Я тебя до сих пор...

От его лица: Тихий вечер наедине с самим собой. Опираясь на белоснежный подоконник на кухне, я сижу, держа в руках стакан с небольшим количеством виски в нем. Окно настежь распахнуто, морозный воздух заполняет помещение, а так же мои легкие, будто очищая от вязкого яда выкуренных сигарет. Крупные снежные хлопья крутятся в быстром, предрождественском танце, но лично у меня не праздничное настроение. Это Рождество я проведу в той же компании, что и прошлое, но в этот раз все немного иначе. Я не увижу еще одного родного мне человека на следующий день после праздника. До Перри Эдвардс в моей жизни была другая девушка. Наши отношения можно описать, как хранившийся в секрете Ад, который для нас двоих был истинным Раем. Звонки, смс, редкие встречи, огонь, поглощающий изнутри, сжигающий сердце и кипятящий кровь. Много чувств, много желания, любви, которая кружила голову и медленно сводила с ума. В этом и была вся загвоздка. Я сходил с ума, мне не нравилось то, как она влияет на меня, на мой разум. Как раз тогда, когда я понял, что со мной творят каре-зеленые глаза, на моем пути появилась мисс Эдвардс. Я выбрал спокойную девушку, нуждающуюся в моем надежном плече и любви. Я выбрал Перри. Тогда она отреагировала спокойно. Она просто собралась и ушла из этой самой квартиры, пожелав мне удачи. Мне стало легче, но я все равно часто вспоминал её. Это неизбежно, не смотря на мою любовь к моей невесте. Мы встретились через полгода после того расставания. Она шла по парку, разглядывая разноцветные листья на высоких деревьях, я шел ей навстречу, смотря под ноги и размышляя над словами для новой песни. В тот осенний вечер, когда мы столкнулись, все началось заново. Я понимал, что изменяю, но ничего не мог поделать. Она понимала, что становится любовницей, но не могла идти против себя. Так продолжалось достаточно долго, ровно до тех пор, пока он я рассказал ей о помолвке. Все опять же произошло в этой самой квартире. С Перри я жил в другом доме, а сюда приезжал к ней. Мне больно вспоминать её взгляд в ту секунду, когда я сказал, что Перри теперь моя невеста, её глаза были полны боли, отчаяния, я предал её. Она тогда била посуду, кричала, что ненавидит меня и в итоге, сказав, что не желает когда-либо видеть меня, спешно собрав немногочисленные вещи, она ушла, громко хлопнув дверью. Я так не хотел отпускать её, но не мог заставить остаться, я и так причинил ей слишком много боли. Пять месяцев пролетели незаметно, и не было ни единого дня, чтобы я не вспоминал о ней. Сейчас я приехал в нашу квартиру, где ничего не изменилось после её ухода, мне кажется, я до сих пор ощущаю её запах, слышу её смех… Я скучаю по ней. Я слышу посторонний звук, затем, второй. Кто-то аккуратно открывает дверь, а затем, заходит в прихожую, быстрым движением захлопывая массивную преграду между подъездом и нашей, именно нашей квартирой. Я бесшумно ставлю стакан на подоконник и, не закрывая окна, иду навстречу моему гостю, а точнее, гостье. Я знаю, это она, больше ключей нет ни у кого. Я выхожу в прихожую как раз тогда, когда она делает шаг в сторону гостиной, в общем, мы снова сталкиваемся. С её губ срывается громкий вздох, мое сердце пропускает удар, а она резко поднимает на меня взгляд. В её глазах застыло дикое удивление, я исследую взглядом её нежные черты лица, останавливаюсь на секунду на приоткрытых губах, а затем, снова заглядываю в переполненные остатком испуга и шоком, каре-зеленые глаза. Не могу поверить, что так бывает… - П-привет, - на выдохе говорит она, машинально поправляя зимнее пальто