Точка отсчета.

- Кальн, ты не видел Сборник по магическому черчению? – донесся усталый голос мага, заставивший лучника оторваться от чтения. Омега поднял голову и с удивлением посмотрел на друга, который стоял рядом и разминал затекшую спину. После того, как Джен сообщил оглушительную новость, команда решила перейти к активным действиям. Теперь, когда враги были даже в святая святых Альянса – в Ордоне – нужно было как можно скорее решать проблему Восстания. Как только друзья отошли от шока, было решено провести общий сбор, чтоб определить дальнейшие действия. После непродолжительного и неутешительного допроса авари было ясно, что от Рогана они не смогут выжать и каплю информации, потому что предыдущий хозяин твари хорошо постарался, чтобы обезопасить себя и свои планы от любопытных ушей воинов Альянса. Через полчаса пустых допросов было решено оставить тварь в покое и перейти к обсуждению более важных дел. Если уж о планах Мятежников им не узнать, тогда придется постараться узнать тайну Связи между менором и авари. Для этого маг обложился книгами в одном из углов Каминного зала, где был организован мини-штаб по исследованию Рогана. Сам Роган, к слову, на нем не присутствовал, а сидел где-то в замке с Орландом, который пытался его разговорить и постараться узнать хоть что-то, что могло бы помочь друзьям в исследовании. Пока Джен рылся в магических фолиантах, а Орланд занимался болтологией со своей новой зверушкой, Кальн и Дэнар вызвались разобрать кипу отчетов Мастеров о прошедших битвах. В них друзья выискивали описания авари в боевых условиях, какие-то особенные записи, зацепки, на которых можно было бы начать строить теорию, но, как бы они не старались, они так и не могли найти ни малейшей зацепки. Более того, они даже не знали, что именно они искали. Вся эта неопределенность в купе с ограниченным временем и давлением со стороны Совета заставляла всех обитателей замка нервничать. - Где я мог его видеть? – ответил Кальн, глядя на хмурого друга. – Мне она без надобности, ведь мы всю магию тебе отдаем, а остальные читают доклады Мастеров. Поищи под своими свитками, ты там часто нужные вещи находишь. - Да, скорее всего, - задумчиво покачал головой друг. Немного погодя он замер, вчитываясь в строчки в докладе, а после протянул к свитку руку. – Посмотри эту часть еще раз, мне кажется… Ах, черт! Похьела бы побрал этого чертова кота! - Тише, Джен, ты его пугаешь, - ухмыльнулся Кальн, поглаживая рукой пушистого темно-серого кота, который лежал у него на коленях поверх шерстяного одеяла. Кот лениво приоткрыл один глаз и внимательно наблюдал за магом, а когда тот приблизил руку, то не упустил возможность поцарапать Джена. Альфе только и оставалось, как кидать на кота гневные взгляды да посасывать царапину на пальце. – Куда делось твое эльфийское спокойствие? Это просто кот. - Кот, который не успокоится, пока на мне живого места не останется, - зло бросил альфа, взглядом испепеляя кота, после чего развернулся и направился в свой угол зала, который был завален книгами, подушками и пустыми чашками из-под чая. Кальн лишь усмехнулся и лениво проследил за ним взглядом, после чего глубоко вздохнул и отложил свиток с отчетом. Кот начал громко мурлыкать, заставив омегу тепло улыбнулся и умиленно посмотреть на свернувшуюся в клубочек зверушку. Пушистый житель замка показался на следующий день, после того, как Джен объявил о смерти Императора. С утробным урчанием он появился перед дверью в комнату Кальна и положил к ногам обомлевшего омеги дохлую мышь, после чего поднял на парня довольный взгляд янтарных глаз. Вначале Кальн очень удивился, не понимая, откуда в пустом замке мог взяться кот, но потом он почувствовал странный прилив спокойствия, который словно разом убрал с его плеч огромный груз и позволил дышать полной грудью. В тот момент омега понял, что этот кот неспроста появился именно в то утро перед его дверью. Наверное, видеть в этом заботу Шварцблюма было странным, но Кальн думал именно так. Он прекрасно помнил то чувство защищенности, что сопровождало его с самого рождения и до тех пор, пока он жил у Серой скалы. Благодаря коту стало спокойнее и уютнее. По крайней