Poets Of The Fall – Where Do We Draw The Line
Звонкий смех на всё помещение разорвал ниточку тишины. Твой смех. Невольно на моем лице появилась улыбка. — Джи, ну покажи, что ты там уже полчаса выводишь на бумаге? — Нет, ты сам увидишь, а теперь сядь на свою пятую точку ровно, - мой голос для тебя самый сладкий, как говорил ты. — Я не могу, а все из-за тебя, у меня болит задница, Джерард, я обиделся, -Фрэнк выпятил губу, словно маленький ребенок и состроил щенячьи глазки. Те линии — это ты. Я могу нарисовать улыбку, нос, брови, но глаза никогда не получались у меня. В них есть то, чего не передать на бумагу. — Джерард, это я? Ты нарисовал меня? - на твоих щеках появились мокрые дорожки. Вскочив с кровати ты подбежал ко мне и обнял. Я нежно поцеловал тебя и медленно, все так же держа тебя в своих объятиях, пошёл к кровати. На рабочем столе стоят две рамки с фотографиями, сегодня там будет третья. На одной из них — ты, на другой — я. Я принес нашу общую фотографию, где мы целуемся. Такая фотография сейчас с тобой, она всегда будет там. Я положил ее в твою черную рубашку, в карман у сердца. Ещё один экземпляр сейчас у меня в руке. Обойдя кровать, я заметил тот самый портрет, который ты так хотел увидеть. Он всегда будет твоим, как и мое сердце. Поставив этот момент, запечатлённый на пленке к остальным, я поднял с пола листок. Твои глаза... они пустые, как и в последнюю нашу встречу. Выходит, я рисовал тебя мертвого? Нет, нет, нет. Я не мог. Ты всегда для меня живой. Скоро мы встретимся снова, пусть не в Раю —самоубийцы в Рай не попадают, в Аду. Ты всегда будешь моим ангелом. Переворачиваю листок на другую сторону. Буквы, слова, текст. Но я не разбираю, что ты там написал своим аккуратным почерком, которым я так восхищался. Смахиваю слезы и наконец читаю вслух: — Джи, прости меня, я не мог, месяц без тебя для меня был пыткой. Я пытался переключиться на семью, но не смог. От любви до ненависти — один шаг. Мы сделали этот шаг. Я ненавижу, но люблю. Всегда Твой, Фрэнк. Не делай глупостей. Я всегда буду рядом. Я прижимаю этот уже никому не нужный лист бумаги, хотя, он нужен мне, к груди и, не стесняясь никого, рыдаю. Сегодня в десять мой брат пойдёт ко мне и увидит записку на двери: «Дом Фрэнка. Майк, я тебя люблю, правда, но не могу без него.» У меня есть шесть часов. — Черт, Уэй, я тебя же люблю, какого ты опять вытворяешь?! - ты срываешься на крик, а я только смеюсь. — Ты мне не нужен, посмотри вокруг: у тебя есть семья, у меня есть семья. Давай, ударь меня, я обещал никогда не оставлять тебя, но я ошибся, ты жалок. — Эгоист чёртов, знал бы ты.., - не дав ему говорить, я просто выставил Айеро за дверь. На душе кошки скребут. Я не должен этого делать, он натворит глупостей. Коленки дрожат, руки выронили тот листок, и я скатился на пол. Месяц. Месяц без него. Сегодня пойду и извинюсь, надеюсь, он поймет меня. Я не хотел ему делать больно, я думал, что так будет легче нам обоим. Чёрт, Фрэнк какого?! Я ору в пустоту. На тебя. Но тебя тут нет. И не будет никогда. Пальцы автоматически вызвали скорую и полицию. Фрэнки, зачем?! Зачем ты убил себя?! Я захлебываюсь в слезах не в силах подойти к тебе ближе. Не знаю, сколько просидел в коридоре напротив твоего мертвого тела, но меня вывели на улицу санитары. «Поздно, мы ничем не можем помочь.» Они