Скала разбившихся надежд. (под редакцией Hanna Emin )

*** Одинокая скала воздвигается над бескрайним морем, показывая свое величие. Но с другой стороны, скала тонет в столетнем хвойном лесу, где шумят верхушки сосен, словно говоря о своей вечности. Палящее солнце освещает буйство стихии. Изумрудно-зеленый и бирюзовый, цвета прекрасны, и разве можно подумать, что скала проклята? Сюда никто никогда не приходит просто так. Никто не хочет полюбоваться красотой пейзажа, открывающегося с этого места, считая это место проклятым. Именно красота, смертельная красота, привлекают сюда только тех, кто страдает от неразделенной любви, лишь тех, кто желает завершить свои мучения. Даже страшно подумать, сколько людей окончило свой жизненный путь именно здесь. Счет погибших душ ведет лишь Она. Девушка, живущая здесь испокон веков. Та, чей шепот помогает людям решиться, та, которую видят лишь одну секунду-секунду смерти. Она воистину прекрасна. Молодая, с пшеничного цвета волосами, в которые вплетены полевые цветы. На ней белоснежное платье, а в глазах вечная грусть. Грусть за несчастную любовь, за то, что не может им помочь, спасти хоть одного. И вот, она снова молчаливый наблюдатель. Снова перед ней несменная картина: парень лет 20 стоит на краю, раскинув руки в стороны, рубашка заменяет ему крылья, а внешне он походит на ангела. В ресницах играют солнечные блики, а волосами играет ветер, его губы что-то шепчут, видимо имя любимого, а перед глазами лишь один облик, того, кому он приносит жертву. *** Лишь стоя на краю смерти, мы осознаем всю красоту мира. Когда под твоими ногами бушует море, ты осознаешь, насколько ничтожен. Ветер приносит соленый запах, смешенный с хвоей. Делаю шаг, а под ногами сухая трава и песок, словно все гибнет со мной… Но любовь! Моя любовь будет жить вечно! Горечь и обида сжигают меня, разрывая душу на части. Любовь и ненависть борются внутри, заставляя кричать и глотать слезы. Он не был обязан отвечать на мои чувства, я сам создал проблему, взращивал это в себе! Не видел ничего вокруг, ловил его взгляды и грезил взаимностью! Как же я ничтожен! Глуп! Но море, все очистит. Меня не будет, я утону в буре красок и вечности. Ничего не будет, лишь моя любовь будет с ним. Охранит его в трудную минуту, она не покинет того, кому я подарил душу и сердце. -Я…люблю…тебя, - шепот, громче крика. В трех словах - смысл жизни. В них нет обвинения, в них лишь истинное чувство, заставляющее глотать комок в горле, дарящее надежду, что в мире еще есть что-то великое. Гулкое эхо стремительно летит вниз, дробится об острые камни и уносится прочь. Крики чаек тонут в шуме моря. Но их полет прекрасен. Белоснежные тела ловко играют в воздухе, хвастаясь своим белоснежным оперением. Я тоже стану чайкой! А может пеной! Как русалочка! Растворюсь в вечности! Мне остался шаг. О, как же тяжело его сделать! Особенно, когда осознаешь, что дальше лишь пустота. Когда вся жизнь играет перед глазами, и лишь его лицо, ярким пятном, продирается сквозь серую мглу. Всего лишь шаг. Все прекратится... До слуха доносится прекрасная песня, и страх сковывает тело. Это Смерть, напоминает, что еще есть выбор. Но это ложь, его нет. Все решено. И пусть никто не будет виной. Он не требует внимания, не требует взаимности. Ничего, лишь счастья любимому и прекращение мучений. Пусть не винит себя, он подарил каплю счастья, показал жизнь и каково это… любить. Прости… *** Девушка поправляет ромашки в волосах и замолкает. Ее дело почти сделано. Песня спета. Последнее, что слышит душа. Парень делает шаг. Тело подхватывает порывом ветра, а рубашка, словно ангельские крылья, делает его похожим на чайку. Он шепчет его имя, откидывая голову. Маленькие капли слетают с глаз, их подбрасывает вверх – дар любви. Последнее, что отдаст его тело. Хрупкое тело качается меж скал, рубашка окрасилась алым, а на лице блаженная улыбка. Он счастлив. Мучения прекращены. *** Сюда снова придут, все повторится. Девушка осторожно спускается по тропе, заметной лишь ей одной. В небо взлетает прекрасная птица. В белоснежном оперении играет солнце и ветер. Чайка подхватила, лишь ей одной известную мелодию. И заплакала… Жертва принята.