мере, когда он ночью просыпался от кошмаров, кот лежал рядом и громко мурлыкал, успокаивая. Шварцблюм их принял сразу, и он, в отличие от Плешивой, был не так суров и хорошо относился ко всем людям, но одно дело, когда священное место просто принимает чужаков, а совсем другое, когда начинает заботиться. Лучник почувствовал эту перемену моментально и был очень удивлен, когда этого не заметили остальные. - Ты нашел что-нибудь? – голос Дэнара оторвал омегу от медленного течения мыслей, заставив его повернуть голову в сторону альфы. Тот подошел ближе, держа в руках две глиняные чашки, одну из которых он протянул омеге. - Нет, все отчеты словно из-под одного пера вышли, - покачал головой омега и взял обеими руками чашку, после чего притянул ее к себе и полной грудью вдохнул сладковатый аромат мясного бульона. – Мм, как вкусно. Спасибо тебе. - Да не за что, - пожал плечами довольный Дэнар и аккуратно погладил спящего кота, который лениво приоткрыл один глаз и начал мурлыкать. – Если нужно будет что, дай мне знать, хорошо? После того, как омега кивнул, воин развернулся и пошел к своему креслу, рядом с которым лежала внушительная кипа отчетов. Кальн проследил за тем, как воин занял свое место и, осторожно потягивая горячий бульон, приступил к изучению бумаг. Несмотря на свое обещание, воин продолжал оказывать знаки внимания омеге, который, впрочем, не особо уже был против такой заботы. Иногда в голове лучника мелькала мысль, что если бы не война, альфа стал бы прекрасным мужем, но Кальн быстро отметал эти мысли, прекрасно понимая, что в такие темные времена любые чувства могли стать для них помехой. Но… сейчас, когда они были заперты в этой крепости и изолированы от окружающего мира, чувство вечной тревоги притупилось, даря покой и спокойствие. К тому же, если бы не защита Шварцблюма и поддержка Дэнара, Кальн бы уже давно выбился из сил. Каждую ночь его мучали кошмары, которые заставляли его вскрикивать и просыпаться по ночам… - Похьела и его ледяные демоны! – злобно выругался маг, после чего вскочил на ноги и начал расхаживать по комнате взад-вперед. Этот взрыв эмоций оторвал Кальна от мерного течения своих мыслей и заставил удивленно посмотреть на друга.– Как они смогли создать эту связь? Откуда они взяли столько энергии на создание и поддержание авари? Это же, черт бы все побрал, не логично! Я уже который день перечитываю все основные законы пентаграфии, изучаю основные законы обмена и сохранения энергией, но я пока даже примерно не могу понять, как им это удалось! - Успокойся, Джен, - примирительно поднял руки Дэнар. – Мы еще не так долго изучаем этот вопрос, так что еще все успеется. - Ты просто не понимаешь, - отмахнулся маг. – Мне тут не помогут зацепки. Как можно подступиться к явлению, которое не вписывается ни в одно из правил мироздания? Ведь, как же Закон Противодействия, Постулаты Мерлина? Да та же простейшая Теория сохранения энергии, и ее равноценного взаимообмена? - Знаешь, я ни слова не понял из того, что ты сейчас сказал, но я понимаю лишь одно: Роган существует и тайна его тоже, а потому есть и закон, и теория, и остальная чепуха, которая все нам по полочкам разложит и растолкует. - Кальн, ты понимаешь, что даже Боги, создавая наш мир, использовали энергию Источника? А чтобы создать жизнь, нужно колоссальное количество энергии, способное питать и поддерживать организм на протяжении всего срока жизни, - маг остановился рядом с омегой, но после, кинув взгляд на кота, пошел дальше. Кальн нахмурился, глядя на друга, прекрасно понимая, в какую степь несло Джена. - Создание жизни? – задумчиво произнес Дэнар. – Но, ведь, авари – это, по сути, нежить. Какой разговор может идти о душе. Ведь ты ее имел в виду? - Именно, - маг остановился и загадочным взглядом обвел присутствующих. В зале повисла тишина. Первым ее прервал лучник, который фыркнул и с сарказмом произнес: - Ты опять за свое? У этой твари нет ни совести, ни души. Я прекрасно понимаю, что ты хочешь, чтобы это обстояло именно так, но это не так, Джен. - При чем тут мои желания? – удивленно поднял брови маг. – Сам посуди: зачем тратить энергию на создание того, что и так существует? Зачем делать