Реакция замещения

Парень под ним прогибается так, что впору заподозрить у него акробатическое прошлое. Мак держит левую руку у него на талии (твою же мать, как у мужика может быть такая талия?), чувствует, как под ладонью ходят ходуном чужие мышцы, видит, как две ямочки на пояснице то появляются, то пропадают. Гипнотизируют его, Мака, словно пятна Роршаха. Нет, в действительности его гипнотизирует весь процесс. Правой рукой Мак удерживает Уилла за плечо, чтобы не выскользнуть из него на слишком уж резком толчке. Вроде ничего особенного, редко когда можно вспомнить секс без постоянного возвращения члена в чей-то зад, но ему даже на одно гребаное мгновение не хочется покидать это тело. На спине, боках и бедрах Уильяма ядерными взрывами расцветают синяки и с каждой минутой их все больше — Маку хочется хватать, мять, сжимать, доказывая, что это его, что он может, что имеет право помечать это тело как ему заблагорассудится. Плохая идея, однозначно — стоит сказать об этом вслух, как Уильям развернется и не задумываясь даст ему в зубы. Он позволяет себя трахать, но не унижать, а признание своей принадлежности кому-то его явно унизит. Поэтому Мак молчит. Ну, как молчит. Рычит на выдохе, неразборчиво и безадресно матерится, хватает воздух и чем дальше - тем жадней. Это уже не секс, это соревнование, кто кого вымотает. Уилл явно не желает сдаваться, а Мак... Мак физически не может отступить и будет до бесконечности насаживать этого задиру на свой член, потому что иначе все это теряет смысл. Мак хочет выместить эмоции, только и всего. И у него все меньше хватает выдержки. * * * Пыль, жара, яркое солнце, песок, чужой язык, снова жара. Красота. На кислых лицах группы явно написано, как они относятся к восточному колориту с арабским акцентом. База вооруженных сил Соединенных штатов Америки в Багдаде, один из островков спокойствия в окружающем хаосе. Им нужно выехать через пятнадцать минут, но машин еще нет, нужно ждать, а до тех пор народ курит, обменивается колкими шуточками и обсуждает аборигенов — личный состав, который здесь не сменялся уже год. Их тоже обсуждали — Мак не раз и не два и не три ловит на себе взгляды солдат и офицеров. Любопытство, презрение, равнодушие — по нисходящей. Мак задумывается, а что будет, если Боб сейчас выкинет что-то смешное или непристойное, вот было бы здорово. Боб конечно, ничего не делает. Через кпп внутрь базы проезжает автоколонна — потрепанная, машины местами в хлам убитые, явно только из боя. От скуки Мак начинает разглядывать приехавших. Половина явно не относятся к солдатне — белые, но одеты, как моджахеды, оружие мощное, но не по уставу. - Англичане. К тому же наемники. Из-за них двоих наших... Мак поворачивается на голос. Один из приехавших парней, со снайперской винтовкой в руках, он и без того бы привлек внимание Мака. Он стоит вполоборота и докладывает кому-то из старших по званию. А потом вдруг поворачивается, по-звериному чуя заинтересованный взгляд — и стопроцентно попадает в Мака. Тот не успевает отвернуться сразу, а потом не делает этого, чтобы не показаться трусом. А потом — потому что не хочет. Они пялятся друг на друга секунд десять, это неприлично много, и остальные уже начинают замечать, поэтому Мак нехотя опускает глаза — будто рассматривает винтовку, а на самом деле — руки, что ее держат. Этим рукам мог бы позавидовать кто угодно, хоть плебей, хоть греческий бог — перевитые венами предплечья, узловатые суставы пальцев. Он и стреляет должно быть как бог. На ощупь они оказались не менее впечатляющи — рукопожатие у парня что надо. - Сержант Уильям Джеймс, сэр. Мак едва сдерживает смех, прежде чем представиться самому. * * * Стол под ними — хороший стол, предназначенный для комнаты офицеров — начинает подозрительно пошатываться. Краем глаза Мак успевает заметить, как его пистолет сдвигается к самому краю, а затем падает на пол. Мак на мгновение задерживает дыхание, останавливается и интуитивно ждет, что раздастся выстрел. Плевать на предохранитель, плевать, что он кажется даже не успел собрать пистолет полностью, перед тем, как Уильям заглянул сюда и поинтересовался, как дела. Как дела, блять. Как у них здесь дела? Да ничего. Вообще ничего. Они почти провалили операцию, они еле выбрались из района, где частей армии США почему-то нет. Двое полетят домой на лечение, Мак вообще не представлял, как ему теперь придется смотреть им в глаза. А самое поганое, что Боб теперь с ним не разговаривает. Только по службе, только в присутствие кого-то третьего из него удается вытянуть пару слов. И все. Как будто не понимает, что и сам во многом виноват. Ублюдок. Пистолет с грохотом приземляется. Не стреляет. Но почти