А помнишь...

– Если ты сейчас не скажешь, какого чёрта, я забью тебя до смерти, – вполне серьёзно и с долей угрозы предупредил Кёя, через несколько минут упорного экспериментирования увидев в глазах Мукуро блеснувшую слезу. Верде многозначительно пожал плечами, процитировав слова Облака, которые он неосмотрительно бросил несколько часов назад. – Делай, что хочешь, – он самодовольно присел в миниатюрное кресло, – или ты, может быть, хочешь увидеть результаты? Тебя раздражает отсутствие кпд? – по глазам Хибари было понятно, что док попал в точку. – Ну, слушай тогда. Скорее всего, это базука десятилетия, твоя версия самая логичная, но и у меня она тоже была. Если мальчик не поменялся с собой взрослым, можно было бы предположить, что с ним что–то случилось, но эта версия не правдива, потому что ребёнок всё равно бы вернулся в своё время, а его взрослая копия пропала. Значит, с базукой что–то произошло. Могу предположить, Мукуро был облучён ею и не может поменять состояние, пока аппарат не починят. Но то, что он закреплён только за базукой десятилетия – не правда... – Ближе к делу, – оборвал его Кёя и, указывая тонфа на мальчика, почти приказал: – Отпускай и лечи, что наворотил, – он посмотрел Рокудо в глаза и увидел смешанность мнений и мыслей. С одной стороны, сейчас он был Кёе сильно благодарен и не разочарован в нём, но обида за старое "согрешение" не давало простить вот так просто. – Какие мы нетерпеливые, – Верде нажал на кнопочку под своим стулом. Не прошло и десяти секунд, как в лабораторию зашла Ёха, словно стоя под дверью и ожидая, и, слегка склонив голову по привычке, только им известным языком взглядов спросила: "Что?" – Прокапай нашего юного подопытного, ещё раз посмотри кровь и убедись, что сердечная деятельность не снизилась, – повинуясь, девушка кивнула и, наскоро освободив Мукуро за два щелчка пряжек, взяла его разморенное тело на руки, которое сразу начало активно сопротивляться (насколько было способно) и просить оставить его здесь. Когда раздвижные двери закрылись за ними, Верде продолжил: – Значит так, на чём я там остановился? Ах, да, я предполагаю, что базука десятилетия не может привязать к себе человека, то есть обмен во времени может быть произведён не только через неё. Если базука как–то была повреждена, мы можем снять с него это облучение, создав так называемый аналог, который обладал теми же качествами. – Хочешь создать новую базуку и обменять Мукуро через неё? У тебя уже есть мысли, как она будет выглядеть? – Хибари, услышав достаточно неожиданный, но укладывающийся в его логику ответ, убрал тонфа во внутренний карман пиджака. – Сколько займёт работа над ней? – Немного не базука, – слегка задумавшись, начал док, – наверное, она будет одноразовая. Просто я никогда не видел базуку в действии и не смотрел её внутренности, поэтому универсальный аналог сделать будет почти невыполнимо. К тому же, ты, правда, думаешь, что, если бы я мог его создать, я бы его ещё не сделал? Кхм, к сути: я проверил некоторые данные по твоему Мукуро и прикинул, выдержит ли его организм перемещение во времени. Переносимость ядов у него хорошая, организм закалённый и не имеет аллергий на препараты, но у него в крови... так называемое вещество, которое всё это время мешало. Скорее всего, он уже подвергался подобным опытам и стал участником некого проекта, где стал носителем этого... так сказать, яда. Это тоже нужно учесть и... – Назови цифру, – Верде задумался. – Два миллиона йен, для начала, – решил он и самодовольно улыбнулся. – Я не выложу тебе на стол ни йены, пока не увижу результата. Я не об этой цифре. – Меньше? Я даже не возьмусь, – док театрально отвернулся, – ты думал, за просто так я тебе работать буду? Ты б ещё у Мармона попросил, я предполагаю, что бы он сказал. – Сколько дней тебе понадобится? Я не о деньгах говорю, – Кёя начинал снова закипать, и, просекая это, Верде начал судорожно прикидывать по воображаемому календарю. – Ну, смотри, начал он, глядя куда–то в потолок, – если начну работу сегодня с вечера, то, возможно, через три месяца будет готов чертёж. Но мне нужны ещё данные – этих мало, – поймав на себе разъярённый взгляд хищника, док осёкся и добавил: – Но ты сможешь взять их сам. Его ещё нужно будет подготовить... помнишь про яд? Его нужно вычистить. Иначе есть риск, что он войдёт в химическую реакцию и, возможно, будут последствия, которые отразятся на нём старшем. – Три месяца, говоришь, только на чертёж. А старую базуку починить не легче? – А она у меня на руках? – профессор поднялся с кресла, подъехав на лифте к столу, выдвинул средний ящик и достал из него целую папку. – У меня тут есть небольшой чертёжик, только мне сложно сказать, насколько он правдив. – Откуда? – У меня свои связи. В любом случае, это не важно. Я не смогу сделать такую же, говорю тебе, я не понимаю, как она работает. Здесь не всё. "Три месяца – чертёж. Значит, готовый аппарат будет только к следующей осени", – рассуждал про себя Хибари и думал, куда деть Мукуро на всё это время. Очень заманчивым казалось предложение отдать его к Саваде, к чему он больше всего и склонялся. "Наберу Тсуну, и пусть забирает это травоядное, в моём доме ему не место!" – решил Кёя и начал слушать рассуждения Верде на тему временных рамок, которые ему потребуются, и финансов, которые тоже, скорее всего, выдаст Вонгола. – Теперь всё устраивает? – док устало опустился в кресло. – Нет. Расскажи про яд. Я не понял, это мешает ему жить? Из какой он группы и что значит твоё "подготовить"? – для большей заинтересованности Кёя достал тонфа, готовый, если это потребуется, добыть информацию силой, но Верде укоризненно покачал головой и сказал: – И опять ты самый любопытный и додельный. Ну, если ему до этого это не мешало жить, значит будет мешать? Будет. Но мне сложно сказать сейчас, в чём это будет проявляться. Честно говоря, мне кажется, будто вещество инъецировано совсем недавно. По моим предположениям, прошло не более шестидесяти часов. Но, раз сейчас он чувствует себя нормально, значит яд имеет замедленное действие. Как мы знаем, его жизни ничто не угрожает, иначе бы Мукуро просто не стал бы тем, кем является... не сейчас, но ты меня понял, – он снова нажал кнопочку под стулом, и уже с большей задержкой в лабораторию вошла Ёха, привычно кланяясь. – Покопай, пожалуйста, поглубже вот об этой группе ядов и сообщи мне в самое ближайшее время, – сказал профессор и протянул ей лист, выдранный из блокнота, в котором он делал записи до опыта, – и ещё, – он остановил её уже почти на выходе, – сделай запрос в Вендиче. Меня интересуют анализы на данный момент. Я должен посмотреть кое–что. Есть одно очень интересное предположение. И на этой волне Хибари вышел из лаборатории. Мукуро лежал на кушетке в еле запахнутой рубашке, отвернувшись к стене. – Мукуро, – позвал его Кёя и подошёл ближе, – стоять можешь? – За что? – спросил мальчик, не меняя старого положения, только сильнее зажимаясь. – Так нужно было, – он ещё не знал, что сказать. Он слышал что–то о том, что над Мукуро проводили опыты, но он никогда не заострял на этом внимания и не задумывался о том, что пережил его враг в своё время, – теперь ненавидишь меня? – но на этот вопрос мальчик не ответил. – Поднимайся. Сейчас посмотрим, насколько хорошо ты можешь стоять. Мукуро хотел ослушаться, но испугался, что, если не выполнит условие, его снова отправят на этот ужас, и ему нужно будет выдержать ещё одну пытку. Он, качнувшись, сел и неуверенно свесил ноги. – Всё с тобой понятно. Хватайся за шею и не дёргайся, иначе брошу, – наклонился и сказал ему Хибари, позволяя тонким рукам до удушья крепко схватиться за него. Всё тело мальчика было словно мешок, его словно разварило, словно сломало, а это то, что от него осталось. – Что–нибудь болит? – поинтересовался он, когда они уже вышли, а Ёха закрыла за ними тяжёлую железную дверь. – Да. У меня сердце болит. – "Док просил уточнить, что у него с сердечной деятельностью. Эта чертовщина каким–то образом даёт кардионагрузки?" – предположил Кёя. – А почему надо было? Мне же обещали, что теперь всё? – голос Мукуро казался каким–то опечаленным и обиженным, словно он переживал измену. – Кто обещал? – вспоминая, что Мукуро каким–то чудом сбежал