гомункулов, когда можно заколдовать человека?.. - Хватит! – Кальн раздражённо хлопнул в ладони, заставив кота испуганно вскочить с его колен. Его благодушие куда-то мигом исчезло, сменившись на излишнюю раздражительность. – Просто признай, что колдуны оказались в кои веки умнее магов. - Меня не волнует, кто умнее или матерее, - нахмурился маг. – Я лишь хочу раскрыть тайну этой связи, ничего более. - Ну, так и раскрывай ее, - зло бросил лучник, поднимаясь на ноги и подходя ближе к альфе. Все те мысли, которые терзали его еще со дня Совета, наконец, нашли путь наружу. - Хватит лезть в те дебри, что ведут в никуда! Наша задача – дать больше информации Альянсу, постараться помочь в ведении войны, а ты занимаешься поисками… призраков! - Кальн, прекрати кричать, - к ним подошел Дэнар. – Я понимаю, что за все эти дни мы так ничего и не обнаружили, понимаю, что это тяготит, но не стоит так заводиться и срываться друг на друга… - Я просто не могу понять, почему ты каждый раз встаешь в штыки, когда дело касается авари? – перебил друга спокойный голос мага, от которого по спине омеги пробежал холодок. - Не понимаешь? – с тихой угрозой прошипел лучник. – Не понимаешь, почему я в штыки воспринимаю теорию о том, что те твари, которые вырезали деревни, убивали омег, стариков, разрывали в клочья детей, что все они живые люди? - Кальн, - ласково произнес Дэнар, протягивая руку к лучнику, но тот лишь отступил. - Не нужно меня успокаивать! – повысил голос омега и выразительно посмотрел на воина. – Я хочу обсудить это раз и навсегда, потому что меня уже тошнит от всего этого дерьма! - Тогда давай обсудим! – резко выкрикнул маг, делая шаг в сторону лучника. – Я не собираюсь отбрасывать эту теорию из-за одних твоих истерик, потому что на данный момент это единственное логичное объяснение, которое у нас имеется! Я хотя бы могу объяснить и привести доводы, а ты лишь кричишь и просто обрубаешь любые попытки объясниться. Кальн, я уважаю тебя, как воина, как друга, но сейчас ты ведешь себя глупо! - Я веду себя глупо?! – возмущенно выдохнул Кальн, разводя руки в сторону. – Это мне говорит человек, который, упорно бьется головой о стену? Ты единственный из нас, кто способен хоть что-то понять в этой магической чухни, тратишь время на всякую ересь, вместо того, чтобы отказаться от этого бреда и идти дальше… - Это не бред! – отрезал маг. – Материя Источника настолько нестабильна, что никто даже и не пытается ей управлять. Она не подчиняется нашим законам, она вне нашей физики! Потому-то и наши гомункулы обладают интеллектом камня и могут часам биться головой о стену в десяти сантиметрах от дверного проема, пока их кто-нибудь не повернет. Человек просто не способен создавать такую сложную форму жизни! Может, моя догадка поможет нам спасти мир! Я не понимаю, почему тебя так злит тот факт, что авари может быть изначально человеком? Кальн на мгновение замер, не зная, что ему ответить. Перед глазами появились страшные картины прошлого, которые заставили табун мурашек болезненно пронестись по всему телу омеги. Картины, которые до сих пор продолжали преследовать его во снах, лишая покоя. Картины, в котором его дом рушился на куски и тонул в крови его же друзей, соседей, близких, родных… В которых был Он и его красные горящие безумием глаза в нескольких десятках сантиметров от лица… Кальн разом сник и ссутулился, чувствуя опустошение. Что он мог сказать магу, который смотрел на него, ожидая ответа? Что никогда не простит ни себя, ни Его, если теория Джена окажется верной? Омега поднял затравленный взгляд на друга, после чего тихо начал: - Потому что люди не должны быть такими. Лицо Джена разом расслабилось, и на месте угрюмости появилась какая-то неописуемая грусть. Маг стоял, глядя на омегу и не в силах ничего ответить, а Кальн продолжал: - Потому что человек не должен раздирать и жрать других людей. Он не должен мучительно выламывать кости у ребенка и наслаждаться его криками до тех пор, пока жажда крови не пересилит и он не прокусит артерию. А самое главное, - голос Кальна стал еще тише, - он не должен этим упиваться, Джен. Да, может я сейчас и веду себя, как капризный истеричный омега, но знаешь, если