События заменяют собой 160, 161, 162 главы и эпилог (Снейп запер Энджи в своем кабинете)
Энджи до последнего не верила, что зельевар так поступит с ней — запрёт, будто непослушного ребенка в комнате, не дав возможность выбора. Даже пока он направлялся к выходу, слизеринка надеялась, что сейчас он поймет, что поступает неправильно, передумает и снимет барьер. И когда дверь все же захлопнулась за ним, девушка не могла в это поверить. — Это низко! — закричала она в пустоту, злость жгла ей глаза. Охрипло она вопила несколько минут, но чувствуя, что крик отнимает едва накопившиеся силы, замолчала и мысленно кляла его всеми бранными словами. В звенящей тишине стрелки часов отсчитывали время, которое она теряла. На полу было холодно. Но девушка хотела скопить сил и старалась лишний раз даже не ерзать. С феноменальной громкостью у нее заурчал живот, и слизеринка вспомнила, что, не считая уймы восстанавливающих зелий, со вчерашнего вечера у нее маковой росинки во рту не было. — Милая моя, вы голодны? — Энджи дернулась и обернулась на источник голоса. Альбус Дамблдор с портрета обеспокоенно глядел на нее, трепля в руке свою сияющую серебром бороду. — Если у Снейпа не припрятан в столе ягодный пирог, это все равно не имеет значения, — повернувшись лицом к бывшему директору, в расстроенных чувствах вымолвила девушка. — Я бы мог отправиться в портрет на кухню и попросить домовиков принести вам еды, — лучезарно улыбнувшись и сверкнув очками, вымолвил директор. Энджи пару секунд обдумывала, что это вполне неплохой вариант, и ей очень хотелось бы сейчас съесть хоть что-нибудь, даже безвкусная овсяная каша казалась ей привлекательной. А затем она зависла на мгновение и тут же выкрикнула: — Критчер! — домовой эльф тут же с хлопком появился возле нее. «Мерлин, Снейп еще не закрыл аппарацию для домовиков…» Судорожно пытаясь понять, что ей делать и куда переместится, девушка нервничала и мяла свои ладони. «Если Снейп увидит меня до начала битвы, то просто снова где-нибудь заточит». Опасаясь, что времени у нее почти не осталось, а принять решение необходимо прямо сейчас, Энджи вымолвила, внимательно взглянув на преданного домовика: — Перенеси меня в поместье Малфой. Мозолистая рука крепко взяла хозяйку за плечи, и кабинет директора тут же схлопнулся перед глазами, сменившись гостиной в доме Драко. Дрова в камине задорно потрескивали, в воздухе стоял запах каких-то пряных благовоний, а перед только что переместившейся Энджи, лежа на диване, самозабвенно целовалась чета Малфой. Обычно холодный Люциус выглядел совсем иначе: раскрасневшийся, с глазами, светящимися любовью и счастьем, и от чего-то настолько похожий на Драко, что сердце ёкнуло. Критчер, мгновенно оценив обстановку, отпустил плечи Энджи и во избежание наказания исчез так же беззвучно, как появился. Пунцовая от стыда слизеринка, спохватившись, прикрыла ладонью глаза и покашляла, привлекая к себе внимание. Никакого желания смотреть на выражение лица Люциуса у нее не было, так что девушка ограничилась прослушиванием скрежета зубов главы Рода. — А вы не на работе, да? — выдавила слизеринка, не зная, что ей вообще сказать в этой ситуации. Ей казалось, что она вторглась в нечто настолько личное, что мужчина вполне мог проклясть её. — А вы не в школе, да? — саркастично процедил мужчина, выправляя ворот рубашки. «Да он просто в ярости», — сердце Энджи бешено застучало. Теперь афера, которую она придумала на ходу, казалась ей не только безумной, но и невыполнимой. Слизеринка осторожно кинула на них взгляд. Нарцисса сидела рядом, поправляя прическу, и уже выглядела такой же величественной и неприступной, как обычно, будто не она только что не притягивала к себе мужа за шею в страстном поцелуе. А вот в отличие от жены, Люциус спокойствием не блистал, и пока он ее не придушил, Энджи заверещала: — Я по срочному делу! Мужчина тяжело выдохнул. — Встань уже с пола и объяснись, — аккуратно поднявшись на ноги и убедившись, что не упадет по дороге к дивану, слизеринка упала на диван рядом с Нарциссой. — На тебе лица