из лаборатории и прихватил с собой дружков–травоядных, спросил Хибари. Мукуро сначала явно не хотел отвечать, но, кажется, обида подбивала сказать его. Он долго не мог привести мысли в порядок, а потом, когда они начали переходить дорогу, внезапно сказал: – Демоны, – Кёя сначала не принял во внимание, что Рокудо сказал что–то, но, когда они перешли дорогу и оказались около магазина, понял, что пропустил что–то важное. – Кто? Говори чётче. – Я отдал ему свою душу за то, чтобы они отпустили меня, а это оказалось враньём? Я был в аду, они мне обещали, что больше ничего не будет. От удивления Хибари даже выругаться не смог. "Они обещали, что ничего не будет, – процитировал про себя Кёя, немного ужаснувшись. – Так вот в чём особенность этих путей: они подтверждают его сделку с дьяволом и позволяют пользоваться путями ада. Получается, после того, как он отдаст душу целиком, его и правда ничего не будет ждать после... ничего хорошего. Безумец. Как можно было так поступить?" – И отсюда твой иероглиф в глазу? – Хибари поставил мальчика на землю и, убедившись, что он стоит, отпустил его. Мукуро кивнул. Его трясло от обиды и ненависти, он готов был не плакать... скорее убивать. Но привычным голубым пламенем его глаз не светился, значит, он пока не освоил технику иллюзий и мог быть не опасен. А даже если и опасен, то Кёя знал, как с ним справиться. – Ладно. Давай не будем сейчас о демонах. Тебя не обманули, – решил своеобразно угомонить Рокудо Кёя и пошёл к входу в магазин, чтобы мальчик потянулся за ним, – я знаю, что тебя не обманут, – Мукуро, кажется, удивился, откуда Хибари это известно, но в любом случае он не спросил, только послушно зашёл в маркет.

***

– Это вся информация, известная на данный момент. Я нашла сайт, на котором опубликована статья об этих ядах, но ничего похожего я не нашла. Простите, – она покорно склонила голову, сожалея. – Так–так, а ты на какой год информацию запрашивала? – спросил док, сделав крупный глоток свежезаваренного Ёхой кофе. – На этот и ближайшие три назад. Совершенно ничего. – Глупая, – сделал вывод Верде, – у нас тут гость из десятилетнего прошлого. Сделай запрос по Итальянским источникам, мне кажется, там будет больше сведений. Ищи десятилетние скандалы и авантюры, всё, что связано с экспериментами над детьми, – девушка согласилась. – И ещё кое–что. Я ещё не сделала запрос в Вендиче. Профессор, вам не кажется, что, если наш гость сейчас у Хибари–сана, а его взрослый астрал неизвестно где, следовательно, если запросить дела о Мукуро и его карточку, то в тюрьме сразу прознают его отсутствие. Он же исчез бесследно, наверное. Вам не кажется, что его объявят в розыск и начнут активно искать, а найдут... – Я говорил тебе, за что ты мне нравишься? – перебил её док и, допив, поставил кружку на подставку в лифте. – Мне нравится, что ты понимаешь меня с полуслова. Конечно, будут. Ты думаешь, я бы попросил тебя об этом, не продумав все возможные последствия? – Но зачем? – единственное, о чем спросила девушка, открывая ноутбук и забивая пароль. – Понимаешь ли, я знаком с этими людьми. Этот Мукуро – убийца, да и вообще омерзительный человек. Потом, в будущем, он вступит в Вонголу и будет представлять для нас угрозу. Я не допущу этой ошибки во второй раз, пока представилась такая возможность. Его всё равно потом посадят за многочисленные убийства, а, когда он сбежит, опять, наверное, пойдёт убивать. Смысл жизни у человека в этом заключается, – напуганная не самыми правдивыми сведениями Ёха понимающе кивнула, – так вот наша задача, родная, не допустить всех тех жертв, которые могут произойти по его вине. Мы просто чуть раньше отдадим его в Вендиче. – А не опасно менять хронологию событий прошлого и менять в нём что–то? – И снова ты попадаешь в десятку. Я боюсь. Нет гениального без риска. Но смотри: когда базука будет починена, он поменяется с собой в будущем, и всё будет по старому, а если не поменяется, то просто вырастет там, и будет жить, как жил бы сейчас. – Мне делать запрос? Вы уверены? – Я никогда не сомневаюсь, но риск есть всегда. Давай посмотрим, что из этого получится.