Поверить в чудеса.

Ауруо не спеша шел по усыпанной снегом улице, держа в двух руках несчетное количество пакетов с продуктами. Сегодня 1 февраля, а это значит, что уже через несколько часов будут бить куранты и долгожданный Новый год заглянет в каждый уголок Японии, радуя своим пришествием маленьких детей и даже некоторых взрослых. Боссард к списку «некоторых» не относился. Для него каждый день был подобен предыдущему, он не верил в чудеса и не считал, что наступающий год принесет ему существенные изменения, сделает его жизнь чуточку краше. Ауруо зашел в подъезд и нажал на кнопку лифта. Он уже давно не жил с родителями. Их многодетная семья итак еле сводила концы с концами, и Боссард решил, что пора бы ему начинать свою самостоятельную жизнь. Впрочем, именно в этот дом он переехал только по нескольким причинам. Во-первых, Ривай. Несмотря на то, что этот человек был не на много старше его, они были довольно таки хорошими приятелями. Работали они в одном офисе, и Ауруо являлся его верным подчиненным, а тот, в свою очередь, непосредственным начальником. Находясь в одном доме, легче устраивать деловые встречи, сидя за чашечкой кофе перед стопкой бумаг и обсуждая наступающее собеседование. Он подошел к двери своей обители и нажал на звонок. Второй причиной его заселения в этот дом была… - Тебя прям за смертью посылать, Боссард! – недовольно, с ноткой раздражения в голосе, прокричала только что открывшая дверь рыжая девушка в фартуке. – Ты же знаешь, что я занята. Но нет же, нужно специально забыть ключи от собственной квартиры! - Да ладно тебе, женушка, - как всегда съязвил Ауруо, состроив довольную лыбу и приподняв брови. – Зато я все нужное купил, как по заказу. - Идиот! – цыкнула она, услышав, как ее только что назвали, и запустила в пришедшего кухонным полотенцем. – Никогда не называй меня своей женой! - Эх, Петра, Петра… - только и успел проговорить Боссард, как девушка выхватила из его рук все пакеты и помчалась на кухню. Разувшись и скинув с себя куртку, мужчина прошел в гостиную. Вызываться помочь Петре с готовкой нет никакого смысла, если только у него нет желания получить скалкой внушительных размеров по голове. А с кухни то и дело доносились различные звуки, недовольные ругательства поварихи, и в воздухе уже можно было учуять вкусный запах какого-то нового блюда. Ауруо глубоко вздохнул и слегка улыбнулся. Он мог бы вечно нюхать кулинарные творения, приготовленные Ее руками, но прекрасно знал же одну вещь – так сильно она старается не ради него. А ради того, кто целыми днями сидит на работе, но даже придя домой, не может отдохнуть, а вынужден разбирать бумаги, коими забит был весь его рабочий стол; кто вечно ходил мрачнее тучи и не мог выдавить хотя бы одну еле заметную улыбку; кто пил крепкий кофе по утрам и смотрел на мир своими ледяными глазами, под которыми красовались большие синяки недосыпания. Тот, с кем рядом Она светилась ярче солнца; кому в любой момент была готова протянуть руку помощи и поддержать. Тот, кому она вечно дарила всю свою энергию и радость. Тот, на кого он, Ауруо, так желает быть похожим. Эх! – Боссард горько усмехнулся и взглянул на настенные часы. – Ну что ж, пора собираться… Этот Новый год они собрались встретить вместе еще осенью, обычным дождливым выходным, в парке. Петра тогда бодро вышагивала рядом с Риваем и что-то энергично шептала ему на ухо, как обычно одаривая его своим светом. Ауруо же шел в нескольких шагах от них и косо поглядывал на этот лучик солнца в пасмурный день, как до него долетели тихие слова. - Ривай, давайте встретим этот Новый год вместе?.. – Петра покраснела и спрятала свои руки за спину. - Тц! - Боссард раздраженно повел бровью. – Я еще тут, вообще то! - А ты что, против? – обернулась на него Рал и со всей силы сжала кулаки. – Не хочешь, как хочешь. Твои проблемы, - она вскинула голову и продолжила шагать рядом с предметом своего внимания, который все это время молчал. - Да нет… - Ауруо прошел еще несколько метров и проговорил. – Я просто подумал и решил, что мы могли бы отпраздновать у меня… - Да ну? – Петра удивленно взглянула на него из-под густых черных ресниц. – Не