Любовь и Ненависть

Проблемы родились вместе со мной. Так было всегда, и я, наверное, даже привык к тому, что жизнь моя не бывает простой, как у многих моих сверстников. Но этой весной мироздание решило, по всей видимости, добавить мне неприятностей. А то мне их, вроде как не хватало для гармонии. В самом начале весны я умудрился влюбиться. И был бы, наверное, счастлив, если бы любовь моя была разделенной. Но нет. Из огромного количества прекрасных девушек Вероны я избрал…свою двоюродную сестру, Джульетту. Нет, в этом не было ничего противоестественного. И быть может, я даже мог получить желаемое. Но вмешался злой рок – на моем пути появилось препятствие в виде Монтекковского слюнтяя, не понятно, чем привлекшего мою возлюбленную. Я потерпел поражение по всем параметрам: о моем существовании Джульетта забыла напрочь – теперь все её внимание, вся её любовь всецело принадлежали сопливому гаденышу. В какой-то момент мне казалось, что убей я Ромео – и внимание сестры снова будет принадлежать мне, но потом я представил, что она ощутит, увидев его мертвым, и отказался от мысли. Оставалось только завидовать удачливому сопернику, ревновать мою возлюбленную и в бессильной ярости строить планы возможной разлуки этой парочки. Но и этого мирозданию показалось мало. Едва потеплело, я обратил внимание на крайне странное поведение моей тетки. Много лет, которые я провел в её доме, она предпочитала не замечать меня: есть я – хорошо, если не докучаю вопросами, нет меня – тем лучше и спокойнее. А тут вдруг начала проявлять ко мне какое-то повышенное внимание. То спросит, отчего я такой мрачный, то попытается разговорить меня.… А на днях преподнесла мне цветок. Не могу сказать, что бы я ни любил цветов, но получать их от тетки?! Это выглядело как-то непривычно и ненормально. Я начал осознавать её намерения, когда мне с завидной регулярностью слуга начал таскать записки, написанные её почерком, весьма нежного и откровенного содержания. Вот чего мне теперь не хватало, так это дурацкой влюбленности моей тетки. И ведь нашла же в кого. Почему я? На этот вопрос ответа не было. Да и размышлять я предпочитал на более приятные темы, чем эта. Хотя приятного становилось все меньше и меньше. Тем временем, пока я упорно избегал любых столкновений с хозяйкой дома – что вообще, крайне непросто, учитывая место моего проживания, эта самая хозяйка всеми доступными ей средствами добивалась моего расположения. «нет, что бы Джульетта так меня желала, как теперь тетка» - много раз горько думал я. Но реальность была не такой радужной, как мечтания. Записки, цветы, разговоры – Леди не давала мне прохода. Как-то я попытался напомнить ей, что она замужем, а встревать между ней и графом мне не безопасно. На меня обиделись. Смертельно, разумеется. И целую неделю со мной не общались. Я выдохнул и расслабился. Рано. В конце недели все продолжилось на новом дыхании. Записки стали нежнее и настойчивее. Я долго собирался с мыслями: и согласиться не мог, поскольку любил Джульетту, и отказать напрямую тоже не находил в себе смелости. Все решил случай. В очередном разговоре с теткой я неосторожно ляпнул, что есть другая. Бог мой!!! Такой бури в моей жизни до этого не случалось. Я был твердо уверен, что либо сейчас рухнет потолок от её криков, либо появится её муж и четвертует меня, поняв, чем вызваны эти самые крики. Не произошло ни одного, ни другого. Вместо всего, что я успел вообразить, Леди, клятвенно пообещав узнать имя соперницы и устранить её, удалилась, хлопнув дверью так, что посыпалась с потолка штукатурка. Я остался наедине со своими мыслями. И мысли, надо заметить, были далеко не радужные. Я понимал, что узнай она имя