нет. Берти, принеси укрепляющий чай. — Лучше животворящий эликсир, если у вас он есть, — скромно попросила девушка и заерзала, не зная, как все быстро и максимально просто объяснить Лорду Малфой. — Вы знаете, где сейчас Темный Лорд? Люциус коротко кивнул, и Энджи, вобрав воздуха побольше, затараторила: — В Хогвартсе восстание против Лорда, начата операция по его убийству. Лорд разделил свою душу на крестражи, остался всего один — его змея, которую он везде таскает с собой, — она остановилась для вдоха и продолжила, — Снейп, я и Драко на стороне Ордена Феникса. Снейп меня запер, но с помощью Критчера я сбежала сюда. Семейство Малфой в опасности: Драко — на передовой, вот-вот Лорд вызовет всех нас на бой, и еще… из-за семейства Малфой было уничтожено два крестража Лорда — его дневник, — мистер Малфой на мгновение поджал губы, — и Чаша из вашего хранилища. Надо что-то сделать, но я не знаю что именно, поэтому пришла к вам, пока не поздно. Люциус слушал ее спокойно, ни единый мускул на его лице дрогнул. Когда она прекратила свою тираду, он выкрикнул в сторону кухни: — И противоядие от истерики, Берти, тоже сюда. — Я в порядке! — возмутилась Энджи. — Оно не для тебя, а для меня, — звенящим голосом произнес глава Рода. — У меня есть еще кое-что для нас, — когда она увидела флакон в руках зельевара, то вспомнила, что у нее и у самой на дне сумки лежит Феликс Фелицис, выигранный ею в прошлом году на уроке зельеварения.***
Напоив себя и девушку зельями, Люциус еще раз поцеловал жену, что-то прошептал ей на ухо и подошел к камину, а Энджи семенила за ним. Он вобрал в кулак летучий порох из горшка и еще раз повторил: — Ты осознаешь, что мы сейчас возможно оба умрем? — глухо спросил он девушку. — Я пришла сюда, чтобы защитить Драко и Снейпа, а не прятаться, — шепотом ответила слизеринка, так же загребая порох, и Люциус улыбнулся одной стороной рта и, выкрикнув название поместья, исчез в всполохах зеленого пламени, и Энджи последовала за ним. Оказавшись в чужой гостиной, Энджи на мгновение растерялась, но с облегчением выдохнула, увидев рядом только что переместившегося Люциуса Малфоя, уже стоящего перед Лордом, преклонив колени. Змея, свернувшись огромными кольцами, мирно спала позади. Едва заметное утолщение в ее теле, наводило на мысли, что Нагайна не так давно кем-то пообедала. В противовес своей змее Волдеморт выглядел измученным и уставшим. И ужасно раздраженным. — Милорд, Энджи только что переместилась в поместье Малфой, у нее срочное донесение для вас, — Люциус взглянул на нее и отошел от Волдеморта, предоставляя ей место. Слизеринка на ватных ногах двинулась к Темному Лорду, едва чувствуя себя от страха. Животворящий эликсир оказался намного действенней ее укрепляющих зелий, но страх все равно подкашивал ее. Энджи встала на колено, повторяя за Малфоем, и склонила голову. — В Хогвартсе подняли восстание, милорд, Снейп предал вас, — губы дрожали, некоторые слова она мямлила. Энджи приходилось заставлять себя сглатывать слюну, чтобы не захлебнуться. — Учителя заперли всех студентов Слизерина, но я смогла сбежать. Она почувствовала, как в двери ее разума начали ломиться, но это ощущение было совсем не таким, как в прошлый раз. Оставшись со своими жалкими остатками души, Волдеморт ослаб, и теперь Энджи кое-как, но держалась, благодаря Мерлина, что окклюменция — это, в первую очередь, сила духа, а не магии. Потому что магии в ней оставалось не больше, чем в книззле. Очистив голову от мыслей и подсунув в сознание скорректированные данные, слизеринка ждала, но то ли Лорд не хотел верить в происходящее, то ли уже считал девушку лгуньей, но пробиться глубже он не мог, а поверхностные воспоминания Энджи его не устраивали. Это продолжалось бы вечность или до тех пор, пока Энджи не сломалась, если бы Пожиратель Смерти, освобожденный Снейпом, неожиданно не вывалился бы из камина. — Восстание в школе, — поперхнувшись смешанной с порохом золой, вымолвил парень, глядя на неожиданных гостей, и закашлялся. — Они собираются… там… Орден Феникса, — парень, согнувшись, никак