Награди своего победителя

Я зашёл домой и закрыл дверь, прислонился к ней спиной. Устал. Сегодня был фестиваль PACMAN, и он прошёл очень удачно. Я поставил скейт около двери и съехал вниз. Всё тело ныло, но я был доволен, ведь я показал самый лучший результат на конкурсе владения скейтом и занял первое место. Я прикрыл глаза и наверное бы уснул, если бы не шорох. Дверь ванны открылась, и оттуда вышел Никита. Обнажённый торс, по которому стекали капельки воды, мокрые взъерошенные тёмно-каштановые волосы, полотенце, намотанное на бедра и обнажающее низ живота, придавали Никите невероятно сексуальный вид. Он заметил меня и слегка удивился: — Антон? Ты уже вернулся? Как фестиваль прошёл? — Отлично. Можешь поздравить — первое место. — О, здорово! Поздравляю,— братишка обворожительно улыбнулся, соблазняя меня своей улыбкой. Я давно замечал в себе влечение к брату. Не простые братские чувства, а нечто большее. Глядя, как он сексуально наклоняется, надевая брюки, я возбуждался. Его упругая попа рождала во мне разные фантазии, причём не очень приличные. И сегодня, уставший, но довольный, я решил продлить себе удовольствие. Я встал и подошёл к полуобнажённому брату почти вплотную. Приобнял за плечи, другой рукой приподнял его личико за подбородок, так, чтобы он смотрел мне в глаза. Он немного удивлённо посмотрел на меня, а потом прошептал: — Брат?.. Разница в росте в полторы головы немного смущала, поэтому я наклонился к Никите так, что он почувствовал моё горячее дыхание. Я лизнул его верхнюю губу, а затем поцеловал, сначала легко, затем требовательней, проникая языком в его ротик. Когда неопытному Никите стало не хватать воздуха, я оторвался от его сладких губ. Дезориентированный братишка стоял, распахнув глаза, и ошарашено смотрел на меня. Воспользовавшись этим, я подхватил его на руки. Полотенце соскользнуло с его бёдер, оставив братишку совсем голым, и упало на пол. Я не обратил на это внимание и понёс его в нашу комнату. Уложив Никиту на свою кровать, я сел рядом с ним. Провёл рукой по его мальчишески нескладному телу: груди, бёдрам, коснулся члена. Никита всхлипнул, очнулся от транса и упёрся руками в мою грудь: — Братик, что ты делаешь? — возмутился мой мальчик. Внезапно обнаружив, что он полностью обнажён, Никита покраснел, схватил подушку и прикрылся ею: — А где моё полотенце? — выдавил братишка. — Ты его потерял, — просто ответил я и нежно улыбнулся, глядя ему в глаза. Глядеть на его смущённое личико было очень интересно. Никита всё больше краснел, чувствуя, что я смотрю на него: — Ну всё, мне одеться надо, — буркнул братик и попытался встать, но я, конечно же, не допустил этого. Я просто схватил его за запястье и сжал его, видимо до боли, потому что Никита вскрикнул. — Никуда ты не пойдёшь,— мягко сказал я, не ослабляя хватку. — Пусти! Больно… — братишка безрезультатно пытался вырвать свою руку. — Я занял первое место. Награди своего победителя,— усмехнулся я. Я снова чмокнул Никиту в губы и пошёл ниже. Поставил ему засос на груди, чтобы никто не увидел, расцеловал острые ключицы, не обращая внимания на возмущенное бормотание братишки. Спустился ниже и лизнул его сосок. Никита перестал возмущаться, вместо этого он закусил нижнюю губу, пытаясь сдержать вырывающийся стон. Я мысленно улыбнулся: мне ещё не приходилось видеть своего брата таким сексуальным и обворожительным. Опустив свою руку к его члену, я обнаружил, что тот стоит. Немного удивился, потом понял — просто физическая реакция тела. Я начал водить по члену рукой, отчего Никита начал стонать в голос. Тогда, бросив все прелюдии, я решил действовать. И плевать, что он девственник, мой брат, и ему всего 16 лет. Я помассировал его вход и, быстро облизав палец, сразу же вставил