3
20 марта 2012 г. в 14:31
Джамали сидел на валуне и, как завороженный, смотрел на пылающее закатное небо. Он даже почти не двигался, лишь его уши чутко ловили каждый звук.
- Что, закатом любуешься? - усмехнулся Чака.
- Не совсем, - отозвался Джамали. – Я пытаюсь заговорить с мамой. Уверен, она сейчас смотрит на нас!
- Делать тебе больше нечего, – фыркнул Чака. – Папа сказал, что всё это ерунда. Да и мне что-то слабо верится…
- Хочешь сказать, дедушка порол чушь? – напомнил Джамали. Чака немного смутился.
- Ну… дедушка как король имеет право на… э… политическую хитрость, - замявшись, произнёс он, хотя понятия не имел, что такое «политическая хитрость».
- Только не с собственными внуками! – заявил Джамали. Чаке самому стало интересно. Он быстро вскарабкался на валун рядом с братом.
- Неужели мама тебе отвечает?
- Пока ещё нет, - вздохнул Джамали, но тут же оживился: - Думаю, стоит позвать её! - он встал, набрал побольше воздуха и крикнул: - Ма-а-ам!
Чака отшатнулся и прижал уши.
- Ну ты даёшь! Сейчас весь прайд сбежится!
- Ты прав! – сказал Джамали. – Надо отойти подальше от скалы и там кричать!
И, не дожидаясь ответа Чаки, спрыгнул на землю.
- Ты что, нам влетит! – воскликнул Чака, последовав за ним.
- А мы не пойдём далеко! Мы будем в пределах, отмеченных дедушкой!
- Но ведь уже темнеет!
- Чака, ты принц или нет?
Джамали уже давно заметил, как можно повлиять на брата. Он делал это редко, когда других способов увлечь Чаку не оставалось. Сейчас был именно такой случай, и он был настроен решительно.
Чака дрогнул.
- Ну да, конечно… И я просто хотел сказать, что… выслушивать потом нотации – не слишком-то достойно принцев… Хотя ладно! Глядишь, и обойдётся.
Стараясь шуршать потише, они выбрались на тропу, отмеченную самим Симбой. Они шли, то и дело озираясь. Ветер слегка качал высокую траву. Львицы ещё не вышли на вечернюю охоту, и наткнуться на кого-нибудь из прайда было маловероятно.
Горел закат. В такое время Джамали всегда охватывало необъяснимое волнение.
Иногда это было похоже на нехватку воздуха. Ничто не могло удержать его в стенах пещеры, он выбегал и изо всех сил старался надышаться, забирался на большие камни и вскидывал голову, наблюдая, как в остывающем небе загорается первая звезда. Ему делалось грустно, словно бы жаль кого-то; но всё было в порядке, жизнь прайда текла в своём русле… Сгущались сумерки, и Джамали возвращался к отцу или львицам.
Джамали совсем не знал свою мать, но почему-то был уверен, что она была весёлой и ласковой, но одновременно очень смелой.
Порой она являлась ему во сне. Он не мог различить её облика, но твёрдо знал: это она. Обычно она появлялась в трудную минуту, в страшных и тревожных снах, как свет в конце туннеля.
Джамали не мог представить, что её нет, что всё, что от неё осталось - лишь пустой звук и волнующаяся под ветром трава. Это давно не давало ему покоя, и теперь, когда дедушка рассказал о Великих Королях, всё для него встало на места…
- Мама! Ма-а-ма!
Поднявшись на невысокий холм, львята изо всех сил пытались докричаться до неба. Но оно оставалось безмолвным, лишь изредка его тревожили пролетающие птицы. Сгущалась темнота.
Львята отбегали подальше, на другой холм, и продолжали звать невидимую маму. Но никто не отвечал им, лишь мерцали вечерние звёзды.
- Мне надоело, - не выдержал Чака.
- Но ведь ещё не ночь…
- Не, я не хочу больше тут цесарок смешить! Пошли, Джамали, - Чака наморщил нос.
- Но Чака, давай ещё! Может, надо найти холм повыше? Или скалу?
- Мы что, до утра здесь будем рыскать? Идём! – Чака развернулся по направлению к Скале Прайда. Джамали дёрнул его за хвост.
- Нет, останемся!
- Папа был прав, всё это полная ерунда!
- Вот и нет! – вспыхнул Джамали. – Как же слова дедушки?
Тут терпение Чаки лопнуло:
- Я думаю, дедушка так сказал специально, чтобы ты отстал от него со своими бесконечными вопросами и при этом не расклеился… папин любимчик! Всё, я домой, а ты – как хочешь!
Чака уверенно зашагал в сторону Скалы и вскоре скрылся за высокой травой. Джамали остался на месте, хотя ему сделалось не по себе. Затем он глубоко вздохнул и поднял голову.
- Я знаю, что это не ерунда…
Он побежал прочь, дальше в саванну.
Ему уже было плевать на дедушкину тропу. Он бежал вслед за закатом. Он забирался на валуны, на коряги, и с каждого возвышения продолжал звать.
