***
Подъем кадетов 104-го корпуса состоялся на рассвете. Они всегда вставали рано, все-таки строгий армейский режим господствовал в их обучении. Но именно сейчас Эрену это казалось особенно невыносимо. Стоит отметить, что обошлось без стараний Кирштайна. Хотя его ночная угроза была не так безобидна, как думал Джагер. Более того, теперь она казалась ему отчасти пророческой. Их ждал очередной зачет, на котором они должны были показать свою физическую подготовку. Однако этот день также знаменателен: половина пути их обучения останется позади. Они будущее, дороги назад нет. Каждый из них готов на все, ведь у них есть цель, к которой нужно стремиться. - Вкуснятина! – подошедшая к месту экзамена Саша с аппетитом впивалась в куриную ножку. – Только схватила рано, немного мясо недожарилось. Эй, почему вы так на меня смотрите? Разве что-то стряслось? Если так хотите, я могу ей поделиться! - Просто доедай быстрее… - высказала всеобщее пожелание Микаса. План испытания был известен всем: им предстояло преодолеть два этапа. Первый, как убеждали наставники, являлся основным и имел вид полосы препятствий. А второй все называли бонусным. Так, шутки ради. Неизвестность кадетов настораживала. Особо впечатлительные выдвигали свои предположения, мыслимые и не мыслимые, порой вгоняя своих товарищей в ступор. Ведь инструкторам не было абсолютно никакого смысла устраивать, например, соревнование по поеданию картошки. Все, кроме Саши, считали это пустой тратой времени. Она же рьяно утверждала, что сила солдата напрямую зависит от аппетита и вместимости его брюха. - Всем построиться, недомерки! Смирно! Кадеты встали по одной линии, не проронив ни звука. Они уже давно привыкли к обзываловкам наставника и научились пропускать их мимо ушей. Тишину лишь единожды прервал вздох Саши Браус, которая до последнего надеялась, что припрятанная позади нее курочка останется незамеченной. - Слушайте меня, слабаки! Сейчас каждый из вас, идиотов, пойдет к стартовой отметке и дождется моего сигнала. Вам понятно? - Так точно, сэр! Бревна, трубы, стены… Сил не пожалели сделать даже грязевую лужу, чтобы соответствовать полевым условиям. Больше всего не повезло тем, кто запутался в паутинке. - Давай, сопляк! Раз родился червяком, то и ползи как червяк! – подбадривал инструктор Шадис упавшего в грязь Жана. А кадету не хотелось оказаться на полях, поэтому собрав всю волю в кулак, он стал пробираться ползком через жижу. Что ж поделать, таков его путь в военную полицию. Тернистый и грязный. Зато сколько удовлетворения можно получить от обнимашек с чистеньким ухмыляющимся товарищем! Хрен тебе, а не извинения, Джагер… В самом деле, не к Микасе же лезть в таком виде. Вскоре Армин повторил незавидную участь Жана, и на этой ноте первый этап был завершен. По крайней мере, всем удалось добраться до финиша, чему Шадис открыто радовался. Похоже, что он не зря отдавал этой мелюзге свою душу с первого дня обучения. Но что же их ждет дальше? Рукопашный поединок? Коллективное маневрирование между домами? Неужели картошка?? - И так, поздравляю вас, болваны… Но это еще не конец! Сегодня мы подготовили для вас особую тренировку. Так что привыкайте, теперь вы будете видеться с ними чаще, - усмехнувшись, Кис Шадис повел молодых людей прочь от полосы препятствий. За поворотом здания на открытой площадке показалось «оно»… Инструктор давал последние напутствия своим ученикам, вооружил их устройствами маневрирования и клинками. - Дерзайте, солдаты! Ничего страшного кадеты не увидели. Перед ними стоял очень высокий деревянный манекен с мишенью на шее, ласково представленный Шадисом как мисс Пенелопа. Искусственная гигантеса, созданная преимущественно из ржавых гвоздей и ненужных досок, мрачно нависала над молодыми людьми и, казалось, была готова навалиться на них в любой момент. - Не