соперницы, меня точно закопают. Джульетте-то она ничего сделать не решится – дочь все-таки, а вот отыграться на мне она всенепременно попытается. Тогда я принял решение всеми силами скрывать имя моей возлюбленной. Ради такой цели я даже завел ни к чему не обязывающие отношения с одной из девушек клана Капулетти – просто для маскировки. И ведь долгое время все верили в то, что она моя пара. Но кто-то добрый и находчивый донес тетке имя моей настоящей возлюбленной и, следовательно, соперницы Леди. Леди молчала долго. По всей видимости, удар оказался сильнее, чем я ожидал. Но все когда-то проходит. Прошло и потрясение. Я снова получил письмо от тетки. И хотел было выкинуть его. Наверное, надо было это сделать, но, увы, любопытство взяло верх, я развернул лист, исписанный её ровным почерком, и углубился в чтение. Чем дальше я читал, тем сильнее было мое удивление. «Милый мой мальчик, - писала мне она. – Узнав имя соперницы, я много думала. Разумеется, ты понимаешь, что при сложившихся обстоятельствах я никак не выполню свою угрозу. Как бы больно мне ни было, придется, видимо, признать поражение. Джульетте повезло: её любит такой преданный человек, Как ты, мой милый. Мне придется отступить, чтобы не рушить вашего счастья. Думаю, Джульетта не будет против – сыграем свадьбу. Ты ведь этого хотел, верно? Итак, завтра, в полночь… да-да, к чему откладывать? Вы с Джульеттой соедините ваши жизни перед лицом Господа нашего. Всегда твоя Л.К.» Я снова и снова перечитывал письмо, не понимая, как такое возможно. Я ждал любой реакции – гнева, мести – чего угодно, но не того, что мне предложат сыграть свадьбу с моей возлюбленной. Я ощущал себя самым счастливым человеком во вселенной в предвкушении самого радостного события моей жизни, и глубокую благодарность к тетке, сумевшей-таки понять меня и уйти с пути моего счастья. Идиот! Мне бы посмотреть на время венчания, предлагаемого теткой и задуматься, в чем подвох: ну какие нормальные люди играют свадьбу ночью?? Но я был слишком счастлив, чтобы видеть подводные камни в этом письме. В церковь я летел на крыльях счастья, не обращая внимания ни на какие препятствия, ведь всего через час моей женой станет та единственная, которую я люблю больше жизни. И вот церковь. Абсолютно пустой зал… даже это не смутило меня. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что в этом и надо было увидеть подвох, но нет. Тогда я был ослеплен пленительной мыслью о скором осуществлении мечты. Затаив дыхание, я наблюдал, как Она, одетая в платье неземной красоты, направляется ко мне. Священника я не слушал. Да и зачем? Я был занят созерцанием прекрасного зрелища. И хотя лицо её было скрыто вуалью, я был уверен, что все равно вижу каждую черту. Наконец, настал самый волнительный и долгожданный момент: священник предложил поцеловать молодую жену. Я откинул вуаль с её лица и…в оцепенении замер. Передо мной была не моя возлюбленная, а совершенная другая, почти незнакомая мне девушка. Я смутно помнил, как в далеком детстве мы вместе играли, но это было так давно.… А сегодняшней ночи она стала моей женой. Мир рухнул для меня. Я был женат. И женат не на той, о которой грезил. Теперь это никак поправить не представлялось возможным. Стоит отметить, что и девушка пребывала в состоянии шока. Не так она представляла себе свою свадьбу. Да и не меня видела своим суженным. Но её, также как и меня никто в этой истории не спрашивал. Так началась наша с ней жизнь. Нельзя сказать, что бы мы ненавидели друг друга. Но и любви в нашем браке тоже пока не наблюдалось. Я по-прежнему любил свою двоюродную сестру, а она тайно (как ей казалось), вздыхала по кому-то из дома Монтекки. История