Амортенция

      Энджи всегда любила лето в Хогвартсе, тишина и спокойствие — практически отпуск от людей. Но с приходом полноценной власти Волдеморта все меняется, и школа магии не исключение. В замке все еще было тихо. Но отнюдь не так спокойно. Не желая встречаться с Пожирателями, регулярно патрулирующими школу, слизеринка большую часть времени ходила под дезиллюминационными чарами, из-за чего уже нельзя было беззаботно собирать травы у озера и леса, нельзя было варить зелья, не привлекая лишнего внимания. Незримо, но с приходом темных волшебников что-то изменилось, и обитатели замка это чувствовали. Как и Энджи, призраки Хогвартса прятались по углам, будто, в случае чего, их можно было снова убить. Даже животные, которые и раньше не подходили близко к опушке леса, забились в его глубину, не давая о себе знать, в ожидании опасности.       Весь персонал Хогвартса, не считая Снейпа и мистера Бинса, который просто не мог уйти, будучи привидением замка, покинули Хогвартс. Даже Филч и тот исчез из поля зрения. Энджи ожидала, что забота и желание защитить учеников пригонят их всех к началу года, но до сентября оставалось не больше недели, а преподаватели до сих пор не давали о себе знать.       Все еще держа обиду на зельевара, девушка всячески избегала его, но тот, к её возмущению, и не искал встреч. Сперва девушка от упрямства демонстративно игнорировала его, а потом уже не знала, как подойти и начать разговор. Иногда бывало, что она не видела его неделю кряду, и поджидала за углом у кабинета директора, просто чтобы издалека убедиться, что он в порядке.       Драко больше не приходил к ней. Может, не хотел провоцировать магию, а может, просто не мог. Но пару раз в неделю ей приходили письма. Роскошная сова Малфоев находила её повсюду в замке и терпеливо ждала, пока Энджи прочтет и черкнет пару строчек в ответ. Она бережно хранила послания от друга в конвертах и в моменты печали перечитывала их, отчего края у всех писем знатно пообтрепались, несмотря на высшее качество бумаги.       Оставшись в одиночестве, она предпочитала есть в компании домовиков, ютясь за крохотным столиком. Энджи думала, что среди своих эльфы станут судачить о незваных гостях, но то ли они опасались говорить при ней, то ли действительно смиренно принимали факт, что подают еду не очень добрым волшебникам.       Пожиратели Смерти ни разу не видели её за столом в Большом Зале и, если Энджи не так плоха в заклинаниях, то и вообще в замке. Слизеринка надеялась, что они вообще не знают о её существовании в Хогвартсе, но эта надежда разбивалась, как волны об скалы, едва она вспоминала о Снейпе. Зельевар не мог не предупредить, что по коридорам как привидение шатается одна личность, встретив которую, они вероятно захотят попрактиковаться в Круциатусе.       Стараясь не замечать пренеприятных соседей, девушка проводила большую часть времени в запретной секции библиотеки, куда Пожиратели не заглядывали, вероятно думая, что не узнают там ничего нового или интересного.       Выгнать её оттуда было некому, да директор предоставил девушку самой себе. Таким образом, библиотека стала идеальным убежищем, учитывая, что Энджи решила жестко ограничить свои походы в Выручай-комнату.       — Не понимаю, зачем вообще нужна запретная секция? — отметила Гордон, перелистывая зловеще окрашенную в красный цвет страницу очередного сборника темных заклинаний. — Это ведь явно вызов ученикам. Ходить сюда запрещено, брать литературу запрещено. Или это порядки почившего Дамблдора? Он всегда поощрял нарушения правил. Воспитывал в нас бунтарский дух? На моей памяти, сюда можно было прийти только участникам Турнира Трех волшебников, но что-то не верится, что школа держит целую секцию для пары людей, которых можно сюда пустить раз в Мерлин знает сколько лет, — девушка успешно трансфигурировала стол в огромный полосатый матрас и, лежа посреди библиотеки, изучала заклинание Адского огня. — Несложно, в общем-то, — пробубнила она, — но проверять его я, конечно же, не буду. Не хватало еще спалить школу.       «Слишком рискованный способ для уничтожения крестража».       Несмотря на то, что Энджи — большая любительница болтать вслух, она не решалась произносить вслух хоть намек на слово «крестражи». Она чувствовала, что это паранойя — считать, что тебя круглосуточно подслушивают, но все же это намного надежнее, чем глупо проколоться и умереть, так и не начав борьбу.       «Помнится, один из дружков Драко умер от этого заклинания. Кто умер-то? Гойл? Крэбб? Хоть убей, не помню, тогда для меня что Крэбб, что Гойл были на одно лицо. Сейчас это кажется кощунством — никогда не воспринимать двух людей как отдельных персонажей, а просто как приложение к Драко. Как все меняется, когда это настоящие люди, а не буквы на бумаге… — девушка перекатилась на спину, скрывшись за книгой от света. — Они ведь неплохие парни, глуповатые, но неплохие. Надо уберечь их от этого заклинания. Или хотя бы научить гасить огонь. Вряд ли они сами его вычитали, значит, их научил этот чёртов Кэрроу, еще не получил должность защитника от темных искусств, а бахвалится на каждом углу замка. Как можно быть таким тупым, чтобы научить ученика смертельно опасному заклинанию, забыв рассказать о наличии контрзаклинания. Наверно, он взаправду ненавидит детей и, таким образом, занимается геноцидом. Хотя для него это слишком умный план, он и пять предложений связать не может.»       Впервые за три недели предплечье Энджи обожгло огнем, от неожиданности девушка выпустила фолиант из рук, и тот шмякнулся ей на лицо, едва не сломав нос.       «Поместье Малфоев», — отчетливо прозвучало в её сознании, и жжение усилилось. Это был первый осознанный вызов слизеринки, и он ей явно пришелся не по нраву. Неприятное чувство, будто кто-то находится в твоей голове.       Осторожно вернув книгу на полку и совершив акт вандализма (под книгой Энджи начертила ногтем короткий плюсик на мягком дереве полки), девушка убедилась, что самые важные вещи, то есть волшебные палочки и сумка с незримым расширением, при ней, и ринулась к кабинету директора, не обращая внимания на черную школьную юбку, вздымавшуюся до пояса. Остановившись на полпути, девушка поняла, что все еще не знает пароля от Горгульи, а значит, что путь к камину закрыт.       Не теряя времени, слизеринка развернулась на сто восемьдесят градусов и побежала к ближайшему выходу из Хогвартса. Она бежала так быстро, как может бегать человек, безвылазно просидевший полгода в хижине, но только спустя пятнадцать минут, складываясь пополам от боли в боку, почувствовала, что миновала защитное поле замка, и, хватая ртом воздух и почти валясь с ног, кое-как смогла сконцентрироваться и трансгрессировать.

***

      Увидев, что до поместья Малфоев пилить еще минут десять, Энджи раздраженно вскрикнула. Ограничение на трансгрессию вокруг дома не дало переместиться ближе.       «Понаставили защитных полей, и что делать людям без доступа к каминной сети?!»       Девушке казалось, что её руку подожгли этим самым неугасаемым адским пламенем, низвергающим её руку в преисподнюю.       Короткими перебежками, морщась от колющей боли в боку, она наконец, добралась до порога давно знакомого его дома и благочестиво постучалась. Дверь открылась, и на пороге её встретил крохотный домовик, низкий даже по меркам эльфов с большущими, как блюдца, глазами и висячими, как у спаниеля, ушами.       — Мисс Энджи! — домовик расплылся в широкой улыбке и тут же пропустил её внутрь. — Все переживали, что вы больше не придете… — девушка изогнула бровь в удивлении. Эльф засеменил по коридору и, обернувшись, будто бы был расстроен, что девушка не следует за ним. Лишь когда слизеринка сделала пару шагов в его сторону, эльф снова вернул на своё лицо сияющую улыбку и поспешил вперед. — Мисс Энджи будет добрая хозяйка, Берти говорит, что мисс Нарцисса тоже хорошая, но мисс Энджи будет лучше… Берти хоть и старый, но соображалка у Берти хорошая… — домовик оторопело остановился и неожиданно для Энджи впечатался лбом в стену. — Плохой Ханки! Нельзя говорить так о хозяевах, — он с серьезностью пятилетнего ребенка, продающего подорожники взрослым, выдавая его за картофель, заявил. — Мисс Энджи не будет лучшей хозяйкой, чем мисс Нарцисса, — он прошел еще с метр, прежде чем пробубнил. — Кажется, Ханки опять что-то не то сморозил… нельзя же так при гостях…       Девушка прыснула, но тут же взяла себя в руки, чтобы не смущать домовика. Едва она переступила порог поместья, как жжение исчезло без следа, так что слизеринка умиротворенно шла и рассматривала развешенные на стенах портреты, на большинстве из них были самые обычные картины — без умерших волшебников, продолжающих жить на полотне, а просто не движущиеся холсты, написанные маслом. Судя по всему, во вкусах Нарциссы превалировали работы маринистов, а в том, что поместье обставляла именно хозяйка дома, слизеринка даже не сомневалась.       «Что?!» — Энджи уловила надпись: «Айвазовский» на одной из огромных картин, но не успела перечитать, так как, останавливаясь, тут же теряла из виду домовика.       Очередной поворот вывел их в одну из гостиных, где на сидениях и диванах, образующих круг, расположилось четверо человек. Троих она узнала сразу, признав в них мужской состав семейства Малфой и самого Волдеморта, а четвертого видела впервые. Во всяком случае, вживую. Но и без представления девушка понимала, кто стоит перед ней — оборотень. Несмотря на его обманчивое человечье обличие, в неестественно ярких голубых глазах жило нечто откровенно животное, отчего казалось, что он вот-вот прыгнет на тебя и загрызет заточенными под клыки зубами. Его жесткие на вид длинные волосы обволакивали шею и уходили за шиворот, исчезая под грубой рубахой.       — Мисс Энджи пришла к вам, молодой хозяин, — с радостно блестящими глазами отрапортовал домовик, смущенно потирая в руках уголок белоснежной наволочки.       — Не мели чепухи, Ханки. Энджи пришла к милорду, — беззлобно ответил Драко. — Иди занимайся делами.       Домовик стушевался, обиженно посмотрел на Драко и растворился в воздухе. Энджи подошла ближе к Тому Реддлу, кинула короткий взгляд и улыбку на Драко, преклонила колено, склонив голову, и почувствовала, как что-то щекочет щеку.       — Милорд, — просто вымолвила она.       — Ты заставила нас ждать, — ледяной голос сковал ноги девушки, она не могла подняться, будто на плечи взвалили бетонные плиты.       — Каминная сеть закрыта в Хогвартсе, милорд. Исключение — лишь камин в кабинете директора.       — И что же тебя остановило воспользоваться им? — голос был все еще строг, но холод пропал, уступив место интересу.       — Я не знаю пароля.       — Хммм, — протянул Темный Лорд, усмехнувшись одной стороной рта, обнажив желтые зубы. — И как же ты сюда добралась?       — Бегом, милорд. И аппарация. Я прибыла так быстро, как только смогла. Прошу извинить, если прогневала.       — На первый раз прощаю, — благодушно отозвался Темный Лорд, и тяжесть исчезла. Поднявшись на ноги, слизеринка вопросительно посмотрела на Драко, который вперился в неё пораженным взглядом. Не в силах усидеть на месте парень подскочил к подруге и зашептал на ухо:       — Что с твоим лицом? — он потянулся пальцами к ней, но тут же отдернул их. Девушка поднесла руки к коже, нащупывая ямочки и линии. — Это… сделал Снейп?       — Ты про шрамы? Нет, конечно. Я просто прекратила пить зелье от шрамов, — она, будто извиняясь, печально взглянула на него. — Я вся в… этом. Прости, что порчу имидж Малфоев.       Тот активно помотал головой.       — Ничего ты не портишь! Я просто удивился…       — Жизнь в Пуффендуе была не слишком радостной. Успокойся, Драко, — видя, как его грудь раздувается от вбираемого воздуха и злости, Энджи положила ладонь на плечо младшего Малфоя. — Дело не только в пуффендуйцах. Это и драки, и случайности, и Турнир Трех Волшеников. Всякое случалось…       Волдеморт, прерывая их переговоры, встал, сцепив руки за спиной, по-прежнему не выпуская палочку из рук, и окинул взглядом собравшихся.       — Раз мы наконец-то собрались в полном составе, я бы хотел обозначить повестку собрания, — по-деловому сообщил Том Реддл. — Наш друг, — эта тонкая кисть, обтянутая кожей, указала на скалящегося оборотня, — любезно поймал девчонку, расклеивающую по Косой аллее объявления в поддержку Нежелательного лица номер один, — Энджи сдавило грудь от дурных предчувствий, — а также бесконтрольно рассылающую совами журналы, полные клеветы, дискредитируя нашу организацию…       «Мерлин, какая же ты…»       — Так как девушка чистокровная, мы решили, что негодяй и преступник Поттер, — Волдеморт выплюнул это слово как ругательство, — промыл ей голову, так что мы наставим её на путь истинный, предварительно вежливо выяснив, где он сейчас находится.       Темный Лорд положил руку на плечо Гордон, и ей показалось, будто его стиснуло железом.       — Я решил, что это станет замечательным первым заданием для тебя, Энджи, а Драко и Люциус тебе покажут, как следует это делать, — искренняя улыбка подернула губы Волдеморта, что вселило в девушку намного больше ужаса, чем его холодный тон.       — Я думал, что это будет дозволено сделать мне, — прорычал Фенрир, но один лишь взгляд Темного Лорда усмирил его.       — Я передумал, — четко проговорил Том, не скрывая снисходительности. — Мы сами разберемся с нашей чистокровной волшебницей, а для тебя я приберег грязнокровок. Жди снаружи.       Оборотень ничего не ответил и лишь выскочил из гостиной, хлопнув дверью, будто подросток в период разбушевавшихся гормонов, отчего Люциус Малфой глубоким вдохом втянул воздух, стараясь держать себя в руках и не расквитаться с оборотнем за порчу имущества его поместья.       — У вас вся ночь впереди, так что не торопитесь и растягивайте удовольствие, — хищное выражение лица сделало его похожим на ястреба. — Завтра доложите о результатах, — Волдеморт подчеркнул последнее слово и последовал за оборотнем.       Не теряя не минуты, мистер Малфой скомандовал:       — За мной, — и быстрым шагом направился в один из подвалов, которые волшебники гордо называют склепами или подземельями. Энджи не решалась задать вопрос, который заставлял её органы выворачиваться наизнанку. И лишь, когда они втроем стояли перед юной тощей девушкой, переводя взгляд с Драко на Люциуса, она с недоверием прошептала:       — Мы правда будем пытать Полумну Лавгуд? — в ее горле пересохло.       Драко опустил взгляд к носкам своих ботинок, а Люциус холодно процедил:       — Если придется.