смущайтесь, ребята. Она у нас девушка стойкая. - Да ладно? Вы должно быть шутите? – Жан окинул взглядом Пенелопу, с каждой секундой осознавая, что эта конструкция не только выглядит опасной, но и таковой является. Переглянувшись с товарищами, в первую очередь Марко, Кирштайн понял: он не один такого мнения. - И что, будем просто стоять и глазеть на нее? Будь эта махина живой, то она бы нас уже размазала! – отважный Эрен Джагер сделал шаг вперед. Зараженные его энтузиазмом Саша и Конни начали ходить вокруг манекена, не решаясь притронуться к деревянному гиганту. - И как нам достать до мишени? Рядом нет ни деревьев и здание далеко, - напрягал свою думалку Спрингер, намереваясь пойти на третий круг. - Отойдите, я сам ее убью! - Да, сейчас господин суицидник нам всем покажет, - огрызнулся Жан, прикрывая глаза ладонью. Ему срочно нужно абстрагироваться от тупости окружающих и придумать дельный план. Желательно очень быстро. - Понеслась! – Эрен на бегу выпустил клинки устройства маневрирования, зацепившись ими за плечи подставной гигантесы. С быстротой молнии он подлетел к ней, собираясь взобраться как можно выше, чтобы нанести заветный удар. Однако Пенелопа оказалась не настолько простой девушкой, как думал кадет. Страшно скрипя, будто возмущаясь наглости парня, она медленно двинулась ему навстречу. Накренившись, манекен заключил Эрена в деревянные объятия и повалил наземь, придавив своей тяжестью. Несколько секунд на тренировочной площадке царило молчание. Все взгляды были устремлены на поднявшееся облако пыли, откуда должен был показаться невредимый Джагер. Однако чуда не произошло, и встревоженная Микаса кинулась искать под обломками Пенелопы своего сводного брата, более не замечая ничего вокруг. Энни спокойно пошла за ней следом, обнажив мечи. Она хладнокровно поразила оружием мишень, которую так хотел достать Эрен. - Джагер, чертов самоубийца! – опомнившись, выкрикнул Жан в сторону погибшей гигантесы. – Я убью ее, убью! Тьфу ты…***
За окном стоял полдень. Это был один из многих дней мнимого спокойствия внутри стены Роза, когда Легион Разведки переводил дух после вылазки, чтобы с новыми силами дать отпор врагу. Но, даже находясь на людской территории, солдаты продолжали свою службу. Зализав раны, каждый из них стремился найти себе занятие. Кто-то благоустраивал их стоянку, нервно гоняя пыль со шкафов. Другие проводили время на стене, хвастаясь своими заслугами перед городскими защитниками. Тот, кто не успел укрыться от вышестоящих по званию боевых товарищей, был вынужден добросовестно исполнять мелкие поручения. Каждый из солдат старался отвлечься от пережитого ужаса, который они испытали на задании. В одной из светлых комнат штаба, видимо предназначенных для приема нежданных гостей, уединившись, сидел капрал Леви. Окруженный разбросанными на столе письмами, стопками чистой и исписанной бумаги он размышлял о последнем походе, запивая неприятные моменты глотками ароматного чая. До обеда капрал должен закончить написание своего доклада, а после проверить работу, вверенную подчиненным. И, будто для закрепления этих мыслей, Леви посмотрел сначала на приготовленный, но пока не подписанный, конверт, затем на белый лист, на котором его пером был запечатлен список делегированных дел. Капрал не знал, что внутри здания разразилась настоящая буря. Конечно, она не умела нагонять тучи и вырывать деревья, но была также опасна. Под ее порывами распахивались запертые двери, дрожали ставни и бежали люди, стараясь не попадаться ей на пути. Шаг за шагом она приближалась к своей ничего не подозревающей цели. - Леви, капрал Леви! – в комнату бесцеремонно ворвалась женщина со слезами на глазах. – Наконец-то я нашла вас! «Начинается...», - пронеслось в голове Леви. Он с невозмутимым видом отложил свой отчет и взял в руки чашку, устремив