верю, что это говоришь ты. - Все меняется… - как-то загадочно протянул Боссард, довольный таким вниманием. – Ривай, ты согласен? Тот лишь молча кивнул. Вот так они все и порешили. Приятели Эрд и Гюнтер отказались, ссылавшись на то, что будут справлять Новый год со своими подругами. Остальные их знакомые тоже уже давно зареклись праздновать со своими семьями или просто в других компаниях. Пришлось трем товарищам согласиться сидеть друг с другом целую ночь за столом, пить шампанское и смотреть из окна на салют, который весело будут запускать соседи. До полуночи остался ровно час. За окном уже давно стемнело, стол в гостиной был накрыт и блестела разными огнями новогодняя елка. Скоро должен придти Ривай, и троица, дождавшись ровно двенадцати часов, начнет торжество. Неожиданно из прихожей донесся звук звонящего телефона. - Ауруо, ответь! – послышался из глубины квартиры крик Петры, и Боссард, откинув пульт от телевизора в сторону, нехотя поднялся с пола и медленно направился к источнику громкого неприятного звука. - Алло, - ответил мужчина тихо и зевнул, прикрывая рот рукой. - Ауруо? – на другом конце провода послышался холодный голос Ривая, заставив ответчика тут же насторожиться. – Я не смогу придти, простите. Только что чуть не засыпающий на ходу мужчина похлопал несколько раз глазами, взглянул на часы и вдруг, как будто резко очнувшись ото сна, крикнул. - Ч-чего?! - Ты прекрасно слышал, что я сейчас сказал. Я не смогу придти, - голос звонившего начал приобретать раздраженные нотки. Боссард вскипел. - Ты что, снова нас кидаешь?! Пораньше позвонить нельзя было? – и тут же перешел на шепот. – Да ты хоть знаешь, как Петра готовилась встретить этот чертов праздник с… нами? Она целый день у плиты провела, ни разу за все сутки не присела отдохнуть, суетилась, только и ждала, как ты на порог в костюме Деда мороза заявишься! И вдруг ты звонишь и сообщаешь, что не можешь поднять свою задницу с кресла и принести к нам? Да нас разделяет всего два подъезда!... - Тц, заткнись! – Ривай яростным полукриком привел Ауруо в чувства. Никогда еще подчиненный не повышал на своего начальника голос, да еще и с такими прямыми претензиями. – Я в офисе и полностью забит стопками бумаг. Новый год новым годом, а работу никто не отменял. После праздников будет шумное собеседование, если ты, конечно, помнишь об этом, а все эти бумажки должны быть прочтены и подписаны. Радуйся, что я предоставил это себе и позволил вам как следует отметить… Передай Петре мои извинения, до встречи. - Да уж, теперь-то мы точно отпразднуем «как следует», - с сарказмом бросил Боссард, но на том конце провода послышались лишь тихие гудки. – Дьявол! Он со всей силы кинул трубку телефона туда, где она раньше лежала, и вздохнул, сунув руки в карманы брюк. Как теперь Ей сказать об этом? - Кто звонил? – Петра подошла сзади незаметно и задала вопрос довольно таки веселым голосом, отчего в груди у Ауруо защемило. Он просто представил, как этот приятный для слуха звонкий звук померкнет, приобретет в себе грустные нотки. - Кто, кто, Ривай, кто же еще! Помешан на своей работе даже больше, чем на уборке, трудоголик чертов! – и он резко развернулся лицом к девушке, как дыхание у него перехватило. Петра была похожа на одну из прекрасных новогодних нимф, о которых когда-то в детстве читала Боссарду его мать. Тогда, в свои пять лет, он не любил такие сказки и лишь недовольно просил: «Мам, давай другую книжку!». Почему? Попросту потому, что не верил. Не верил, что существуют столь великолепной красоты и души девушки, очаровывающие, казалось, любого, кто встретится у них на пути. Ему больше по душе было слушать, а позже уже и самому читать, о доблестных героях-рыцарях, спасающих принцесс и рубящих головы страшным чудовищам. Вот только жаль что он не смог стать таким… А Петра смогла. Смогла превратиться из просто милой девчушки в прекрасную нимфу, дарующую свет всем людям, а особенно тому, кто только что уничтожил своим звонком надежду встретить большой праздник вместе. При упоминании имени того, кого так яро желала видеть, Петра насторожилась. - Что… что сказал Ривай? – она взволнованно посмотрела на