светлого цвета. - Привет, - как можно спокойнее говорю я. – Что ты тут делаешь? Прикусив губу, она на секунду отводит взгляд, а затем, смело смотрит на меня снова, кардинальное изменение, я готов похлопать ей. Ни удивления, ни неуверенности, ни некого страха. Этого всего, будто, вовсе не было. Передо мной другая, уверенная в себе, самодостаточная девушка, которой откровенно наплевать на меня. - Приехала за фотоальбомом, - спокойно говорит она, пожав плечами. – Не думаю, что он тебе нужен, там куча моих фотографий, мама просит его, - продолжает она. "Логично" через пять месяцев прийти за альбомом, но да ладно, не буду говорить ей, что поймал на лжи. - Хорошо, что ты тут, знаешь, где он? – спрашивает она, скрывая абсолютно все свои эмоции. Я знаю, о каком альбоме она говорит. Он в прикроватной тумбочке с моей стороны, я смотрю эти фото каждый раз, когда приезжаю сюда. - Нет, не знаю, - вру я. Она убирает руки в карманы, вставая на цыпочки, а затем, опускаясь на полную подошву снова. Какая же она красивая, когда думает, что делать. Всегда красивая. Я, словно завороженный, наблюдаю за тем, как её брови недовольно хмурятся. - Ладно, потом заберу, - говорит она, а затем, достав правую руку, убирает светлые волосы за ухо. – А ты что тут делаешь? А вот к этому я был не готов… - Покупатели приходили, я продаю квартиру, - первое, что приходит в голову, говорю я. Хотя бы правдоподобнее, чем её «пришла за альбомом». - Понятно, - кажется, это задевает её, но она старается не подавать виду, снова на несколько секунд отведя взгляд. – Удачи, мне пора. Найдешь альбом, завези маме, ладно? – не дождавшись ответа, она резко разворачивается и делает пару шагов к выходу, но я сам не понимая, зачем, останавливаю её, ловко ухватив девушку за запястье, а затем, притянув к себе с силой, так, что она врезается в меня. - Может, останешься, поговорим? – спрашиваю я, ощущая её хрупкое тело в своей полной власти. От её лица: Не могу поверить, что он продает квартиру. Не знаю, мне дико обидно из-за этого, я сознание кричит, что это не может быть правдой, воспоминания, связанные с этим местом снова и снова приводят меня сюда, я надеялась, его тоже. Как бы я не старалась отпустить, я не могу, он держит меня, я слишком люблю его, чтобы так быстро забыть. - Понятно, - как можно спокойнее и безразличнее, стараюсь сказать я, но выходит очень плохо, мое сердце колотится внутри, грудная клетка сильно стягивается, я не могу спокойно дышать. – Удачи, мне пора. Найдешь альбом, завези маме, ладно? – не могу больше терпеть на себе его обжигающий взгляд, не могу больше чувствовать его запах, я резко разворачиваюсь и собираюсь уйти, а точнее, сбежать, но он останавливает меня, крепко ухватив за запястье и, притянув к себе с такой силой, что я врезаюсь в него, теряя последнюю способность дышать. - Может, останешься, поговорим? – его руки находят мою талию, он крепко держит меня, снова пленяя взглядом. Я замираю на месте, по позвоночнику проходит холодок, а коленки подкашиваются, благо, он сейчас держит меня. Нужно взять себя в руки, я с огромным усилием стираю с лица удивление и все подобные этому эмоции. Стараюсь, как можно незаметнее выдохнуть. Зачем он делает это? Без задних мыслей или все же с намерением проверить меня? В любом случае, ему нужно давать максимальный отпор. - Нам есть, о чем говорить? – склонив голову набок, спокойно спрашиваю я, удивляясь собственной игре. Он заметно напрягается, столкнувшись с моим сопротивлением. - Я думал, нас многое связывает, - немного погодя, сообщает он, а я отвечаю ему