Скалы, Ветер

«…Я стану ночью твоей, Кошмаром темных дверей, Неслышной песней, невыпитым ядом…» Jam

— Зачем мы здесь? — Ричард оглядывается на каменное плато, гранитные глыбы, образующие громоздкую лестницу, ведущую куда-то вверх, к темному небу. Вспышки молний выхватывают из темноты остовы деревьев, узловатые корни, волны, захлестывающие потрескавшиеся гранитные плиты… — Я позвал, поэтому ты пришел. Вы, герцог Окделл, боитесь? — Монсеньор! — порыв ветра бьет по лицу, отбрасывает назад, — подождите… Эр Рокэ! — Я вам не «эр», — идущий впереди даже не поворачивает головы. Равнодушный голос, быстрый, но ровный шаг… За ним не успеть, но надо, непременно надо догнать! — Монсеньор… — Дикон бросается вперед, но земля дрожит и разламывается под ногами…, а фигура в синем и черном все удаляется, теряясь в грозовом сумраке… Догнать ее представляется более важным, чем дышать. Ричард пытается бежать быстрее, вой ветра в ушах кажется ядовитым смехом. — Монсеньор! Эр Рокэ!.. Рокэ… «Тебе далеко до него!» — шипит Айрис. «Зачем ты ему? — улыбается невидимый Придд, — Разве что для картин позировать…» Голоса, голоса… замолчите! Отчаянно встряхнув головой, Дикон спотыкается об корень и падает на землю, обдирая ладони. Больно. Мелкие камешки впиваются в содранную кожу… «Скалы, я же ваш…» « А платил за тебя — Ветер… И защищал тебя — Ветер…»  — Поднимайтесь, — сильная рука хватает за воротник, рывком ставит на ноги. — Если вы все еще мните себя моим оруженосцем, извольте не отставать. — Но… — Тогда проваливайте к Леворукому, — пожимает плечами Алва, поворачиваясь спиной. Он перешагивает с валуна на валун, словно это ковровая дорожка в галерее… не слышит воя ветра, не видит, как деревья гнутся до земли… Жестокий, холодный, резкий как ветер — он всегда такой! На глазах Дика выступают злые слезы — нет, он поднимется на эту кручу, он скажет Ворону, что… нет, он заставит его сражаться! «Вызвать семерых — невеликая доблесть, — хохочет ветер. — А сражался-то за тебя монсеньор!» Камни осыпаются под ногами, молнии сверкают все ярче, внизу бьются волны, ветер — он везде… Скалы не слышат… несколько раз он едва не сорвался, и только ветер, секунду назад сталкивавший вниз, прижимал его к сырым камням. Морщась от боли в ободранных пальцах, Ричард забирается на верхнюю площадку, смешно и нелепо встает на четвереньки, пытается отдышаться… — Истинно тверд и незыблем вепрь на четырех копытах, — замечает Рокэ. Он стоит на самом краю обрыва и, сложив руки на груди, смотрит на беснующееся море, туда, где оно сходится с тяжелым грозовым небом. — Прекратите! — А если нет? Снова на дуэль меня вызовете? — смеется Ворон. — Да! — Неужели? — Алва внезапно оказывается рядом. Дикон отшатывается… под ногами обрыв, но в последний момент пальцы Рокэ сжимают его запястья. Синие глаза неотрывно смотрят в серые, совсем рядом… горячее дыхание почти обжигает… — Монсеньор… отпустите, — Дикон вздрагивает, чувствуя, как колотится сердце и подгибаются колени. Скалы задерживают ветер, ветер разрушает скалы… — Воля ваша… Дорогу Повелителю Скал! — и сильный толчок в грудь. Волны, молнии, волны, молнии… ветер, кругом ветер… Скалы простят, они примут назад… сейчас, вот… сейчас… — Ричард, очнись! — чьи-то руки хватают за плечи, сильно встряхивают. Глаза еще не видят, но различают белое пятно рубашки, черные волосы… Рокэ отстраняет мальчишку на вытянутых руках, вглядывается в лицо серьезно, пристально. — М…монсеньор? — Вам приснился кошмар. Говорят, если рассказать — не сбудется… поделитесь? Ричард отчаянно мотает головой. Такое не сбывается, а рассказать — еще хуже, чем четырежды пережить… — Что ж, мое дело — предложить. Юноша, а вы во сне лук чистили? Дикон смахивает повисшую на ресницах предательскую каплю и, шмыгнув носом, отворачивается. Неожиданно сильные руки обнимают его за плечи. Он пытается высвободиться, но Алва не отпускает. — Не дергайтесь, юноша… Вам очень хочется обратно в кошмар? Пока вы так дрожите, я вас никуда не отпущу, так что терпите мое общество и согревайтесь. И правда, руки ледяные… а у монсеньора теплые… и сердце бьется спокойно и ровно… Ричард прижимается щекой к плечу Алвы, настоящего, не того, из сна… считает удары. Четыре, восемь, двенадцать… шестна…дцать… «И защищал тебя — Ветер…» — Зачем вы здесь, монсеньор? — спрашивает Дик сквозь дрему. Этот сон не будет ни страшным, ни тревожным… потому что защищает его ветер… — Ты позвал, поэтому я пришел. Спите, герцог Окделл… Спи, Дикон…