внимательный взгляд на собеседницу. Буря, всполошившая всех, носила имя Ханджи Зоэ. - Что случилось? – холодно спросил капрал, чувствуя, что тучи над ним сгущаются. - Нет, ну вы подумайте! – Ханджи в порыве гнева и обиды стукнула ладонью по столу. - Эти нелюди убили мою дорогую Пенелопу! Как они могли так поступить с моей девочкой?! Я столько сил, столько чувств вложила в ее создание! И стоило нам вчера покинуть стены, как Шадис прибрал ее своими загребущими ручонками!.. Долгая тирада о большой любви разразилась из уст Зоэ. Она мерила шагами комнату, негодовала, искренне изливая все, что творилось у нее на душе. Леви наблюдал за ней и сильно досадовал, что эта женщина тоже человек. Иногда так хотелось силой вставить ей на место мозги. Еще глоток… Чай заканчивался, а Ханджи все не унималась. Капрал предполагал, что люди, служащие в Легионе Разведки, отчасти психи. По крайней мере, большинство. Они либо приходят такими, либо становятся, конечно, если им повезло остаться в живых. Однако Зоэ была уникальной личностью. Временами казалось, будто крышу ей снесло с рождения. Причем полностью, до фундамента… -… Вот такие дела, капрал, - кончила Ханджи и, оперевшись о стол, жалобно посмотрела на Леви, ожидая хоть каплю сочувствия с его стороны. Он же одарил ее лишь ледяным взглядом и гробовым молчанием. - Капрал, вы как-то слишком безучастны, не находите? - Нисколько… - мрачно ответил Леви. Зоэ печально улыбнулась и приподняла очки, чтобы смахнуть непослушную слезу. Ничего от этих мужчин не дождешься, прямо всечеловеческая беда. В комнате стало удивительно тихо, и Леви поспешил воспользоваться моментом, чтобы вернуться к своим первостепенным делам, никоим образом не связанных со стенаниями Ханджи. «Нет, дорогой, ты от меня так просто не отделаешься!» - предчувствуя, что сегодня другой возможности может не предвидеться, Зоэ медленно и бесшумно двинулась в сторону Леви. Встав позади стула, она быстро обвила руками капрала и начала мурлыкать, прильнув к его уху: - Леви, не будь таким бессердечным, - Ханджи мягко теребила и гладила его рубашку. - Ты ведь прекрасно знаешь, как можно меня успокоить… «Черт, она мне вообще даст работать?!» - капрал перехватил ее беспокойную руку. - Я уже не раз повторял, что не разрешаю. Можешь быть уверена, завтра мой ответ не изменится. - Какая жалость, а я-то думала, что сегодня заслуживаю снисхождения, - Зоэ положила голову ему на плечо, сильнее стиснув грудь своей жертвы. – Капрал, а капрал?.. - Что еще? – прошипел Леви. - Может, передумаете? А то хуже будет… Капрал сомневался в том, что могло случиться нечто худшее, чем нехватка воздуха и ее последствия. Ханджи всегда слишком увлекалась, если она чего-то хотела. И когда принимала участие в споре тоже. Человек крайностей, сама чуть не сдохнет и другим спокойно жить не даст. Леви решил не отвечать, он все сказал и давно. Если до этой дуры не доходит, это не его проблемы. Порой с ней просто бесполезно разговаривать. В любом случае он не позволит жертвовать людьми ради исполнения навязчивой идеи этой ненормальной женщины. - Знайте, капрал, я вас предупреждала! – Зоэ резко накренила стул, удерживая его и Леви в очень шатком положении на задних ножках. – Полагаю, что вы не против свидания с полом? Эх, моя бедняжка Пенелопа… наверно ей было больно падать с такой высоты… Леви было глубоко плевать на злосчастный манекен. Ему не хотелось свалиться на пол, потому что лично он не занимался уборкой этого помещения. Следовательно, в добросовестности исполнителей ритуала чистоты капрал сомневался. И вообще, никому бы не захотелось навернуться и сломать себе шею. На таких мыслях капрал и держался, схватившись от неожиданности за Ханджи и зацепившись ногой за стол, который подпрыгнул от удара снизу. Покатилась чашка и разбилась вдребезги о пол, полетели