красноречивым, насмешливым взглядом. – С другой стороны, ты, конечно, можешь бояться остаться со мной наедине, - он использует старый способ, которым ровным счетом всегда мог мной управлять, берет «на слабо». Да, кажется, я совсем не поумнела, потому что во мне мигом просыпается азарт, хотя разум все еще берет верх. - А ты не боишься? – я кладу руки ему на плечи, тем самым сокращая между нами все расстояние, его тело касается моего, я еле заметно вздрагиваю. Он явно не ожидал такого вопроса. Зейн прожигает меня взглядом, будто, пытаясь прочесть мои мысли, но я выгляжу так невозмутимо, как только могу. Вместо ответа он аккуратно убирает мои руки, отпуская меня, я затем, развернув к себе спиной, снимает мое зимнее пальто. Я без слов иду в сторону кухни, мысленно призывая себя к спокойствию. Меня слегка потрясывает, поэтому увидев на подоконнике стакан с недопитым виски, я беру его в руки и делаю смелый глоток, морщусь от раздирающего мой рот напитка, но не выплевываю, а проглатываю. Зейн заходит уже тогда, когда я спокойно держу его напиток в руках. Молча, он подходит ко мне, взирая сверху вниз. Я прикусываю нижнюю губу, ожидая его дальнейших действий. Потянувшись к окну, задевая меня, он закрывает распахнутую настежь дверцу. - Простудишься, - говорит он, возвращаясь в обычное положение, я пока что безмолвно за ним наблюдаю. Откровенно бесит его спокойствие, у меня же внутри все кипит и рвется наружу. Я делаю еще один, более маленький глоток виски, на этот раз порция заходит спокойнее, он неотрывно наблюдает за моими аккуратными действиями. Я уверена, он хочет запретить мне алкоголь, но не имеет на это права, как раньше. Может, мне еще закурить, чтобы он взорвался? - Как твоя невеста? – решая начать с этого, задаю вопрос я, Зейн тут же теряет самообладание, в его глазах загорается бешеный огонь, что не может не вызвать у меня полуулыбку. - Ты уверена, что нам стоит обсуждать это? – сквозь зубы говорит он, сжимая кулаки с такой силой, что костяшки его пальцев белеют, это вселяет в меня уверенность в себе. - Ну, мы давно не виделись и мне реально интересно узнать о состоянии твоей девушки, - я равнодушно пожимаю плечами. – Уже начали подготовку к свадьбе? – продолжая исследовать его игривым, наглым взглядом, продолжаю издеваться я. - Начали, - бросает он, стараясь не подавать виду, но я вижу его насквозь, его взгляд затуманивается пеленой ярости, злости, а главное…желания. Я чувствую жар его тела, и признаться, поддаться соблазну сейчас – является моей единственной мечтой, но я буду продолжать держаться. - Как мило, - сладко говорю я, хлопая глазками. – Обязательно пришлю вам свадебный подарок, знаешь, что-то очень эротичное, чтобы ты хоть немного захотел её в вашу первую брачную ночь, - последнее как-то само срывается с губ, я совсем не контролирую, что говорю и только сказав, понимаю, как ошиблась, произнеся это вслух. Я испуганно смотрю на него, ожидая какой угодно реакции, но уж точно не той, которую получаю. Он делает ко мне шаг, который отделял нас друг от друга. Зейн резко замахивается и выбивает из моих рук стакан с виски, выпуская тем самым пар. С моих губ срывается громкий вздох, а сердце пропускает пару ударов, грудная клетка сжимается. Стакан падает на пол, разбиваясь на сотни мелких осколков, виски расплескивается по кафелю, но Зейн даже не посмотрел в ту сторону, у меня внутри все сжимается от его горячего взгляда, желудок делает тройное сальто, а во рту резко пересыхает. Зейн грубым, но ловким движением подхватывает меня и усаживает на подоконник, оказавшись между моих ног. Руками