Две большие разницы

Альфа должен уметь добиваться своего. А пока не придумал способов для этого – использовать любые возможности. Славка, таким образом, сделал следующее: он снова проник в третий учебный корпус, переписал расписание занятий профессора Лещинского, и, когда находилось свободное время, приходил и ждал – не понадобится ли ему в чём-нибудь помочь. Альфа не формулировал этого словами, но главным своим козырем он полагал свою способность быть полезным – как противоположность бестолковому Романову. Конечно, хорошо бы ещё и просветить Алекса насчёт похождений его супруга, но вот как это сделать – анонимку написать? Он не поверит, не из таких. Самому рассказать? Ну да. Явиться домой и выложить всю подноготную прямо при Романове. Бред, конечно, да и, если на то пошло, кто Славка такой, чтобы в чужую семейную жизнь вмешиваться? Он им даже не приятель. Просто влюблён в этого омегу. Возможность представилась через пару недель – Алексей Павлович, выйдя с тяжеленными пакетами из супермаркета, застал свой новенький «Ниссан» со спустившимся передним колесом. Славка, сидевший через три машины в отцовых «Жигулях», увидел, как омега с унылым видом запихал пакеты с покупками на заднее сиденье и принялся копаться в багажнике, отыскивая, видимо, баллонный ключ. Вот так везуха! Недолго думая, альфа выскочил из своей «восьмёрки» и подошёл к месту происшествия. - Здравствуйте, - сказал он, не заботясь о том, что может удивить Лещинского своим чрезвычайно довольным видом – ему-то откуда знать, чем это Славка так доволен. – А я отъезжать собираюсь, смотрю – вы. Колесо спустило, что ли? - Добрый вечер, - заулыбался в ответ омега. – Да, видите, терплю бедствие. Я умею их менять, но… Опыта у меня довольно мало, и я, боюсь, провожусь с ним до темноты. Жаль невозможно, потому что я купил мороженое. Ему наверняка придёт конец. - А вот и нет, - весело заявил Славка. – Автомобильный супермен спешит на помощь! Это я про себя. Мне сменить колесо на легковушке – пять минут. Ну-ка, давайте посмотрим… - Слава, ну что вы. Мне неудобно вас задерживать… - Да я свободен, как песня. И это… Вам бы я помог, даже если бы торопился. Мысленно похвалив сам себя за умелый, как ему показалось, намёк, и за то, что ему удалось не покраснеть при этом, альфа в один прыжок добрался до своего «жигулёнка», извлёк из багажника всё необходимое – домкрат, баллонный ключ, монтировку, - и вернулся к «Ниссану». - Не дрейфь, «Жук», - подбодрил он машину, заставив её владельца засмеяться. – Щас мы тебя подлечим. Я запаску поставлю, но вы это… Долго на ней не ездите. У вас вон «банан», они не для этого. А лучше всего сделаем так. Вы сейчас на запаске езжайте с мороженым домой, а я метнусь к другу в шиномонтажку, тут рядом, на Горького, он мне без очереди бесплатно всё сделает в три минуты. И я вам домой колесо привезу и сам поставлю. - Слава, - растерянно сказал Лещинский. – Вы меня очень обяжете. Боюсь обидеть вас вопросом о цене вашей любезности, но всякий труд должен быть оплачен… - Это в смысле – сколько за колесо, что ли? Да нисколько, вы чего, Алексей Павлович… Мне же это раз плюнуть. А вы для моего брата столько сделали… Да и вообще… - Славка опять замялся, мысленно ругнувшись на собственную косноязычность, а омега улыбнулся: - В успехах Артёма, хочу заметить, большая часть заслуг принадлежит вам. Ну что ж, раз вы так решительно отказываетесь от платы, то… По крайней мере, чаем вас напоить вы позволите? - Вот чаю – это очень даже можно! А это… Муж ваш против не будет? - Он в командировке. Но если бы и был дома, не возражал бы. Лукьян не меньше моего радуется, когда наши бытовые неурядицы улаживает