не мог перестать кашлять. Волдеморт, разъяренный как бык, шумно выдохнул через плоские отверстия своего змеиного носа и выругался. — Энджи, руку, — скомандовал Том Реддл и рывком поднял ее с колен, схватив за локоть. Узкий рукав рубашки, грубо задранный до локтя, открыл его взгляду Черную Метку. Зная, что обычно от боли Пожиратели пытаются вырвать руку, Лорд сильно схватил ее за левое запястье и приблизил кончик палочки к татуировке. Не успело дерево коснуться ее кожи, как раздался душераздирающий вопль. Крик Темного Лорда раздался одновременно из двух мест, заполняя комнату — из горла мужчины и змеи. Том, не отпуская девушки, с ужасом увидел, как из распадающегося на пепел тела Нагайны торчит клык василиска, а рядом с ней, прикрыв рукавом нос и рот, стоял Люциус. С искаженным яростью лицом Волдеморт хотел бросить в Малфоя заклятие, но Энджи свободной рукой ударила его по кисти, и бузинная палочка, похищенная из гробницы Дамблдора, покатилась по полу к ногам Люциуса. Лишившись магического оружия, Том Реддл сомкнул руку на тонкой шее Гордон и сжал с такой силой, что Энджи показалось, что его пальцы вот-вот погрузятся глубоко в ее шею. От боли потемнело в глазах. Она не видела зеленой вспышки, только почувствовала острую боль в коленях, и в тот же момент воздух потоком болезненно ворвался в горло. Через дымку, не чувствуя, что из разбитых об пол коленок течет кровь, она видела, как Волдеморт, пораженный Убивающим заклинанием, рассыпается в песок, будто сам был крестражем. Впрочем, человеческого в нем и правда ничего не осталось. Бузинная палочка скрылась в кармане мантии Люциуса. Взяв слизеринку на руки, мистер Малфой шагнул в камин, пройдя мимо безоружного и потерявшего дар речи Гарольда, и благополучно вернулся в поместье, после чего сразу снял с Защитных чар особняка исключение для волшебников, имеющих Метку, и убедился, что доступ по каминной сети закрыт для всех, кроме семейства Малфой.***
Энджи не теряла сознание, но находилась в очень близком к этому состоянию. Горло болело так, что она не могла ни говорить, ни есть. Желудок все еще сводило от голода. Но при попытках глотать, адская боль пробивала шею. Нарцисса Малфой, успевшая за десять минут их отсутствия собрать все самое необходимое, от радости едва не бросилась на шею мужу, когда тот вернулся. — Все прошло гладко, — позволив себе слегка улыбнуться, ответил Люциус на молчаливый вопрос в глазах жены. — Он не успел никого вызвать, так что паника поднимется не сразу. Я позабочусь о защите дома, обработай ее раны, — мужчина положил слизеринку на диван. Миссис Малфой сразу поняла, что выпить экстракт бадьяна Энджи не сможет, поэтому она стала наносить на раны какую-то мазь, удушливо пахнущую травами. Слизеринка чувствовала, как осторожно пытается Нарцисса касаться ее разодранной острыми ногтями шеи с посиневшими следами длинных пальцев, но и это приносило невыносимую боль. Когда экзекуция закончилась, и шея скрылась под повязкой, Нарцисса чем-то протерла ее коленки, которые тут же защипало, будто их облили спиртом. Мистер Малфой вернулся, и она попыталась жестами объяснить о необходимости сообщить в Хогвартс, что Битвы не будет. Но ее пантомима оказалась настолько труднопонимаемой, что Люциус вручил ей пергамент с пером. — Я уже отправил сову Северусу, — вглядываясь в ее каракули, сообщил глава Рода. Её желудок в очередной раз издал звук, больше похожий на рев животного. — Потерпи, через пару часов станет полегче. Лучше потерпеть, чем ехать на обед под капельницу в Мунго, верно? Мистер Малфой сказал правду, чудодейственная мазь помогала с необыкновенной скоростью. Уже через два часа Энджи нормально дышала, могла открывать рот и глотать жидкость без желания подохнуть от боли. Чтобы девушке не приходилось жевать, домовики сделали ей коктейль. Он был не очень вкусным, девушка подозревала, что они перемололи в жижу стандартный обед, но предпочла не спрашивать о его составе. Главное, что это была еда, и живот прекратит устраивать сольные оркестры. Она как раз допивала его, когда камин