Попытка выжить

      — Дом, милый дом, — сказал Джонин, входя в свою гостиную. — Мы не были здесь всего немного, а мне показалось, что прошла целая вечность.       — Теперь все будет хорошо, — шепнул Чанель, целуя младшего в макушку.       — Думаю, нам всем стоит отдохнуть, — сказал Чонде.       — У меня мало места, — смущенно сказал Джонин.       — Ничего страшного, мы поспим все вместе, — улыбнулся Джунмен.       — Кенсу и Бекхен уже спят в одной комнате, мы присоединимся к своим омегам, а вы займете вторую комнату, все нормально, — улыбнулся Чонде.       Парни разошлись по комнатам.       Сехун и Джонин легли в серединку, альфы устроились по краям.       — Джонин-а — осторожно сказал Сехун. — У меня к вам есть предложение.       — Какое? — спросил старший, проведя по волосам младшего.       — Давайте продадим все наши дома, и купим один большой, и будем жить все вместе. Я так хочу, чтобы вы с Чанель-и всегда были рядом с нами.       — Я тоже думал об этом, — сказал Чанель. — Мы слишком привязаны друг к другу, мы не сможем жить по отдельности.       — Я не против, — пожал плечами Джонин. — Так будет веселее.       — Джонин-а, а мы вернёмся в школу?       — Обязательно, — сказал Крис. — Теперь все будет по-другому. А теперь спите.       — Вы уже вернулись? — спросил Бекхен, почувствовав руку Чонде на своей талии. — Все хорошо?       — Да, мы привезли Чанеля, Джонина и Се домой, — ответил старший альфа.       — А Ханчон?       — Он в тюрьме, теперь он точно оттуда не смоется, — ответил Джунмен. — К нему приставили двойную охрану. Завтра заседание суда, где ему, я просто уверен, вынесут приговор.       — А что будет дальше? — спросил Кенсу, повернувшись к своему альфе. — Вы думаете, он долго будет в этой тюрьме? Неужели он не найдет способа выбраться оттуда и начать мстить?       — Кенсу-я, что за мысли, ты не веришь в силу нашего правительства, ты не веришь нам с Крисом?       — Вам я верю, а вот тот человек, даже находясь в тюрьме, внушает мне ужас.       — Ничего не бойся, — сказал Джунмен, обнимая свою омегу. — Тот человек никогда не выйдет из тюрьмы, обещаю. Спи.       У здания суда собралось много народу, все жаждали попасть внутрь, потому что считали, что именно их показания могут стать решающими. Всем не терпелось узнать, чем же закончится эта многолетняя битва, неужели они смогут жить в мире, неужели их страну ждет новая жизнь?       К зданию подъехала машина, толпа немного разошлась и радостно загудела, наблюдая, как из нее вышли президент и трое парней. Люди видели в этих парнях свое будущее, свою безопасность и свою уверенность.       Крис, Джунмен и Чанель уверенно шли за президентом, вежливо кланялись народу. Все заняли свои места, и президент вышел к трибуне.       — Добрый день, сегодня очень важный день для нашего государства, сегодня мы с вами наконец-то посмотрим в глаза человеку, из-за которого мы и наши семьи много лет жили в страхе. Я сам прошел через все это, но не смог ничего изменить, а вот эти три парня решили бороться. И я благодарен им за это. Мне приятно осознавать то, что теперь именно они согласились возглавить три основных движения в нашей стране. Мы решили упростить систему управления в стране. Раньше у нас часто возникали конфликты на почве постоянной вражды между людьми, поэтому сейчас, мы решили организовать три комитета при правительстве, которые будут решать конфликты мирным путем, как это делают в других странах. Итак, с сегодняшнего дня в нашей стране существует комитет по защитам прав альф, который возглавляет господин Крис, комитет по защите прав омег, который возглавит господин Пак Чанель и комитет по защите прав бет, который вместе с кварталом бет возглавит господин Ким Джунмен. Комитеты начнут работу с завтрашнего дня и будут нести ответственность за мир между населением нашей страны. А сейчас, пришло время приступить к тому, для чего мы собственно здесь собрались, введите подсудимых.       