его. И вот тут Никита уже закричал. В этот момент я подумал: «Да ему надо поступать на вокальный!», потому что голос Никиты был звонким и чистым. Ну да ладно, отвлёкся, продолжаем. Через полминуты я добавил второй палец. Заметил, что Никита плачет. Свободной рукой я вытер его слёзы, а затем вновь поцеловал, отвлекая от боли там, где спина перестаёт быть спиной. Никита целовался неумело, но старательно. Я знал, что девушки у него никогда не было, помнил, что как-то давно учил его целоваться на помидорах. Кажется, это принесло неплохой результат, потому что братик послушно открывал рот, принимал мой язык и старался ответить на ласку. Я гладил его мягкие щёки, поощряя каждое движение языком, и от этого братишка двигал языком ещё усерднее. Достаточно, как мне казалось, подготовив его, я расстегнул брюки, снял их и бросил на пол, через секунду трусы оказались рядом с ними. Я смотрел на припухшие от слёз глаза братишки, и я даже захотел отказаться от своей безумной идеи. Но когда Никита взял меня за руку и притянул к себе, прошептав в губы: «Дальше…», я схватил его за талию, и резко вошёл. Мой мальчик вновь закричал, почти сразу же перешёл на хрип, видимо посадил голос, и снова заплакал. Я продолжил двигаться, не дав братишке привыкнуть к новым ощущениям, но Никита почти сразу же сам начал двигаться мне навстречу. Я ускорял темп, не забывая ласкать рукой член Никиты в такт моим движениям. Он уже окреп, и на красноватой головке выступали капли смазки, которые я размазывал по всей длине, делая скольжение по напряжённному органу ещё приятнее. Вскоре Никита задрожал и выплеснул на живот жемчужно-белые капли. Для юного тела такая нагрузка была довольно большой. Вытащив свой член из тесной дырочки, я в несколько движений довёл себя до оргазма и излился на худой животик брата, смешивая нашу сперму. Мой мальчик уже засыпал, его глаза были прикрыты, дыхание сбивчивым. Я достал салфетки, начисто вытер его от пота и спермы и, стянув с кровати плед, тепло укутал им брата. Достав из шкафа большое махровое полотенце, я собрался пойти в душ, но около двери обернулся. Никита уже пришёл в норму, дыхание восстановилось, только на щеках остался лёгкий румянец, и слегка взъерошенные волосы выдавали его недавние развлечения. Не выдержав, я снова подошёл к братику, поцеловал его и прошептал на ушко: «Люблю тебя». В ответ Никита встрепенулся, перевернулся на бок и прошептал: «Я тоже». Я улыбнулся, погладил его по голове и пошёл в душ. Под прохладными струями воды тело быстро восстановилось, и усталость отступила. Вспомнив сексуального братика, как он дрожал всем телом в моих объятиях и отвечал на мои ласки, я возбудился. Член немного побаливал из-за невероятно тесной дырочки брата, и даже головка слегка покраснела, но я не смог сдержаться. Я осторожно ласкал себя, думая только о моём ненаглядном мальчике и о том, как в следующий раз смогу толкнуться членом в его сладкий ротик и измазать пухлые губки своим семенем. С этими мыслями я кончил, выплёскивая сперму на кафельные стены. Выйдя из душа, я увидел родителей. Они только что вернулись с работы. — Антошка, привет! Ну, как конкурс прошёл?— спросила мама. — Отлично, первое место. — Ну хоть какое-то твоё увлечение приносит пользу, — одобрительно сказал папа. Вообще то, он не разделял мою страсть к скейту, но категорически против настроен не был. — А где Никита? — Ну… А, он спит, устал сегодня очень,— улыбнулся я. — Ой, ну и пусть спит. Мальчик должен отдыхать. Ну ладно, Антош, я торт купила, как знала, что ты выиграешь. Пошли праздновать! В руке мамы я заметил большой торт «Очарование». Не люблю сладости, но так и быть, посижу с предками за компанию. Хотя от одной сладости я бы никогда в жизни не отказался — мой Никита.