он опирается на гладкую поверхность, с двух сторон от моих бедер, я мгновенно прикладываю руки к его груди, чтобы хоть как-то защититься. Под моими ладонями, как сумасшедшее, бьется его сердце. Его лицо так близко к моему, что мне хочется зажмуриться, мне страшно даже представить, что сейчас будет. Сердце в груди, подобно его, отбивает чечетку, кровь кипит в жилах, плавя мою кожу, сжигая органы. С губ срываются глубокие вздохи, он тоже тяжело дышит, сканируя мое лицо взглядом, задерживаясь на приоткрытых губах, а затем, снова возвращаясь к глазам. - Все именно поэтому, - еле слышно, сквозь зубы говорит он, касаясь своим лбом моего лба. У меня перехватывает дыхание, а сил, чтобы вдохнуть полной грудью, не остается, я замираю. Все притворство куда-то уходит, не остается ничего, кроме огромного спектра чувств к нему. Есть все, ненависть, злость, обида, ревность, страсть, любовь…последнее так давно убивает меня, никого так сильно не любила. Дура. Я обязана ненавидеть, он убил меня, разбил на миллион жалких осколков, как этот чертов стакан с виски, в тот вечер, когда выбрал её, но я не прекратила сходить по нему с ума, я не прекратила любить его всем своим истерзанным сердцем. Дура. - О чем ты? – хрипло шепчу я, до боли закусывая нижнюю губу, не могу контролировать себя, от его близости, сумасшедшего тепла его тела, от скользящего по моей коже горячего дыхания, разум медленно затуманивается. На секунду он прикрывает глаза, я изучаю любимое лицо взглядом, такое ощущение, что меня режут, больно, дико больно, все внутри разрывается, но мне уже давно не было так хорошо. - Именно поэтому я выбрал её, - шепчет он, открывая глаза и ловя мой взгляд, а я ощущаю неприятное пощипывание в носу, слезы подступают к горлу, образовывая комок, из-за которого я не могу ни дышать, ни говорить. – Я никогда не мог контролировать тебя, это пугало, я выбрал простую, потому что я никогда не знал, что ты делаешь со мной... и вообще. У него очень красивые глаза. Я вижу в них...бесконечность. - Для тебя будет новостью, если я скажу, что ты всегда влиял на меня не меньше, чем я на тебя? – откуда-то появляются силы, боль внутри утихает, я отгоняю слезы, речь моя сбивчивая, слегка нервная, но я все же могу говорить. Он кивает в ответ на мой вопрос, слегка отстраняясь, в его взгляде такое удивление, что мне отчего-то хочется смеяться. У нас с ним никогда не было «просто». Просто – это не про нас. Просто – для нас было скучно, мы изводили друг друга, отдаваясь всем своим чувствам, не боясь урагана, огня, цунами, которые рушили нас изнутри, но делали нашу связь только крепче. Мы не боялись ничего, кроме нашей собственной любви друг к другу. Глупо. Кажется, теперь слова закончились у него. - Знаешь, - продолжаю я, слегка нервным движением, убирая руки от его груди, он будто, давая ему полную свободу действий, Зейн делает шаг назад и я спрыгиваю с подоконника, он с интересом наблюдает за мной. – Я тоже часто не понимаю, что делаю, - я перехожу на шепот, внизу живота у меня все стягивает тугим узлом. Я прикусываю губу, задерживая дыхание. Я исследую его идеальное лицо, легкую щетину, красивые губы, выразительные скулы, и наконец, завораживающие глаза. Малик внимательно следит за мной, не моргая, я ощущаю его напряжение всем телом, это заставляет меня потупить взгляд. – Сейчас, например, - из последних сил шепчу я, - касаясь ладонью его груди и заметно надавив, веду ею вверх. Пространство между нами электризуется становится нечем дышать. Я ощущаю его взгляд на своем лице, я вынуждена поднять голову снова. Он внимательно