Амортенция

      Директриса, не желая пререкаться и спорить с Избранным, быстро ретировалась из медпункта, сославшись на дела.       Поттер сидел на постели как ошарашенный. Энджи видела, как раздувались его ноздри от возмущения, лишь краткий момент шока позволил МакГонагалл скрыться и избавил женщину от взбешенных возгласов гриффиндорца. Гарри сжимал простыни, скрипел зубами, глядя на собственные острые коленки, скрытые под белым теплым одеялом и несказанно злился. На себя, на директрису, на весь мир.       Он практически не двигался, и будто опасаясь привлечь его внимание, так же молча сидели слизеринцы — один на кровати, другая на стуле возле койки друга.       Драко и Энджи постоянно кидали на героя Британии короткие взгляды и не издавали ни звука.       Несмотря на своё желание поговорить с блондином, девушка молчала, плотно сжав губы. Отчего-то она знала, что сейчас не стоит нарушать эту тишину.       Только шумное дыхание Поттера да завывания ветра за окном разносились по медпункту.       — Это все его вина, — еле различимый шепот коснулся разума слизеринки. Судя по тому, как дернулись уши Драко, он тоже слышал. Не успела Энджи восхититься способностью Малфоя двигать ушами, как шепот продолжился. — Это он сделал, это он…- нескрываемая ярость отчетливо сквозила в каждом слове. — Я докажу, я…убью, если это он… — Поттер не был похож сам на себя, он уже не сжимал ткань, лишь смотрел на свои подрагивающие пальцы. Энджи безумно хотела взглянуть на его выражение лица и при этом до жути не хотела его видеть.       Дверь в медпункт отворилась, и ученица почувствовала затылком легкое дуновение из коридора, потрепавшее её рыжие волосы.       «Наконец-то мадам Помфри вернулась, — с облегчением подумала Энджи, осознав, что практически не дышала это время. Только сейчас она почувствовала тепло другой руки и взглянула, как бледная, практически белая, холодная рука Драко, сжимает её ладонь, лежащую поверх его покрывала.       — С Поттером что-то не так, — стараясь как можно тише, шепнул блондин ей на ухо, Энджи лишь коротко кивнула, не утруждая себя ответом. Она не сводила очей с Избранного, и беспокойство зрело и росло в ней с невероятной скоростью.       — Как вы себя чувствуете, мистер Малфой? — строгий низкий голос зельевара развеял размышления, и девушка резким движением высвободила руку из ладоней друга.       Энджи отметила, как опущенная голова Избранного слегка дернулась, и едва отросшие темные волосы подпрыгнули в такт. Не поворачивая головы, слизеринка в пол уха слушала благодарный ответ блондина и не отрывала взгляда от Гарри.       Зеленые глаза, частично занавешенные челкой, сверкали. Огонь этого взгляда был подобен костру, разведенному ночью среди темных стволов деревьев в Запретном лесу. Яркий, привлекающий внимание и не сулящий ничего хорошего.       И Снейп, будто неразумный хищник, шел к этому костру, наплевав на утвержденные природой правила. Мужчина сделал несколько шагов, встав боком к ученице.       «Даже не взглянул на меня».       — А как вы, Поттер? Ума прибавилось или даже сотрясение бессильно? — и снова эти приподнятые уголки губ, выражающие скорее насмешку, чем участие.       Гриффиндорец сощурил глаза и скривился. Его губы слегка приоткрывались и закрывались снова, точно парень не мог решить — стоит ли отвечать.       — Удар по голове сделал из вас немого, Поттер? — преподаватель не повышал голоса, однако угроза чувствовалась всеми фибрами души.       — А что сделало из вас убийцу, сэр? — Гарри нарочито растянул последнее слово, вложив во фразу все презрение, которое чувствовал. — Тяжелое детство? Или белье, продемонстрированное всему Хогвартсу?       «С каких это пор Поттер так осмелел? — слизеринка внутренне содрогнулась, комок от ужаса встал в её горле. Она кожей чувствовала злость, исходящую от декана. — О, Мерлин, что же сейчас будет…»       Вопреки ожиданиям девушки вместо того, чтобы кричать или угрожать, Снейп почему-то рывком взглянул на Энджи и прошипел:       — Выметайтесь отсюда, Гордон.       