повторялась, только в данной ситуации мне не было смысла ненавидеть соперника. Так и жили. Не мешая друг другу. И только все начало налаживаться: оба почти смирились со своим положением, как снова вмешалась судьба. То был самый обычный день. Я снова получил письмо от тетки (век бы их не видеть!). В нем она «открывала мне глаза» на измену моей жены. Известие я воспринял равнодушно – мне итак это было известно. Заставлять её мучиться с нелюбимым мужем, то есть со мной, как-то не хотелось, равно, как и наблюдать её около себя. Я отпустил её. Она воспользовалась моим подарком. Почему нет? Письмо я уничтожил и решил, что тема закрыта, история кончилась, но нет. Два дня спустя, ко мне в дом явились люди от имени Герцога и объявили мне, что я повинен в смерти мальчика из дома Монтекки. Есть трое свидетелей, видевших, как я убил его. А за убийство я буду выслан из Вероны. Невероятно. Происходящее казалось дурным сном, но проснуться никак не удавалось. Неожиданно для меня, моя жена вступилась за меня – попыталась объяснить, что в момент убийства мы были вместе, дома.… Но трое свидетелей против одной её версии – и, я выслан из Вероны за преступление, которого не совершал. И, что самое невероятное, жена моя приняла решение отправиться со мной в изгнание. Странная женщина. Но я был ей сейчас даже благодарен. Все же, хоть кто-то знакомый в абсолютно незнакомом мне городе, куда меня выгнали – это лучше, Чем оказаться там одному. Мантуя. Наша свалка. Иначе я не именовал никогда этот городок. Туда отправляли больных, убогих и преступников, вроде меня ( впрочем, реально совершивших преступление тоже слали сюда), чтобы создать в Вероне ощущение процветания, отсутствие болезней и преступности. Первые несколько мы привыкали к новому статусу и пытались избегать контактов с больными. И если мне это удалось, то жена моя, попытавшись помочь кому-то из страждущих, подцепила какую-то лихорадку и всего за три-четыре дня «сгорела» от неё. Еще бы! Лекарей здесь не наблюдалось, а сам я помочь ей был не в силах. Итак, все было кончено. Я остался один в ненавистном городе, в компании собственных мрачных мыслей. Неожиданно для себя, я очень скучал по моей умершей жене, и все чаще мечтал о том, что могло бы быть, останься она жива. В те дни мне казалось, что хуже уже и быть не может, но, Бог мой, как я ошибся. Первое рождество в изгнании стало для меня богатым на весточки из дома. Первая пришла от Джульетты, на что я и надеяться не смел. « Милый мой братик, - писала мне моя возлюбленная. – Тебе одному только могу доверить самую невосполнимую утрату своей жизни.- Сердце мое замерло, едва я дочитал предложение. Воображение моментально нарисовало мне несколько картин, одна ужаснее другой, и мысленно я уже сорвался в Верону. - Два дня назад был убит на дуэли мой горячо любимый супруг, Ромео. – Нехорошо, конечно, но радости моей не было предела: соперник мертв. Омрачали эту самую радость два факта: я изгнан из Вероны без права вернуться, и смерть моего врага больно ранит мою возлюбленную. – С тех пор как ты уехал, милый мой Тибальт, матушка ведет себя совсем странно: все чаще запирается у себя в покоях, никого к себе не пускает.