опоздали, я уверен, ты был жив, в тебе еще боролась жизнь. Ты не мог. Дождь. Кладбище. Холодный ветер. Остался один я. Все ушли, давая повод закопать тебя. Но я ещё хочу быть тут. Мне не дали этого сделать. Тебя на моих глазах засыпали землей. «Спи сладко, любимый.» До позднего вечера я простоял тут с тобой. Говоря, какой ты глупый, но любимый, говоря что-то о любви, о нас. Уже тогда, я сказал, какого числа я уйду за тобой. Твой день рождения. Я сделаю тебе подарок — себя. Белые стены. Четыре месяца я пролежал в психиатрической больнице. Меня пичкали таблетками. Я кричал, бросался на стены, выводил черты твоего лица на всем, что мог найти. Именно эта ссора довела тебя. Достаю острое лезвие из кармана и сжимаю его своими бледными тонкими пальцами. С того времени я плохо питаюсь, я забил на всё, я был одержим идеей быть рядом с тобой. Нет, просто так я не уйду. Убираю предмет, который поможет мне быть рядом с моим любимым Фрэнки, обратно и встаю с пола. Где тут бумага и карандаш?! А, вот, нашёл. Расхаживаю по комнате, которая пропитана твоим запахом, настолько родным и настолько приятным — сигареты и еще что-то, в голову влезают идеи, но, выбрав одну, я сажусь на стул. Твой стул. И вырисовываю черты лица. Это опять же — ты. Закончив свой рисунок, я подписываю в самом уголке: «Мне тебя не хватает. 143*» Вытерев нескончаемые слезы с лица, встаю и направляюсь на то место, где нашли тебя. Лезвие — предмет такой сладкий и желаемый сейчас для меня. Улыбаюсь. — Джи, не надо, - чёрт, я клянусь, этот голос я узнаю из тысячи. Оглядываю комнату. Никого нет. Подставляю к вене и жмурю глаза. Оно острое, как иголка или даже острее. — Не делай этого, ты должен жить,-открываю глаза. Передо мной Ты. — Фрэнки, - голос дрожит, руки не держат предмет моего убийства и он падает. — Я люблю тебя, ты так хочешь ко мне, что готов убить себя? Ты так любил жизнь, а я... я сглупил, мной управляло чувство, самое глупое, оно управляет сейчас и тобой. — Жди меня, любимый. Он обнимает меня, но я не чувствую тепла, я знаю, его нет, это мне кажется, но я рад видеть это лицо и эти руки. Твои губы накрывают мои, и готов поклясться всем богам, я чувствую их, как раньше. Но я не буду жить без тебя, милый, ты не остановишь меня. Отстраняюсь. Закрываю глаза. — Спии сладко, любимый, - ты прошептал мне это на ухо и ушел, растворился. Все также не открывая глаз, нащупываю на полу лезвие и сразу делаю глубокий порез по вене. Мне не больно, душевная боль задушила физическую. Ещё и ещё. От моей руки не остается ничего. Я чувствую, как душа покидает меня. Становится так легко, так приятно. Я не в силах открыть глаза.Poets Of The Fall – Passion Colors Everything
— Джерард, надо поговорить. — Фрэнк, мне тоже надо кое-что сказать тебе. — Я первый, молчи, - парень улыбнулся, - в общем, я люблю тебя. — Фрэнки, не молчи, глупый, я хотел сказать тебе тоже самое, я тоже тебя люблю. Один Четыре Три. Парни слились в их первом, таком страстном поцелуе, каждый из них хотел показать свои искренние чувства. — Ты готов, Фрэнки? — Да, сделай это уже. Пошлые шлепки тела об тело, громкие, но такие сладкие стоны. — Зачем тебе она? Ты меня больше не любишь, Джи? Очередная истерика Фрэнка стала привычной для парня, он стерпит, он всегда будет со своим мальчиком. — Я люблю только тебя, идиот.