Ауруо, который тут же отвел глаза. – Он придет или… - Нет, - Боссард покачал головой и заметив, как потухла вся радость в ее глазах, заговорил. – Он в офисе и не может приехать. Сказал, что полностью забит бумагами, которые нужно подписать… Но он просил передать тебе извинения и… В общем… Ауруо попытался промямлить еще что-нибудь, но Петра, не дослушав до конца, развернулась и медленно направилась обратно в комнату, откуда несколько мгновений назад появилась в таком прекрасном виде: вся сияющая, с веселыми искорками в глазах. Как жаль, что один телефонный звонок заставил ее взгляд потухнуть. Как только дверь комнаты, в которую вернулась Рал, захлопнулась, Боссард прошел в гостиную и уселся перед праздничным столом. Тихо стучали часы на стене да подвывал ветер за окном, разбавляя с собой капли по каким-то причинам начавшегося дождя и практически неслышные всхлипы девушки в дальней комнате. Ауруо, дабы не сидеть в невыносимой тишине, включил телевизор и уверенно схватил со стола бутылку шампанского. - Раз уж Ривай все-таки дал нам шанс встретить этот Новый год, то мы его встретим… даже без него, - прошептал мужчина и распечатал бутылку, что сразу стало известно по громкому хлопку, раздавшемуся в стенах квартиры, и крикнул. – Петра, иди сюда! Рал появилась через несколько минут, но уже не в праздничном платье и с аккуратной прической, а вся растрепанная, в каком-то теплом джемпере и штанах, явно не принадлежавших ей самой. Ауруо, увидев ее, остолбенел. Он, конечно, не надеялся снова увидеть Петру в том же праздничном обличье, но лицезреть ее в его собственной пижаме… - Эмм… - только и смог выдавить он, разливая в два бокала уже переставшее шипеть и пениться шампанское. - Надеюсь, ты не против, что я немножко порылась у тебя в шкафу, - тихим голосом, с какой-то несвойственной ей по отношению к Ауруо вежливостью, сказала Рал и присела напротив. Она выглядела подавленной, как будто у нее случилось большое горе: глаза красные, по которым сразу было видно, сколько слез из них вытекло, и разлахмаченные волосы на голове. А все из-за этого Ривая. - Д-да нет, конечно, - проговорил Ауруо, со всей силы сжав кулаки и стиснув зубы. Этот чистоплюй подводил их уже не первый раз. 25 декабря, в его же День рождения, он не явился домой, где его практически целый день прождали все друзья и знакомые. Причиной сего была все та же работа, которая у него стояла на втором месте, сразу после чистоты. Когда он тот или иной раз заглядывал к Боссарду, с отвращением говорил: «Ну и свинарник у тебя, как в хлеву.». Хотя на самом деле, квартира у его подчиненного была почище, даже чем у самой Петры. Рал слишком часто ночевала у товарищей дома, даже у самого Ауруо. Правда, только тогда, когда у него на ночевку оставался и его начальник. Именно поэтому времени на уборку собственной квартиры у нее не хватало. Он помнит, как она расстроилась, когда Ривай, после нескольких часов их ожидания, так и не заявился, и его товарищам пришлось разойтись по своим жилищам. А на следующий день он, как ни в чем не бывало, принял их поздравления и подарки, сухо извинившись за то, что не смог уйти с работы. - Держи, - Ауруо протянул Петре бокал шампанского. Она приняла его аккуратно, случайно дотронувшись до запястья Боссарда, который тут же отдернул руку, ведь по телу мгновенно пробежала мелкая дрожь. Стараясь не обращать на это внимание, они «стукнулись» бокалами. – Ну, проводим старый новый год… Не успел Боссард сделать и несколько глоточков, как Петра протянула ему пустой бокал, мол, еще налей. Вот тебе раз. Ауруо во все глаза уставился на Рал, только что в долю секунды опустошившую бокал шампанского. Он конечно знал, что если ее сильно разозлить, то она точно никому не уступит и, гневно сверкая глазами, будет спорить до последнего. Но в обычной, спокойной жизни она была той еще тихоней и точно не позволила бы себе такое. Петра нетерпеливо покачала пустым бокалом, и Боссард, немного помешкавшись, налил совсем немного. Но Рал заставила его наполнить емкость до краев, и мужчине оставалось лишь молча удивляться подруге, проявляющей себя с какой-то незнакомой стороны. Этот бокал она выпила