я не достоин быть рядом с тобой…       — Господи, — шепнул Чанель, прижимая к себе младшего. По щекам альфы текли слезы. — Нет, ты тут ни при чем, это я во всем виноват. Тише, родной, я был эгоистом, я не подумал о том, что сейчас не лучшее время, что все эти скитания ни к чему хорошему не приведут. Прости, я думал только о том, как бы выжить, совсем не думая о тебе.       Чанель покрывал лицо рыдающей омеги поцелуями. Джонин дрожал в его руках. Сердце альфы обливалось кровью. Разве он не обещал защитить? Разве он не обещал, что будет всегда рядом? Если бы он сразу рассказал Джонину о своей болезни, тот бы так не переживал, хотя… Можно ли спокойно жить, зная, что твой родной человек может в любой момент умереть на твоих руках?       — Поднимайся, тебе нельзя сидеть на земле, — сказал Чанель.       Пак потянул омегу наверх и подхватил на руки. Джонин жался к старшему, он цеплялся за его рубашку. Чанель его не бросит, он не винит его, он…       — Я люблю тебя, понял? — шепнул Чанель. — Мы обязательно разберёмся со всеми проблемами. И у нас будет куча детишек, обещаю. Прости меня за то, что не оказался рядом, когда тебе было так плохо.       Крис и Сехун сидели у небольшого костерка.       — Запах Джонина потускнел, — грустно сказал Сехун. — Я почти не чувствовал его, когда был рядом. Ему очень страшно, ему очень больно, почему так? Почему из-за всего этого хорошие, любимые, родные люди должны столько страдать?       — Не нам это решать, Сехун-и, — сказал Крис, вглядываясь в темноту, пытаясь уловить хоть малейшее копошение. — Но мы должны приложить все усилия для того, чтобы изменить это.       — Что теперь будет?       — А что изменится? Разве Чанель-и станет меньше любить Джонина или наоборот? Они справятся, я верю в них.       — Это, наверное, очень больно, — поморщился Сехун.       — Родных людей всегда терять больно, даже если они даже не появились на этот свет, — выдохнул Крис, замечая среди кустов фигуру друга с младшим на руках.       — Вы почему не спите? — спросил Чанель.       — Вас ждем, — ответил Сехун. — Идите в машину, там теплее.       — А…       — Вам нужнее, — сказал Крис, посмотрев на Джонина.       В свете костра его кожа казалась ужасно бледной.       — Я нашел в багажнике теплую куртку, закутай Джонина, — сказал Крис, кивая в сторону машины.       — Спасибо, — тихо сказал Чанель.       — Чанель-и, — окликнул Сехун старшего. — У вас все еще будет.       — Спасибо, малыш. Я знаю, — сказал Чанель, подмигнув Сехуну. — Знаю.       Чанель осторожно лег рядом со спящим Джонином, поплотнее укутывая его во все, что попалось под руку.       — Малыш, родной, — шептал Чанель, не сдерживая слез. — Прости, прости, что заставил пройти через это. Я никогда тебя не оставлю. Мы выживем, просто нужно немного потерпеть.       — Иди сюда, — сказал Крис, распахивая свою кофту.       Сехун пододвинулся ближе и альфа укрыл его.       — А теперь спи, — шепнул Крис, подарив легкий поцелуй в щеку.       — Мне так хорошо рядом с тобой, — сказал Сехун. — Прости, что я был таким капризным, я больше так не буду. Я не буду провоцировать тебя. Я понял, какого это сходить с ума от желания, но в то же время понял, что все наши желания всегда исполняются тогда, когда для них придет время. Мы же сможем пройти через все это?       — Конечно, сможем, — улыбнулся Крис. — Когда мы вместе, мы сила, мы одно целое, мы жизнь. Я готов на все, лишь бы ты был счастлив.       — Мне ничего не нужно, у меня уже все есть, — сказал Сехун, уткнувшись в теплую грудь и вдыхая любимый запах. — Главное все это не потерять.       — Мы справимся, — кивнул Крис, закрывая глаза.       Утро было мрачным и дождливым. Джунмен открыл глаза, чувствуя настойчиво вибрирующий в кармане телефон.       — Алло, — тихо сказал альфа.       — Джунмен-а, у нас все готово. Как я и предполагал, многие готовы бороться против режима Ханчона. Когда вы будете в городе?       — Ну, — Джунмен огляделся. — Думаю, часа через два, я позвоню, когда мы окажемся у черты города.       — Хорошо, и да, Мён, мы собираемся начать беспорядки возле дома Джонина, а потом отправиться громить дом Ханчона.       — Значит…       — Да, у вас будет шанс добраться до внука президента. Только не советую посылать к нему бет или омег. Мальчишка вздорный, не каждый сможет его разговорить.       — Хорошо, мы подумаем об этом. До связи.       — Есть новости? — потянулся Чонде.       — Да, через два часа мы сможем пробраться в дом к Джонину, а через три у нас будет шанс переманить президентского отпрыска.       — Это хорошо, — сказал Чонде. — Мне кажется, или что-то не так?       — Сехун спит с Крисом, а где…       Чонде подскочил на ноги и кинулся к машине, обнаруживая пропажу, бледный Джонин, и не менее бледный Чанель жмутся друг к другу. Чанель тяжело дышит, а Джонин, наоборот, словно не дышит совсем.       — Черт! — кричит альфа. — Джунмен, мне некогда ждать, нужно в больницу, немедленно.       Крис и Сехун подскакиваю от крика старшего.       — Что…       — Что случилось ночью?! — подбегает к ним Чонде.       — Джонину стало плохо, он убежал, — говорил Крис. — Мы нашли его, они с Чанелем долго говорили, а потом вернулись. Запах Джонина снова изменился, они…       — Потеряли ребёнка, — закончил за альфу Сехун.       — У Чанеля приступ, у Джонина сильный болевой шок, — в панике говорил Чонде. — Сехун-и, садись в машину, ждать больше нельзя, иначе мы потеряем их обоих.       Сехун подскочил и тут же оказался в машине, сжимая руки дрожащих Джонина и Чанеля.       — Я… — хотел было что-то сказать Крис, но Чонде уже завел машину.       — Я позвоню, — крикнул он, срываясь с места.       Машина скрылась из вида, оставив перепуганных Джунмена и Криса и ничего не понимающих Бекхена и Кенсу.       — Что случилось? — взволнованно спросил младший.       — Мы можем потерять их…       Крис обессилено рухнул на землю. Почему же они не догадались ночью разбудить Чонде?