разглядывает меня исподлобья, я отвечаю ему неуверенным взглядом, мысленно спрашивая его, что мы будем делать дальше… Его лицо приближается к моему, между нашими губами нет и сантиметра, Зейн, как никогда неуверенно, накрывает мои губы своими горячими губами буквально на секунду, я, не в силах ответить, остаюсь неподвижна, мне все еще страшно, я опускаю глаза, стараясь глубоко дышать, чтобы унять дрожь в коленях и по всему телу. Проходит несколько мучительно долгих секунд, и вот, его пальцы аккуратно берут меня за подбородок, приподнимая голову, заставляя снова окунаться в темноту его бесконечно любимых глаз. Он обхватывает мое лицо руками и властно целует меня. Не могу. Я срываюсь, приоткрывая губы еще сильнее. Сколько бы я не строила против него стены, крепости, он с легкостью их рушит. Его руки опускаются на мою талию, крепко её сжимая, одну ладонь я кладу ему на сердце, чтобы чувствовать его быстрое биение, вторая ложится на его слегка колючую щеку. Внутри все горит, но я так скучала по этому огню, по этому покалыванию по всему телу, по его теплу, по его запаху, по его губам, горячим поцелуям… Когда кислород в легких заканчивается, мы отрываемся друг от друга, но все равно остаемся на минимальном расстоянии. Сделав несколько глубоких вдохов, я продолжаю тонуть в его глазах. - Ты не за альбомом пришла, - шепчет он мне в губы. - А ты не продаешь квартиру, - так же отвечаю я, иронично поднимая брови. Он улыбается, я тоже. Он резко целует меня снова, на этот раз, с еще большим жаром, мои ноги слегка подкашиваются, но он подхватывает меня, улыбаясь, сквозь поцелуй, а затем, помогает мне обвить его торс ногами. Зейн крепко держит меня, а я обнимаю его за шею, руками перебирая темные, словно смоль волосы парня, слегка оттягиваю их, когда он прикусывает мою нижнюю губу, Малик недовольно бурчит, а затем, прижимает меня к стене в коридоре. Я простанываю ему в губы от резкой боли в районе лопаток, но он тут же компенсирует это, проводя длинными пальцами по коже моей шеи. Я распахиваю до этого плотно сжатые веки, встречаясь с ним взглядом. Зейн, игриво мне улыбнувшись, отрывается от моих губ, давая нам обоим возможность более менее спокойно дышать. Его губы перемещаются на мои щеки, он покрывает лицо короткими, влажными поцелуями, медленно двигаясь ниже, а я, в свою очередь, изловчившись, царапаю его спину длинными ноготками, а почувствовав, как он оставляет яростный засос на коже шеи, неровно простонав, резко разрываю пуговицы его рубашки. - Ммм... - он прикусывает мою кожу и я, запрокинув голову назад, громко выдыхаю, ощутив дрожь по всему телу, мурашки одолевают меня, я вся дрожу в его умелых, таких родных руках. - Кто-то сегодня плохая девочка... Я спускаюсь на ноги, беру его лицо в свои ладони и смело заглядываю в горящие глаза парня. - Воспитаешь? - я тянусь к его приоткрытым губам и достаточно сильно прикусываю нижнюю, а затем, целую его, касаясь ладонями его обнаженной груди и пресса. Зейн не любит, когда его контролируют. Он углубляет поцелуй, резко вжав меня в стену и взяв мой подбородок пальцами, абсолютно полностью берет власть в свои руки. Я аккуратно нахожу пальцами ремень его джинс и ловко расстегиваю. Зейн не дает мне приступить к застежке на самих брюках, остановив мои руки своими. - Ты же хотела воспитательного процесса, - шепчет он мне на ухо, прикусывая мочку, а затем, медленно спускаясь короткими поцелуями к шее, я чувствую, как он вынимает ремень из шлевок и нервно сглатываю. Впрочем, я ему полностью доверяю. Неожиданно для меня, ремень падет у его ног и Зейн