Ты вернешься ко мне...

- Когда солнце взойдет на западе, а сядет на востоке, когда высохнут реки, и горы полетят по ветру как листья... ты вернешься ко мне… - в который раз повторила Дейенерис Бурерожденная из дома Таргариенов. Но вслух – только во второй. Договорив же - впервые. Не было дня, когда бы кхалиси не вспоминала, что никто иная, как она стала невольной причиной смерти мужа и сына. Не было ночи, когда Дейнерис засыпала, не думая о том, что ее желание занять Железный Престол запустило цепь событий, лишивших ее несравнимо более дорогого. Все имеет свою цену. Тем более цена, которую требует оплатить, будто дорожную пошлину, путь к престолу. Но есть то, что не имеет цены, поскольку бесценно. И никакие деньги, и никакая безграничная власть не в силах дать это или возместить. Дейнерис ничем не показывала этого. Но думала об этом всякий день и каждую ночь, не каждую из которых могла забыться во сне. Если бы воины кхала не напали на ту деревню, чтобы набрать и продать рабов, купить корабли, не сожгли тот храм, если бы не та ведьма… Если бы Дейнерис оставила эту проклятую тварь без помощи, если бы не прибегла потом к ее помощи, всем вокруг, свою кхалиси отговаривающим, вопреки! То была простая царапина, кхал Дрого оправлялся от намного более серьезных ран. Если бы не яд ведьмы, которым она обработала порез… Если бы не ее черное колдовство, из-за которого Дейнерис потеряла сына, не успев хоть раз увидеть его, взять на руки, прижать к себе, поцеловать! Что было страшнее – это, или собственными руками убить горячо любимого мужа? То, что осталось от него, одна оболочка, лишь тело… Засыпая, Дейнерис вспоминала не объятия могучих рук Дрого, а то, как слабо подергивались они в агонии, будучи не в силах даже подняться… Истина, ослепительным светом в непроглядном мраке, открылась Дейнерис еще до того, как она взошла среди ночи на погребальный костер мужа. Взошла бы и не будь она кровью от крови драконов. Чтобы умереть здесь и возродиться в другом месте, где снова встретит Дрого. Дейнерис увидела будущее (о котором начала было говорить Джораху Мормонту), будучи в глубоком обмороке. Потеря сознания окутала ее милосердной тьмой после окончательной потери Дрого. Когда навсегда замерли руки любимого мужа, у которого кхалиси забрала остатки жизни. Желание Дейнерис исполнилось. Ничего больше не значившее для нее желание. Железный Престол стал нужен кхалиси только как следующее звено в сковываемой ею цепи событий. Для достижения того, чего она действительно хотела. Ради чего была готова пожертвовать всем и отдать все, что имела. Свою, ставшую пустой и ненужной жизнь – в первую очередь. Широко распахнувшимися глазами, Кхалиси смотрела на то, как будущее оборачивается настоящим, как сбываются слова ведьмы. Говорившей, как считала та, о том, чему не бывать никогда. Затаив дыхание, Дейнерис Бурерожденная наблюдала, как солнце меняет ход, исчезают реки и горы, как все скрывает Живая Тьма. В глубине которой, вдали, она снова увидела шатер и своих мужа и сына в нем. Все было словно во сне. Все было наяву. Прямо сейчас! С криком Дейнерис бросилась вперед, но была отброшена назад. Чем-то невидимым и могучим, с чем было бессмысленно и бесполезно бороться, не имело смысла спорить и умолять. Дейнерис знала это, действие было инстинктивным, не поддающимся контролю и неподвластным рассудку. Все имеет свою цену. Нужно заплатить. - Мне не нужен Железный Престол! Возьми мою жизнь! – прокричала Дейнерис, но ответом ей послужил издевательский смех. У Живой Тьмы был голос той ведьмы, слышался в нем и голос Визериса, и колдуна, укравшего ее маленьких драконов. Все