Почти стемнело. Джамали совсем выбился из сил. Он скатывался с возвышения в колючие кусты, выбирался, отряхивался и бежал дальше, даже не думая оглядываться назад. «Все равно это не ерунда! – думал он. – Что бы там ни говорили папа и Чака… Я обязательно её встречу, я попрошу её объяснить всё Чаке и папе, если они, конечно, станут слушать… А папа, должно быть, очень обрадуется! Непременно… Только о чём я буду с ней говорить? Ведь она наблюдает за нами постянно, и ей даже нечего рассказать… А, понял! Я расспрошу её, каково там, с Королями Прошлого! Они ведь, должно быть, знают столько, сколько даже дедушке Симбе и не снилось!»
При мысли о дедушке Джамали наконец обернулся.
С востока вслед за ним шла ночная темнота. Там, далеко, чуть виднелись очертания Скалы Прайда.
- Ма-а-ам!! – крикнул Джамали так громко, как только был способен. С шумом вспорхнула стая каких-то птиц; из-за далёких скал донёсся чей-то пронзительный смех.
- Мам, ну отзовись!
Джамали почувствовал внезапную усталость и какую-то обиду.
- Мам!... – крикнул он уже намного тише. – Ну пожалуйста…
Он сел на землю и опустил уши; внутри защемило, хотя было как-то необычно тепло.
- Наверно, она не слышит меня…
- Джамали! Вот ты где! - рядом как из-под земли вырос Кову. – Я тебя везде ищу! Кову был не зол, но серьёзно взволнован. Джамали посмотрел на отца усталыми, полными слёз глазами.
- Что с тобой? – настороженно, но ласково спросил Кову.
- Я хотел, чтобы мама меня услышала…. Но она не слышит… Только не называй это ерундой, пожалуйста! Это не ерунда, я знаю, я… я, я чувствую! –усталость и обида наконец взяли своё, Джамали уткнулся мордочкой в отцовскую лапу. Кову прижал его плотнее.
- Что ж, возможно, для тебя это будет лучше… - задумчиво пробормотал он.
- Что?.. – Джамали обернулся
- Ничего, сынок… ничего. Просто в следующий раз не убегай один, хорошо? Ты же знаешь, как я беспокоюсь за тебя…
- А ты не беспокойся, - сказал Джамали, почувствовав согревающую уверенность. – Со мной всё будет в порядке!
Кову шумно вздохнул и потёрся лбом о шкурку сына.
- Я люблю тебя, малыш.
- И я тебя, пап…
Они вернулись к своей пещере в Скале Прайда – той самой, где Джамали и Чака – в первый, а Киара – в последний раз увидели свет.
Чака был там. Он возился в своём углу, сосредоточенно грызя косточку. Кову принёс Джамали в зубах – львёнок порядком утомился за вечер – и положил на подстилку из мха.
- Засыпай, сынок. Всё будет хорошо!
Джамали заснул почти мгновенно. Чака всё ещё возился со своей косточкой, но в конце концов это ему наскучило, и он выбрался из угла в надежде найти что-нибудь новое.
- Чака! – вполголоса окликнул его Кову, и его тон не предвещал веселья.
Чака съёжился. Кову навис над ним чёрной тенью.
- Джамали сегодня ушёл один! Я нашёл его вдали от тропы Симбы! Почему ты бросил его одного?
- Я звал его… Он сам не захотел идти домой! - пробормотал Чака, поджимая уши. Кову сверкнул глазами.
- Как более сильный, ты должен беречь его!
- Если ему втемяшится очередная бредовая идея, никакая сила его не остановит! – нахмурился Чака.
- Ты же знаешь, Джамали намного слабее тебя. Он мог пропасть! Ты знаешь, как опасно вечером в саванне без взрослых? Он может упасть в реку, или сильно утомиться и не дойти до дома… А если на него нападут? Он же не сможет даже спастись бегством! – Кову замолк, мысленно прокрутив перед собой всё, что могло случиться с Джамали.
- Да ладно, пап… Прости, - пролепетал сжавшийся в комок Чака. Кову покачал головой и прикрыл глаза.
На Чаку это давило сильнее, чем ругань. Он, конечно, испытывал стыд, но ещё сильнее была обида на неугомонного брата.
- Папа, - вдруг вырвалось у него. – А если бы Джамали пропал, я бы тогда был твоим единственным наследником…
Кову взорвался.
- Что?!
Чака опять сжался:
- И… тебе бы не пришлось выбирать…
- Да что ты вообще несёшь?! – зашипел Кову; было похоже, что он едва сдерживается, чтобы не отвесить сыну оплеуху. – Всё, довольно! Ты меня довёл! А ну – быстро спать!!
Чака посмотрел на рассерженного отца снизу вверх, а потом на Джамали, крепко спящего в дальнем углу…
- А… можно, я… сегодня лягу спать с прайдом… в большой пещере?
- Ступай! – согласился Кову.
