План Мориарти

      Детектив проснулся поздним утром и попытался встать, но резкая боль в заднем проходе напомнила о вчерашней ночи. Пришлось снова лечь. Он с ужасом вспомнил, что вчера натворил, поддавшись эмоциям. Шерлок был уверен, что Джим теперь будет считать секс с ним в порядке вещей, а этого ему совсем не хотелось. Одно дело использовать секс, чтобы выйти из депрессии, и совсем другое — сделать постоянной практикой.       Мориарти зашел в спальню с подносом. — Тебе, наверное, тяжело ходить после вчерашнего. Я принес кофе и круассан, в общем, все, что нашел на кухне. — Я больше ничего и не покупал, — пробормотал Шерлок. Джим пожал плечами. — Ладно. Поставил поднос на прикроватный столик и сел рядом на край кровати. Шерлок отодвинулся. Джим все понял. Как всегда, объяснений ему не требовалось. — Это была минутная слабость, — констатировал, усмехнувшись, Мориарти и холодно продолжил. — Не бойся. Все будет, как прежде. Я ни на чем не настаиваю. Он вышел, оставляя Холмса одного.       Долго лежать Шерлок не смог, скука начала одолевать его. Подумав, что Джим ушел из дома, он решил продолжить поиски фактов, связанных с компроматом. Ходить далеко было не надо, поэтому боль казалась вполне терпимой.       Начал детектив с кабинета Мориарти. Хотя он уже много раз осматривал его, что-то не давало ему покоя, что-то явно ускользало от его внимания. Еще раз окинув взглядом кабинет, он присмотрелся к книжному шкафу. Конечно, прятать документы в книгах как-то примитивно для Джима, но какая-то нелогичность все-таки присутствовала. И наконец до Холмса дошло, что он обнаружил, то что нужно. Это была с виду ничем не примечательная книга, и на первый взгляд она не отличалась от соседних томов. Ее выдала едва уловимая стертость переплета. Книги, которые часто читают, не ставят на такую высоту, откуда их трудно достать. Рост Шерлока позволил дотянуться до верхней полки. Холмс вытащил из ряда том античной мифологии, под обложкой которого он обнаружил несгораемый ящик с цифровым кодом. Цифры на некоторых кнопках были немного стерты и код можно было легко определить. Это говорило о том, что внутри нет ничего ценного, скорее, там хранилось что-то личное, имеющее важность только для хозяина квартиры.       Шерлок, сгорая от любопытства, быстро набрал код. Внутри лежал старый фотоальбом. Кожа на обложке давно выцвела. Когда-то на ней был выбит герб, но сейчас рисунок было не разобрать. В альбоме лежало единственное очень старое фото: края и углы были потрепаны из-за того, что его часто доставали. На фотографии была изображена молодая пара в летних костюмах, но из-за плохого качества съемки вместо людей остались видны только засвеченные солнцем силуэты. Снимок был сделан издалека, поэтому большую часть занимал пейзаж: озеро в окружении гор. Чем-то неуловимо знакомым повеяло от этой старой фотографии. Но разобраться с собственными воспоминаниями он не успел. — Положи на место, — услышал Шерлок голос Джима, в котором явно звучала угроза. Мориарти стоял в дверях кабинета и выжидающе смотрел на Холмса. Тот подчинился, но не смог сдержать любопытства. — Почему ты держишь эту фотографию в сейфе? На лице Мориарти отразилось недовольство беспардонностью Шерлока. — Не лезь не в свое дело, — резко ответил он и добавил раздраженно. — Тебя в моей жизни становится слишком много. Тебе лучше уйти. Джим отошел от двери, давая возможность покинуть кабинет. Но Шерлок решил уточнить, остановившись напротив: — Мне только из кабинета уйти или из квартиры тоже? Джим на секунду задумался. — Если хочешь, можешь уходить совсем. Ты свободен. Холмс хотел задать еще вопрос, но Мориарти вытолкнул его за дверь со словами: — Я сказал, уходи.       Шерлок стал размышлять над фразой, сказанной Джимом. Мориарти дал понять, что дверь открыта и больше здесь его никто не держит. Холмс столько раз думал над тем, что однажды хозяин этой квартиры произнесет её, но все равно не был готов к этому моменту. По идее, он должен был радоваться, что получил свободу, но только ощущение счастья явно запаздывало. Зато понимание, что его больше никто нигде не ждет и идти ему особо некуда, моментально захватило сознание. Брак с Джимом давал ему хоть какое-то подобие личной жизни, иллюзию, что он нужен кому-то. Его даже охраняли, считая ценным.       Квартира на Бейкер-стрит с этого ракурса казалась пустой и холодной. Холмс пришел к выводу, что на данный момент в этом доме рядом с Джимом ему комфортнее всего, поэтому просто остался, решив, что начало фразы: «Если хочешь» позволяет ему это сделать. Уходить он не хотел. То, что он живет у Мориарти теперь добровольно, Шерлок никому не сказал, так как отлично представлял, какую реакцию это вызвало бы у окружающих, особенно у Майкрофта и Ватсона. Вряд ли кто-нибудь понял бы, почему он принял такое решение.       После того, как детектив нашел злополучную фотографию, Мориарти замкнулся в себе. Он все чаще стал выглядеть усталым и подавленным. Спать Джим стал более беспокойно. Как-то раз даже громко стонал во сне, метался и шептал кому-то неведомому: «Не оставляйте меня одного». Шерлок не представлял, как успокоить человека, которому снится что-то плохое. За время их совместной жизни такое случилось впервые, а до этого Холмс вообще не делил ни с кем постель. Он прижался к Джиму, пытаясь остановить его лихорадочное движение по кровати, и прошептал на ухо: — Ты не один. Джеймс затих и, по-детски всхлипнув, обнял Шерлока. Холмс так и заснул в его объятиях. Утром он проснулся в одиночестве.       Загадочный ящик с фотоальбомом с полки исчез. Шерлок перерыл весь дом, но так и не нашел то, что таило в себе отгадку к переменам, произошедшим с Мориарти.