Они

«Вы говорите «безумие»? Вы боитесь меня? Вы боитесь того, что я смогу сделать или того, что я могу сказать? Прелестно…. Вам не кажется это смешным?»

Вы называете меня сумасшедшей, хотя ничего о нем не знаете. Что вы вообще все можете знать о сумасшествии? Что вы можете знать о тех голосах, что терзают мою голову изо дня в день. Что вы можете знать о том, кем я была раньше? Кем я была до того момента как меня упекли в психушку. Я скажу вам. Я была той, которая верила в чистую любовь, когда смотрела на своих родителей. Ждала Рождества, сидя на подоконнике обхватив колени. И верила что моя жизнь еще впереди. И столько всего интересного творится вокруг. И я обязательно найду ответы на все вопросы. Пока не пришли они. Голоса. Которые теперь не утихают. Которые мешают моим собственным мыслям. Они как назойливый звук барабана который не утихает ни на миг. Даже во сне. Хотя я практически перестала спать. Но в те редкие минуты, когда я проваливаюсь в сон, мне снится, как пылает мой дом, а голоса, в моей голове перекрикивая меня, говорят мне что-то. Говорят, чтобы я бежала. А я не могу двинуться с места. Просто стою босиком на снегу и сжимаю кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладонь. Да и куда мне было идти? Ведь все погибли в пожаре. Тогда я падаю на колени и прошу, чтобы голоса ушли. Но в ушах звенит противный смех. Мне впервые в жизни тогда захотелось умереть. Просто лечь на снег и, не приходя в себя уснуть. Чтобы никто не трогал. Чтоб меня так и оставили на снегу. Стоит мне только прикрыть глаза…. Говорят, когда меня нашли врачи, я раскачивалась из стороны в сторону сидя на снегу и сжимая виски, кричала о том, чтобы они оставили мою голову. Но видимо я не достаточно страдала. Потому что они не перестали быть в моей голове. Не перестали быть мной. Не перестали давать мне ответы на мои вопросы. Они единственные кто не оставили меня. Вы когда-нибудь слышали о лечении электрическим током? Наверняка слышали, а те, кто не слышал, поясню. Это когда по твоему телу пускают электрический разряд огромной силы, так что тело начинает сотрясать. И тогда тебя привязывают к кровати. Те еще ощущения надо сказать. Я была готова на все, лишь бы они перестали. Лишь бы прекратить эти боли. Но они с садистским удовольствием пропускали разряд за разрядом. А когда все заканчивалось, я была послушной. И они это знали и пользовались мной. Подопытная днем. Безвольная игрушка по вечерам. Довольно удобно. Когда по ночам я лежал, свернувшись клубочком, на рваной простыне в комнате голоса продолжали шептать. Они не кричали. Просто шептали. Говорили, что мне надо сбежать но…. Я не знала как можно это сделать. Тогда они сказали, что помогут мне. Решение было довольно простым. Когда он снова пришел я, воткнула нож для бумаг, который стащила со стола у главного врача, прямо в спину одному из мучителей. После я стояла и с каким-то странным удовлетворением смотрела, как он истекает кровью. Как же это было приятно. И как же это все оказалось просто. Той ночью я стала свободна. Стала свободна от них. Но не от себя. От себя не убежать, как бы быстро я не бежала. Сколько бы времени с тех пор не прошло. Ладонь ложится мне на плечо. Но я не оборачиваюсь. Потому что я знаю кто это. - Ты долго здесь сидишь? – слышится вкрадчивый голос Пожимаю плечом. Он сел рядом со мной также свесив ноги с крыши. - Отсюда все кажется таким маленьким. Тебе не кажется? - Ты ждешь моего ответа? – поворачиваю голову. - Нет. Потому что ты редко на них отвечаешь – он улыбается и вновь смотрит на город под нашими ногами. Усмехаюсь и трясу головой. Он редко приходит. Чаще всего мы, просто молча, сидим до самого рассвета, наблюдая, как гаснут последние фонари. И странное дело рядом с ним я не слышу голосов. Они как будто ждут момента, когда он уйдет. И я прошу у рассвета еще немного времени. Прошу, чтобы он не уходил….