незаметная задержка не укрывается от внимания Уильяма и он успевает повернуть голову и недовольно поинтересоваться: - Что? - Все нормально, - Мак на мгновение зажмуривается и заставляет себя отстраниться. - Повернись. Уильям пожимает плечами, разворачивается к Маку лицом и забирается задницей на стол. Он все правильно понимает — отклоняется назад, чуть задирает ноги. Мак нетерпеливо вставляет ему и грубо притягивает к себе. Уилл скрещивает ноги у него на спине и подается вперед. На его лице появляется понимающая ухмылка. Еще один ублюдок. Мак клянет себя, за то что не проигнорировал вопрос и просто не продолжил втрахивать этого засранца в стол — спереди это делать гораздо сложней еще и потому что он видит лицо Уильяма. Если минуту назад можно было вообразить, что это Боб. А наказать Боба хотя бы в фантазии — почему бы и нет? Но на него смотрит Уильям Джеймс и от его взгляда никуда не деться, даже если закрыть глаза — он давно отпечатался в подкорке и теперь всплывает с завидной периодичностью. Ему уже не по себе от того, как долго они здесь... снимают напряжение. Мак уже затрудняется сказать, кто кому надирает задницу. Уильям несет какую-то чушь про бомбы. Какие, к чертовой матери, бомбы? Мак не выдерживает. Рычит, притягивает к себе Уильяма, хватает за шею, наклоняя и зубами прихватывает его за загривок. Не примеряясь, не стараясь показать, что он только играет — кусает по настоящему, почти сразу чувствуя солоноватый вкус крови. Это пьянит куда сильнее, чем распяленное на столе тело и Мак начинает вбиваться в него с утроенной энергией. Уильям молча бьет его в бок, раз, другой — безрезультатно, Мак уже перешел адреналиновый порог и просто не чувствует ударов. Тогда Уильям что есть сил сжимает пальцами спину и бока Мака, прижимает к себе так неистово, что кажется, будто у кого-то, а то и у обоих сейчас ребра треснут. Уильям тоже кусается — его зубы проходятся по плечу и ключице — но кожу не прокусывает, а только оставляет свое метки. Не только ему придется страдать от множества синяков. Не сказать, что кого-то из них это хоть сколько-то волнует. Количество движений наконец-то переходит в качество — Мак ощущает нарастающее напряжение внизу живота. Движения становятся резче, быстрее, дерганей. Уильям это замечает, убирает одну руку со спины Мака, протискивает ее между их почти сжатыми телами и сжимает свой член. В ушах звенит, он и без того давно ничего не слышит, кроме своего и Уильяма дыхания, а теперь кровь в ушах стучит так, будто на базу идет воздушный налет. Может, снаружи и правда что-то взрывается, но Мак ни за что в жизни не остановится сейчас и не позволит остановиться Уиллу. Он его скорей убьет, чем даст уйти. Кстати, где там его пистолет? Что там их военный психолог говорил про игры с оружием в постели? Уилл начинает рвано подергиваться, его рука движется все быстрей, почти высекает искры из промежутка между телами. Мак успевает отследить, как Уильяма вдруг скручивает судорогой, он выгибается вопреки зубам Мака у себя на затылке и вместо шеи подставляет незащищенное горло. Зрелище кадыка, скачущего туда-сюда сводит с ума. Ощущение горячей спермы на животе подстегивает как лесной пожар. Мак впивается в тонкую кожу на горле Уильяма — не кусает, просто оставляет очень яркий засос. Рывком долбится еще несколько раз и чувствует, как из него начинает выплескиваться семя. Он из последних сил толкается вперед, почти впечатывая Уилла в стол — хотя бы так пометить территорию, хотя бы так. Перед глазами плывет. Мак не знает, почему еще может стоять — Уильям у него в руках слегка обмяк и не желает держаться сам. По ногам стекает остывающая сперма — нужно будет как-то незаметно добраться до душа. Жаль, что поодиночке. Уилл закрывает глаза и утыкается лбом ему в грудь. Мак не отдает себе отчета, зачем вдруг тянется к самой заметной метке, что он оставил на теле Уильяма и осторожно касается ее губами. * * * - Сержант Уильям Джеймс, сэр. Мак едва сдерживает смех, прежде чем представиться самому. - Ты снайпер? - он кивает на винтовку. - Нет, сэр. Сапер. Сдержаться здесь становится почти невозможно и Мак фыркает. - А зачем тебе чужой инструмент, сапер? - спрашивает Боб. Остальные шуткуют кто во что горазд. Мак молчит. - Чужих инструментов не бывает — с любым можно сладить, если руки из нужно места растут. На это и группа и приехавшие уже откровенно гогочут. Уильям тоже улыбается, продолжая смотреть в глаза Маку, затем словно машинально проводит рукой по лицу, вытирая пот. Мак едва не залипает. Он же сапер - это все объясняет. Впрочем, стрелять хуже от того, что он сапер, Уильям не обязан. Мак думает, что как-нибудь, в свободное время, проверит и то и другое.