Love me, please, love me

Надеюсь, что вы все включите эту прекрасную песню michel polnareff – love me, please, love me. Она легкая и должна понравиться вне зависимости от музыкальных предпочтений. __

В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью». Э. Сафарли.

Он был отвратительным. Каждая его улыбка вызывала приступ тошноты, желание закатить глаза и отвернуться, но я не мог. Каждое движение было настолько отточенным, правильным, что хотелось толкнуть его и посмотреть, что бы он сделал тогда. Что еще он придумает, эдакий идеал? Что прячется за этой белоснежной улыбкой? Я вижу оскал и ненависть ко всем остальным. Что он делает после того, как снимает фартук с надписью «coffee gusto» и выходит на улицу? Сколько раз его рука побывала в чужом кармане или сумочке невнимательной особы? Потому что вряд ли эти выглаженные брюки можно себе позволить на зарплату какого-то баристы. А эти волосы, что он с ними делает? Ненормальный какой-то. У кого еще бывают такие черные кудри? Разве что у чокнутого какого-то. Вы видели эти медовые глаза, слишком приторные и сладкие, как и кофе, который он варит. Фу! Почему он живет во Франции? Неужто художник какой-нибудь больной, рисующий ночами голых женщин, а позже выставляющий красавиц за дверь, несмотря на их ожидания? Думали, он вас в постель позовет? Нет, он не такой. Ему это не нужно. Он же больной на голову, что с него взять. Думаю, эти густые брови, как ничто другое отображает его детский характер. Ну кто еще рисует смайлики на салфетках, а потом заливается смехом? Я бы сказал, что это чертовский мило, но нет, это отвратительно. А как от него пахнет, вы бы знали. Аромат такой, будто он брызнул на себя самый дорогой и вкусный парфюм, который только можно было придумать. Какой кошмар. Интересно, он таким образом пытается соблазнять беззащитных девушек и убивать их за углом? Ну не может в человеке не быть изъянов. Хотя в нем я уже нашел множество. Я наблюдал за ним каждый вторник и четверг, когда после работы заходил в кафе, чтобы отдохнуть и выпить ароматного кофе. Я делал это потому, что действительно хотел расслабиться, а вовсе не из-за того, что именно в эти дни была смена эдакого Блейна Андерсона. На француза он не похож, тогда откуда он такой взялся? Несуразный, неуклюжий, восхитительно ужасный и до глупости милый. А как он улыбается, когда пишет «Курт» на моем стаканчике. Увольте. В следующий раз я не выдержу и уйду, если увижу подобное. В этом кафе всегда такая красивая, изящная музыка, что хочется пригласить этого Блейна на танец, кружиться вокруг столиков, прижимаясь друг к другу, улыбаться и тихо напевать мелодию себе под нос, но вы представляете, что с ним мы скорее мебель посшибаем. Наверняка танцор из него никакой, раз он только и может, что неуклюже пританцовывать за своей стойкой. Еще перемещения от кассы в зал похожи на вальс с подносом. Чтоб он упал. Один раз он схватил мою руку, когда я тянул ее за стаканчиком, и поцеловал. Потом он сделал так еще двум красивым женщинам. А потом еще одному, очень утонченному мужчине. Это был день святого Валентина, и я плакал, придя домой, потому что его губы были слишком мягкими. А еще потому, что они были мягкими для кого-то еще. Не только для меня. Моя самая любимая часть дня – поход в кафе. У меня есть столик, за которым я всегда сижу. Честно, иногда я прихожу и вижу на нем табличку «занято Куртом». Я знаю, кто ее оставляет, и это просто ужасно. А что, если другие люди захотят сесть? В конце концов, у меня на это место нет никаких прав, а то, что он так пытается сохранить клиента, - это просто глупо. Я все равно никуда не денусь. Какой же он все-таки ужасный. До невозможности. Невероятный. Заставляет меня ходить в это кафе, а я ведь чай гораздо больше люблю. Меня ведь друзья зовут домой на чай, а я тут сижу, смотрю на тебя и думаю о том, что зря сюда пришел. Снова эти улыбки, ты не устал от них? Вот скажи, не устал всем улыбаться? Какая твоя любимая книга? О чем ты думаешь перед сном? Хотел бы ты когда-нибудь пролить кипяток на