такое в этом мире возможно, если морали и человечности уже нет места, то я не хочу его спасать. Определенно не хочу. Кальн пристально посмотрел на друга, который отвел взгляд, после чего развернулся и направился к выходу из Каминного зала. Его трясло и последнее, чтобы он сейчас хотел, так это разрыдаться на глазах у друзей. Он шел, почти бежал, желая как можно скорее оказаться наедине с самим собой в стенах своей временной комнаты, где никто не станет его упрекать за его поведение. Рядом с ним семенил кот, который обеспокоенно поглядывал на омегу. Кальн заметил его не сразу, а когда заметил, то замедлил шаг и остановился. Кот сразу приблизился и с громким мурлыканьем начал тереться об ноги омеги, пытаясь его успокоить. В этот момент Кальн не выдержал и, громко всхлипнув, он опустился на колени и взял на руки мягкого и теплого кота, после чего прижал его к груди и тихо заплакал. Орланд глубоко вздохнул после очередного отказа авари отвечать на поставленный вопрос. Спустя несколько часов пустых расспросов, он чувствовал, что еще немного, и он не сможет сдерживать болезненные гримасы, каждый раз, когда Роган не отвечал на вопрос. Из-за постоянной боли, которая мучала его где-то на задворках сознания, Орланд чувствовал себя абсолютно истощенным и вымотанным. Таким же выглядел и Роган, который каждый раз вздрагивал, когда не мог ответить на вопрос. Несмотря на очевидную безнадежность допроса, альфа продолжал терпеливо расспрашивать авари, стараясь переформулировать вопросы или подобраться к желаемой информации с другой стороны, но каждый раз тело авари пронзала боль, ясно давая понять, что ответа было ждать бесполезно. Орланд устало потер переносицу, после чего посмотрел на авари и выдохнул: - Бесполезно. Роган вздрогнул, и поднял на него пустой взгляд. - Я прошу прощение за то, что не могу ответить на ваши вопросы, - ровно произнес он. – Я готов понести любое наказание за свое неповиновение… Орланд лишь нахмурился, устало глядя на авари. За эти дни альфа уже привык к Рогану, но некоторые фразы и поступки все еще вводили его в ступор. Не привыкший к тому, что ему безропотно подчинялись и служили, он порой не знал, что делать с авари. Роган беспрекословно слушался его, не проявлял и капли агрессии к остальным членам замка. После длительных размышлений он пришел к выводу, что ему же легче будет воспринимать авари как человека, потому что вся эта муть про колдовство и магию была далека от него, да и на тех тупых гомункулов авари похож не был. Да и редкие проблески абсолютно человеческих эмоций сбивали с толку. К тому же, если вся эта безумная затея закончится благополучно, Роган будет сопровождать Орланда за пределами Шварцблюма и им придется вместе воевать, то альфе хотелось немного поменять поведение авари. - Уж прости, но наказывать я тебя не собираюсь… - покачал головой менор и хотел подняться со своего кресла, когда у авари вырвалось: - Но почему? Орланд замер и шокировано посмотрел на Рогана, который и сам испугался своего вопроса. Менор почувствовал на задворках сознание холодную волну чужой эмоции, которая выдала авари с головой, но это только еще больше сбило его с толку. Орланд вновь опустился в кресло и с неприкрытым удивлением посмотрел на авари. - Потому что ты не заслужил наказания, - отчего-то мягким голосом ответил он. – Я не стану этого делать только из-за того, что не могу получить от тебя ответы на интересующие меня вопросы. - Но я не выполняю Ваши Приказы, - в голосе авари появилось что-то едва уловимое, схожее с беспокойством или настойчивостью. – Я не способен сделать то, что Вы от меня требуете… - Ты так сильно хочешь наказания? Ответь мне, – перебил его Орланд и почувствовал укол страха со стороны Рогана, который вначале замер, а после бесцветным голосом ответил: - Нет. - Тогда зачем ты убеждаешь меня сделать это? - Потому что я авари, а Вы – менор, - ответил Роган. Орланд понял, что в этот момент авари был как никогда… жив. Несмотря на его отстранённость и безэмоциональность, авари поднял этот разговор сам и развивал его дальше, поэтому альфа внимательно слушал его. - Я существую лишь для того, чтобы служить Вам и выполнять Ваши приказы. Это