Дэвид - Мариусу

Ты всегда появляешься неожиданно. Я никогда не слышу даже твоих шагов, как ни пытаюсь. Да, честно говоря, уже и не пытаюсь, бесполезно. Как человеку расслышать шаги бессмертного? И всё же...Мне кажется, я уже научился предугадывать твой приход, Мариус. Не взглядом, не слухом, нет...Просто сердце на мгновение замирает, а потом бешено заходится в груди, и волнующий холодок предвкушения поднимается вверх по телу, рассыпаясь мурашками, а кончики пальцев начинает покалывать зарождающейся дрожью. Усмиряю ее. Не вскакиваю, не бросаюсь к дверям. Спокойно сижу за столом, даже не поднимая глаз, и только сердце заходится в ожидании твоего вкрадчивого и чуточку насмешливого голоса: - Привет, Дэвид. Эти слова звучат каждый раз. Они неизменны так же, как твой красный бархатный пиджак и опасная улыбка. А потом...Мы можем бесконечно болтать, рассматривая старые картины - они знакомы мне каждым дюймом, но видеть их твоими глазами, переноситься под звуки твоего голоса в давно минувшие времена...непередаваемое чувство - или рассматривая новые. Их тоже немало. Тебе никогда не надоест рисовать, Мариус. Так же, как мне никогда не надоест смотреть на тебя и слушать твой голос, рассказывающий о том, что вряд ли когда-нибудь напишут в учебниках истории... И порой под звуки твоего голоса я будто вижу то, что никак не могло произойти...Я вижу то, что много раз представлял себе, читая дневник Лестата. Остров в Средиземном море, замок...Тебя, отдающего по капле жадным губам алую обжигающую вечность... Я вижу себя, принявшего эту вечность, Мариус. Рядом с тобой. Открывающего тебе новое время в замковых покоях, на скалистом морском берегу, в бедной деревушке, на городской улице или в бальном зале...Везде. Я вижу себя, познающего неведомое прошлое...и тебя. С каждой ночью, с каждым мгновением, каждым глотком крови. Мечта, которой никогда не сбыться...Я упустил время. Во всех смыслах. Понимаешь, Мариус? Я упустил не только твоё время, но и моё собственное. Я стар...Может, поэтому я так восхищаюсь твоей благородной древностью, которая не имеет ничего общего с человеческой порой болезней и дряхлости. И ты ведь знаешь это, Мариус? Знаешь, почему я с таким трудом отвожу от тебя взгляд, почему для меня такое наслаждение мимолетно прикоснуться к твоей руке? Почему так бьется моё сердце при виде тебя, и ноет больно-сладко, боясь не вместить почти детского восторга сбывшейся мечты... Знаешь, иногда я боюсь, что оно и правда не выдержит. Что боль окажется сильнее, что однажды я просто... Мысли прерываются - ты неслышно подходишь, легко касаешься моих пальцев. - Ну, я же буду рядом...- с улыбкой говоришь ты, и я прекрасно понимаю, что ты слышал мои мысли. И вдруг я вспоминаю, как Джесси сказала мне - она надеется, что я еще передумаю... Наверное, я схожу с ума, но сейчас, стоя рядом с тобой и глядя в твои глаза, Мариус, я ловлю себя на мысли, что эта надежда, может быть, не так уж и призрачна.