вспыхнул, и, стряхивая с плеч пыль, в гостиную зашел Драко. Девушка смотрела на него и благодарила Мерлина, что все еще не может говорить. Сложно сказать, был ли парень зол или просто недоволен. — Ты сошла с ума?! — на ходу дрожащим голосом произнес парень. — Отец написал, что по твоей идее вы отправились убить Лорда. Вдвоем! — вскричал Драко и, схватив за плечи, наверно впервые в жизни ее тряхнул. Голова девушки мотнулась, она зажмурилась от боли, и в этот момент слизеринец заметил бинты на ее шее. — Ты ранена? В ответ Энджи помотала в стороны ладонью с расставленными пальцами. — Это непохоже на «немного», — мрачно произнес слизеринец. — Как ты могла так поступить? Ничего не сказав. А если бы он тебя убил?! — бессильно бросил парень и, не дожидаясь ответа, отвел взгляд. — Извини, я сейчас не могу с тобой говорить об этом. Мне нужно увидеться с отцом, — остановившись в дверях, парень произнес. — Снейп распорядился, что занятия начнутся завтра. Его камин открыт для тебя, возвращайся, когда осмелишься. Просто, чтобы ты понимала — он в ярости.***
Драко вернулся в школу тем же вечером в одиночестве, не оставшись дома даже на ужин. Энджи показалось, что парень зол не только на нее, но и на отца. Впрочем, сам Люциус никак это не прокомментировал. Мужчина также ничего не сказал ей, когда его сын ушел, оставив невесту в поместье. Однако, несмотря на то, что глава Рода не произнес: «Проваливайте в школу», Энджи была уверена, что, если она будет скрываться здесь от Снейпа до конца дней, прогуливая занятия, уважение к ней начнет таять, словно мороженое в жаркий день. С каждым часом девушке становилось лучше, магические силы полностью вернулись. После ужина она вполне могла тихо, но четко произнести слова, не страшась потеряться в каминной сети и прыгнуть в чужой дом. Но проходил час-два, а она все не решалась. Посреди ночи Энджи морально собралась с силами, рассчитывая, что директор ночью все же спит, и она сможет незамеченной пробраться в гостиную Слизерина. Написав короткое благодарственное письмо для семьи Малфой на пергаменте, предусмотрительно оставленным для нее, девушка шагнула в камин и, бросив под ноги порох, прошептала: — Хогвартс.***
Кабинет директора на секунду озарился светом ядовито-зеленого пламенем и снова погрузился в сумрак. Лунный свет практически не попадал в кабинет, и девушка едва различала предметы. Не решаясь зажечь Люмос, она вышла из камина и, даже не отряхнувшись от сажи, вытянула руку вправо и, коснувшись ладонью стены, начала идти вдоль нее к выходу. Она не прошла и трех шагов, как по щелчку свечи во всех лампах зажглись, мягко освещая комнату, а лежащий на спинке стул, с неприятным скрежетанием прокатившись по полу, остановился между ней и выходом. Пнувший стул зельевар сидел на кресле посреди кабинета. Огоньки свечей плясали в полупустой бутылке в его руке, отражаясь в янтарной жидкости. Директор сделал крупный глоток и, поставив на пол огневиски, подошел к застывшей на месте слизеринке. — Я думал, придется ждать до утра, но вы оказались чуть меньшей трусихой, чем я рассчитывал, — осклабившись, мужчина повернул голову к настенным часам. — Всего лишь два часа ночи. А теперь давайте поговорим, — он с грацией пантеры встал и начал подходить к ней. Энджи сделала шаг в сторону выхода, но Снейп преградил ей путь, с силой ударив ладонью в стену. — Обычно вы не затыкаетесь, а теперь как воды в рот набрали, — процедил мужчина, высокомерно глядя на нее сверху вниз. Слизеринка приподняла подбородок и показала ладонью на бинты. — Я не настолько пьян, чтобы поверить в то, что вы перенеслись по каминной сети молча, Гордон, — его лицо скривила неприятная усмешка. — А что вы, собственно, хотите услышать, сэр? — шепотом просипела она. — Чудеса, голос прорезался, — зло рассмеялся мужчина. — Хотя бы узнать, стыдно ли вам перед людьми, которых вы выставили идиотами. — Лорд мертв, этого недостаточно? — Недостаточно, — рявкнул мужчина, нависая над ней. Она не могла задрать голову, чтобы взглянуть в его лицо, поэтому созерцала пуговицы на черном