моя единственная и прямая обязанность, с которой я не справляюсь, поэтому, чтобы искупить свою вину... - Но тогда приказ Арнена ты нарушил намерено, - вновь перебил авари Орланд. Роган тут же замер, и его ресницы едва заметно вздрогнули. Лишь один намек на прошлого менора заставил его замереть. – Он бы наверняка так же поступил сейчас. Арнен всегда был вспыльчивым, я видел, что он сделал с тобой за непослушание. Но я не такой, как он. Я не стану наказывать тебя за то, что сделал он, уж прости. Это не в моих правилах. - Тогда зачем я здесь? – и вновь Орланд почувствовал растерянность. Еще ни разу Роган не был так настойчив, да и, к тому же, альфа не знал, что ответить на его вопрос. Неожиданно для себя они поменялись местами, и теперь он был не в силах ничего ответить. - Потому что… - Орланд замолчал, глядя на бледного авари и чувствуя, что сейчас, в зависимости от того, что он ответит, авари либо уйдет в себя, либо начнет помогать ему. Поэтому он глубоко вздохнул и продолжил: - Потому что я хочу понять, кто я есть… кто ты есть. Понять, чтобы больше никто не страдал от этой заразы, которую выдумали мой брат с отцом. Он замолчал, понимая, что его слова прозвучали излишне громко. С учетом того, что за словами «никто не страдал», подразумевалось его собственное эгоистичное желание обрести покой, проблемы колдунов и магов ушли на второй, хоть и немаловажный план. Ему нужно было понять, кто он – чудовище или человек. Именно поэтому его так зацепил плачущий над врагом авари, поэтому он пошел против всего Альянса, чтобы заполучить хотя бы месяц с Роганом, чтобы понять самого себя и, наконец, перестать влачить это пустое существование. Альфа вздохнул, после чего посмотрел на авари и замер. Роган смотрел на него с тихой грустью и впервые его глаза были настолько… живыми. Орланд словно рукой мог потрогать ту горечь, которую испытывал авари в этот момент. Подобное было лишь раз, в повозке, когда Роган признался ему о своих мотивах у Башни Колдовства. Все это было настолько неожиданным, что альфа едва не вздрогнул, когда авари тихо произнес: - Сколько я себя помню, вы всегда были таким. Сердце Орланда пропустило удар, а вслед за этим пришла сильная головная боль, когда авари тихо зашипел, а затем свалился на пол. Альфа зажмурился, до хруста костяшек сжимая в руках деревянный подлокотник кресла, который треснул под его напором. Когда боль отступила, он открыл глаза и шокировано посмотрел сжавшегося на полу авари. Первая зацепка была получена. Светловолосый омега убрал с лица непослушную прядь и глубоко вздохнул, глядя на возвышавшиеся впереди башни Шварцблюма. Почему-то здесь, в степи, которая расположилась далеко за пределами мирской суеты на просторах благословленной земли, крепость выглядела нелепо. Омега обвел взглядом нетронутый снег и выдохнул облачко белого пара. Конечно, телега сломалась не вовремя, но молодой мастер был не против прогулки по знаменитому Шварцблюму. В отличие от священной степи, в Ордоне было тепло, а снег был грязным и рваными кусками валялся по краям дорог, которые представляли собой бурую смесь грязи, песка и воды. Меньше недели он провел в столице, а уже так стремился отсюда уехать. С самого первого дня, как только Эйрик ступил на порог императорского дворца, он мечтал о том, как за спиной окажутся душные городские стены, а впереди вновь будет виден простор Главного Тракта. Когда он вернулся из Глациема, его поприветствовал отец. Несмотря на четыре года разлуки, на лице альфы не дрогнул ни один мускул, когда он просто похлопал Эйрика по плечу и сказал о том, что рад видеть, но омега не был удивлен. Он и не надеялся, что его суровый отец примет своего сына омегу в качестве воина, а потому был готов. Сразу после этого события заплясали вокруг него, как мотыльки вокруг лампы, сливаясь в хаотичные линии. Началась подготовка к коронации, которую решили провести публично и с большим размахом. Все это проводилось больше для народа, конечно, чтобы показать, что даже в такие сложные времена Престол все еще действовал на благо граждан. Как по мнению Эйрика, его отец фактически уже давно являлся главой страны, потому что молодой Император отличался