какого-нибудь грубого посетителя? Целуешь ли ты ему руку вместо того, чтобы испортить его кофе? Потому что ты профессионал своего дела. Ничего я о тебе не знаю. Ни-че-го. Если бы у меня спросили, знаю ли я того парня, что стоит за стойкой, я бы ответил, что лучше всех на свете. Но ничего я о тебе не знаю, Блейн. Не знаю о том, что думаешь, не знаю, чем ты занимаешься по выходным. Не знаю, откуда ты и почему здесь. Зато знаю, что ты противен мне. Противен мне настолько, что я хочу поцеловать твои губы и услышать в ответ, что они теперь только мои. Ну не глупости ли? Я продолжаю умирать, сидя за своим столиком, и пить давно остывший латте, который, кстати, в таком виде по вкусу напоминает резину. Глоток. Я ни разу с Блейном не разговаривал. Разве что говорил заказ. Я даже имя свое не называю, оно и так вертится на твоем языке около трех месяцев, что я тут. Однажды я вошел в помещение, а вместе со мной проскочил сквозняк ужасный. Ветер дул так, что мой шелковый платок слетел с шеи и отправился в путешествие по кофейне. Он угодил Блейну прямо в лицо. Готов поклясться, я видел, как он глубоко вдыхал аромат моего парфюма. Извращенец какой-то. А потом долго смеялся и не хотел отдавать мне его. А я и не просил обратно. Я ушел домой без платка, а Блейн, наверное, выбросил его после окончания смены. Не представляете, я однажды его на улице встретил. Шел с парнем, обнимал его за тонкую талию, но счастья я на его лице не видел. С тем самым парнем, которого он на день святого Валентина в руку поцеловал. До чего же они хорошо смотрелись! Так хорошо, что я потом запивал тоску крепким коньяком в компании собаки. Я видел их лишь раз, а потом на моем столе оказалась записка «Мы расстались». И мне было все равно. Настолько все равно, что сердце даже не пропустило удар. Правда, я ничего не почувствовал. Он что, думает, я за ним бегаю? Фу, еще противнее стало. Я посмотрел на него снова, пытаясь найти еще больше недостатков и поводов для ненависти. С чего это он может заставлять меня чувствовать себя так ужасно, когда он не улыбается мне? Не должен он у меня такие эмоции вызывать, нет. Я смотрел долго, не мог оторвать взгляд, потому что понял, что никакая это не ненависть. Я смотрел на него, а потом понял, что он тоже смотрит на меня. А вместе с ним на нас пялились все посетители кофейни. На Блейна, потому что он смотрел на меня, вместо того, чтобы варить кофе. На меня, потому что я приложил ладонь к губам, а потом отправил воздушный поцелуй. А Блейн поймал. А потом я убежал. Я так испугался, что не чувствовал своих ног и просто бежал навстречу прохожим, домам, машинам, собакам, кофейням, деревьям, убегая от своего счастья. Я был ужасно напуган. Как этот подлец Блейн может делать со мной такое? Как? Пусть научит. Всю ночь я не мог заснуть. На следующую ночь было то же самое. А после пришел четверг. День, когда я должен вернуться в кофейню, взять свой стаканчик и сесть за свой столик, делая вид, что это не я убежал сломя голову. Делать вид, что Блейн мне и вовсе противен. Но, распахнув дверь, я увидел другого баристу. Он не улыбнулся, и меня начало тошнить от этого безразличного выражения лица. У него на голове не было роскошных черных кудрей, что делало его таким примитивным и обычным. А какие же у него драные джинсы были, ужас. Я попросил свой кофе и поспешил быстро отправиться за свой столик, не зная только, зачем теперь, если любоваться не на кого. Мое место было занято. Никакой таблички. Лишь букет цветов и Блейн Андерсон. Я сел на соседний стул, практически не смотря ему в лицо. Поставил стакан на столик и еле заметно улыбнулся, а он потянулся вперед, нечаянно сшибая букет на пол (неуклюжий какой, а), и поцеловал меня. Мне показалось, что я сплю, но Блейн легонько ущипнул меня за плечо и засмеялся. Какой же у него был красивый смех, и почему раньше я так не любил его? Я быстро перестал смеяться, когда Блейна наклонился снова и шепнул: - Мы можем целоваться сколько угодно, потому что теперь я только твой. Люби меня, пожалуйста, люби меня. Я без ума от тебя.