Чувствуя, что лучше не перечить, она не спеша встала.       — Но она пришла меня навестить, мистер Снейп, — слегка обиженным тоном сказал Малфой, слегка подавшись вперед.       — Тогда выметайтесь оба, — грубо заявил Снейп, слегка выставив нижнюю челюсть. — Вы, мистер Малфой за сутки почти окрепли, так что прошу на выход, — его голос свистел в ушах. Парочка и не заметила, как дверь медкабинета захлопнулась за их спинами. В отличие от подруги, слизеринец стоял босиком в своей черной шелковой пижаме с мятой формой, лакированными ботинками и другими пожитками в руках.       — Что за черт? — нахмурив брови, прошептал блондин, недоумевая, что все-таки происходит. Пока Малфой натягивал форму поверх пижамы, слизеринка покопалась в сумке и вытащила оттуда искусственное ухо, держа его за толстую бежевую нитку.       — Что это? — спросил парень, продевая в ворот свитера белобрысую голову.       — Чшшш, — девушка приложила указательный палец к губам, призывая к молчанию. — Из магазина близнецов Уизли.       — Да что могли сделать эти бездарности? — сардонически усмехнувшись, поинтересовался парень, однако уже намного тише.       — А перуанский порошок тьмы ты на дороге нашел? Да и не путай Рона Уизли со всеми. Нельзя судить всю семью по одному человеку. А это очень дельная штука, потом объясню, — пропихав ухо в проем двери, девушка приложилась к другому концу и закрыла глаза. Драко пару секунд простоял, надменно подняв голову, а потом плюнул и, встав рядом, прижался к её лицу щекой, чтобы тоже слышать происходящее внутри.       Тишина с той стороны беспокоила девушку, слизеринка уже решила, что ей дали бракованный удлинитель ушей, когда ледяной голос все же раздался.       — Думайте, о чем говорите, Поттер, — никакой злости, раздраженности. Лишь холод, сковывающий конечности.       — Не уходите от вопроса. Как вы провели сюда Пожирателей? — не дожидаясь ответа, парень сорвался на крик. — Я знаю, что это ты. Отвечай.       — Не забывайтесь, Поттер, — процедил Снейп. — Я — преподаватель, а вы — лишь несносный мальчишка, у которого ветер в голове и гордыня все никак не выветрятся.       — Мне плевать, — по сравнению с тихим проникновенным голосом мужчины, слова подростка звучали громко и резали слух. — Я уже не ученик. Ваше наказание до конца года мне не надо исполнять. Так что я скажу и спрошу все, что захочу. Вы можете молчать и уходить от ответа, но это правда. Вы повинны в смерти директора, вы провели Пожирателей в Хогвартс. Я видел, как смотрят на вас остальные учителя. Все просто молчат, по вам Азкабан плачет, — подросток давился своими словами.       — Слишком громкие обвинения для того, у кого нет доказательств, Поттер.       «Он издевается над ним. Дразнит».       — Метка — доказательство! Больше некому вас покрывать, никто не докажет, что вы — наш шпион. Я-то знаю правду! Вам нельзя было доверять, Дамблдор ошибался!       Молчание. Энджи сильнее прислонилась к приводу, вытесняя Драко, и нахмурилась, напрягая слух.       — Я могу превратить ваши последние две недели в Хогвартсе в самые невыносимые…       — Я не боюсь вас!       — Очень зря…       Энджи знала этот тон — разговор окончен. Не говоря ни слова, она, запихав провод в карман и метнувшись от двери в сторону, оттащила за локоть друга, на ходу выхватила палочку и шепотом наложила на себя и Драко дезиллюминационные чары.       Дверь открылась, зажевав в косяке трубку вместе с ухом, и взгляд Снейпа обратился к будто бы парившей в воздухе телесной толстой трубке, тянувшейся от двери и внезапно исчезающую между полом и потолком, где-то посередине.       Декан Слизерина вытащил волшебную палочку с таким лицом, словно собирался кого-то четвертовать.       