… А недавно, веришь ли, она плакала и кого-то звала. Удивительно, но кричала она твое имя…» Я отшвырнул письмо. Не хватало еще ко всем моим бедам читать про истерики тетки, стараниями которой, по всей видимости, я и оказался за пределами Вероны, в компании преступников и зачумленных. Ответ я сел писать спустя пару дней. Нужные слова никак не подбирались. Я понимал, что должен выразить сочувствие, но никак не мог себя заставить написать, что «скорблю по безвременно покинувшему нас…». Поэтому письмо не ладилось. Наконец, я пересилил себя и закончил абзац с соболезнованиями. Потом писал какие-то свои нехитрые новости и ни словом, ни полусловом не вспомнил о Леди, упомянутой в письме сестры. Ответ пришел быстрее, чем я смел рассчитывать. Она снова писала ко мне. « Милый мой братик… я знала, что ты один только меня поймешь. И благодарю тебя за поддержку. Знай, она мне сейчас ценнее всего на свете. Но пишу я к тебе на этот раз не о себе. Что до меня – со мной все будет хорошо. Знаешь ли, Тибальт, всего пару дней назад я слышала от матушки, что есть способ восстановить твое доброе имя и вернуть тебе право жить с нами, в Вероне… - я снова и снова перечитывал последе заявление и не мог поверить в то, что молитвы мои услышаны. – Однако, родной мой, она никак не хочет открыть мне этот способ.… Все время говорит, что сама станет писать к тебе, чтобы сообщить эту радостную весть. Так жди письма. А я пока буду с нетерпением ждать нашей встречи, мой дорогой братик!» - «мой дорогой» прошептал я её слова, сам не веря в то, что она такое написала. Я даже думать забыл про тетку с её способом вернуть меня в Верону. К этому моменту я вернулся, получив письмо, подписанное именем Леди Капулетти. « милый мой, - меня передернуло. Снова, будто в дурном сне все повторялось. Даже обращение. – Я знаю способ вернуть тебе доброе имя и право жить в Вероне. Мне одной известно, кто на самом деле явился причиной гибели некоего Амадео Монтекки, в смерти которого обвинен ты. Я готова восстановить справедливость, но, как ты понимаешь, дорогой мой, не задаром. – Тварь!!! - Вырвалось у меня. Очень хотелось уничтожить письмо и не вспоминать о нем, но это был последний шанс вернуться туда, где меня еще, быть может, ждала моя возлюбленная. Я заставил себя продолжить чтение. – Итак, мое предложение состоит в следующем; три дня, всего лишь три, ты будешь примерным любовником мне. Ради этого я готова приехать к тебе, в Мантую. Три дня. Не мне учить тебя, как надо ухаживать за женщиной. Уверена, в этом тебе нет равных и без советов. Ты выполняешь мое условие, я восстанавливаю твое имя и право жить в Вероне. Дай мне знать, если согласен. Впрочем, и в случае отказа извести меня. Всегда твоя благодетельница Л.К.» Я долго колебался: стоит ли принимать это предложение, и не возненавижу и я себя, приняв его. Но другого способа восстановить честь имени и вернуться, все равно не было. Промучившись с неделю, я сел писать согласие. Письмо до тетки дошло быстрее, чем мне того хотелось. Уже через три дня она была у меня. Не понимаю до сих пор, как ей удалось сбежать от мужа своего, но спрашивать я не стал. Следующие три дня превратились в бесконечный ад. Я не жил…существовал на грани кошмарного сна и не менее кошмарной реальности. Да, я ухаживал за теткой – цветы, комплименты, прогулки под луной. Меня тошнило от того, что я делал, но при ней я всегда улыбался и выглядел абсолютно счастливым. Она верила моему спектаклю. А мне именно это и было нужно. Я добился своего: тетка была довольна мной и клялась всеми богами, что поможет мне вернуться в Верону. Адский кошмар завершился её отъездом. Я принялся ждать обещанного. Первые два дня мне казалось, что надо мной посмеялись, как и в прошлые разы. Но нет. На этот раз я ошибся. Сперва я получил уведомление о том, что с меня сняты обвинения в убийстве. Затем, люди от принца навестили меня с сообщением о том, что я восстановлен в праве жить в Вероне. Итак, я вернулся домой. После года изгнания и всех несчастий, которые выпали на мою долю за это время, я был дома. Я не ошибусь, если с полной уверенностью заявлю, что больше всех была рада мне моя Джульетта. Но это уже совсем другая история