кто-нибудь более умелый, чем мы. На шиномонтаже мастер в момент нашёл и вытащил из резины «шпиона» - короткий саморез, влезший по самую шляпку. Починка тоже много времени не заняла – и уже через полчаса заслуженный кириленковский «жигулёнок» притормозил на улице Ломоносова, у бело-серого особнячка. Лещинский, видимо, смотревший в окно, вышел на парковку. - Как вы быстро обернулись, Слава. У меня эта технико-приключенческая эпопея заняла бы целый день. - В этой конторке мастер – мой старый приятель, вместе играем в волейбол. Я ему полки в мастерскую сколачивал, а он мне шины чинит. По-дружески. - Как же хорошо иметь таких устроенных в бытовом плане друзей! – смеясь, сказал омега. – Когда у меня в квартире что-то ломается, я, бывает, по нескольку часов сижу и соображаю, что мне делать и кого просить о помощи. Потом я прихожу в себя, начинаю мыслить логически и нахожу в справочнике какую-нибудь мастерскую, приблизительно способную заниматься моей проблемой. Муж мой обычно просто звонит своему папе, и тот всё устраивает. Может быть, вам помочь? - Да нет, что вы, не надо. Это пять минут. - Тогда прекрасно. Чай уже заваривается. Буду угощать вас апельсиновыми конфетами и макаронами. - Макаронами?.. - Да, бывает, их и макарунами называют, но я предпочитаю более корректное произношение. Это такие маленькие миндальные пирожные, вам должны понравиться. - Надо же, - мотнул головой Славка. – Пирожные картошки, макароны, чего только не придумают… За время беседы он почти закончил возню с колесом – для него действительно это было плёвым делом. Разогнулся – и улыбающийся омега протянул ему влажную салфетку. - Вот, протрите пока руки. Не устали? - Да нет... Не КамАЗ небось. - Тогда идёмте получать заслуженную награду. Я… - Лещинский остановился вдруг и посмотрел куда-то за Славкину спину. Альфа тоже механически повернулся, чтобы увидеть – что это привлекло внимание омеги. Ничего особенного, впрочем, он не заметил, кроме голубого «Фокуса». Из машины выскочил молодой парень с причёской, в которой пряди были окрашены сразу в несколько оттенков каштанового. Парень этот быстро пересёк улочку и почти бегом приблизился к ним. Не обращая никакого внимания на Славку, должно быть, приняв его за слесаря, парень (судя по усиленному одеколоном карамельному запаху – омега), округлив глаза, облокотился на глянцевую вишнёвую поверхность «Ниссана» и подался к Алексею Павловичу: - Алекс, привет. Извини, что без звонка, но дело о-очень срочное. - Добрый вечер, Юрий, - поправил очки Лещинский. – Рад видеть… Чем обязан? - Я просто чувствовал, что должен тебя предупредить. Речь о Лукьяне. - Он в командировке. - Я знаю. Но сегодня в офисе была полиция. Нас всех допрашивали, Боже мой, какой это ужас! - Прости, я не совсем понимаю, как это относится ко мне. - Подожди, сейчас объясню. – Второй омега выглядел слишком уж каким-то возбуждённым, гримасничал и жестикулировал, как мим, так что Славке даже показалось, что он будто в театре играет, причём в не очень хорошем. – Ты ещё скажешь мне спасибо за то, что я тебя предупредил. Не удивляйся… У нас с тобой не всегда были ровные отношения, и это понятно, но то, что сегодня произошло, так неприятно, что это не имеет значения. - Юра, - мягко сказал Лещинский. – Видишь ли, я сейчас немного занят. - Да ерунда это колесо, послушай ты меня! Короче, в офисе у нас работал один мальчишка, Мирон Макарчук. Курьер там, бумажки распечатывал, кофе варил, отвратительно, кстати… Пацан как пацан, омега, только-только восемнадцать, ни образования, ни стажа, ни хрена, словом, пустое место. Но хорошенький, так что у нас с ним кое-кто покручивал, он против не