Амортенция

Пошатнувшись, Энджи все же нашла равновесие и, проморгавшись, обнаружила себя на границе доступной к трансгрессии зоны в Хогвартсе. С одной стороны, девушка безошибочно узнала кроны деревьев Запретного леса, а с другой разноцветные флаги факультетов, развешанные на верхушках поля для квиддича. Рядом стоял Северус Снейп и отрешенно ждал, пока она придет в себя. — Пойдемте в школу, оттуда по каминной сети отправитесь домой. Мистер Малфой, наверно, уже извел себя переживаниями, — глухо произнес он, не глядя на слизеринку, и, развернувшись, направился в сторону замка. Энджи, как во сне, передвигала ноги, утопающие по щиколотку в снегу. После гула битвы тишина в лесу казалась неестественной. Скрип снега, пара щебечущих птиц, белка, поднявшаяся по стволу дерева. А перед глазами девушки все еще стояли дым и смерть. Прошло не менее получаса, прежде чем они добрались до школы. Несколько Пожирателей, как всегда курсировали по своим маршрутам, обходя Хогвартс. Проходя рядом, они лишь кивали мимоходом директору, скользили взглядом по грязному лицу Энджи с кровавыми подтеками и шли дальше. Зельевар ни слова не говорил ей, и от этого становилось еще страшней. По витиеватой лестнице в кабинет директора Энджи поднималась на ватных ногах. Едва дверь захлопнулась за ее спиной, на девушку воззрилось с портретов множество пар глаз. Впервые на ее памяти изображение Дамблдора не улыбалось. — Вы знаете, где камин, — резко произнес Снейп, направился к тумбочке, откуда вытащил бутылку огневиски, и, запрокинув голову, сделал несколько крупных глотков из горла. После чего достал стакан, наполнил его целиком и убрал алкоголь на место. Энджи, как приклееная к полу, смотрела с ужасом на мужчину. Снейп сел за стол и пил уже медленно из стакана, уперевшись лбом об основание ладони. Черные волосы завесой скрыли его лицо. Он все еще сидел в уличной мантии, надорванной и прожженной в ходе битвы в нескольких местах. — Почему вы все еще здесь, Гордон? — Почему вы не смотрите на меня, сэр? — она с самого первого курса не чувствовала себя такой робкой. — Чтобы не сойти с ума, Гордон. Проваливайте отсюда. — Гарри… — Не смей упоминать его имя! — он вздернул голову, и Энджи взглянула в его бездонные глаза и почувствовала, как слабеют коленки. Ужас сковал ее мышцы, она чувствовала, как дрожат ее руки. Впервые за семь лет зельевар действительно стал для нее Ужасом Подземелий. — Вы остались, чтобы утешить меня, Гордон?! — его рука стиснула стакан. — Или чтобы я напомнил о том, что вы говорили мне, будто бы Поттер поднимет восстание в Хогвартсе? — в его, обычно ничего не выражающем лице, не было ничего кроме злости и безумия. Все маски слетели, и девушка увидела измученного отчаявшегося зельевара, в чьих глазах засело столько ярости, что она тонула в ней. — Если бы я рассчитывал только на себя и не прибегал к вашей помощи, все могло быть по-другому! — Верно, — ее губы дрожали. — Значит, вы хотите, чтобы я обвинил вас? Или чтобы я сказал, что вы ни в чем не виноваты, и снял с вас груз?! — звучно поставив стакан на стол, мужчина встал и, настигнув ее в два шага, навис над Энджи. Она сделала шаг назад и уткнулась спиной в стену. Слизеринка почувствовала, как слова комом застряли в ее горле и стали душить ее, сжимаясь все более плотным кольцом. — Сегодня я защитил Лорда и не понял, зачем это сделал. Он отнял у меня все, чем я дорожил. — Он бы все равно не умер, — прохрипела девушка, и острый взгляд зельевара полоснул ее будто нож. — А вы-то у нас всегда все знаете, верно, Гордон? — она слышала, как он заскрипел зубами. — Жаль, Поттера это не спасло, — на ее ресницах затрепетали капельки слез. — Ох, только не надо этого, — издевательски процедил Снейп. — Это я должен плакать, Гордон. Это моя жизнь разрушена. Я прошу вас уйти, а вы даже это сделать не в состоянии! Эгоистичны, как всегда, — со злостью он ударил стену ладонью у ее виска, и девушка непроизвольно вздрогнула. — А может, вы считаете, что мне станет легче, если я кому-то откроюсь, и решились вызваться добровольцем. Святая Энджи Гордон, — его голос превратился в рык. — Так вот, Гордон, не станет. — Извините меня, сэр, — голова девушки начала пульсировать. — За что, Гордон? — от обманчиво елейного голоса зельевара девушку обуял страх с новой силой. — За то, что сейчас вы отправитесь под бок Драко Малфою вить семейное гнездышко, а я продолжу топить свое горе в огневиски и искать смысл жизни на дне бутылки? Девушка подняла свое лицо и, почувствовав шлейф алкоголя, процедила: — То, что я вместе с Драко — было вашим выбором, а не моим, — обида, скрученная плотным мотком, неожиданно распустилась, и Энджи не могла схватить за ее нитку, чтобы успеть свернуть обратно. — Вам ведь нравится это — страдать, сетуя на тех, у кого жизнь сложилась лучше, — она выкрикивала слова, будто бы думала, что громкость пробьет его панцирь. — Страдать, что Лили выбрала Джеймса вместо вас, хотя это вы ее оттолкнули. Страдать, что я выбрала Драко, хотя это вы меня оттолкнули. Вам не нужна никакая любовь, вам просто нравится упиваться тем, что вы жертва. Верно, сэр? Энджи тряслась, но смело и прямо смотрела в лицо зельевара, которое неожиданно вновь стало непроницаемым и спокойным. — Замечательно, что мы видим друг друга насквозь, Гордон, — он наклонился к ней так, что теплый воздух, вырывающийся из его рта, касался ее губ. — А знаете, что еще я знаю? — он накрыл поцелуем ее рот, прижав её своим телом к стене. Уперев ладони в его грудь, она пыталась оттолкнуть его от себя, но ей не хватало сил. Энджи думала о том, чтобы откусить ему язык, но не могла себя заставить это сделать. Снейп отстранился, со злой насмешкой глядя в ее растерянные глаза. — Что мне достаточно поманить вас пальцем, и вы тотчас ринетесь ко мне, разумеется, непременно немного пострадав от чувства вины перед мистером Малфоем. Он ослабил хватку, и Энджи, наконец, смогла толкнуть его от себя, после чего дала самую сильную пощечину, на которую хватило сил. Ее помятые губы дрожали, и она не могла заставить себя произнести хоть слово. — Так что, ваше счастье, что ваша любовь мне и даром не сдалась, — зельевар приложил холодную ладонь к стремительно краснеющей щеке. — Лучше бы я вовсе никогда не встречал вас. Я ненавижу вас, Гордон. А теперь уходите и дайте мне возможность пострадать без вашего присутствия. Слезы застилали ей глаза. — Простите меня за все, сэр. Снейп спокойно наблюдал, как Энджи бросилась к камину и исчезла в пламени, а затем, выругавшись во весь голос, схватил со стола стакан с недопитым огневиски и с исказившимся лицом вдребезги разбил его об стену, едва не угодив в раму одного из портретов.