«…Но у края, в кольце занесённых мечей, Если дрогнет душа, я почувствую вновь Побратима ладонь у себя на плече…» М. Семенова
— Эван! — мальчишка влетел в камеру, едва вписавшись в проем решетки. — Хей, парень, ты прямо как ураган! Что за спешка? — Эван приподнялся на кровати и уставился на нежданного гостя. Гайз ухватился за прутья, пытаясь отдышаться. — Там Дюрер… и он ужасно зол… Я не хотел попадаться ему на глаза… но оттуда некуда свернуть… и я никого не знаю в этом коридоре так хорошо, как… —…как милягу и добряка Эвана, которого ты разбудил, — увидев, что Гайз окончательно смутился, парень рассмеялся и махнул рукой, приглашая садиться. Мальчишка широко улыбнулся, направившись к нему: — Эван, а знаешь… В коридоре загрохотали шаги, сопровождаемые ударами кнута по решеткам: Дюрер и правда был в дурном настроении. Гайз обреченно вздохнул и плюхнулся на кровать, но, тут же передумав, вскочил. — Я пойду… все равно он увидит, подумает, что… — Парень, почему от тебя столько шороха? — Эван снова засмеялся. Как можно веселиться, когда через минуту здесь будет это чудовище? — Иди сюда, — он встал и указал на свое место на кровати. — Что? — Ложись и накройся одеялом. Я не такая важная шишка, чтобы старина Дюрер пасся у моей камеры, — очередная усмешка. — Давай-давай… — Еще чего! — Гайз мотнул головой. Это даже звучит нелепо! Прятаться от надзирателя под одеялом, как ребенок от ночных кошмаров… О том, что и то, и другое недалеко от истины, Гайз не думал. — Ты, неблагодарный поросенок, — Эван сопроводил фразу мощным хлопком между тощих лопаток. — Вперед! Поняв, что если он будет раздумывать, то встреча с Дюрером неминуема, мальчишка забрался на кровать. Простыня там, где раньше лежал Эван, была еще теплой. Он решительным жестом накрыл свернувшегося калачиком гостя одеялом с головой. Сам хозяин камеры привалился к стене, закрывая широкими плечами весь обзор от двери, и взял в руки колоду. Когда Дюрер заглянул в камеру, заключенный не спеша тасовал карты. Тихое сопение под боком и коленки, упирающиеся в его спину, так и подначивали парня улыбнуться, но не стоило сердить Дюрера излишней жизнерадостностью. Не удостоив его вниманием, надзиратель прошел дальше. Эван не вставал до тех пор, пока шаги не затихли. — Он ушел? — под одеялом что-то закопошилось, показался острый локоть со свежим синяком и, наконец, выглянул янтарный блестящий глаз. — Ушел, но ты пока не вылезай. Я схожу посмотрю, — Эван бросил колоду на одеяло и встал. Пройдясь до конца коридора и обратно, он вернулся. Приподняв одеяло, хмыкнул: пригревшись, мальчишка умудрился уснуть всего за несколько минут. Смешной как котенок, даже погладить хочется. Эван легко коснулся пальцем кончика носа спящего Гайза, тот улыбнулся, не открывая глаз. — Просыпайся, радость моя, — из чистого хулиганства парень подпустил в голос фривольных ноток. — Эван?! — «котенок» отшатнулся от склонившегося над ним парня, прижался к стене. Широко раскрытые глаза волной затопил страх. — Хей, братишка, я напугал тебя? — Эван растерянно взглянул на него, на всякий случай отодвигаясь. Что ему почудилось спросонья, он же просто пошутил… «Ты дурак, — подсказал внутренний голос. — Разве не понимаешь, что ему просто необходимо хоть кому-то верить? Точно знать, что он в безопасности и его никто не тронет. В этом каменном мешке, где нет ничего, кроме холода, работы, грязных развлечений и побоев. А ты по живому режешь, чертов шутник!» — Вовсе нет! — ну да, конечно «нет». По таким большущим глазам за милю все видно. Но если заговорил, не убежал, то может быть… — Разумеется, — Эван заставил себя засмеяться. Вышло не очень искренне, но Гайз этого не заметил. Отодвинувшись от стены, он закутался в одеяло. Видимо, это не только согревало его, но и защищало. — Дюрер ушел, похоже, надолго. Теперь, наверное, уйдет и Гайз… — Эван, — голос прозвучал неуверенно, но с надеждой. — Можно я еще посижу? — Разумеется! — какой же ты ребенок… Добрый, искренний ребенок, принявший на себя чужую вину из-за коварства и жестокости взрослых людей. — Тогда двигайся, — парень растянулся во всю длину кровати, закинув ногу на ногу. Его затылок оказался прямо на коленях у Гайза. — Ты лучше места не нашел? — заворчал Гайз, хотя голова Эвана совсем ему не мешала. Наоборот, такая открытая поза друга добавляла ему еще больше уверенности, чем одеяло. Он ничего плохого не имел в виду, просто эта обстановка, она все так меняет… — Это моя кровать, не забыл? — Эван улыбнулся и состроил забавную физиономию, пытаясь сдуть челку со своего лба. Улыбнувшись в ответ, мальчишка высвободил руку из-под одеяла и разлохматил ему волосы, сведя на нет все усилия избавиться от прядей на глазах. — Уже прошло три месяца, — вдруг произнес Гайз. — А Луски все нет. Я волнуюсь. — Он скоро появится, я тебе точно говорю, — Эван постарался, чтобы его голос прозвучал уверенно и обнадеживающе. —…Да? Иногда мне кажется, что ничего не… — И думать забудь! — Эван нахмурился. — Ты не должен находиться здесь, мы сделаем все, чтобы тебя вытащить, понял? — Понял, — Гайз тепло улыбнулся. Если Эван говорит, что все будет хорошо, то так и будет. И Луска придет. Может, даже завтра… — Хочешь, я расскажу тебе историю? Когда я еще работал журналистом… нет, ложись рядом, мне так неудобно…***
Жозе остановился у решетки и сощурился, намереваясь ехидно прокомментировать увиденное. Эван встретился с ним взглядом и чуть дернул бровью, словно говоря «Иди куда шел». — Нашел себе… — процедил сквозь зубы Жозе, отходя в сторону. Стычка с Эваном была ему не нужна. В конце концов, ему вообще должно быть безразлично. Он сильный, властный… тот же Ио выполнит любую его прихоть. Только вот ни одна угроза и ни одно приказание не заставят так спокойно и доверчиво спать на твоем плече.