Люди в зале загалдели, наблюдая за тем, как полицейские ввели в зал побитого, немного опухшего Ханчона и его ближайших соратников.       — Господин Ханчон прошлой ночью пытался сбежать от властей, — сообщил президент народу. — Чем усугубил свое итак не завидное положение. Что ж приступим к слушанию этого государственного дела.       Много народа хотело высказаться, с каждым новым выступлением Ханчон мрачнел. Он усмехался, сидя на скамейке и путался пальцами в своих волосах. В отличие от Джесока и Чанхуна, которые еще пытались что-то возразить, он молчал, понимая, что уже ничего не изменить. Все, кто был когда-то рядом с ним, сейчас либо сидят с ним на одной скамейке, либо перебежали на сторону правительства.       Крис, Чанель и Джунмен молчали до последнего. У них было много чего сказать, но разве их проблемы могли превысить горе простого народа? Дать возможность высказаться людям стало еще одним плюсом в копилку к их авторитету в городе. Они могли не говорить обо всем, что пережили в слух, все итак знали и гордились тем, что они смогли подняться против такой глобальной проблемы.       — Итак, — сказал президент, выслушав всех желающих. — Принимая во внимание все выше сказанное и улики, предоставленные суду, господин Пак Ханчон признается виновными и приговаривается к пожизненному заключению без права на амнистию.       Толпа радостно загудела, а Ханчон засмеялся. Хотя он и вел себя вызывающе, Крис, наблюдавший за ним весь процесс, видел слезы на глазах старшего альфы, это было отчаяние, настоящее, не поддельное. Крис не мог оторвать взгляда от этих глаз, потому что они напоминали ему Сехуна, от родства нельзя отказаться, а этот человек, как ни крути, был отцом его мальчика.       — Пойдем, — сказал Джунмен, похлопав младшего по плечу. — Все закончилось, теперь мы свободны.       — Мне не нравится его взгляд, — сказал Чанель, поежившись.       — Это просто безысходность, — сказал президент, подходя к ребятам. — Его жизнь теперь это камера с четырьмя стенами, не многие выдерживают этого. Посмотрим, сколько протянет он.       — Не хочу даже знать об этом, — поморщился Крис. — С сегодняшнего дня его больше нет в наших жизнях.       — Вот и правильно, — улыбнулся президент. — Теперь все будет по-другому. *семь лет спустя*       Молодой красивый омега несётся по улицам, перепрыгивая через ступеньки, перелетая через перила, то и дело налетая на прохожих. Он кланяется, извиняется, но бежит дальше. На его лице улыбка, он готов прыгать от счастья, прохожие улыбаются вслед такому задорному парню, некоторые с осуждением качают головой, но ему все равно. Еще пара кварталов и он будет на месте.       Омежка запрыгивает на последнюю ступеньку отъезжающего автобуса, проезжает пару улиц, выпрыгивает, увеличивая скорость.       — Криииииииииис! — тянет он, вбегая в большой дом. — Я дома!       Тишина встречает парня, и он заметно напрягается. Он проходит в гостиную и застывает с открытым ртом. Посреди комнаты стоит высокий красивый альфа, а на нем буквально повисли три маленьких омеги.       — Эй, мелочь, а ну отцепились от моего альфы, — возмущается Сехун, обращая на себя внимание деток.       Малыши тут же «отваливаются» от альфы.       — Сехун-и! — кричит один из них, и малышня тут же перебирается на омегу.       — Ай, Тао, только не на шею, нет! — вопит Сехун, пытаясь отодрать от себя маленького черноволосого омегу. — Ай, Лухан, ты оттоптал мне ногу, Минсок, даже не смей слюнявить мою рубашку!       — Сехун-и, не злись, — смеётся Крис. — Они же еще дети.       — Дети, да они не дети, они монстры, — обречённо говорил омега. — И вообще, что весь этот детский сад делает в нашем доме?       — Ну… — замялся Крис. — У меня было свободное время, поэтому я согласился присмотреть за Тао и Минсоком, Лухану все равно было скучно одному.       — А где их родители? — спросил Сехун, все-таки отодрав от себя маленьких омежек, которые тут же убежали играть в догонялки.       — Чанель и Джонин пошли на прием к врачу. Твой младший племянник так и не дает своему папочке спокойно спать.       — Эта беременность вымотала Джонина, — выдохнул Сехун. — Как тяжело носить в себе альфу. По его поведению еще внутри родителя можно сказать, что когда он родится, то поставит на уши весь дом.       — Точно, — улыбнулся Крис, обнимая своего мальчика.       — Чонде и Бекхен уехали к Исину, сегодня у них с Минхеком годовщина свадьбы. Бэкки решил, что брать Минсока с собой в тюрьму не лучшая идея, а Джунмен с Кенсу, ну…       — У Кенсу течка и они решили уединиться Иподарить Тао братика, — ответил Сехун, толкая своего альфу на диван и усаживаясь на его колени. — А мы с тобой самые подходящие няньки.       — Ну, мне же удалось научиться укрощать самого непослушного ребёнка, по сравнению с тобой Тао, Лухан и Минсок просто ангелочки, — засмеялся Крис, видя, как Сехун надул щеки.       — Я не ребёнок!       — Ах, да, прости, совсем забыл. Напомнить тебе, как ты в десять лет во время течки опустошил ларек со сладкой ватой?       Щеки Сехуна покраснели.       — Джонин еще долго извинялся перед хозяином за такого непослушного ребёнка.       — А сам-то, — фыркнул Сехун. — Чанель-и, принеси мне клубники, если я сейчас не съем хоть ягодку, я сойду с ума.       — Но ты… Ты пахнешь ягодами, Сехун-и, — сказал Крис, проведя носом по шее младшего, отчетливо чувствуя увеличивающийся запах.       — А помнишь, как мы неделю играли в шпионов. Джонина тогда удар чуть не хватил, когда он застал нас целующимися у себя в шкафу.       — Господи, каких ему трудов тогда стоило оттащить тебя от меня, — засмеялся Крис.       — Знаешь, все эти годы были такими тяжелыми, но мы справились, несмотря на все мои капризы и твои срывы, — сказал Сехун, целуя альфу в щеку.       — Мне даже не верится, что все это было с нами, — сказал Крис, прижимая свою омегу крепче. — Помнишь, как все начиналось.       — Не хочу даже думать об этом, тот страх за свою семью я не забуду никогда. Я благодарен богу, что ты со мной.       — Я с тобой навсегда, малыш.       Крис нежно поцеловал свою омегу. На кухне послышался грохот.       — Дети! — подскочил Сехун и рванул на звук.       Лухан, Тао и Минсок сидели на полу, все белые. Вокруг них повсюду была мука, а Тао, как старший, пытался разнять дерущихся Лухана и Минсока.       — Господи, за что мне это? — наигранно возмутился Сехун. — Крис, забирай их в ванную.       Альфа послушно потащил малышей отмываться, а Сехун принялся за уборку. На полу было много всякого мусора, среди него он заметил белый конверт.       — Откуда они его достали? — сказал Сехун, доставая письмо, вложенное в конверт, и тихо прочитал. — «Уважаемый господин О Сехун, поскольку вы являетесь единственным родственником господина Пак Ханчона, доводим до вашего сведения, что сегодня около трех ночи ваш биологический отец был найден мертвым в своей камере. Он вскрыл себе вены. Приносим свои соболезнования, с уважением администрация городской тюрьмы».       Сехун опустился на стул и еще раз перечитал письмо.       — А что это у Сехун-и так тихо? — послышался голос Криса.       Альфа появился в дверях, держа на руках Лухана, Тао и Минсок мельтешили сзади. Омега поднял глаза на старшего.       — Почему ты мне не сказал, что он умер? — спросил Сехун.       — Тебе бы стало от этого легче? — спросил Крис, поставив Лухана на пол, и подошел к Сехуну, опускаясь к нему в ноги.       — Но… Но я должен был знать, Крис!       — Прости, — шепнул альфа, обнимая младшего. — Это было три года назад, забудь. Я даже не знаю, откуда эти мелкие добыли это письмо.       — Мы вернулись! — послышался голос Джонина.       — Папочка! — радостно закричал Лухан.       — Крис, Сехун, вы где? — с беспокойством спросил Чанель.       — Здесь, — отозвался Крис, нежно коснувшись губ своей омеги. — Успокойся, все хорошо.       В кухню вошел Чанель.       — Оу, это все работа этих неугомонных? — присвистнул альфа.       — Да, — натянуто улыбнулся Сехун. — Я сейчас все уберу.       — Как сходили? — спросил Крис, выпуская из своей руки руку Сехуна.       — Наш малыш просто гиперактивный, вот и пинает своего папочку, — улыбнулся Чанель.       — Гиперактивный, говоришь? Кого-то мне это напоминает, — сказал Крис, выходя с кухни. — Весь в отца.       — Эй, что случилось, вы что поссорились? — спросил Чанель, смотря в спину уходящего друга.       — Не бери в голову, Чанель-и, все хорошо, — обнял брата Сехун. — Ты тоже знал, что Ханчон умер?       — Я… — растерялся Чанель.       — Значит, знал, — сказал младший. — А Сехун еще маленький, таких вещей ему знать не обязательно.       — Нет, ты не правильно все понял, — сказал Чанель. — Просто…       — Давай забудем, прошло три года. Просто мне интересно, много ли вы еще от меня скрыли, — сказал Сехун, откидывая в сторону швабру и убегая в свою комнату.       Его задело не то, что ему вовремя не сообщили о смерти биологического отца, его задело то, что родные люди что-то скрыли от него. Он всегда думал, что между ними нет секретов, а как оказалось, он много чего не знал.       — Сехун-и, — послышался нежный голос Джонина. — Можно я зайду?       — Проходи, — сказал младший, отворачиваясь к стенке, ему не хотелось ни с кем разговаривать, но прогнать Джонина он не мог.       — Ну, чего ты на самом деле? — улыбнулся Джонин, входя в комнату. Он забавно переваливался, напоминая колобка. — Что за детский сад, Сехун-и? Лухан, Тао и Минсок ведут себя и то серьезнее, чем ты.       Джонин осторожно опустился на кровать к младшему и погладил его по голове.       — На что ты обиделся? На то, что они не рассказали тебе о смерти вашего главного врага…       — Нет, — сказал Сехун, перебираясь головой на колени к старшему и осторожно поглаживая его большой живот. — На то, что родные люди, оказывается, имели от меня тайны. Мне казалось, что мы всегда все друг другу рассказывали. Как я могу теперь доверять им, если они скрыли от меня что-то одно? Значит они смогут скрыть что-то другое.       — Сехун-и, подумай, что ты такое говоришь. Разве доверие зависит от таких мелочей? Разве Крис за все эти годы не показал тебе то, что он достоин того, чтобы верить ему. Он любит тебя, Сехун-и, он просто не захотел, чтобы ты лишний раз расстраивался и переживал. Тот человек ведь причинил тебе столько боли. Зачем лишний раз напоминать тебе о ней? Твой альфа выдержал многое, он смог показать себя с лучшей стороны, он семь лет был рядом с тобой, он семь лет заботился о тебе, он семь лет сдерживал себя. Разве после этого ты не должен был верить ему, как себе? Поверь мне, он знает, что для тебя хорошо, а что плохо. Разве за эти годы он дал тебе хоть один раз усомниться в себе?       — Нет, — шепнул Сехун.       — Он столько лет заботился о тебе. И теперь, когда ты вырос, пришла твоя очередь заботится о нем. Теперь ты должен стать для него поддержкой, должен подарить ему заботу и любовь. Он ведь заслужил?       — Конечно. Я такой глупый, Джонин-а, наверное, Крис прав, я все еще ребёнок.       — Пора взрослеть, малыш, тебе уже шестнадцать, теперь ваша семья с Крисом настоящая, теперь ты стал тем, кем мечтал стать когда-то.       — Тенью, заботливым мужем, хранителем очага и невидимой поддержкой, — шептал Сехун. — Теперь я смогу доказать ему свою любовь.       — Не нужно ничего доказывать, просто покажи её и прими его любовь. Вы заслужили счастье.       Стук в дверь прервал беседу омег.       — Можно? — просунулась в дверной проем голова Криса. — Мы с Чанель-и приготовили обед, дети проголодались, идемте вниз.       — Да, мы идем, — сказал Джонин, поднимаясь.       — Крис, задержись на минутку, — сказал Сехун, виновато опустив глаза.       Джонин вышел и прикрыл дверь.       — Что-то случилось? — спросил альфа.       — Прости меня, пожалуйста, — сказал Сехун. — Я был не прав, я не должен был дуться, ты хотел сделать как лучше…       — И как всегда перестарался, — улыбнулся Крис. — Это ты прости меня. Больше я так никогда не поступлю, буду рассказывать тебе все, в мельчайших подробностях.       — О, я уже это представил. Тогда ты, наверное, не заткнешься, — улыбнулся Сехун.       — Придумай способ это изменить, — сказал Крис, притягивая свою омегу к себе.       — Кажется, я его знаю, — сказал Сехун, нежно целуя альфу.       — Дорогой, — сказал Джонин, когда они все собрались в столовой. — Я тут подумал, может нам взять Лухан-и и съездить куда-нибудь на недельку отдохнуть? Доктор сказал, что нашему младшенькому будет это полезно.       — Не плохая мысль, — подмигнул Чанель Крису. — Думаю, что нужно будет устраивать такие вылазки почаще. Завтра же продумаем маршрут.       В дверь позвонили.       — Это, наверное, Бэкки с Чонде, — сказал Сехун, поднимаясь и открывая дверь.       — Всем привет, — улыбнулся Чонде, поднимая на руки подбежавшего к родителям Минсока. — Скучали?       — Очень, — сказал мальчик, улыбнувшись.       — Проходите, — сказал Сехун. — Мы как раз обедали.       — Ох, нет, — выдохнул Бекхен. — Исин нас кормил на убой.       — Как они там? — спросил Чанель.       — Великолепно, я рад за них. Из них получилась замечательная пара. Исин светится, а Минхек как может, окружает его заботой. На них приятно смотреть.       — Исин сказал, что они планируют усыновить маленького альфу, уже почти собрали все документы. Мальчик очень милый и привязался к ним, — сказал Бекхен, на колени которого уже забрался Тао. — Они обещали, что скоро приедут к нам в гости.       Минсок зевнул на руках отца.       — Думаю, нам пора, — улыбнулся альфа. — Наши сорванцы засыпают, они вас, наверное, утомили.       — Да нет, они у вас ангелочки, — улыбнулся Джонин. — По сравнению с моим маленьким дьяволенком.       — Пап, — недовольно пробурчал Лухан. — Братик у нас хороший.       Мальчик подбежал к родителю и поцеловал его живот.       — Конечно хороший, — улыбнулся Чанель. — Наш маленький альфа.       — Еще увидимся, — сказал Бекхен. — Мальчики, попрощайтесь.       — До свидания! — хором сказали Тао и Минсок.       Вечер прошел в тихой семейной обстановке. Лухан носился по квартире, раздумывая, чтобы взять с собой в поездку к морю. Он то и дело перекладывал свои игрушки из чемоданчика в шкаф и наоборот.       Альфы что-то обсуждали в кабинете, а омежки сидели в гостиной и смотрели телевизор.       — Надеюсь, вы хорошо отдохнете тут без нас, — сказал Джонин, растрепав волосы Сехуна.       — Спасибо, — сказал младший, краснея.       — Слушай свое сердце и не торопись, — сказал Джонин. — Вы слишком долго ждали именно эту течку. Мы уже о многом говорили с тобой за эти годы, ты у меня умный мальчик, поэтому верю, что вы справитесь. Просто покажи Крису, как ты ему благодарен за то, что он выдержал всю эту муку и позволил тебе расцвести в полную силу. В этот раз ощущения будут другими. Твой запах уже наполнил весь этот дом, даже Чанель признал, что он стал более притягательным, более манящим. Ты вырос, Сехуни, а значит, должен сделать шаг во взрослую жизнь, иначе твой муж сойдет с ума.       Джонин улыбнулся, видя растерянность в глазах младшего. Он понимал, что Сехуну было страшно, что за все эти годы он научился мастерски контролировать себя, он мог бы и дальше мучить своего альфу, но это было бы не честно. Крис заслужил любви, настоящей, искренней, которую Сехун отдаст ему, всю без остатка.       — Вам не кажется, что вы засиделись? — сказал Чанель, выходя из кабинета.       — Да, пора спать, завтра нас ждут сборы и долгожданный отдых, — улыбнулся Джонин.       — Лухан-и, вон уже десятый сон видит, — сказал Чанель, поднимая сына с дивана, и понес его в комнату.       — Спокойной ночи, — улыбнулся Джонин.       Крис и Сехун остались стоять в большой гостиной. Они молча смотрели друг на друга, никто не решался сказать ни слова.       — Может, мне поспать в гостевой комнате? — спросил Крис.       — Ты не хочешь спать со мной? — спросил Сехун.       — Я боюсь, что не сдержусь. На этот раз все как-то слишком сильно ощущается.       — У меня тоже, но я хочу быть с тобой, — сказал Сехун, приближаясь к альфе и проведя носом по его шее.       Крис почувствовал легкую дрожь по всему телу.       — Пойдем спать, — сказал Сехун, потянув альфу в комнату.       Крис прижал Сехуна к себе, и они вошли в комнату.       — Идешь в душ? — сказал омега.       — Иди, один.       — Крис…       — Нет, правда, иди один, мне нужно подумать, — сказал альфа, целуя младшего в нос.       Сехун понимал, даже не так, он чувствовал все переживания своего альфы, он хотел чтобы Крис расслабился, откинул все свои сомнения, чтобы он шагнул к нему навстречу.       Омега ушел в душ, а Крис лег на кровать, и закрыл глаза. Он чувствовал, что его мальчик повзрослел, что теперь они настоящая семейная пара. Сехун вырос, превратился в прекрасную, манящую к себе омегу. Крис гордился тем, что у него такой красивый мальчик, к нему хотелось прикоснуться, его хотелось любить, его хотелось чувствовать.       Когда Сехун вышел из душа, Крис уже спал и чему-то улыбался во сне, омежка тоже улыбнулся, забираясь под одеяло к старшему и устраиваясь у него на груди. У них все будет хорошо, они же истинная пара.       — Я люблю тебя, родной, — шепнул омежка, закрывая глаза.       Утро встретило Сехуна ярким солнцем, звуком воды из душа и неприятным жжением в попе. Течка, снова эти ужасные дни. Омежка надеялся, что теперь они станут намного лучше.       — Завтрак готов, — послышался голос Джонина.       Крис вышел из душа, вытирая волосы, на нем было только одно полотенце.       — Ты уже проснулся? — спросил альфа.       Сехун нервно сглотнул, пробежавшись взглядом по идеальной груди любимого.       — Иди, умывайся и спускайся вниз, нужно проводить Джонина, Чанель-и и Лухана в отпуск.       — Х-хорошо, — сказал Сехун, подскакивая с кровати, и унесся в ванную.       Как только Сехун скрылся в ванной, альфа спокойно выдохнул. Все-таки за годы тренировки он мастерски научился скрывать свое возбуждение.       В доме было весело. Лухан радостно скакал по комнате, напевая какие-то песенки.       — Вот неугомонный ребёнок, — сказал Джонин, улыбаясь.       — Дай ему радоваться жизни, — сказал Чанель, обнимая мужа. — Его улыбка многого стоит. Вот подожди, скоро он станет красивым притягательным омегой, вот тогда ты с ним еще намучаешься, а сейчас он просто ангелочек, правда, Лухан-и?       Чанель поднял сына на руки и закружил в воздухе.       — Папочка, — сказал Лухан. — А почему у меня нет таких красивых глазок, как у тебя?       — Ну… — Джонин немного завис.       — Потому что нашего папочку пометил Боженька, — сказал Чанель. — Он у нас самый особенный на земле, таких омег надо чтить и уважать. Для них уготована великая цель, сохранять баланс этого мира.       — Оу, — удивленно вылупил глазки Лухан. — Наш папочка самый лучший.       Чанель поцеловал сына в щеку и отпустил на пол. Лухан рванул куда-то на второй этаж.       — Когда-нибудь он спросит меня, почему у нас в семье нет беты, — сказал Джонин. — Что я ему отвечу?       — Правду, — обнял мужа Чанель. — Скажешь, что было очень трудно и его старший брат не смог родиться на этот свет. Это не наша вина, дорогой, мы сами могли покинуть этот мир, но мы живы, у нас есть наши дети, с нами наша семья и все у нас будет хорошо.       — Я люблю тебя, Чанель-и, — сказал Джонин, уткнувшись в грудь старшего.       — И я люблю тебя малыш, — сказал Чанель, а потом повел носом. — Эх, чувствую, Крису придется не сладко.       — Они справятся, — улыбнулся Джонин. — Они оба ждали этого слишком долго.       — Лухан-и, куда ты меня тащишь? — спросил Сехун, когда младший притянул его на кухню.       — Хочу, — сказал омега, указывая пальчиком на банку с печеньем, которая стояла на верхней полке шкафа.       — Ты позавтракал? — с сомнением спросил Сехун.       — Да, — кивнул мальчик.       — А почему ты не попросишь родителей достать её тебе? — спросил Сехун.       — Они заняты, вещи собирают, ну, Сехун-и, я хочу печенье, — затопал ножками Лухан.       — Вот же ж неугомонное создание, — сказал омега, пододвигая стул и забираясь на него.       Сехун потянулся за печеньем, но голова слегка закружилась, омега уронил банку и полетел на пол, но оказался в любимых руках.       — Сехун-и, — взвизгнул Лухан.       — Все хорошо, малыш, Сехун-и, немного не рассчитал, — улыбнулся мальчику Крис. — Забирай-ка свое печенье и дуй в комнату.       Лухан поднял печенье и побежал в гостиную.       — Все в порядке? — спросил взволнованно Крис.       — Да, просто голова немного закружилась, это все слабость.       — Зачем ты сам полез? Нужно было меня позвать, — сказал альфа, все еще прижимая младшего к себе.       — Лухан-и хотел печенья, — пожал плечами Сехун.       — А ты мог сломать себе чего-нибудь, — сказал с укором Крис.       — Прости, — шепнул виновато омега.       — Ладно, проехали.       Крис поставил Сехуна на ноги.       — Лухан, хватит есть печенье, собирайся давай, самолет тебя персонально ждать не будет, — раздался грозный голос Чанеля.       — Чанель-и, не кричи на ребёнка, пусть ест, что хочет. Мы еще никуда не опаздываем, — возмутился Джонин.       Сехун и Крис переглянулись и засмеялись.       — Идиллия, — сказал Сехун.       — Точно, — закивал Крис.       — А вы чего это тут ржете? — появился в кухне Чанель. — Давайте, провожайте нас и займитесь делом. Не все нам одним мучиться, я хочу племянника.       Сехун покраснел и спрятал лицо на груди у Криса. Альфа, улыбнувшись, провел по волосам младшего.       Джонин что-то постоянно нашептывал Сехуну, от чего младший то и дело заливался румянцем, Чанель пытался взбодрить друга, а Лухан уплетал печенье.       — Ну, все, нам пора, счастливо оставаться, вернёмся через неделю, не разнесите дом, — улыбнулся Чанель, обнимая Криса.       — Чанель-и, я…       — Он вырос, Крис, — шепнул младший. — Теперь он твой, теперь вам можно все. Вы заслужили.       Джонин поцеловал в щеку сначала Сехуна, потом Криса, взял в свою руку Лухана, и они пошли к машине. Крис и Сехун еще немного постояли на пороге, провожая друзей, а потом зашли в дом.       — Будешь обедать? — спросил омега.       — Что-то не хочется, — сказал Крис.       — А чего тебе хочется? — спросил Сехун, посмотрев в глаза старшего.       — «Он вырос», «Он теперь твой», — повторял в голове Криса голос Чанеля.       — «Покажи ему свою любовь», «Стань его тенью», — шептал голос Джонина в голове Сехуна.       В два шага они оказались в крепких объятиях друг друга, губы вырисовывали огненные узоры, тела горели, каждое прикосновение отдавалось гулким ударом в сердце.       Все дни, когда нельзя было коснуться, нельзя было прижать, промелькнули перед глазами. Сейчас можно было все, поэтому Крис подхватил своего омегу на руки и понес в спальню, у них была целая неделя, чтобы заполнить пустоту, которая годами была в их сердцах. Любить можно, касаться нельзя… К черту все, сегодня можно все. Крис медленно опустил Сехуна на кровать, нависая сверху.       — Как же я тебя люблю, — шептал он, покрывая кожу омеги поцелуями.       Сехун прогибался от таких ласк, дыхание учащалось, тело дрожало, но ни за что на свете сейчас он бы не захотел, чтобы это все закончилось.       — Я тоже тебя люблю, Крис, — шептал омега, чувствуя родные руки, исследующие тело.       Казалось бы, они были вместе, казалось бы, они могли обнимать друг друга, целовать, но сейчас все было совсем по-другому. Крис ставил свои метки на любимом теле, запах его омеги сносил крышу, но он хотел быть нежным, сегодня и всегда.       Губы альфы снова находят губы омеги, а руки Сехуна разрывают в сторону рубашку альфы. Касаясь горячей кожи его груди, пальчики застывают на сосках, чувствуя, как они напрягаются от прикосновений, а Крис тихо стонет в поцелуй. Такая реакция раззадоривает омегу, он ведет пальчиками вниз, а потом возвращаются на могучую спину альфы.       