импульсивностью, но никак не талантом тактика или политика, но как-то больше доверия вызывал тот правитель, корону на голову которому официально надел верховный жрец храма Безымянного бога. На коронацию Эйрик не остался, благо за день до коронации его приказом отправили в Шварцблюм для дальнейшего руководства силами, сосредоточенными там. И, хотя омеге было разрешено остаться на гулянья, он решил покинуть столицу немедля о чем, собственно, пока еще ни разу не пожалел. Дорога проходила без приключений. Через пару часов после начала пути, омега перебрался в телегу, в надежде немного вздремнуть, но в голову лезли совсем непрошеные мысли. Эйрик все пять лет войны провел на Севере, а потому приказ отца отправить его подальше от линии фронта разозлил омегу. Если уж альфа не хвалил его за достижения, то уже мог бы просто позволять ему делать то, что Эйрик умел лучше всего – воевать. Но он не смел противиться приказу старшего по званию, а потому ему ничего не оставалось, как запрыгнуть в телегу и унестись на встречу новому заданию. Ехали они чуть более суток, останавливаясь лишь раз перед Теневым лесом. Все бы ничего, но за несколько километров до самой крепости повозка вздрогнула и, сильно накренившись, встала. Эйрик не сразу понял, что произошло, поэтому он поспешил открыть дверцу и выглянуть наружу, где его глаза наткнулись на не очень довольное лицо альфы из сопровождения. - Что-то случилось? - спокойно поинтересовался омега. - У нас колесо лопнуло, Мастер, - виновата развел руки в сторону воин. – Придется остановиться и подождать, пока мы что-нибудь не придумаем. Тяжело вздохнув, Эйрик взглядом обвел степь и замер. Снег. Кругом лежал нетронутый пушистый белый снег, который искрился на солнце и слепил привыкшие к полутьме глаза омеги. В отличие от Северных земель, где Ледяные горы были видны из любой точки, здесь снег уходил далеко-далеко во все стороны, и создавалось впечатление, что перед ними был не заснеженный центр Империи, а ее Южные земли. Воздух тут был очень легким, отчего хотелось дышать полной грудью и наслаждаться каждым вздохом. Видимо, не зря Шварцблюм считался священным местом, который хранил каждого, кто ступал на его земли с добрыми помыслами. Посмотрев в сторону крепости, которая хорошо просматривалась вдали, омега поспешил покинуть телегу, захватив с собой свой меховой плащ. - Пойдем пешком, – бросил он своим сопровождающим. – Со мной пойдут двое, а остальные останутся разбираться с колесом. Выбрав нескольких сопровождающих и взобравшись на подведенную ему лошадь, омега повернулся и направился в строну Шварцблюма. На мгновенье ему показалось, что сломанное колесо было даром богов, потому что теперь он мог размять кости и насладиться красотой заснеженной земли, вид которой помогал собраться с мыслями. А ведь отец даже не удосужился объяснить ему, что Эйрика, собственно, ждало на месте, сказав лишь, что местные Мастера введут его в курс дела на месте. Это настораживало омегу, но он не смел противиться воле родителя, хотя внутренне его обуревало негодование. Если уж его и отозвали с поста пограничной линии обороны, то могли бы хотя бы удосужиться ввести его в курс дела. Мысль о том, что отец не до конца доверял сыну вызвала лишь горечь, но омега отмел ее, предпочитая сконцентрироваться на более важных вещах, нежели на обиде. К тому же, Эйрик верил, что отец не по прихоти отправил его в самое сердце Империи, а потому тайна, которая ждала его в лагере у Шварцблюма, манила юношу и заставляла идти вперед. В какой-то момент все мысли покинули голову омеги, заставив его удивленно посмотреть вниз. Прямо перед ним пробил снег крупный черный бутон, а совсем недалеко от него, раскрылся другой. Омега с интересом посмотрел вперед и понял, что там их ждало целое поле чудо цветов. Эйрик помнил, что его папа ему что-то рассказывал об этих замечательных цветах, но парень уже давно позабыл родительские сказки и никак не мог вспомнить эту историю. - Мастер Эйрик, - начал один из сопровождающих, поравнявшись с омегой. – Не зря мы пешком пошли. Это к большой удаче, найти Черные цветы Шварцблюма! - К большой удачи, говоришь, - задумчиво произнес омега, глядя на бутоны.