Осознав, что произошло, ученица судорожно вытащила длинный сложенный провод из кармана, кинула его на пол и, взяв за руку Драко, рванула по коридору, не пытаясь скрыть громкого стремительного топота, разносившегося эхом по замку.       — О, Мерлин, — задыхаясь, стонал парень. Слизеринка практически волочила его за собой. — Мы… уже… оторвались… Помилуй, женщина…       С громко бьющимся сердцем Энджи по инерции посмотрела назад, опасаясь увидеть развевающуюся черную мантию.       — Да не… побежит… он за нами, — Драко стоял, согнувшись, практически сложившись пополам, и никак не мог отдышаться. — По крайней мере, он… не стал бы нас преследовать… пять этажей, — лоб слизеринца слегка блестел от пота. — Я вообще-то едва из… больничного крыла вышел… имей совесть, Эндж…       — Прости, — прошептала она, с ужасом понимая, что беги-не беги, а зельевар прекрасно знает, кто мог подслушивать под дверью, и от ответа за свои поступки ей все равно не убежать.       — Для начала сними эти чары, чувствую себя сумасшедшим, — Энджи взглянула на растрепанного друга, вертевшего головой в поисках подруги.       «Время идет, но ничего не меняется».       Слизеринка невербально сняла заклинание единым взмахом палочки.       — Спасибо, — устало улыбнулся друг, сфокусировав взгляд на рыжих локонах. — Терпеть не могу говорить в пустоту.       — Жаль удлинитель ушей.       — Где ты его, кстати, взяла?.. Ты же не выходишь из Хогвартса?       — Выменяла у Блейза, — просто ответила она, пожав плечами. — Он усиливает звук, весьма удобно. Да и зря ты так про Уизли. Близнецы весьма умны и талантливы, да и немало полезного подчерпнули из магловского мира. И не только они, вот Билл…       — Стоп. Подожди. Это на что ты его выменяла? — прервав её, подозрительно спросил подросток, упрямо вперив руки в бока.       — Блейз просил за него поцелуй, но меркантильность Забини перевесила, и мы сошлись на зельях. Пара лечебных снадобий и зелье против шрамов.       — Не слишком ли ты щедра? Зелье против шрамов — недешевое удовольствие, — со знанием дела заметил Малфой.       — Надбавка за доставку, — усмехнулась Энджи.       «Я его все равно варю литрами».       Она виновато взглянула на взмокшего блондина.       — Еще раз прости за этот спринт.       — Ничего страшного, ты же и мою шкуру спасала. Да и я не против того, чтобы бегать с тобой по замку. Но какого черта ты побежала сюда, а не в подземелье?       Слизеринцы стояли на совершенно пустом восьмом этаже.       — В подземелье он бы нас и стал искать, — оправдывалась она, встречая смеющийся взгляд серых глаз.       — Ты параноик, Гордон, — изогнув бровь, заявил блондин.       — Я — стратег. Здесь мы смогли бы скрыться в любом случае, — девушка обратила лицо к совершенно не примечательной стене, скрывавшей в себе секрет Выручай-комнаты. Девушка приоткрыла рот, вспомнив о весьма важном аспекте. — Драко…       — М? — прикрыв глаза, парень выпрямился и уже размеренно дышал.       — А вы шкаф-то сломали?       — А надо было?       — Пожиратели ведь вновь могут сюда прийти, — слегка обеспокоенно вымолвила слизеринка.       — И что?       — Не хотелось бы себя чувствовать хоть как-то причастной к смерти Поттера. Они же могут запросто убить его в постели.       — Да они не проникнут в их гостиную, — хмыкнул Драко. — Без пароля — никак, не думаю, что МакГонагалл сдаст с потрохами собственных учеников.       — Ты не понимаешь, — Энджи прикусила нижнюю губу. — У них не стена, как у нас. К ним… проще попасть… помнишь третий курс, когда была паника, что в гостиную Гриффиндора кто-то проник.       — Это было исключение.       — Нет. Давай просто сломаем этот шкаф, пожалуйста. Не хочу очнуться в обществе Пожирателей. В особенности того, который меня едва не убил…       Услышав последний довод, парень отрывисто кивнул, и они зашли в Выручай-комнату, но шкафа там уже не было.