рывком сдирает с меня блузку. - Кажется, это тебя придется воспитывать, - недовольно бормочу я, посмотрев на рваную ткань на полу. - С тебя новая, - я толкаю его со всей силы, Зейн усмехается и отступает на шаг. Я толкаю его снова и снова, пока спиной он не врезается в противоположную стену. Я тянусь к нему и касаюсь его губ своими, пальцами снова перебирая его волосы. Зейн аккуратно расстегивает мои темные джинсы, а затем, берет меня на руки. Я обвиваю его шею руками. Внутри все трепещет, как в первый раз, хотя в первый раз не было столько страсти, было много любви и нежности. Он любой прекрасен, я люблю его любым. Злым, как черта, нежным, грубым, любящим, ненавидящим, холодным, опасным, сумасшедшим...каким бы он ни был, я всегда буду любить его одного. Зейн аккуратно кладет меня на кровать, а сам нависает сверху, я притягиваю его к себе максимально близко за шею и наши лбы соприкасаются. - Я очень скучал, - шепчет он мне в губы, поцеловав меня легко и невесомо. - Я тебя до сих пор... - Не говори, - я прикладываю палец к его губам, прикрывая глаза. Я очень испугалась, когда он начал говорить это. Я не смогу вынести сказанного им злосчастного слова из пяти злосчастных букв. Нос тут же начинает пощипывать, а на глаза наворачиваются слезы, я шумно выдыхаю, закрывая глаза. - Пожалуйста, не говори мне этого. Он убирает мои пальцы от своих губ и целует каждый, я чувствую его всем своим телом и судорожно дышу от его прикосновений. Теплое дыхание так приятно скользит по коже, что, кажется, я скоро взлечу. Я так счастлива, но одновременно с этим мне так больно... - Ты необыкновенная, - его ладони медленно скользят по моей коже, я сильно выгибаюсь ему навстречу, открывая глаза. Он резко разворачивает меня, приподнимаясь и применяя какую-то неописуемую силу. Я оказываюсь на животе, он сладко вдыхает запах моих волос, а затем, стянув мои джинсы чуть ниже, я получаю сильный шлепок по попе и вскрикиваю. - Больно! Идиот, - я резко, используя лишь интуицию, пинаюсь и надо же, попадаю ему в живот. - Ауч! Так, я тебя манерам учу вообще-то, - говорит он, а я переворачиваюсь и сажусь на кровати напротив него. - Это была месть за блузку, - с хитрой улыбкой говорю я, а затем, пользуясь размерами кровати и его расслабленностью, толкаю его, он падает на спину, а я тут же забираюсь сверху. - Доминируй, властвуй, унижай, - шепчу я ему в губы, нагнувшись. Зейн дергается, но я с силой надавливаю на него, мало помогает, поэтому, приходится уговаривать этого лосину в 180 с лишним сантиметров. - Полежи пять минут, Малик, дай мне уже стянуть с тебя эти штаны! Он смеется, а я затыкаю его поцелуем, а затем, губами спускаюсь ниже, прокладывая себе путь из влажных поцелуев, руки Зейна держат меня за попу, но вскоре, единственное, до чего он дотягивается - это мои волосы, в которых и путаются его длинные пальцы. Проходясь по ровным кубикам губами, я царапаю его и Малик вздрагивает, это вызывает у меня короткую улыбку, я сажусь к нему спиной, так, чтобы мне было удобно стянуть с него эти джинсы и через минуту, я отбрасываю их на пол, Зейн ловко поднимается и садится сзади меня, обхватывая меня ногами, я опираюсь на его широкую грудь и запрокидываю голову назад, он целует меня вверх тормашками. Всегда мечтала о таком поцелуе и не зря, ощущения острее, внутри у меня уже все колет от желания. Никогда не замечала, что у Малика такие длинные руки, он так спокойно стягивает мне джинсы почти до конца, я снимаю их ногами и отпинываю вслед за его только почти в самом конце. Его пальцы ловко расстегивают застежку бюстгальтера, он