бумажки, опрокинулась чернильница… - Зоэ, живо поставь меня на место! Какого хрена ты вообще ко мне лезешь, катись домогаться к Ирвину! - Кстати, а идейка-то ничего… - Зоэ оглядела результат своей затеи. Майор как-никак была «ученой» во всех смыслах. Ханджи просто души ни чаяла в гигантах, использовала все свои умения и безумные идеи, чтобы больше узнать о них. Возможно, она немного перегибала палку в своих стараниях, но ведь Зоэ работала на благо всех! Однако также она была не понаслышке знакома с разозленным капралом. Может, это было не так опасно, как разом встретиться с десятком гигантов, однако впечатление оставалось неизгладимое. Мало найдется желающих лишний раз испытать на себе убийственный взгляд коротышки Леви, когда он от души припечатывает тебя к стенке. И хорошо, если под рукой у него нет колюще-режущих орудий для пущего устрашения. Каждый руководитель должен уметь оценивать ситуацию и принимать молниеносные решения для спасения команды и собственной шкуры. В идеале предугадывать события, чтобы с успехом избежать проблем. Зоэ не нужно было мнение гадалки. Она прекрасно знала, что настало время тактического отступления. Поэтому, повинуясь пожеланию Леви, Зоэ резко тряханула стул, возвращая его в родную стойку. А на счет Ирвина… Да, пожалуй она об этом подумает на досуге. - Ладненько, хорошего дня, капрал! – Ханджи светилась доброжелательностью и, виновато улыбаясь, помахала рукой в знак прощания вконец озадаченному Леви, а затем вовсе скрылась за порогом комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. «Так, и что это было? Хотя, какая к черту разница…», - проводив психопатку взглядом, капрал измученно вздохнул и повернулся к рабочему месту. С закрытыми глазами, будто стараясь собрать остатки разбросанных мыслей в кучку, он потянулся к своему отчету. Под руку ему попалась неприятно влажная слипшаяся бумага. Леви лениво приоткрыл веки, дабы понять, во что он опять вляпался. Ладонь его была перепачкана, а бумага насквозь пропитана чернилами. Капрал осторожно отделил один из листков, держа за самый чистый угол, и приподнял над столом. Глаза его медленно округлялись, наблюдая, как черная жидкость маленьким ручейком устремилась вниз и каплей за каплей падала на деревянную поверхность. - Зоэ, твою мать! – раздраженный Леви бросил испорченный отчет и рванул к двери, по дороге наступив на разбитую чашку. – Только попадись мне, четырехглазая сволочь! Кожу сдеру! Придушу! Четвертую и скормлю твоим гигантам!.. В ответ на угрозы тишина, лишь легкий сквозняк разгуливал по коридору и посвистывал над ухом капрала. Кроме него на этаже больше никого не было. Он досадно выругался сквозь зубы, достал платок и попытался оттереть со своей руки пятна от чернил. Кто-то сегодня обязательно поплатится...***
Вечером после ужина кадеты решили обмыть свою первую победу. Хотя «победа» слишком громкое слово для утреннего события, да и пьянка ограничивалась лишь водой, соком и парой бутылок водки на весь корпус, припасенных добрым Райнером. - Сиди и не дергайся! – Микаса озабоченно обрабатывала ссадины, героически полученные Джагером в схватке с искусственным гигантом. - Отстань, я в порядке! – Эрен попытался отбиться от заботливой подруги, но притих, ощутив ее хмурый взгляд. – Честно, у меня ничего не болит… да и вообще, это лишнее… Армин улыбался смотря на своих друзей. Он был рад, что все обошлось благополучно. Да и смущенный взгляд Эрена веселил не только его, Жан только и искал подходящей возможности ударить по самолюбию раненого товарища. Райнер толкал речи под гулкие аплодисменты Берта и вписавшегося к ним Марко. Тем временем Браус и Спрингер открыли сезон охоты за спиртным, украдкой подкрадываясь к увлеченным разговором Имир и Кристе, которым доверили следить за сохранностью градусного напитка. Энни стояла на стреме и