***

      Переждав в Выручай-комнате обед и половину вечера, поиграв во все игры, которые можно было устроить в забитом вещами помещении, и даже проведя парочку дуэлей, подростки все же проголодались и выбрались из укрытия на ужин.       Едва они перешагнули порог, то ощутили, что в Большом Зале царила подавляющая мрачная атмосфера, словно смог висел над грустными подростками, даже потолок выглядел хмуро, и звезды скрылись за темно-серыми облаками. Мало улыбок, глаза многих девушек на мокром месте. Никогда еще Большой Зал не был так полон людьми, все разговаривали, прощались, обнимались, предчувствуя, что могут больше и не увидеться.       И никогда еще Зал не был так пуст. За столом под серебряно-зеленым знаменем практически никого не было. Одни младшекурсники ели праздничный прощальный ужин из красивой золотой посуды.       Не успела Энджи этому удивиться, как блондин дернул её за рукав и еле заметно указал кивком на преподавательский стол. Девушка тут же столкнулась взглядом с черными холодными глазами, изучающими без сомнения именно её лицо.       — Я, пожалуй, расхотела есть, — севшим голосом пролепетала она и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, поспешила в подземелье. Следом за ней, едва поспевая, шел Драко.       — Один я там точно не останусь, — ответил парень на её вопросительный взгляд. — Буду там, как бельмо на глазу. Да и от этих мелодраматических сцен меня тошнит. И все же почему за нашим столом нет остальных? Куда все подевались? — недоумевал Малфой. — Честь и чистота, — произнес парень пароль, дойдя до конца коридора.       Стена с грохотом отъехала, открывая взору гостиную змей, и гвалт волной накрыл подростков.       — Кажется, вот ответ на твой вопрос, — с кривой усмешкой произнесла Энджи, но её голос потонул в этом шуме.       Общая комната была забита слизеринцами. Видимо, в Большом зале они все же побывали. Посреди комнаты на столе стояли золотые кубки и блюда с появляющейся нескончаемой едой, явно стащенные, засунутые под просторную мантию и пронесенные в гостиную.       Не прошло и нескольких секунд, как чья-то рука упала на плечо Энджи, девушка просто дернула плечом, сбрасывая чужую конечность. Не мудрено, что в такой толпе тебя постоянно будет кто-то задевать. Но ладонь вновь вернулась на то же место, и слизеринка резко повернула голову, готовясь к громоздкой раздражительной речи, которая обязана повергнуть собеседника в бездны осознания собственной ничтожности.       Но открытая улыбка Блейза Забини обезоружила её. Сквозь шум толпы её достиг крик Забини.       — Мы празднуем очищение Хогвартса!       — Мне наплевать, но от еды не откажусь, — так же громко ответила она и, не сомневаясь ни на секунду, протянула руку к пирожкам на блюде. Голодный Малфой последовал её примеру.       «Хоть поем».       — Я пойду, переоденусь, — быстро набив желудок, сказал Малфой и стал пробиваться сквозь учеников к спальням мальчиков.       Слизеринцы, разбившись на группки, активно и довольно обсуждали факт, что школа, наконец, очистится от отребья и станет хоть отдаленно похожей на уважаемую школу. Энджи же оставалось лишь наблюдать за ними и слушать.       Все было обыкновенно и спокойно, пока слизеринка не заметила фигуру Пэнси Паркинсон, важно вышагивающую через гостиную. Она, несомненно, направлялась к Энджи.       — Ну что, Гордон, развлекайся, — великодушно разрешила темноволосая девушка, подойдя ближе.       «Мне показалось. Или стало тише?»       — Завтра уезжаешь, хочешь, помогу собрать вещи? — её притворная слащавая улыбка не скрывала скалящиеся выступающие зубы.       Не торопясь, Энджи дожевала и выпила тыквенного сока. Спустя шесть лет ненависть к этому напитку практически испарилась. Он даже приносил своеобразное удовлетворение. Все-таки привычка — мощная вещь.       — Не спеши радоваться, Паркинсон, — в общей комнате действительно все притихли, её голос отчетливо был слышен каждому в комнате. — Я — полукровка, — Энджи прекратила прием пищи и, упираясь щекой об руку, с широкой нескрываемой улыбкой наслаждалась меняющейся палитрой на лице Пэнси. Темноволосая слизеринка скривилась.       «Небось, сейчас заикаться начнет от неожиданности».       — Врешь ты все! — насупившись, в итоге заявила она, густо-красная как помидор. — Докажи.       Непривычная тишина в гостиной уже напрягала Гордон.       «Неужели склоки между девчонками всех так интересуют?»       — А ты докажи, что у тебя в голове мозги, а не требуха. Пока черепушку тебе не вскроем — не узнать. С моей кровью так же. Сначала докажешь ты, затем — я. Могу, кстати, лично раскроить тебе череп, — знакомая волна кровожадного удовольствия прокатилась от груди к горлу, даря непонятное возбуждение. Пэнси с отвращением отшатнулась от сокурсницы, и хмыкнувшая Энджи развернулась в другую сторону, дабы не лицезреть этого озлобленного лица.       Когда они пришли в общую комнату, то даже яблоку некуда было упасть. Втиснуться сюда уже было геройством определенного масштаба. Энджи уже успела привыкнуть к постоянным толчкам и прикосновениям со стороны окружающих учеников. И в пылу разбирательств она даже не заметила, что дышать стало легче, а её руки ничего не сковывает. Толпа, совсем недавно притеснявшая и толкавшая девушку, расступилась, оставив Энджи немало пустого пространства.       Однако, это было не самым поразительным. В метре от неё стоял зельевар, сложивший руки на груди.       «Кажется, тишина была не моей заслугой…»       — Теперь, когда личности, много о себе возомнившие, соизволили внемлить мне, — Снейп недовольно стрельнул глазами на ученицу. — Я хочу сделать заявление, точно такое же, которое сделали и другие деканы. Все маглорожденные ученики могут завтра уехать домой на Хогвартс-Экспрессе, — слегка самодовольная усмешка украсила его восковое лицо. — Хотя нас это, конечно, не касается.       Ученики в толпе точно так же заулыбались, осознав, что их не собираются отчитывать.       — Насчет этого празднества, — похолодев, продолжил мужчина, и толпа сжалась, будто единый организм. — Помните, что оставшимся, а точнее всем, с утра на занятия, — толпа выдохнула. — Гордон, насчет завтрашнего отъезда учеников необходимо поговорить. Живо в мой кабинет, — процедил Снейп и направился к выходу. Энджи, медленно семеня за ним, искала глазами Малфоя. Отыскав белобрысую макушку в районе лестницы, она послала ему мученическую улыбку, а тот, радостный, что ему не попало за подслушивание, лишь довольно помахал рукой на прощание.       «Вот стервец», — весело хмыкнула про себя слизеринка.       — Я так и знала, что ты — грязнокровка! — вдогонку крикнула Пэнси Паркинсон, и Энджи, закатив глаза, перед тем, как скрыться за дверью вместе с зельеваром, взмахнула палочкой, безмолвно послав на неё чары. Энджи успела лишь пару секунд полюбоваться по-настоящему мопсовой мордой, заменившей лицо Паркинсон, и стена отъехала, отрезая её от шума и слизеринцев.