- Доброй ночи, пап…
Чака поплёлся в большую пещеру, уныло опустив хвост.
Переведя дух, Кову склонился над спящим Джамали. Некоторое время он смотрел на него с нежностью и острой тоской, слушая его ровное дыхание. Затем он вышел из пещеры, остановился возле самого входа и с тяжёлым вздохом опустился на землю.
Чака свернулся клубком. Но невесёлые мысли не давали ему заснуть. После безуспешной попытки он встал и вышел на воздух.
Мягко и неслышно ступая, подошла Витани. Увидев опечаленного племянника, она присела рядом и положила лапу ему на голову.
- Чака! Что случилось?
- Тётя Витани... По-моему, папа любит Джамали больше, чем меня.
- Ну, что ты! Разве так может быть? - Витани погладила его. - С чего ты это взял?
- Вы бы видели, как он над ним трясётся! «Джамали то, Джамали сё…» А я что – так, приставлен к нему?
- Не надо так, Чака. Вы братья и должны друг друга уважать.
- Джамали вечно задаёт идиотские вопросы и воображает, что он самый умный! А ещё он придумал сбежать без разрешения! И в эту дурацкую переделку он нас всех втравил! - Чака всхлипнул.
Витани задумалась.
- Может быть, всё потому, что он... больше похож на вашу маму? Вашего отца можно понять.
Чака нахмурился. Витани посмотрела в небо.
- Ты знаешь, кто такой был Шрам? – задумчиво спросила она.
- Нет, - признался Чака.
- О... Неужели дедушка никогда не рассказывал тебе? - Витани слегка удивилась. - Ну, хорошо, когда-нибудь ты должен был о нём узнать. Этот лев оставил свой след в истории Земель Прайда…
- Да? А почему его так звали? Он любил драться? - уши Чаки приподнялись.
- Нет. Он не любил драться, он добивался своего другими путями...
Чака обожал, когда Витани что-нибудь рассказывала. Её рассказы всегда были вдохновенными и зловещими. Когда она говорила, в глубине её глаз загоралось лиловое пламя, и маленькие слушатели жались друг к другу плотнее. Стоило ей начать своим низким, грудным, хриплым голосом что-нибудь вроде: "Один маленький львёнок никогда не слушался своего папу...", как у них уже начинало захватывать дух: они знали - история будет непредсказуемая и жуткая. Порой хотелось встать и убежать, забиться в глубину пещеры, спрятав голову в лапы, но очень уж было интересно, чем всё-таки закончится повествование!
- Шрам был сыном короля Земель Прайда и младшим братом Муфасы. Их отец проводил с Муфасой больше времени, так как готовил его к тому, чтобы он унаследовал королевство. Шрам был очень недоволен. Он считал себя более достойным, потому что был хитёр и умён!
- Понимаю... - пробормотал Чака.
- И тогда Шрам поклялся, что рано или поздно он покажет свою силу и займёт трон Земель Прайда! Шло время, отец отправился к королям прошлого, и Муфаса по закону занял его место. Шрам не терял надежды получить королевство, пока у Муфасы не родился сын. И тогда Шрам перешёл к решительным действиям! Он заманил своего брата в ловушку и убил его.
Чака содрогнулся.
- И стал королём?
- Да. Но смерть брата не давала ему покоя. Он начал страдать из-за совершённого преступления. Он страдал, страдал, страдал... А в королевстве тем временем высохли реки и земля покрылась трещинами, и по ночам над всем этим зловеще хохотали гиены. Шрам лежал в своей пещере и страдал, страдал, страдал и не мог ничего предпринять. И тогда в Земли Прайда пришёл сын убитого Муфасы – Симба, и сверг его!
- Дедушка? – удивился Чака.
- Да! Когда Симба узнал, что Шрам убил его отца, он скинул его со скалы, где его растерзали гиены.
- Жуть!
- Витани! – позвала одна из львиц, проходящая мимо. - Мы собираемся на охоту! Ты просто обязана принять участие, уверяю, это будет наш звёздный час!
- Иду! - Витани сразу же встрепенулась. - Чака, мне пора. Думаю, ты сам сделаешь соответствующие выводы из этой истории! - она потёрлась об него носом. - Будь умницей!
Она умчалась по склону. Чака сел на камень и проводил её задумчивым взглядом.
- Хм... Сделать соответствующие выводы?.. Что же, неужели я должен... убить Джамали? М-да, папа, наверно, очень расстроится...
Он попытался представить себе, как это – убить собственного брата. Неужели вот так запросто, как какое-нибудь травоядное?.. Что он будет – защищаться, просить о пощаде? Нет, скорее всего, он даже не будет ожидать покушения на свою жизнь; до последнего мига будет уверен, что кто-кто, а родной брат никогда не окажется способным на такое. Чака живо вообразил огромные глаза Джамали, в упор смотрящие на него с ужасом, недоумением и отчаянием…
- Нет, я этого не сделаю! – сказал себе Чака. – Я никогда не смогу этого сделать.