сюртуке, признавая, что так разговаривать со Снейпом значительно проще. — Я думаю, все остальные вполне довольны. Недостаточно только вам… — Да, мне этого недостаточно, — его дыхание неприятно отдавало огневиски, и Энджи была благодарна, что он стоял близко, и она могла сосредоточиться на запахе трав и мяты, исходящим от его волос, а не на парах алкоголя. — Я хотел отомстить, Гордон. Я хотел сделать хоть что-нибудь, чтобы отомстить. За Лили, за мальчика, за себя! — он снова ударил ладонью в стену, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности. — А вы лишили меня этого, Гордон. Вы не оставили мне даже шанса… — Какая неожиданность, — негодование внезапно вспыхнуло в девушке, — ощущение, как будто я заперла вас, не дав даже возможности участвовать в важной для вас битве, правда? — ее голос поднялся чуть выше и вызывал стреляющую боль, но она ее игнорировала. — Это не то же самое, — проскрежетал зельевар. — Можно узнать, в чем же тут такая принципиальная разница? — язвительно отозвалась слизеринка. — Вы не понимаете, сколько всего я потерял из-за него, я ненавидел Лорда, — слова с шипением вырывались из его рта. — Я ненавидел его двадцать лет, а теперь мне кажется, что все, что я делал — не имело смысла. Моя борьба не закончится никогда, потому что теперь мне кажется, что не было никакой борьбы! — его голос срывался все выше и выше. — Я просто барахтался в болоте, так никуда и не выплыв. Вся моя жизнь оказалась бессмысленной, я надеялся, что смогу хотя бы умереть достойно, но вы отняли у меня даже такую малость. Он замолчал, и тишина начала давить не меньше, чем крики Снейпа. Он отошел от стены и, подняв бутылку, сделал еще один глоток. — Вы хотели умереть? — глухо произнесла девушка. — Бинго, — ответил директор, издевательски похлопал и начал озираться по сторонам, будто обращался к кому-то. — Кто-нибудь начислите баллы этой барышне за сообразительность! Она подошла к зельевару и дотронулась до его плеча, но он сбросил ее руку. — Прекратите играть в Мать Терезу, идите утешать своего жениха. Мне не нужна ваша жалость, — он упал в кресло, исподлобья глядя на ученицу. — Я не хочу, что вы умирали, — ее голос подрагивал. Он взглянул нее, изогнув бровь. — Правда, удивительно просто такое говорить, когда потом можно уползти под теплый бок наследника Рода и жить припеваючи? — горько спросил мужчина. — А тем временем, чтобы вы не страдали чувством вины, я буду доживать свой век, утопая в огневиски и воспоминаниях, — он приподнял бутылку, глядя на нее, будто говорил тост и влил в себя остатки пойла, едва Энджи сбежала из кабинета.***
Сердце с болью сжималось и стучало об грудную клетку. Чувство вины и ощущение в собственной правоте никак не могли поделить место в ее голове, спихивая друг друга с пьедестала. Едва не снеся рыцарские латы у подножия лестницы, Энджи направлялась прямиком в подземелье, но вовсе не в гостиную, как мог подумать зельевар. По дороге она встретила миссис Норрис, но, видимо, последний день в школе был настолько сумасшедшим, что кошка, не обращая должного внимания на нарушительницу комендантского часа, осталась сидеть на углу, старательно вылизывая хвост. Взломав Алохоморой кабинет зельеварения, девушка достала необходимый инвентарь, принадлежащий профессору Слизнорту, и поставила котел на огонь. В слабом освещении свечей она дрожащими руками отмеряла ингредиенты, нещадно высыпая в снадобье и крылья пикси и дорогущий порошок из рога единорога. Спустя полтора часа, она кинула последнюю деталь — измельченные водоросли, помешала в последний раз нежно-розовое зелье против часовой стрелки, и пар сразу, завихрившись поднял к потолку. Вглядываясь в перламутровый блеск на поверхности варева, Энджи, не сомневаясь ни секунды, бросила свой рыжий волос в котел, и почувствовала в холодном сыром кабинете запах Амортенции. Слизеринка была уверена, что где-то на задворках запаха должен был чувствоваться аромат ванили, но она различала лишь удушливый запах мяты, отваров и зелий. И в рассветный час, осев на пол кабинета зельеварения, она разрыдалась.