медленно, специально изводя меня, стягивает брительки с моих плеч, его пальцы нежно касаются моей кожи, я закрываю глаза и выдыхаю. Я поворачиваюсь к нему лицом, он улыбается, с интересом осматривая меня. - Что такое? Вместо ответа я получаю жгучий поцелуй в губы, его язык сплетается с моим и я полностью растворяюсь в этом огне, который не щадя, сжигает нас дотла. Я снова оказываюсь прижата к кровати его телом и никогда я еще так не желала полностью подчиняться ему. Я не чувствую ничего, кроме бесконечной любви и такого же неописуемого желания. Прикрыв глаза, я просто наслаждаюсь тем, как его губы аккуратно скользят по моему телу, как он ласкает мою кожу и терзает её зубами, а затем, стягивает с меня последнюю деталь гардероба, нежно целуя внутреннюю сторону бедра. Я таю. Медленно и бесповоротно таю в его умелых руках. - Пожалуйста, - умоляю я, не открывая глаз, а в ответ слышу лишь усмешку. Я напряжена до предела и я хочу ощущать его максимально близко прямо сейчас. Любой контакт между нами прерывается, мое тело становится неподвижным, я не могу даже приоткрыть веки, но слышу, что он уже разрывает шелестящую обертку, а затем, бережно раздвигает мои ноги и входит, срывая с моих губ крик. Секунду он не двигается, он почти что ложится на меня, я крепко обхватываю его ногами, дышать просто не могу, я замираю и не двигаюсь. Его пальцы оттягивают мою нижнюю губу и он рвано целует меня, делая первое движение, выходя и входя до упора снова. Я отвечаю на поцелуй, а когда он повторяет движение, подхватываю его. Дыхание прерывается и громкие вдохи и выдохи сливаются со стонами, его рычанием, поцелуями, укусами и бесконечными резкими движениями. В его руках я чувствую себя счастливой, он ласкает меня губами и пальцами, я отвечаю на его поцелуи со всей страстью, в перерывах пытаясь дышать. Когда он грубеет и впивается руками мне в кожу, я безжалостно царапаю его спину. Внутри проносится длительное, сокрушающее торнадо и я ощущаю, как оно сметает все внутри меня, оставляя за собой головокружительное наслаждение. Он так близко, что мне хочется кричать снова и снова, кричать это злосчастное слово из шести букв. Он увеличивает темп, покусывая мою кожу, а вскоре на меня огромной волной обрушивается сумасшедшее наслаждение и я замираю, одновременно с ним. Наши лбы соприкасаются и еще несколько секунд мы неподвижно лежим, тяжело дыша, смотря друг другу в глаза. Он легко, нежно целует меня, одновременно поднимаясь на руках и выходя из меня, я прикрываю глаза, а затем, он ложится рядом, приобнимая меня одной рукой и притягивая к себе. Я кладу голову на его грудь и слушаю его сердце. Мне этого достаточно, это лучше, чем слова. Оно колотится быстро. Считаю его удары и глубоко дышу, стараясь унять дрожь по всему телу, хотя признаться, я не хочу, чтобы это головокружительное чувство заканчивалось. Я бы все отдала, чтобы до конца своей жизни принадлежать ему так, как сейчас, чтобы он принадлежал мне, как сейчас. Пальцы Зейна аккуратно перебирают мои волосы. Он всегда говорил, что это доставляет ему удовольствие. Я вырисовываю неясные узоры на его груди, иногда обвожу многочисленные татуировки кончиками пальцев. Мне пора уходить. Он никогда уже не будет моим и я ясно это понимаю. Слишком поздно. От лица автора: Поборов поток слез, что уже подступил к глазам, девушка аккуратно садится на кровати и не смотря на него, делает попытку подняться на ноги, но он, во время сориентировавшись, крепко берет её за руку, а затем, садится рядом. Она опускает голову, волосы полностью скрывают её лицо. - Куда