потягивала яблочный сок, желая держаться подальше от этого «дурдома». Дружеская и радостная идиллия разлилась по столовой кадетского корпуса. После первой бутылки все собрались в круг, чтобы сразу пустить ее в дело. Крутить поручили самому уважаемому человеку средь собравшихся – Марко, который сам вызвался, чтобы избежать участи простого игрока. Первый круг и бутылочка показала на Кирштайна. «Молоток, Бодт! – глаза Жана загорелись пламенем надежды. – Пожалуйста, боженька, пускай это будет Микаса… Микаса… Микаса!..». Кирштайн был готов наречь Марко не только другом и боевым товарищем, но и персональным любовным талисманом. Если бы бутылка чуть-чуть не переехала… Они с ужасом смотрели друг на друга. Гул и улюлюканья вокруг них все нарастали, а напившийся Конни, охота у которого закончилась весьма удачно, во все горло орал с соседнего стола «Горько!», призывая участников соблюдать правила игры. И ни одной сочувствующей души. - Что могу сказать… - Жан поднялся не в силах продолжать смотреть на выбор бутылочки. – Момент истины настал Джагер… - Что ты такое несешь? – Эрен встал и начал испуганно пятиться от подступавшего к нему кадета. Кирштайн с улыбкой сумасшедшего шагал ему навстречу, а Джагер отступал назад, стараясь не сокращать расстояние между ними. Однако столовая не безгранична и вскоре Эрен уперся спиной в стену. – Жан, ты ведь не серьезно, правда? - Как знать… Но честь свою я обязан отстоять… - Не подходи ко мне, придурок! – Джагер внутренне сжался, когда Кирштайн преградил путь к отступлению, поставив руки по обе стороны от него. - Прекращай визжать и ломаться! Как баба, честное слово… - Жан осекся. Чертов Эрен, будто ему от этого легче. Ничего, от пары секунд позора еще никто не умирал. Наверно… Главное представить эти прекрасные темные глаза, черные локоны и желанные губы. – Сейчас быстренько провернем, и все закончится. Легко сказать, вот только, сколько Кирштайн не взывал к своей фантазии, образ Микасы никак не ложился на стоявшего перед ним Эрена. А чем дольше он оттягивал и воображал, тем сильнее сводило желудок и подкатывало к горлу. Ладно, если уж блеванет, то хотя бы в правильном направлении. Когда Жан мужественно начал склоняться над опешившим Эреном… Когда Акерман изо всех сил старалась вырваться из цепких рук других кадетов… Когда публика вновь загоготала в предвкушении… Именно тогда здание затряслось от хлопка настежь открывшейся двери. По воздуху расползлись волны негативной энергии, которые заставляли всех присутствующих замолчать и обратить внимание в сторону их источника. На пороге застыл человек, хмурый и недвижимый. Он стоял словно призрак, вернувшийся к свету из царства тьмы, и внимательно осматривал всех своим ледяным взглядом. Каждый, кто напрямую встречался с его серыми глазами, хотел провалиться сквозь землю. - Ик, а мы вроде уборщика не вызывали, - робко подметил пьяный Спрингер. Человек вошел внутрь и поставил на пол ведро с водой. Поправив на голове белую косынку, прикрывавшую темные волосы, и немного приподняв на нос вторую, скрывавшую его лицо, оставляя открытыми только метавшие молнии глаза, он экипировался в перчатки и готовил к бою принесенную им швабру, набрасывая на нее отжатую половую тряпку. - Ублюдки, вы какого хрена здесь такой свинарник развели?! – злобно осведомился пришедший. Отделавшись от первого впечатления, Кирштайн облегченно вздохнул. Не только потому, что все напрочь забыли про него и Джагера. Просто теперь, наблюдая за оценивавшим размах их гулянки невысоким пареньком, он испытывал не тот благоговейный ужас, а скорее успокоение, настолько комично тот выглядел. Хоть Жан его не узнал, и явился нежданный гость без куртки с эмблемой, но Кирштайн не сомневался, что этот нервный бедолага был дежурившим кадетом. - Не парься так, приятель, - успокаивающе обратился к нему