Крис целует осторожно, лаская языком светлую кожу. Вкус ягод, сейчас он повсюду. Языком обводя соски Сехуна, Крис чувствует, как пальчики младшего впиваются в его спину, язык ведет дорожку к пупку, зарываясь в него и дразня.       Сехун готов кричать, когда альфа раздевает его, стягивая насквозь пропитавшееся смазкой белье и проводит рукой по напрягшемуся члену.       — Мой маленький мальчик, — шепчет Крис, целуя головку.       — Твой! — шепчет Сехун, прогибаясь. Омега и не думал, что это может быть так потрясающе.       Джонин говорил, что если все сделать в свое время, наслаждения нельзя будет передать. И он, черт возьми, был прав. Крис ласкал плоть младшего, слушая сладкие стоны. Ради этого стоило терпеть столько лет, сейчас они вместе, сейчас они одно целое.       Альфа смотрел на своего мальчика, который был так красив сейчас: мокрые волосы липли ко лбу, глаза были прикрыты, а грудь поднималась и опускалась под натиском сбившегося дыхания.       — Родной, мой, — шептал Крис, играя языком с плотью младшего.       — Крис! — прокричал Сехун, кончая.       — Тебе же понравилось, ангел мой? — дразня, шепчет альфа.       — Я хочу тебя всего, — говорит Сехун, ловя своими губами губы альфы.       — Обязательно, теперь ты от меня не отделаешься.       — А я и не хочу, — говорит Сехун, не отрывая взгляда от таких манящих глаз. — Хочу быть с тобой вечно.       Крис снова затянул омегу в поцелуй. Сехун вскрикнул и прикусил альфе губу, когда почувствовал в себе первый палец.       — Прости, — шепнул Крис.       — Нет, все хорошо, — ответил Сехун. — Продолжай.       Альфа, нежно целуя, добавил второй палец, растягивая омегу. Хоть смазки было достаточно, Крис боялся сделать своему мальчику больно, согнув пальцы, он услышал благодарный стон.       — Ах, Крис… Еще… Пожалуйста…       Пальцы альфы снова проходятся по простате, омега выгибается дугой, пальцы Сехуна сжимают плечи старшего.       Крис больше не в силах терпеть резко заменяет пальцы своим членом. Сехун кричит, но тут же стонет, стоит альфе задеть простату. Внутри узко и горячо, Крис не верит, что наконец-то он слился со своей омегой.       — Боже, — шепчет Сехун. — Это… Ах… Потрясающе… Крис…       Альфа срывается, вколачивая омегу в кровать, Сехун задыхается, пытается зацепиться за реальность, но её уже просто не существует, есть только он и Крис и никто им больше не нужен.       Альфа делает еще пару толчков, и они вместе с именами друг друга кончают. Альфа падает на грудь омеге, Сехун нежно целует его в макушку, чувствуя, как внутри набухает узел. Теперь они пара, истинная пара, теперь он весь без остатка принадлежит Крису.       — Ты не думай, что мы на этом остановимся? — шепчет Крис. — Ты у меня еще узнаешь, что такое альфа, сдерживающий себя целых семь лет.       — Я весь твой, — отвечает Сехун. — Дом огромен и у нас еще есть куча мест, где мне бы хотелось стать твоим.       — Кажется, нас ждет весёлая неделька, — засмеялся Крис.       — А ты как думал, — улыбнулся Сехун, целуя своего альфу.       — Наша любовь прошла через годы, думаю, небольшой секс марафон ей не повредит.       — А кого ты больше хочешь альфу или омежку? — спросил Сехун, заглянув в глаза своего мужа.       — Мне все равно, я буду любить свою семью любой.       — Спасибо, родной, что не оставил меня в том магазине.       — Как я мог? Ты же моя половинка, пусть иногда обидчивая, избалованная, психованная, но я люблю тебя.       — Ах, вот какого ты обо мне мнения, — наиграно надулся Сехун.       — А то ты не знал, — чмокнул его губы Крис.       — А ты… — хотел было возмутиться омега, но Крис осторожно двинулся внутри, задевая простату и все возмущения потонули в сладком стоне — Манипулятор.       Крис засмеялся. Сцепка длилась около часа, за это время они успели помириться, поругаться, испытать несколько оргазмов и миллион раз признаться друг другу в любви. На то они и пара. Это нормально для тех, кто действительно предназначен друг для друга.       Они попытались пойти против системы, попытались выжить. У них получилось, а значит, они заслужили свое счастье.