правильно, верно… Разве примут за золотую монету прах и пыль? Отказ от Железного Престола - который ей не был больше нужен? Уход из этого опостылевшего ей мира в другой? И все? Глупо было и предлагать… – Забери мою жизнь после любых мук! Ответ пришел без слов и без звука, он прозвучал прямо в голове кхалиси, заставив ее содрогнуться и похолодеть. От нее потребовали жизнь ее драконов… Все равно, что родных детей ей… Требовалось сказать одно, только да или нет… Ее драконы… Перед мысленным взором Дейнерис мгновенной вспышкой молнии промчались воспоминания о том, как еще совсем маленькие, такие милые и забавные дракончики ползали по ее плечам, словно ручные безобидные ящерки. Какие потешные они издавали звуки, как льнули к ней, в точности как к маме, беспомощные и беззащитные… У них тоже никого больше не было, кроме нее, во всем огромном и жестоком к слабым мире. Они тоже были кровь от ее крови… Впереди вспыхнуло пламя, загородив от Дейнерис шатер с мужем и сыном. Если бы в этой черноте можно было понять, где заканчивается земля, и начинается небо, можно было бы сказать, насколько оно велико – до небес. Дейнерис не колебалась ни мгновения, хоть все в ее душе и закричало от нечеловеческой боли. Но она не успела и рта раскрыть, чтобы ответить. Ее опередили драконы, сами устремившиеся в огонь, способный испепелить и их, и все сущее. При виде этого Дейнерис закричала вновь, так, что едва не оглохла от собственного истошного крика, словно у загнанного добиваемого дикого зверя. Как они узнали?! Неужели почувствовали? Что Мать отказывается от них… Приносит их в жертву своей семье. Которой они для нее никогда не были… Но нет. Двигала ими… любовь. Не горечь. Они готовы были для Матери так же на все, как Дейнерис, ради тех, кого по-настоящему любила она. Ослепительная вспышка света. Содрогание земной тверди, на которую упала продолжающая кричать Матерь Драконов. Тьма, снова Свет. Но другой. Не мертвящий и режущий. А живой, мягкий. Льющийся в шатер через откинутый полог. - Дрого! Мои солнце и звезды! Рейего, сыночек мой! – рыдающая от переполняющих ее чувств, Дейнерис бросилась в объятия мужа, обнимая заодно и их дитя. - Мои солнце и звезды, - повторил гигант Дрого, с нежностью глядя на свою маленькую жену, - Великий Жеребец ржет во всю глотку, если и это, по-твоему, иллюзия. И это. С этими словами кхал мотнул головой в сторону выхода. Только после этого Дейнерис обратила внимание на звуки извне. Радостные крики приветствующего ее возвращение кхаласара. Среди них она явственно различила голоса павших, что были ей особо дороги. И… крики ее драконов! Вновь живых и парящих в небе – их тени пробегали по шатру огромными волнами, загораживающими солнце над степью. Этот ставший ей родным запах Дейнерис из дома Таргариенов так же почувствовала не сразу. Слишком много всего. Когда главное… - Ты вернулся ко мне, Дрого… - с улыбкой сквозь слезы прошептала Дейнерис, поднимая на мужа заплаканное и сияющее счастьем лицо. - Ты вернула меня и вернулась сама, луна моей жизни, - покачал кхал головой, провел по белоснежным волосам жены широкой ладонью вновь полной сил руки, и склонился к ее губам. В небе радостно пели драконы. Они снова были вместе с Матерью. Словно вторя им, загугукал малыш на руках Дрого, которого он переложил на материнские руки. После чего надолго залюбовался бесконечно любимым личиком жены и матери своего сына, на которого с лаской смотрела и не могла наглядеться она. А затем властно приподнял ее подбородок и поцеловал еще раз. Как же он тосковал по ней! Как о многом им нужно было поговорить! Теперь у них для этого была впереди вся Вечность.