Жан. – Мы как закончим, все приберем. - Разумеется, Шадис проследит, - пообещал новоявленный кадет, угрюмо уставившись на Кирштайна. – Кто здесь Джагер? - Да вот он… Жан указал на стоявшего позади него Эрена. Парень в маске одарил Джагера убийственным взглядом и тот с еще большим усердием вжался в стену, проклиная про себя сдавшего его Кирштайна. Он чувствовал, что с этим типом что-то не так. Его брезгливость, его тон… Будто собравшиеся здесь ему не ровня, а сбежавшиеся тараканы. А еще Эрен инстинктивно ощущал его руки, сдавливавшие горло, да так ярко, что позабыл дышать и раскраснелся от нехватки воздуха. - О, смотрите, новая девчушка засмущала нашего героя! - Этому пацану больше не наливать, - «уборщик» покосился в сторону Спрингера. - Полит нещадно полуденное со-олнце… И я жду, смотря на яркий свет… Что ты придешь, ведомый дланью Бо-ожьей… Под звон колоколов, с победой, на коне... - Достаточно, - один точный удар шваброй и распевшийся Конни с довольной гримасой развалился на столе, потеряв сознание. – А теперь разберемся с тобой… герой… Издевательски процедив последнее слово, дежурный, как предпочитал о нем думать пораженный Кирштайн, начал наносить быстрые и точные удары мокрой шваброй по Эрену. Порой ему даже удавалось их блокировать, но тут же получал за это ощутимый пинок по более чувствительным местам. И не то, чтобы его противник сильно хотел покалечить Джагера, скорее раззадорить, чтобы получить реальный повод выбить из него дух. - Ты отвечать мне собираешься или дальше будешь поражать своей хреновой защитой и беспомощностью? – получив очередной удар в живот, Эрен согнулся и присел на одно колено. - Что я тебе сделал? - Как сказать, Джагер… Жизнь вообще штука несправедливая. Да и объяснять нет желания, так что мучайся в неведении. «За добротный стол… за любимую чашку… за испорченный отчет… за вынос мозга и женские истерики!», - мысленно перечислял зачинщик спайринга, вновь обрушив град ударов на несчастного Эрена. Объяснять что-то этому слюнявому недомерку, нет уж избавьте. Совесть тихонько точила свои когти, ведь в идеале на его месте должна быть Ханджи. Но, если по чести, рука на эту чертовку бы не поднялась. Хотя бы потому, что ведьма тоже женщина. К тому же давненько капрал никого не воспитывал, особенно глупых детишек. Почти наверняка Ирвин не одобрит сие воплощение вскользь данного совета «не держи эмоции в себе». Но и черт с ним, с командиром… Больше не будет бросаться идиотскими идеями. К тому же может никто и не узнает. Уж он-то, Леви, точно добровольно не проговорится. Эрен изрядно запыхался. Закрывая руками лицо, он выжидал, когда его противник откроется или устанет. Но словить момент у юного кадета никак не получалось, по неопытности все казалось для него слишком быстрым, а голова все еще трещала после утренней тренировки. И почему он теперь стоял промокший с головы до пят, Эрен осознал не сразу. Джагер удивленно ощупал рукава куртки и брюки, растерянно потрогал влажные волосы, а затем поднял голову на стоявшего с пустым ведром неузнанного им Леви. - Похоже, я немного перегнул, - капрал удовлетворенно смотрел на плоды своих трудов. – Тебе все еще интересно за что? - Честно говоря, уже не очень… - В таком случае праздник окончен, ищите тряпки и драйте пол! – приказал Леви, кинув ведро к ногам кадетов, потом подошел к спавшему Спрингеру. – Тебя это тоже касается! Капрал поднял Конни за воротник, но реакции от кадета не последовало. После пары отеческих оплеух ничего не изменилось. «Нажрался, так нажрался…», - хмурясь, решил Леви и конфисковал стоявшую возле Спрингера недопитую бутылку. Очухается, все равно не вспомнит. А ночь, как говорится, длинная, авось пригодится. - Ммм… ты такой сладкий… иди ко мне… - услышав женский голос, капрал повел бровью и медленно наклонился. Под столом, на котором