был, потому что собирался таким образом мужа найти. А с другой стороны – а как ещё ему искать мужа?.. Так вот, последние три дня он на работу не выходит, мы уже все думаем – смылся, что получше нашёл, хотя ну что он мог найти? А сегодня прибегает его папаша в сопровождении двух типов из полиции, закатывает скандал до небес… В общем, этот дурачок Мирон покончил с собой… Ну то есть, пытался покончить, наелся димедрола из папочкиной аптечки, и теперь лежит в коме. Выживет или нет – неизвестно. - Сочувствую ему и его папе, - терпеливо сказал Лещинский. – Это действительно печальная история. Но по-прежнему не понимаю, при чём тут я. - Ты ни при чём, наверное, - тоненьким голоском сообщил Юрий. – А вот Лукьян… Этот Мирон оставил предсмертную записку, в которой обвинял твоего мужа в том, что это он его довёл. Соблазнил, мол, его, обещал замуж взять, полгода за нос водил – да обманул! - Моего мужа? – переспросил Лещинский. – Причиной самоубийства указан мой муж? - Да… - жесты Юрия могли бы сойти за сочувственные, не будь они такими жеманными. - Ну, ты понимаешь, что коллектив у нас довольно тесный, и в общем-то многие кое-о чём догадывались, но правды-то никто точно не знал. Они же не вешали на грудь или куда там ещё плакаты «Мы любовники». Догадки догадками, но никто же не будет прямо спрашивать - ты что, с Мирошкой спишь? Конечно, никто не говорит, что Лукьян преступник, да ещё неизвестно, правда ли это… Но я на всякий случай пришёл тебя предупредить. Вдруг они к тебе приедут? Чтобы ты был готов! - Спасибо, - с той же мягкой невозмутимостью сказал Алекс. – За эту без сомнения дружескую заботу. Я буду готов. Не смею тебя задерживать. Ты и так потратил своё время. - Да, конечно. Но мне не жалко. Главное – я тебя предупредил. Ну всё, правда, мне пора бежать… Звони, если что. Юрий, оглядываясь, снова перебежал улицу, сел в свой «Форд» и укатил. Славка, смущённый и растерянный, посмотрел на Лещинского – тот казался спокойным, но каким-то будто усталым. И слегка разочарованным. - Милая дружеская услуга… - сказал он, ни к кому не обращаясь. - Спасибо, Юрочка. Интересно, зачем бы полиции приходить именно ко мне, если в записке несчастного имя моего мужа, а всем известно, что он в командировке? - Это… Ну… Друг ваш, да? – пробормотал альфа. – Странный. - Нет, что вы. Он мне вовсе не друг. Скорее наоборот. Знаете, из того типа людей, которые всем приятели и никому не друзья. Я не люблю лицемеров. Боюсь их. А с этим Юрием… Словом, его альфа проиграл место креативного директора их фирмы моему супругу. А Юрочка, опасаюсь, не настолько благороден, чтобы испытывать дружеские чувства к мужу более удачливого соперника своей половины. Наверняка искал случая сделать гадость под сладким соусом. Что ж, он его нашёл. Хоть для кого-то эта история - повод порадоваться. Омега сделал несколько шагов назад и сел на деревянную скамью с коваными ножками, стоящую за парковкой среди кустов сирени с уже распустившимися блестящими молодыми листиками. Славка, шмыгнув носом и продолжая энергично тереть руки салфеткой, пристроился рядом. - Вы это… - начал он нерешительно. – Ну, простите, что я всё слышал… - Что вы, это мне стоит извиняться. Вы уже в который раз становитесь невольным свидетелем моих семейных неурядиц. Просто напасть какая-то. Но знаете, Слава, я рад, что вы оказались рядом. Вы кажетесь мне таким… Надёжным. На вас можно положиться. Простите мою внезапную откровенность, но очень хочется иногда опереться на сильную добрую руку. Хотя бы мысленно. - На мою вы можете всегда рассчитывать. На руку, в смысле… Даже на обе. И на сердце. Сказал - и сам испугался, но омега засмеялся, глядя на