ты? - Домой. - Зачем? - он приподнимает её голову за подбородок и убирает длинные волосы с лица, обхватывая её своими ладонями. - Я не хочу отпускать тебя, - тихо говорит он, заглядывая в любимые глаза. - Неужели, ты не понимаешь, что между нами ничего уже невозможно построить? - сквозь слезы, усмехается она, с горечью посмотрев на него. Внутри все болит и так хочется ничего этого не чувствовать, но боль душит и медленно убивает. - Ничего, кроме этих ярких порывов страсти между нами нет. - Кого ты пытаешься обмануть? - большими пальцами он стирает с её щек холодные дорожки от слез. - Меня? Я тебе не верю. Себя? Ты не глупая, чтобы заниматься самообманом. В этой лжи нет смысла. - А какой смысл в том, что я сейчас останусь? - она повышает голос, резко убирая его руки со своего лица. Девушка встает с кровати и начинает быстро искать свои вещи, попутно натягивая их на себя. Зейн одевается следом, чтобы в случае её попытки уйти, не дать ей этого сделать. - Утром ты снова уйдешь к ней! Скоро Рождество и ты проведешь его с ней! Все снова начнется сначала! - слезы диким потоком катятся по щекам, когда она резко перестает одеваться и оставаясь в полу разорванной блузке и нижнем белье, кричит эти фразы, сверкая глазами. - Дура! - в ответ кричит он, а в следующую секунду она оказывается прижата к стене его массивным телом. От шока даже слезы перестают течь по щекам, размазывая тушь. Он наклоняется к ней и их лбы соприкасаются. Зейн смотрит в её глаза, тяжело дыша, ощущая, как по его телу проходит жар злости на неё и на её слова. Кулак парня резко впечатывается в стену рядом с её головой, раздается неприятный звук, от которого она резко смыкает веки и едва не вскрикивает от страха. Дыхание её прерывается и девушка едва не скатывается вниз по стене. - Неужели, ты думаешь, что после того, что было сейчас, я вернусь к ней? - выдохнув, спрашивает он, заставляя себя оставаться спокойным и не пугать её излишней резкостью своих движений и слов. - Ты всегда возвращался к ней, - ее голос полон отчаяния и он чувствует горечь её слов внутри себя. - Нет, глупая. Я от неё всегда возвращался к тебе, - он резко прижимает её к себе и она, не выдерживая, обнимает его в ответ, глухо рыдая ему в плечо. - Я тебя...люблю, - выдыхает он. Она перестает дышать, а затем, её захлестывает злость. Сказал. Он это сказал. Она просила не делать этого, но он как всегда сделал по-своему. В этом слове "люблю" столько смысла. Она чувствует, как бабочки порхают в её животе, как все приятно скручивается внутри от осознания, что он её любит, но вместе с этим, тело охватывает горечь. - Ты портишь мою жизнь, - продолжая рыдать, она ударяет его в спину. - Ненавижу тебя, Малик! За все! - снова удар. Он все молча выдерживает, не выпуская её из своих крепких объятий. Так проходит несколько минут, до тех пор, пока он не снова теряет терпение. - Скажи! - он берет её за плечи и слегка встряхивает. - Скажи то, что ты чувствуешь на самом деле! Девушка резко втягивает ртом воздух, прерывая поток своих слез. Она смотрит на него снизу вверх, а затем, покачав головой и сжав зубы, чтобы не вскрикнуть, со всей силы замахивается и отвешивает ему звонкую пощечину. Малик не успевает никак отреагировать, и уже в следующую секунду, тупо касаясь обожженной кожи ладонью, наблюдает за тем, как она растирает свою ладонь, которая безусловно пострадала тоже. Зейн наблюдает, как она тяжело дышит и почти что рычит от негодования, полного смятения и злости. - Люблю, - сил больше нет и она шепчет, качая головой. - Всегда любила и люблю. - Это все, что мне нужно.