разлегся Конни, калачиком свернулась Саша и бормотала что-то в полголоса, обнимая буханку хлеба. - Барышня, надеюсь, ты там не со мной разговариваешь? - Вкусный… ммм… такой мягкий… - проснувшись, Браус потерла глаза и уставилась на капрала. – Это ты! Саша с ловкостью дикого зверя выскочила из-под стола и, вцепившись в рубашку Леви, чуть приподнимая его от пола, безумно рычала: - Ты спёр мой пирожок! Порву и съем! Пьяно скалясь, Браус держала свою добычу и собиралась откусить свежей плоти. Однако с той же мыслью она рухнула обратно на пол. Вновь за этот вечер ей ударил в голову алкоголь, и на сей раз не обошлось без стараний Леви. Как знал, что бутылка пригодится, но не думал, что так скоро. Женщины и правда ненасытные создания, но раз гиганты его не растерзали, то и от этих тварей отобьется. В конце концов, он самый сильный, быстрый и, черт его дери, «везучий»… - Страх-то какой! Имир, с Сашей все будет хорошо, правда? – Криста испуганно прижалась к подруге, а та успокаивающе гладила ее по голове. - Конечно, чтобы пробить ее тыкву надо что-то потяжелее… Вконец обалдевший отряд кадетов провожал Леви до двери настороженными взглядами, в полной тишине, надеясь, что этот странный парень не надумает остаться. Джагер-то все равно морально готов сдохнуть, а они еще пожить хотят. И ради этого, толпа была готова принести своего товарища в жертву растворявшемуся во тьме демону. - Это вам за Пенелопу, мелюзга…***
Капрал Леви подходил к штабу. Никто не заметил, как он уходил, никто не увидит, как возвращается. По крайней мере, сам капрал на это очень надеялся. Учитывая позднее время, у людей могло разыграться воображение. И как потом безнаказанно доказать, что он отлучался на свидание не с девушкой? В армии состоял еще один человек, помимо Ханджи, который старался вывернуть душу капрала наизнанку. Но в отличие от большинства, имел на то полное право и всегда оставался безнаказанным. Он хотел знать все, что Леви держал в себе. Однако, каждый раз получая из рук солдата отчет после очередной вылазки, в которой погибали товарищи, слышал один и тот же ответ: «Я в порядке!», а затем капрал молча удалялся с потерянным взглядом и немой болью. И следующие несколько дней Ирвин старался по мере сил приглядывать за своим подчиненным. Он знал, что люди способны на глупости, хотя никогда не сомневался в Леви. И постоянно, если замечал за ним малейшие отклонения в поведении, Ирвин находился на иголках. Леви издалека приметил очертания фигуры, поджидавшей его у дверей. Видимо командир опять решил поиграть в няньку. И что ему неймется на ночь глядя. А смотрит так осуждающе, словно уже все знает. «Неужели шпионил?», - подумал капрал, потянувшись к дверной ручке. Ирвин оборвал попытку войти в дом, встав между входом и Леви. Еще один гигант нашелся… - Что делал? - Гулял, - холодно отрезал Леви. - Где был? - Не твое собачье дело! - С кем пил? - Завались, Ирвин! Что за допросы с самого порога ты мне устраиваешь?! – капрал попытался обойти Смита. – Двинься уже, чтоб тебя!.. - Ты не ответил. - Ходил в кадетский корпус навестить Шадиса. Доволен? – Леви злобно исподлобья посмотрел на командира. - А сейчас я тебе наваляю, если не пропустишь в душ! В такой просьбе командир отказать не смог. Хотя он не представлял, что вдруг понадобилось Леви от Шадиса. Все-таки на некоторые вещи стоило закрывать глаза. Леви лежал на кровати и думал, что ни за какие шиши, даже если доживет до старперского возраста, он не пойдет преподавать в кадетском корпусе… Никто его не заставит: ни Ирвин, ни тем более Шадис, ни говоря уже о командных вершках. Хотя нет, последние-то как раз могут… Но не суть... Капрал, вспоминая этот странный день, был готов молить Бога, чтобы эти чертовы кадеты никогда не пошли служить в Легион Разведки. Успокаивало его только одно: выпуск еще не скоро…