ничуть не медленнее, и поэтому уже через несколько секунд тот стоял на столе без единой капельки. Петра опустила глаза. Увидев ее этот взгляд, Ауруо решил прибегнуть хоть к каким-нибудь мерам. - Может, Эрду и Гюнтеру позвонить? – неуверенно спросил Боссард и взглянул ей в глаза, которые смотрели на него из-под слегка приоткрытых век. – Пусть хоть со своими цыпами приезжают… Петра лишь пожала плечами и неожиданно икнула, чем доказала Ауруо, что двух бокалов ей вполне достаточно, чтобы отдалиться от своего сознания и погрузиться в мир морфея. Мужчина поднялся с пола и, выйдя в прихожую и нащупав в темноте телефон, набрал по памяти знакомый номер Эрда. - Алло, - раздался на том конце провода голос Гина, явно пребывавшего в нетрезвом состоянии. - А вы, я смотрю, время там зря не теряете, - усмехнулся Боссард. – Я уж хотел вас к нам с Петрой позвать. - А? С Петрой? А как же Ривай? – спросил Эрд и громко зевнул, передавая свою зевоту и Ауруо. - Ривай? Да то же самое, что и в день его рождения… - Боссард покачнулся из стороны в сторону, отчего-то почувствовав сильное желание спать. - Ривай, такой Ривай, - посмеялся Гин. – Извини, друг, но мы вряд ли сможем приехать. Мне правда жаль… - Да ладно, ничего, я понимаю, - проговорил Ауруо, потеряв всякую надежду растормошить Петру. – Передавай привет Гюнтеру. Пока. Мужчина положил телефон на место и вернулся в комнату. Рал в это время как раз открыла новую бутылку шампанского, а старую откинула куда подальше, ибо она была уже пуста. «И когда успела?!» - подумал Боссард и, подскочив к девушке, попытался вырвать новую дозу напитка у нее из рук. – Ну уж нет, хватит с тебя, Петра! - Отпусти, - заплетающимся языком проговорила Рал и крепко вцепилась двумя руками в бутылку. Несмотря на то, что Ауруо мог легко выиграть ее в этой маленькой борьбе, он почему-то сдался и отпустил шампанское. Петра скорее всего не ожидала такой легкой победы и не смогла удержать бутылку, которая тут же выскользнула у нее из рук. Напиток успешно оказался разлитым на полу. - Вот дура, - бросил Ауруо и собрался было пойти и поднять бутылку, как до него донесся тихий голос Рал. - Почему? – она опустила голову как можно ниже. – Почему… ты вечно обзываешь меня?.. Подкалываешь?.. Язвишь?.. Тем самым пытаясь походить на Ривая, хотя вы с ним абсолютно не похожи… - Ауруо широко распахнул глаза. Охоту спать как рукой сняло. – От тебя вечно слышишь лишь издевки и никогда не дождешься хоть одного доброго словечка… Что… Что я тебе сделала?.. – Боссард сумел разглядеть маленькую слезинку, скатившуюся по щеке девушки, и она тут же прикрыла рукой лицо. Сказать, что Ауруо был удивлен, ничего не сказать. Он лишь широко распахнутыми глазами уставился на Петру, пытаясь уловить каждое ее малейшее движение. Она никогда раньше не жаловалась, обычно сама отвечала Ауруо не менее язвительными фразами и могла подколоть сильнее, нежели он. Но… Неужели ей было действительно так обидно от его слов?.. - Что… Что такое я совершила? – голос Петры дрогнул, чем тут же задел слух Боссарда. – Почему… ты так сильно ранишь меня?.. - Петра… - слегка удивленно промямлил Ауруо, все так же таращась на девушку. - Твои слова… Они больнее даже слов Ривая! – ее голос дрожал все больше, и имя того, кого по мнению Боссарда, она любила, выкрикнула с особой интонацией. - Петра… - Я ухожу, - неожиданно сказала Рал и, с трудом поднявшись на ноги, развернулась к выходу из комнаты. - Петра… - Ауруо дотронулся до ее плеча, но она скинула его руку и направилась дальше. Пройдя два маленьких шажка, Рал наступила на недавно разлитое шампанское и быстро начала падать назад. Вскрик. Благо, что Боссард успел схватить ее сзади, нежно обхватив за плечи. - Отпусти меня! – вскрикнула Петра и, высвободившись из его рук, попыталась оттолкнуть, но тот, повернув ее к себе, лишь крепко сжал в объятиях и уткнулся лицом ей в плечо. Сердце у нее в груди бешено стучало, так же, как и у Ауруо, непонимающего, что на него сейчас нашло и почему он так отчаянно обнимает ее, крепко сжимает плечи и дышит тихо и спокойно, несмотря на то, что в душе у него буря. - Отпусти, говорю! – Петра, простояв так с