него совсем не обиженно, а даже как-то благодарно и ласково. Славка тоже заулыбался, и оба они умолкли ненадолго, но молчание странным образом не было неловким. Заговорил первым альфа, решив, что вот сейчас как раз наступил удачный момент: - Алексей Павлович… Ну, раз уж так… Не хочу я вам врать. Я это… Знаю про Мирона про этого. - Вы? – удивлённо поднял на него свои прозрачные глаза Лещинский. – Но откуда? - Да тоже вот случайно. Сидел как-то в кабачке в том, в «Тунисе», с сестрой, а за соседним столиком – ваш этот Лукьян. С дружком каким-то с работы, на актёра вроде похож. - Мелешин, - кивнул Алекс. – И что же – они говорили о любовнике моего мужа? Подумать только, какая интересная тема для приятельской беседы. - Да они вроде как обсуждали… Ну, как Лукьяну от Мирона избавиться. Он хотел, Лукьян, то есть, чтобы этот… Как его… Мелешин с Мироном с этим переспал. - Зачем?.. – свёл брови вместе омега. – Какая-то пошлая мелодрама… Лукьян, ну какой же… В какой дурной спектакль он превратил свою жизнь?.. И мою уж заодно. Славка, хмурясь и запинаясь, постарался пересказать Алексу всё, что помнил из разговора Романова и Мелешина. Омега спокойно кивал, по нему нельзя было сказать – расстроен он, зол или обижен, он казался совершенно невозмутимым. Когда юный альфа завершил свою повесть, Лещинский только вздохнул и поднял взгляд к почти совсем уже потемневшему небу с узкой лососево-розовой полоской заката. Он молчал, и Славке стало неловко. - Я всё думал, думал… - пробормотал он, глядя в землю. – Сказать вам или нет. Знать знаю, а как скажу? Приду вот и скажу? Может, и не стоило. Вы уж простите, если что не так. - Нет-нет, Слава, не мучайте себя. Вы правильно поступили, что рассказали мне. Спасибо вам за решительность и откровенность. - Всё равно, - упрямо пробурчал альфа. – Чего уж хорошего, когда чужой человек вот так твои семейные секреты знает… Вы не волнуйтесь, я не сплетник. Это я только вам рассказал. Больше от меня никто ничего не узнает, я не этот Юрочка. Я вам своё слово даю. - И за это вам спасибо, - наконец по-настоящему улыбнулся Лещинский. – Знаете, вы мне столько помогали, столько сделали для меня… Должно быть, это звучит слишком вольно, но вы не кажетесь мне таким уж чужим. Я хотел бы считать вас своим другом. - Я это… - от неожиданной радости Славка снова начал в словах путаться. – В общем, я тоже… Я ваш друг, это точно! И помогу всегда, если надо… И там… В общем… Ну, вы понимаете, - он окончательно потерял фразу, смутился и умолк. Потянул носом и сказал нерешительно: - Ну, а теперь-то чего делать?.. Алекс встал со скамьи, поправил рубашку – тонкую, прекрасно сидящую на его стройной фигуре, - Славка почувствовал, как краснеют у него уши от совершенно неуместных сейчас мыслей. - А что мы с вами собирались делать? Пить чай. Вы закончили с колесом, я обещал вам угощение… Идёмте? - Д-да… Чай, точно. А этот… Лукьян? Как же вы насчёт него?.. - А что Лукьян? Он же не на Луне и не в автономном подводном плавании, он всего-навсего уехал в столицу. Послезавтра он вернётся, тогда и будет объясняться. С полицией, с родственниками этого Мирона. Со мной. А пока мы с вами пойдём пить чай. - Алексей Павлович, - потоптался на месте Славка. – Можно, я спрошу… Ну, по-дружески. - Конечно, - улыбнулся омега, словно догадывавшийся, каков будет вопрос. - Вы это… Наверное, расстроены очень. Так что, может, вам и не до чая. Вы, наверное, любите мужа. - Нет, - покачал головой Алекс. – Не люблю. И не любил. Как и он меня. Мы хорошо жили, но любви не было. Возможно, это повод к измене, к роману на стороне и даже к разводу. Но это не повод так низко и бессовестно мне лгать.