полминуты, снова оттолкнула его, на этот раз сильнее, и Боссард упал назад, больно приземлившись на пятую точку. Возможно, если бы Петра была трезва, она бы не совершила одну и ту же ошибку дважды, но, находясь в нетрезвом состоянии, она снова наступила на разлитое шампанское и громко растянулась на полу лицом вниз. Ауруо поднялся с пола и протянул ей руку. Рал полежала еще несколько секунд, но потом все-таки решила принять помощь и ухватилась за его большую теплую ладонь. Девушка попыталась встать, но все было тщетно, и она резко потянула Боссарда на себя. Не ожидав такого, мужчина завалился сверху, удивленно хлопая глазами. Пролежав так несколько мгновений, Ауруо резко приподнялся и посмотрел на Петру, которая, казалось, сейчас расплачется. Щеки ее пылали – то ли от слишком много выпитого алкоголя, то ли от того, что сейчас произошло. В больших солнечных глазах застыли слезы. - Идиот, - тихо вымолвила она и позволила соленой жидкости покатиться по своим щекам. – Ничего нормально сделать не можешь… Только и умеешь, что подражать Риваю… Сердце у Боссарда защемило. Ему вдруг нестерпимо захотелось обнять ее, пожалеть, сделать все, что угодно, лишь бы не видеть этих слез. Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, неуверенно, как-то по-детски, сильно зажмурившись и задержав дыхание, но на этом не остановился. «Неужели я, взрослый мужик, научился целоваться только так?» - подумал он и поцеловал уже по-другому, по-настоящему, больше не жмурясь и пытаясь передать через этот жест всю теплоту. Ей, ей и только ей он готов отдавать все мгновения, всю свою радость, только для того, чтобы она сейчас просто перестала плакать и вновь стала обычной Петрой – той, что все время была раздражена его присутствием; которая всегда была недовольна абсолютно всем, чтобы он не делал; той, что каждую минуту отдавала свое тепло тому, кого сейчас рядом нет. Он целовал ее щеки, лоб – все лицо. Покрывал мягкими, ветреными касаниями губ ее кисти рук. Трогал ярко-пламенные волосы на голове, хотел зарыться в них своим лицом и вдыхать этот родной запах родной Петры. И, когда в последний раз он целовал ее, обнимая за плечи, вдруг отстранялся, как будто пробудившись ото сна и спрашивая себя: «Что я такое делаю?», он почувствовал, как ее руки крепко обхватывают его, сцепляются в замок где-то за спиной и не отпускают. Ауруо знал, что Петра пьяна, и делает это не из собственных побуждений, а из импульсов, которые ей сейчас посылает ее нетрезвый мозг. Но он все равно счастлив, счастлив как никогда. - Петра? – он слегка приподнялся на коленях и заметил, что девушка до сих пор не отпускает его, продолжает сжимать в крепких объятиях. А Рал молчит, сама не понимая, что сейчас происходит и почему она так отчаянно зарывается в его грудину и внимательно вслушивается в гулкое, но быстрое, биение его сердца. Она сама не знает, что с ней случилось. Ей часто снились такие сны, но всегда в них главную роль играл Ривай, становившийся не таким, каков он в реальной жизни, а каким-то другим: добрым, нежным и, как ни странно, разговорчивым. Казалось, что Петра чувствует себя сейчас более трезвой, чем обычно. Она как будто раскрыла глаза на мир, в котором живет, и на Боссарда. На то, почему он так пытается походить на Ривая, копируя все его фразы и манеру речи. На то, по каким причинам он так странно временами на нее смотрит. Догадки приходили в голову одна за другой и все приводили в к одному и тому же выводу… - Почему… ты остановился? – шепчет Петра и все не отпускает. Хочется снова почувствовать ту волну тепла, что только что послал ее Ауруо Боссард – идиот и дурак, который вечно прикусывает свой длинный болтливый язык и которого Рал точно никогда бы не полюбила. Никогда, если бы не сейчас. А Ауруо не знает, что ему делать и куда деваться, поэтому просто отвечает на крепкие объятия, ложится рядом на холодный пол и одной рукой обхватывает ее голову, прижимая к себе все сильнее и сильнее. Неожиданно по включенному телевизору, про который они уже успели забыть, начинают бить куранты. Громко отстукивают часы ровно 12 часов ночи, бабахает салют за окном, соседи во все горло кричат друг другу поздравления, а Ауруо с Петрой тихо лежат на полу. Глаза Рал начали медленно закрываться, веки – опускаться, и все, что услышала девушка перед тем, как провалиться в сон, это тихое «Я люблю тебя Петра. С праздником…» *** Когда они с Петрой пролежали на холодном полу около часа, Ауруо решил все-таки уложить ту на кровать, боясь, что она может простудиться. Положить ее в постель одну не получилось, так как она ни в какую не отпускала Боссарда, продолжая крепко сдерживать в объятиях мертвой хваткой. Пришлось ему лечь рядом с Рал , накрывшись теплым одеялом. - Холодно… - прошептала сквозь сон Петра и шмыгнула носом. Все, что смог сделать Ауруо, это покрепче обнять и как следует закутаться в одеяло. Он пытался заснуть, пару раз закрывая глаза, но когда снова их открывал, то видел ее лицо. Обычно сияющие ярким пламенем глаза были закрыты; рыжие пряди, в темноте кажущиеся русыми, свисали на лицо, и он еле удержался, чтобы не заправить их за ушко; рот был почти незаметно приоткрыт, и дышала она не слишком часто и спокойно. Казалось, что она видит какой-то очень хороший сон, и Ауруо слегка улыбнулся, понимая, что оставшиеся часы этой ночи он будет любоваться Петрой, такой умиротворенной и тихой сейчас, нежели днем. К утру Боссарду все же удалось уснуть, а когда он проснулся, был уже полдень. Поводив рукой по подушке, лежащей рядом, он испугался, заметив отсутствие Рал, но приятный аромат с кухни успокоил его. Поднявшись с кровати, Ауруо почувствовал боль во всем теле. Пролежать в одном положении всю ночь – это вам не хухры-мухры. Кое-как размяв ноги, Боссард подошел ко входу на кухню и заглянул внутрь. Там, стоя у газовой плиты, Петра варила кофе, при этом насвистывая какую-то песенку. - Кхем! – Ауруо кашлянул в кулак. – Доброе утро. - Надо же, кто проснулся, - ответила Рал веселым голосом и указала рукой на кухонный уголок. – Садись, сейчас кофе тебе налью. «Надо же, как гостеприимно.» - подумал Ауруо и молча сел на диванчик. Через пару минут кофе уже стоял перед ним. – Эмм, а ты во сколько вчера спать легла, Петра? Я вот, почти сразу уснул, даже не помню, когда лег… - Не нужно ничего придумывать, - сказала Рал, моя посуду и незаметно улыбаясь. – Я все помню. Боссард вылупил глаза, залился краской и залпом выпил горячий напиток, в конце прикусив язык. - Вом мельмо! – попытался ругнуться Ауруо зажав рукой рот, но раздалось лишь непонятное мычание. - Дурак, - весело сказала Петра и протянула ему салфетку. После того, как мужчина снова мог нормально разговаривать, он спросил: - А ты… Правда все помнишь? – и он встал с дивана и попятился к выходу. Петра странно на него посмотрела и протянула: - Да, почти… Только вот, ты сказал мне что-то прежде, чем я уснула… - она почесала свой подбородок, якобы пытаясь вспомнить. - Д-да я и сам не помню! – пуще раскраснелся Ауруо и собрался было выйти из кухни, как со спины его крепко обхватили. - Скажи… Скажи это снова… - прошептала Петра, заставив Ауруо еще больше вылупить глаза и покраснеть. - Я… Я же говорю, не помню! - попытался как можно убедительнее ответить Боссард. - Пожалуйста… - Я… Я… - мямлил он, думая как бы поскорее отвязаться. Но девушка крепко сжала его, доказывая то, что так просто не отпустит, если он не скажет… - Я… лю… Черт! – Ауруо резко развернулся к Петре лицом и поцеловал, схватив за подбородок. Боссард замер. Он был готов к любой пощечине, любому отталкиванию, лишь бы не говорить эти заветные три слова, которые бесили и смущали его еще со времен начальной школы, когда маленький карапуз, держа в коротеньких дрожащих пальчиках луговую ромашку, признавался девочке из параллельного класса, а она ничего ему не сказала, только улыбнулась и побежала обратно играть с подружками. Но Рал не оттолкнула его или не сделала чего-либо другого, что можно было принять за протест. Она наоборот молча ответила на сей жест, обхватив двумя руками его шею… Боссард никогда не верил в чудеса и магию и уж тем более не считал Новый год праздником необыкновенным, в который случаются какие-либо невероятные вещи. Но, похоже, он поменяет свое мнение, ведь что же такое произошло в эту ночь, как не чудо?..